Общие положения. 1 страница

ВВЕДЕНИЕ

Конец

Эпилог

Награды

Мир грез

Автор: CеверноеСердце

Бета/гамма: Вирент

Жанр: романс

Отказ: герои мира Гарри Поттера принадлежат Джоан Роулинг.

Рейтинг: PG-13

Саммари: В иллюзорном мире грез, где все так призрачно и зыбко, два одиноких сердца обретут нечто большее, чем мечту. Но возможно ли сохранить любовь, рожденную грезой? Или же ей суждено растаять, как дымке тумана с первыми лучами солнца?

Комментарии: фик написан на Битву Ордена Роз и Лиги Драконов. 7 курс золотого трио (послевоенный).

Предупреждение: нет

Размер: миди

Статус: закончен

ПРИМЕЧАНИЕ: Все герои вымышленны и достигли возраста 18 лет.

Глава 1

- Мисс Грэйнджер. Мисс Грэйнджер, с вами все в порядке? – все более настойчиво и сурово звучал сухой женский голос где-то совсем близко.

- Мисс Грэйнджер, вы меня слышите? – эти слова прозвенели в ушах Гермионы так громко, что она вздрогнула и даже смогла разобрать, кому принадлежит такой неласковый голос – ее бывшему декану и нынешнему директору Хогвартса Минерве Макгонагалл. Но что могло так встревожить невозмутимую чопорную даму, что она почти кричит над ухом ученицы, и почему так затекла рука, а в щеку упирается что-то острое? Узнать все это, не открывая глаз, оказалось невыполнимой миссией, и Гермиона с трудом стала разлеплять веки. То, что предстало ее взору, заставило девушку непроизвольно вскрикнуть. Она лежала лицом на учебнике трансфигурации, уголок которого немилосердно впился в щеку, над ее головой стояла раскрасневшаяся и не на шутку обеспокоенная директриса, а со всех сторон на нее уставились сокурсники, кто с беспокойством, кто с явной ехидной ухмылкой. С трудом оторвав голову от парты, Гермиона собралась с силами и, наконец, ответила преподавательнице:

- Да, профессор, конечно, я вас слышу, – голос прозвучал сдавленно и хрипло.

На лице пожилой дамы промелькнуло облегчение, но в следующую секунду ее брови сдвинулись, а морщинки на лбу стали глубже, отчего она приобрела привычный строгий вид.

- С вами все в порядке? – уже тише переспросила директор.

- Да, мэм, все в порядке! – поспешила выпалить Гермиона, у которой сердце выпрыгивало из груди от волнения, а щеки пылали от стыда.

Кажется, директор не поверила ей, но, тем не менее, вернулась на свое место у доски и продолжила лекцию о преобразовании неживых предметов в лекарственные растения. Гермиона же с облегчением вздохнула, когда любопытные взгляды сокурсников снова устремились к преподавателю, и ее оставили наедине с собственными мыслями.

А поразмыслить юной ведьме было о чем… Она заснула посреди урока! Снова! Уже третий раз за текущую неделю и Мерлин знает какой за прошедший месяц. За последнее время это стало происходить так часто, что даже перестало пугать или беспокоить, просто изрядно мешало ее нормальной жизни. Не то чтобы в этой жизни происходило что-то примечательное, но перед учителями было немного неудобно.

- Мисс Грэйнджер, подойдите ко мне на минутку, – снова окликнула ее пожилая директриса, и Гермиона с недоумением заметила, что урок подошел к концу, а ее однокурсники спешно собирают портфели и постепенно покидают класс.

- Я слушаю, профессор Макгонагалл, – предельно вежливо отозвалась девушка, когда все ученики оказались в коридоре.

- Гермиона, деточка, – уже совсем другим, по-матерински мягким тоном заговорила Минерва, – в последнее время меня очень беспокоит твое состояние. Профессора стали жаловаться на твою невнимательность на уроках. Сначала я думала, что они преувеличивают, но, похоже, с тобой действительно что-то не то. Может, ты обратишься к мадам Помфри?

- Со мной все в порядке, профессор, – успокаивающе произнесла Гермиона, стараясь не отводить взгляда от внимательных зеленых глаз старой учительницы. – Правда, не стоит беспокоиться, я была у мадам Помфри, она может это подтвердить.

Для пущей убедительности девушка тепло улыбнулась, и, попрощавшись, вышла из класса.

Гермиона не обманывала (ну почти): она действительно ходила к мадам Помфри и просила проверить ее на наличие каких-либо магических болезней, ядов или проклятий. После тщательного обследования колдомедик посоветовала ей больше спать и перестать переживать по поводу грядущих выпускных экзаменов. Очень ценный совет, не так ли? Особенно если учесть, что девушка, как это ни странно, совершенно не думала об экзаменах или уроках вообще – сейчас это было последнее, что ее волновало. А еще Гермиона была уверена, что происходящее с ней никак не вписывается в рамки расхожего «все в порядке». Если, конечно, вы не считаете, что грезить наяву – это нормальное состояние для здорового человека…

Все началось первого апреля с безобидного инцидента. Тогда Рон как бы невзначай преподнес своей девушке романтический подарок, «флакон грез» из магазина Удивительных Ультрафокусов Уизли. Гермиона посчитала подарок банальным, но приняла с благодарностью, ведь Рон не очень-то баловал ее знаками внимания. Однако она ошиблась, подарок оказался более чем оригинальным.

Вечером в своей спальне, расслабившись после горячей ванны, Гермиона откупорила розовый флакончик и вылила в специальную розовую чашу. От нее стала подниматься легкая дымка с ароматом цветов, горящих свечей и еще чего-то приятного, и через мгновение девушка перенеслась в мир искусно сотворенных грез.

Она стояла посреди украшенной вьющимися цветами террасы, над головой ярко мерцали звезды, загадочным светом сияла полная луна, вдалеке на деревьях пели птицы, и со всех сторон девушку окутывала невесомая магия летней ночи. Оглянувшись, Гермиона увидела маленький круглый столик, сервированный на двоих, украшенный вазой с цветами и парой горящих свечей. «Пока все идет предсказуемо, но довольно приятно», – подумала Гермиона, и тут же убедилась в неверности собственных мыслей. Откуда-то сверху зазвучала легкая медленная музыка, и по ступенькам из окружающей темноты к ней на террасу вышел высокий темноволосый мужчина во фраке, в котором девушка не без удивления узнала своего покойного профессора зельеварения и защиты от темных сил.

- Это какая-то дурацкая шутка, да? – зачем-то вслух произнесла ведьма, словно фантом ее мертвого профессора мог ответить на этот вопрос.

- И вам добрый вечер, мисс Грэйнджер, – тем временем с заметной ухмылкой поздоровался небезызвестный профессор.

Непонятно отчего, но Гермионе стало стыдно перед несуществующим преподавателем, и она, опустив глаза, пролепетала:

- Простите. Добрый вечер, профессор Снейп.

- Так-то лучше, мисс Грэйнджер, – шелковым голосом прошелестел мужчина, продолжая все также криво ухмыляться, отчего у девушки сложилось впечатление, что он просто издевается над ней.

- Не желаете присесть? – наигранно вежливо осведомился профессор, отодвигая даме стул.

Сначала Гермиона хотела отказаться, возможно, даже возмутиться или же нагрубить фантому профессора, но пока она решала, какой из вариантов ответа выбрать, ее губы сами по себе разомкнулись, и она нетипичным для себя сладеньким голоском ответила:

- С удовольствием, сэр! – и тут же опомнившись, добавила: – Вот черт!

- Ну что вы, мисс, не стоит преувеличивать, мое сходство с этими адскими созданиями не столь велико, – не преминул возразить фантом зельевара, все так же усмехаясь одним краешком губ и вопросительно приподняв левую бровь.

- Нет, сэр, конечно, нет. Простите, – поспешила заверить Гермиона, снова почувствовав себя крайне неловко из-за собственной невежливости.

- Шампанского? – галантно поинтересовался мужчина, но, так и не дождавшись ответа собеседницы, просто налил в высокий бокал искрящуюся жидкость.

Не зная как себя вести и что делать, Гермиона взяла в руки прохладный бокал и маленькими глоточками стала отпивать приятный сладковатый напиток. Это, по крайней мере, давало ей немного времени в тишине, чтобы поразмыслить над происходящим.

А происходило, в сущности, следующее: во-первых, она находилась внутри одной из сотворенных Уизли грез, так что все, что происходило, было не на самом деле. От этой мысли стало немного легче дышать. Во-вторых, эту грезу ей подарил Рон сегодня утром, при этом как-то загадочно улыбаясь. Тогда она подумала, что он смущается при всех делать ей подарок, но, похоже, у его странной улыбки была другая причина. А еще сегодня Рон пытался разыграть Гарри на уроке чар, подсунув тому в рюкзак какую-то штуковину, рычавшую совсем как Венгерская Хвосторога. Так вот, значит, в чем дело – это все просто первоапрельский розыгрыш! Так просто Рональду Уизли это с рук не сойдет, прыщи на лбу Мариетты покажутся ему детской шалостью…

С тем, что происходит, разобраться оказалось несложно, осталось решить, что же делать дальше. Прервать грезу посередине нельзя, так что придется потерпеть. Также у каждой грезы есть заранее прописанный сценарий, который лишь отчасти поддается корректировке, значит, пытаться что-то кардинально изменить не имеет смысла, и с этим ничего не поделаешь, как бы ни хотелось. А хотелось очень! Несмотря на свои недавние слова, Гермиона находила очень много сходства между профессором зельеварения и чертом. Первое – внешность профессора. Его вполне можно было бы сравнить если не с чертом, то, по крайней мере, с каким-нибудь демоном. Второе, Снейп уже давненько не числился среди живых, и, судя по его прижизненным делам, нынешним местом его обитания вполне мог оказаться ад (нет, он, конечно, оправдан во многом, и спас их всех, и пожертвовал собой ради победы над Волдемортом, но как знать… как знать…) И третье, Гермиона боялась его до чертиков!

- Еще шампанского? – вырвал ее из раздумий насмешливый мягкий голос.

Только сейчас девушка заметила, что выпила все содержимое и теперь вертит в руке пустой бокал.

- Да, пожалуйста, – пискнула она, просто чтобы не растягивать неловкую паузу. Как это ни странно, в голове от иллюзорного шампанского шумело совсем как от настоящего, и по телу стало разливаться приятное щекочущее нервы тепло.

- Может быть, приступим к ужину, пока пузырьки окончательно не ударили вам в голову? – все с той же издевательской галантностью поинтересовался Снейп, слегка наклонив голову набок, так что Гермионе стало намного сложнее прятать от него взгляд.

Что бы там ни было на тарелке, девушка была рада сделать вид, что оно вызывает в ней жгучий интерес и зверский аппетит, лишь бы не смотреть в прожигающие насквозь черные глаза, которые как будто способны прочесть в твоих глазах самые сокровенные секреты…

От этой мысли по спине побежали мурашки. Именно таким проницательно-прожигающим был взгляд настоящего профессора Снейпа, когда он был еще жив. Даже в последние секунды перед смертью он смотрел на них так, словно мог прочесть душу каждого за считанные секунды. Воспоминания об окровавленном теле профессора на полу Визжащей хижины хлынули в сознание неукротимой лавиной, девушку стала бить мелкая дрожь, а к горлу подступила такая сильная тошнота, что попытки запихнуть туда хоть малейший кусочек пищи были абсолютно бессмысленны. Поэтому Гермиона отложила вилку и снова потянулась за высоким бокалом. Прохладная жидкость остужала пылающее горло и постепенно согревала грудь, дрожь начала спадать, и девушка смогла немного расслабиться.

- Вам не нравится соте из овощей? – как-то странно спокойно, почти заботливо спросил мужской голос.

- Нет-нет, все очень вкусно, просто я совсем не голодна, – вежливо соврала Гермиона, борясь с желанием выскочить из-за стола и убежать в темноту сада, туда, где ее никто не увидит. А там отчаянно по-детски разрыдаться от шока, от боли осознания, что вот этот человек, сидящий перед ней в дурацком фраке, никогда больше в реальной жизни не обратится к ней вот так заботливо… Да пусть бы и не заботливо, пусть бы язвил, шипел, ругал ее за несдержанность на уроке! Только ничего такого никогда уже не будет, и это дико, безумно несправедливо! Ведь он действительно спас их всех ценой собственной жизни, думал о них, когда смерть отбирала его дыхание, а они даже не попытались тогда его спасти, посчитав предателем и убийцей.

- Не нужно грустных мыслей в такой волшебный вечер, мисс Грэйнджер, давайте лучше попросим подать нам десерт. Что вы любите? – вырвал ее из пучины собственных мыслей голос Снейпа. А в его глазах, черных, как непроглядная тьма, снова горел огонь понимания, словно ему было известно каждое движение ее мысли, каждый оттенок эмоций в ее сердце.

- Я люблю яблочные пироги – только домашние, а не такие, как в школе, – и ванильное мороженое, – впервые за весь вечер искренне ответила Гермиона, и сразу почувствовала, будто с плеч свалился тяжелый груз. В конце концов, это просто греза, и совершенно незачем терзаться вопросами, сомнениями и сожалениями, можно просто порадоваться текущему мгновению, совсем скоро оно пройдет и не оставит за собой ни следа.

Как по волшебству на столе перед девушкой появился кусочек дымящегося яблочного пирога, пахнущего корицей, такого, как когда-то делала ее мама, и вазочка с тремя шариками мороженого. А еще чашечка ароматного кофе, весьма кстати возникшая по правую руку от нее. Поглощение десерта проходило в уютной тишине, теплый пирог быстро закончился, ванильная сладость медленно таяла во рту, а кофе выветрил из воспаленного мозга остатки алкоголя. Когда закончилось и мороженое, Гермиона почувствовала себя почти нормально.

- Вы позволите? – обратился к ней невозмутимый фантом профессора, элегантным жестом доставая из кармана фрака белоснежный накрахмаленный платок и протягивая руку к ее лицу.

- О, я опять испачкалась? Мама всегда ругала меня за то, что я не умею вести себя за столом, как леди, – отчего-то смутившись, залепетала девушка. И в следующую секунду почувствовала прикосновение мягкой ткани к краешку губ. От этого во рту как-то пересохло, и ей пришлось сглотнуть.

Профессор же методично стал складывать свой платок и аккуратно положил его обратно в свой карман. Пока мужчина был сосредоточен на кусочке белоснежной ткани, Гермионе впервые за вечер выдалась возможность рассмотреть его лицо без необходимости выдерживать прямой взгляд его дьявольских глаз. Он выглядел немного иначе, чем она помнила его со школы. Чуть моложе, не такой бледный, и волосы аккуратно уложены. И, конечно, этот нелепый фрак совсем не вязался с образом грозного профессора Снейпа, даже по большим праздникам носившего только строгие черные мантии, застегнутые на все пуговицы.

- Вы нашли что-то примечательное в моем внешнем виде? – с легкой насмешкой произнес мужчина, и, поспешно подняв взгляд с фрака обратно на лицо зельевара, Гермиона увидела его приподнятую в привычном жесте бровь.

Кажется, ее уже в который раз за вечер бросило в краску от смущения. Пытаясь побороть это иррациональное чувство, девушка спокойным светским тоном ответила:

- Просто необычно видеть вас в такой одежде, сэр. Это несколько нетипично для вас.

- Да и вам не свойственно разгуливать в таких нарядах, вы не находите? – в тон ей заметил профессор.

Только сейчас Гермиона заметила, что сидит за столом в облегающем красном платье с неприлично глубоким декольте. Отступивший было румянец снова разлился по щекам, а в голове одна за другой замелькали картинки мучительных и унизительных пыток Рональда Уизли.

- Вы правы, это мне совершенно не свойственно, – обреченно прошептала девушка, стараясь просчитать, сколько времени уже продолжается этот ужин, и как долго еще может продлиться эта экзекуция. Насколько Гермиона знала, стандартные грезы рассчитаны на три часа, чтобы человек успел ими насладиться, но события не успевали наскучить. Значит, ей нужно переждать еще около часа, а потом все закончится.

- Хотите прогуляться по саду после ужина? – услышала она неожиданно близко от себя, а затем заметила протянутую ей узкую ладонь с длинными пальцами.

Машинально протянув руку в ответ, Гермиона почти вздрогнула от прикосновения к руке мужчины. Его ладонь была такой по-настоящему теплой, немножко шершавой и настолько реальной, что снова стало страшно от осознания, что она никогда не могла и уже не сможет узнать, какие руки были у настоящего живого профессора. И есть ли вообще на земле хоть один человек, который может это знать?

В саду было чуть прохладно, цветущие кусты жасмина источали дурманящий аромат, а на кончиках травы поблескивали в лунном свете капельки росы. Было приятно бродить там в тишине, изредка нарушаемой мягким голосом профессора Снейпа, неторопливо беседовать об учебе и погоде в Лондоне и ощущать, как промокают ноги от росы на траве. Через какое-то время Гермиона почувствовала, как устала за день, и, кажется, даже незаметно зевнула, потому что в следующую секунду зельевар сказал:

- Вам уже давно пора быть в постели, мисс Грэйнджер. Спокойной ночи и до встречи.

Гермиона даже не успела попрощаться, когда он поспешно развернулся и исчез в темноте сада, а еще через мгновение девушка проснулась в собственной постели от того, что наглый рыжий котяра теребил лапами ее волосы, требуя внимания к собственной персоне. За окном уже ярко сияло солнце, и, согласно часам, через десять минут должен был начаться завтрак в Большом зале…

Глава 2

На вопрос Рональда, понравился ли ей сюрприз, девушка спокойно ответила, что Косолапсус случайно задел флакончик, лежавший на тумбочке, и тот разбился вдребезги. Она даже смогла изобразить искреннее сожаление по этому поводу, и разочарование на лице рыжеволосого парня, безусловно, стоило ее актерских экспромтов.

Эпизод с флакончиком грез быстро забылся самим Рональдом и всеми, кому он успел рассказать о своем гениальном розыгрыше. Вот только в среду на уроке зельеварения обеззараживающее зелье Рона невиданным образом превратилось в неправильно сваренную амортенцию. В результате бедный парень с ошалелым взглядом гонялся за всеми особями женского пола до самого ужина, поскольку антидот к неправильному зелью готовился гораздо дольше.

А в пятницу на уроке трансфигурации вместо того, чтобы превратить перо в кактус, Уизли вырастил колючки на собственных штанах. К субботе полоса невезения бедного юноши приобрела угрожающие масштабы, он не только ни секунды не мог удержать мяч в руках на тренировке по квиддичу, но и весь последующий день ронял и бил все, что подворачивалось под руку. Все отнесли его рассеянность к нервному напряжению перед решающим матчем с Рейвенкло, и лишь его любимая кареглазая девушка сполна наслаждалась своей маленькой местью, вовсе не собираясь останавливаться на этих легких шалостях.

Удовлетворение от мести и плотный учебный график почти вытеснили из ее головы воспоминания о вечере странных грез, но лишь до субботнего вечера. Рон обиделся на Гермиону за то, что она не утешала его после всех неудач дня, а даже посмеивалась над ним после тренировки вместе с Симусом. Они шумно разругались в гостиной Гриффиндора и разошлись по своим спальням раньше обычного. Все уроки были заранее приготовлены, Косолапсус шатался по замку, и занять себя было решительно нечем, поэтому девушка решила не мучиться и лечь спать пораньше. Едва ее голова коснулась подушки, как Гермиона провалилась в глубокий крепкий сон, и никто никогда бы не догадался, что снилось вечно растрепанной гриффиндорской старосте…

Знакомый аромат жасмина и влажной травы ударил в ноздри, полная луна заговорщически улыбалась неожиданной гостье, а вдали теплым светом горели окна в домике с террасой. Не до конца понимая зачем, Гермиона шла по мокрой траве к этому дому. Тропинка казалась совсем заросшей и постоянно петляла между кустов. Но вот путь подошел к концу, и, затаив дыхание, девушка постучала в массивную дубовую дверь. Та отворилась почти сразу, словно хозяин дома с нетерпением ожидал гостью и не хотел держать ее на пороге дольше необходимого.

- Добрый вечер, профессор Снейп! – памятуя о своей невежливости при прошлой встрече, поспешила поздороваться Гермиона. Правда тут же осознала абсурдность своих мыслей, а еще почему-то смутилась от того факта, что явилась в дом волшебника в столь поздний час без приглашения.

- Здравствуйте, мисс Грэйнджер, – довольно сухо по сравнению с прошлым разом поздоровался Снейп. – Могу я поинтересоваться, что привело вас сюда, да еще и в такое время? – Профессор резким жестом указал на издевательски яркую полную луну за плечами Гермионы, не забыв скривить губы в полу-усмешке.

Сбитая с толку таким холодным приемом, Гермиона уже была готова развернуться и убраться отсюда куда подальше, но вовремя вспомнила, что в этот раз она находится не внутри грезы, а в собственном сне. Это кардинально меняло дело! Если она спит и знает, что все происходящее ей снится, то может попробовать управлять событиями сна.

- Честно говоря, я и сама не до конца представляю, что здесь делаю, но намереваюсь выяснить это в ближайшее время, – уверенно произнесла девушка, и, вскинув подбородок, гордо прошагала в небольшой холл, кажется, заслужив при этом одобрительное хмыканье со стороны хозяина дома.

- Что ж, раз уж вы пришли в мой дом и намерены задержаться здесь какое-то время, я, как радушный хозяин, обязан предложить вам чаю, или, может, вы предпочитаете что-то покрепче? – Снейп всем своим видом демонстрировал образец хороших манер, вот только в его голосе не осталось и тени прежней галантности и любезности, напротив, в нем стали проскальзывать знакомые с уроков зельеварения отзвуки холодного металла, заставлявшие непроизвольно сжиматься и чувствовать, как мурашки бегут по спине.

Профессор из ее сна как-то уж очень правдоподобно походил на того прежнего угрюмого и злобного профессора Снейпа, нагонявшего страх на половину учеников Хогвартса. Может, дело было в том, что одет он был в привычную строгую мантию, на фоне которой его лицо казалось особенно худым и бледным. А может, мимические морщинки человека, который никогда не улыбается, но довольно часто хмурится, непроизвольно передавали истинный характер своего обладателя. В любом случае сходство с оригиналом у профессора из снов было поразительное. Гермиона даже успела удивиться тому, что, сама того не замечая, сумела так хорошо изучить лицо зельевара, хотя, как ей всегда казалось, никогда не рассматривала его достаточно пристально.

Пауза, во время которой ученица бесстыдно рассматривала своего профессора, уже давно неприлично затянулась, но лишь недоброе покашливание мужчины заставило ее, наконец, оставить свое увлекательное исследование и ответить на повисший вечность назад в воздухе вопрос.

- Чашечка кофе была бы весьма кстати, – как можно беззаботней произнесла девушка, и, не дожидаясь приглашения, проследовала в гостиную.

Комната оказалась почти круглой, весьма уютной и не слишком заставленной мебелью. Цветовая гамма, пожалуй, была довольно скудной, но зато свет пламени от горящего камина придавал всем цветам приятный теплый оттенок, делая атмосферу помещения совсем домашней. Пока взгляд девушки перемещался с одного предмета обстановки на другой, мысленно Гермиона пыталась представить, смогла бы она вот также бесцеремонно ворваться в дом настоящего живого профессора Снейпа посреди ночи и бесстыдно разглядывать его жилище? Когда же она представила кипящего от ярости зельевара, обнаружившего на своем крыльце ненавистную мисс Всезнайку, то не смогла сдержать сдавленного смешка.

- Вы находите обстановку моего дома забавной, мисс Грэйнджер? – почти угрожающе произнес профессор из сна, и Гермиона удивилась, насколько его лицо сейчас соответствовало тому, что она только что представила. И поскольку мысли девушки сразу же заполонила идея того, как интересно работает ее подсознание, что ее представления так быстро реализуются в образах снов, вопрос профессора так и не был удостоен ответом.

Удобно устраиваясь в кресле у камина справа от столика, на котором уже дымился только что сваренный кофе, Гермиона внезапно даже для самой себя решила задать плоду собственного подсознания давно мучавший ее вопрос.

- Скажите, профессор, а почему вы так не любили меня и постоянно несправедливо снимали баллы, хотя я неплохо знала ваш предмет? Я много об этом думала и пришла к выводу, что всему виной была необходимость демонстрировать неприязнь к Гарри Поттеру и его друзьям, чтобы не подвергать сомнению вашу лояльность Волдеморту, не так ли?

От неожиданности Снейп поперхнулся горячим кофе и побагровел, что было совсем для него нетипично. Глаза его метали молнии, так что казалось – еще немного и оттуда вылетит зеленая вспышка Авады Кедавры. Только после нескольких глубоких вдохов, когда цвет его лица стал приобретать нормальный для него сероватый оттенок, мужчина хрипло произнес:

- Ах, вы много об этом думали… А вам не приходило в голову, что вы на самом деле были своенравным и раздражающим ребенком? А ваша вечно мелькавшая перед глазами рука в сочетании со зловонностью зелий Лонгботтома обеспечивали мне сильнейшую мигрень на весь остаток дня.

- О, – только и смогла выдавить из себя девушка и принялась с неоправданным энтузиазмом поглощать остывающий кофе. Нужно сказать, что об этом она действительно никогда не думала, а, возможно, стоило бы…

Остаток вечера, как ни странно, прошел в гораздо более дружелюбной атмосфере. Затронутая тема школьных занятий факультета Гриффиндор оказалась весьма благодатной, позволяя обоим собеседникам углубиться в свой вариант воспоминаний. Нужно заметить, что интерпретация одних и тех же событий у мужчины и девушки подчас оказывалась прямо противоположной, что вызывало сдержанные полуулыбки Снейпа и искренний смех Гермионы. Когда же хозяин дома, ссылаясь на позднее время, предложил проводить гостью до двери, девушка ощутила неподдельное сожаление и разочарование. Но поскольку часов в пределах ее видимости не было, и она никак не могла проверить, действительно ли уже так поздно, как говорит профессор, пришлось согласиться и уйти. Правда прежде Гермиона взяла со своего профессора обещание, что он еще когда-нибудь ей приснится, и они также весело поболтают.

Позже Гермиона неоднократно задавала себе вопрос: если бы той ночью она знала, во что ей выльется легкомысленно взятое обещание, стала бы тогда просить об этом? И чем дольше длилась история со снами, тем больше она утверждалась в мысли, что не променяла бы мир своих снов ни на что другое.

Глава 3

С того самого субботнего вечера каждый ее сон начинался одинаково: летним садом под полной луной и домиком с террасой. Дальше сценарий мог быть совершенно разным: иногда это были чаепития у камина, иногда прогулки по саду, неторопливые беседы о малозначительных вещах или уютное молчание, когда можно спокойно поразмыслить над чем-то более глубоким, не опасаясь, что тебя прервут неуместной репликой. И всегда героями этих снов были только двое – сама Гермиона и ее мрачный профессор.

В часы бодрствования она про себя так и называла его «своим профессором», справедливо считая, что если он продукт ее воображения или подсознания (или что там еще участвует в процессе зарождения снов?), то ничего предосудительного в ее собственническом отношении быть не может. Такой же линии девушка придерживалась и в самих снах, получая от них то, чего ей недоставало в обычной жизни.

Как ни странно, оказалось, что больше всего Гермионе Грэйнджер не хватало общения. Нет, у нее, конечно, было много друзей, после окончания войны сдружились даже те, кто раньше и вовсе не общался друг с другом, так что всегда было с кем поболтать, вот только не на интересующие ее темы… А еще девушка была старостой школы и в силу своих обязанностей общалась чуть ли не с большей половиной учеников и со многими учителями, но, согласитесь, тяжело получать удовольствие от того, что ты делать обязан. К тому же, у нее был парень – Рон, хотя их совместное времяпровождение все реже можно было называть общением… Если Гермиона не помогала ему с домашними заданиями (что уже порядком надоело девушке), или они не целовались в темных углах коридоров (что, если быть откровенной, тоже успело наскучить), то непременно ругались из-за всякой ерунды, и это начинало входить в привычку. Так и получилось, что, несмотря на уйму друзей и знакомых, поговорить по душам было практически не с кем.

Профессор Снейп в этом смысле оказался идеальной кандидатурой. Во-первых, он был достаточно взрослым и умным, чтобы понять ее. Во-вторых, достаточно сдержанным и немногословным, чтобы не перебивать душевные излияния девушки через каждые пять минут. И, в-третьих, он жил в ее снах, а значит, никому не мог выболтать ее секреты или рассказать о маленьких слабостях. К тому же, профессор часто умудрялся делать точные комментарии и давать дельные советы по совершенно разным поводам. Гермиона списывала эту его способность на то, что он продукт ее подсознания, и поэтому как никто другой знает верный выход из каждой жизненной ситуации. Это все равно, что общаться с самим собой, только не ослепленным эмоциями и непредвзятым, – ну чем не идеальный собеседник?

Бывали, правда, и исключения из правила. Иногда профессор оказывался не в духе, и разговор решительно не клеился. Если же Гермиона не унималась и пыталась завести беседу, Снейп с гневным рычанием буквально за шкирку выставлял ее за дверь, и тогда ей до самого утра приходилось одной бродить по саду. Или же бывало, что Гермиона ни за что не хотела соглашаться с мнением профессора, и тогда они до хрипоты и вздувшихся на висках венок кричали друг на друга, пытаясь доказать верность собственных суждений.

Дата добавления: 2017-01-14