КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
Лекции о религии семитов лекция 1 введение: предмет и метод исследования
Смит У. Лекции о религии семитов Основные системы управления производством, используемые в России
Источник: CNews Analytics, 2006
Вопросы для самоконтроля
1. Системы автоматизированного управления компанией адресованы различным уровням управления. К какому уровню относятся системы MES? а)низовой уровень б) уровень оперативного управления в) уровень стратегического управления г) уровень тактического управления
2. Назовите основные функции MES-систем а) оперативно-календарное планирование (детальное планирование) б) стратегическое планирование в) планирование запасов на складе г) диспетчеризация производственных процессов в цеху
3. Эта функция обеспечивает оперативное и детальное планирование работы, основанное на характеристиках и свойствах конкретного продукта, а также детально и оптимально вычисляет загрузку оборудования при работе конкретной смены.
а) Контроль состояния и распределение ресурсов (RAS). б) Оперативное детальное планирование (ODS). в) Диспетчеризация производства (DPU). г) Управление документами (DOC).
4. Перечислите задачи диспетчера в MES-системе.
а) Фиксация моментов действительного окончания обработки партий деталей, б) Фиксация отказов оборудования по различным причинам в) Фиксация любых опережений и запаздываний в процессе г) Фиксация прохождения документов
Классики мирового религиоведения Предметом нашего исследования является религия семитских народов, т. е. группы родственных наций, включающей арабов, евреев, финикийцев, арамеев, вавилонян и ассирийцев, которые в древние времена населяли обширный Аравийский полуостров с наиболее плодородными землями в Сирии, Месопотамии и Ираке, простирающийся от средиземноморского побережья до подножия гор Ирана и Армении. Среди этих народов зародились три великие религии, поэтому семиты всегда представляют особый интерес для ученого, занимающегося историей религий. Нашим предметом, однако, будет не история нескольких религий, имеющих семитское происхождение, а религия семитов как целое, в ее общих чертах и общем виде. Иудаизм, христианство и ислам являются позитивными религиями, ибо они развивались не как система древнего язычества под влиянием неосознанных сил, действующих незаметно на протяжении веков, но уходят своими корнями в учения великих новаторов, которые говорили голосом божественного откровения и намеренно отходили от традиций прошлого. За этими позитивными религиями лежит старая неосознанная религиозная традиция, основные религиозные обычаи и верования, которые не несут на себе печати индивидуального сознания и не базируются на авторитете личности, но формируют ту часть наследия, в которую последующие поколения семитской расы как бы инстинктивно врастают, безоговорочно принимая, что они должны верить и поступать так, как это делали прежде их отцы. Позитивные семитские религии должны были утверждать себя на почве, уже занятой этими старыми верованиями и обычаями; ани должны были вытеснить все, что не могли ассимилировать, и независимо от того, отвергали они или принимали элементы более старой религии, в каждом случае позитивные религии вынуждены были считаться с ними и занимать определенную позицию по отношению к ним. Ни одна позитивная рели-
гия, способная волновать людей, не может начаться с tabula rasa' и претендовать на то, что она ни на чем не основывается; по форме, если не по существу, новая система должна иметь дело с более старыми идеями и обычаями, которые она впитывает в себя. Новое вероучение может найти отклик, только апеллируя к религиозным инстинктам и чувствам, уже существующим в народе, и оно не может достичь этого, не принимая во внимание традиционные формы выражения религиозных чувств и не говоря тем языком, который делает их понятными для людей. Таким образом, для того чтобы до конца постичь систему позитивной религии, чтобы понять ее историческое происхождение и форму, равно как и ее абстрактные принципы, мы должны знать традиционную религию, которая предшествовала ей. Именно с этой точки зрения я призываю вас заинтересоваться древней религией семитских народов; и речь идет не просто об исторической любознательности, но о вопросе, непосредственно и глубоко связанном с важной проблемой происхождения духовной религии Библии. Позвольте мне проиллюстрировать это следующим примером. Вы знаете, сколь значительная часть учения Нового Завета и всей христианской теологии сосредоточена на идеях жертвоприношения и священничества. В тех местах, где авторы Нового Завета говорят на эти темы, они основывают свою аргументацию на понятиях жертвоприношения и жречества, имеющих хождение среди евреев и воплощенных в таинствах Иерусалимского Храма. Но ритуал Храма, в свою очередь, не был чем-то абсолютно новым, заповеди Пятикнижия не создавали идеи священничества и жертвоприношения на полностью независимой основе, они только переделали и придали новую форму в соответствии с более духовным учением институтам старого типа, которые во многих чертах были общими для евреев и их соседей-язычников. Каждый, кто внимательно читает Ветхий Завет, бывает поражен тем фактом, что нигде не объясняется происхождение обряда жертвоприношения и не дается его рационального объяснения, что жертвоприношение, эта существенная часть религии, принимается как само собой разуме-
Чистая, неисписанная доска (лат.).— Примеч. перев. ющееся, как нечто, являющееся не только специфической доктриной израильтян, но принято повсеместно и совершается как в кругу избранных, так и вне его. Таким образом, если мы хотим глубоко изучить новозаветную доктрину жертвоприношения, нам приходится шаг за шагом отступать до той точки, когда перед нами встает вопрос, что же означает жертвоприношение не только для евреев, но и для родственных им наций. Рассуждения такого рода ведут нас к заключению, что ни одна религия семитского происхождения, до сих пор оказывающая огромное влияние на жизнь людей, не может быть полностью понята без исследования более древней традиционной религии семитской расы.
религиозных традиций и обрядовой практики во многих своих чертах. Консерватизм, который отказывается от рассмотрения принципов и обращает внимание только на традиции и обычаи, был против пророков и не сочувствовал их усилиям провести черту между религией Иеговы и религиями чуждых богов. Это является доказательством того факта, что так называемая естественная основа культа Израиля очень тесно связана с культовой практикой их соседей. этнически хананеи были родственны арабам и сирийцам и говорили на языке, который мало отличался от еврейского. С Другой стороны, Елам и Луд, основавшие Сузы и Лидию, названы детьми Сима, хотя нет причин считать, что в обеих этих странах все население принадлежало к той же группе, что сирийцы и арабы. Таким образом, необходимо помнить, что, когда современные ученые используют термин «семиты», они выступают не как толкователи Библии, но имеют в виду все народы, чьи отличительные этнические черты относят их к одной группе с евреями, сирийцами и арабами. шем рассмотрении языком того рода, чья кровь доминирует в ней. Там же, где это не так, где меньшинство навязало свой язык большинству, мы можем с уверенностью сказать, что подобное произошло в силу природного превосходства, способности преобразовать низкоразвитые расы по образу и подобию этого меньшинства, что не сводится, кстати, лишь к сфере языка, но распространяется на все стороны жизни. Там, где мы находим единство языка, мы по крайней мере можем с уверенностью сказать, что имеем дело с группой людей, подвергнувшейся совместному влиянию самого искусного и многочисленного рода;, и там, где единство речи превалировало на протяжении жизни многих поколений, мы можем быть уверены, что непрерывное влияние этих причин породило поразительное однообразие физического и ментального типа. Когда же мы беремся рассматривать группы людей, каждая из которых на протяжении длительного времени имела свою собственную историю и чьи языки вследствие этого не идентичны, но лишь родственны, в этом случае вопрос представляется не столь простым; в целом тем не менее остается верным, что род, который достаточно силен либо численностью, либо способностями, должен подобным же образом оказывать преобладающее влияние на национальный тип в других отношениях, и в этом смысле классификацию рас по языку можно назвать естественной, а не искусственной. В особенности это справедливо по отношению к древним временам, когда отсутствие литературы, и в частности религиозных книг, делало гораздо более трудным, чем в последующие времена, распространение языка среди расы, изначально чуждой ему. Все египтяне сейчас говорят на арабском, т. е. семитском языке, и тем не менее население Египта не было ассимилировано арабским типом. Это не могло бы произойти без Корана и религии Корана. переносить их черты на древних вавилонян. И тому, вероятно, есть две причины. С одной стороны, семиты Аравийской пустыни и семиты Древнего Вавилона жили в совершенно различных географических и социальных условиях: условия их жизни отличались настолько сильно, насколько это вообще возможно. С другой стороны, точно установлено, что арабы пустыни с незапамятных времен были практически однородной расой, в то время как вавилоняне и другие члены этой семитской семьи, заселившие окраины, по всей вероятности, в большей степени смешивали свою кровь с кровью окружавших народов и претерпели соответствующие изменения своего типа. развития, прошло, по-видимому, много веков, на протяжении которых предки всех этих народов жили вместе и говорили на одном языке. И, поскольку это был младенческий период в развитии человечества, период, когда индивидуальность ничего не значила, а любое коллективное влияние имело такую силу, какую мы, живущие в современности, с трудом можем себе представить, различные племена, которые отделились от общего древа и сформировали известные истории семитские нации, должны были унести с собой ярко выраженный характер расы и множество общих обычаев и идей помимо общего языка. враждебного характера, имели тенденцию сохранять самобытную общность расы. В древние времена ходу этого процесса не препятствовали также значительные иммиграции иноземцев. За ранним вторжением египтян в Сирию не последовала ее колонизация, и, поскольку так называемые хеттейские памятники, породившие столько предположений, могут послужить доказательством того, что несемитский народ из Малой Азии некогда проложил себе дорогу в северную Сирию, становится совершенно ясным, что библейские хеттеи, т. е. неарамейские общины Сирии, были ветвью ханаанского древа, хотя, возможно, в течение некоторого времени над ними властвовала несемитска-я аристократия. Некогда было обычным представлять филистимлян как несемитский народ, сейчас же общепринято, что аргументов в пользу этого взгляда недостаточно и что, хотя филистимляне пришли в Палестину из-за моря, из Кафтора, т. е. по-видимому с Крита, они были в основном семитской крови или по крайней мере уже основательно «семитизировались» во время своей иммиграции, как с точки зрения языка, так и религии. только в нем арабы и арабское влияние имели постоянные корни. Мусульманское завоевание распространялось далеко за пределы семитских земель; но, за исключением древних семитских стран, ислам быстро принимал новые формы, и арабское государство вынуждено было отступить под воздействием масс своих зарубежных подданных. тельного исследования. Те, кто занимается изучением истории и литературы семитских народов, единодушно свидетельствуют о близком родстве, которое пронизывает их. лях укрепления власти — элементов, взятых из многих местных культов. По всей видимости, действительная религия масс была всегда намного проще, нежели официальная система, и в более поздние времена религия и народ Ассирии мало отличались от религий и народов соседних арамейских государств. Этими замечаниями я не хотел поставить под сомнение огромную важность изучения клинописи для истории семитских религий; исторические свидетельства ценны для сравнения с нашими знаниями о верованиях и культах других семитских народов, и особенно важны они потому, что как в религиозной, так и в других сферах жизни цивилизации междуречья Евфрата и Тигра оказали огромное историческое влияние на семитов. Но отправную точку для общего изучения семитской религии следует искать в регионах, о которых мы знаем из более поздних источников, относящихся к достаточно примитивному состоянию общества и соответственно в которых происхождение религиозных явлений представляется нам почти достоверным, а их характер менее сложным. Во многих отношениях религия языческой Аравии, хотя мы имеем недостаточно информации о ней в дохристианский период, представляет наиболее простой тип религии, соответствующий примитивному и неизменному характеру жизни кочевников. Все, что может быть получено из этого источника, мы должны сравнить прежде всего с бесценными свидетельствами, сохранившимися в Ветхом Завете, о религии малых палестинских государств до их завоевания великими восточными империями. Помимо ассирийских памятников и нескольких очень важных фрагментарных письменных свидетельств, у нас нет других документов, кроме Библии, относящихся к тому периоду. Мы имеем гораздо больше свидетельств более позднего времени, и здесь нам начинает оказывать помощь греческая литература; но и в это время мы обнаруживаем период религиозного синкретизма, когда различные верования и культы начинают воздействовать друг на друга и порождать новые сложные формы религии. Здесь, следовательно, мы должны действовать с теми же предосторожностями, которые требовались нам в случае более древних синкретических религий Вавилона и Ассирии, только с помощью тщательного исследова- ния и сопоставления мы можем отделить древние обычаи от более поздних нововведений, старое религиозное наследие семитов от того, что было привнесено извне. христианства считалось, что обряд важен лишь потому, что в него вложен определенный смысл. Итак, изучение религии означало прежде всего изучение христианских верований и обучение религии начиналось, как правило, с того, что вероучение и религиозные обязанности преподносились ученику как следствие догматических истин, которые он должен безоговорочно принимать. Все это кажется нам таким очевидным, что, когда мы приступаем к исследованию какой-либо неизвестной или древней религии, мы, конечно, полагаем, что и здесь наша первейшая задача состоит в том, чтобы понять сначала вероучение, а потом найти в нем ключ к обрядам и обычаям. Но древние религии не имели в большинстве случаев вероучений, они полностью состояли из институтов и обрядов. Без сомнения, человек не будет постоянно следовать определенным обычаям, не наполнив их смыслом. Но, как правило, мы находим, что если обряды были строго установлены, то значение, предписываемое им, было чрезвычайно расплывчатым, и один и тот же ритуал объяснялся различными людьми по-разному, при этом не возникало никакого вопроса о правоверности или ереси. В Древней Греции, например, определенные обряды совершались в храме, и люди считали, что было бы нечестиво не соблюдать их. Но если бы этих людей спросили, почему они так поступают, то, возможно, получили бы в ответ несколько абсолютно противоположных объяснений от разных людей и никто бы не посчитал хоть сколько-нибудь важным, с точки зрения религии, какое из объяснений вы приняли. Действительно, предложенные объяснения не имели бы существенного значения, поскольку представляли бы собой разрозненные рассказы об обстоятельствах, при которых впервые был совершен обряд, будь то по приказанию Бога или непосредственно совершенный им в качестве примера. Короче говоря, обряд был связан не с догмой, а с мифом. древней религии, поскольку она не обладала священной санкцией и не имела силы над верующими. Мифы были связаны с отдельными святилищами, а церемонии были лишь частью культовой практики; они служили для возбуждения воображения и поддержания интереса у верующего, но ему часто предлагались на выбор различные объяснения одного и того же обряда и, если только он исполнял обряды с точностью, никого не заботило, что он действительно думает об их происхождении. Вера в определенную совокупность мифов была не обязательна, и не считалось, что верящий в эти мифы человек приобретает какие-либо религиозные привилегии или заслуживает благосклонность богов. Что было обязательным, так это точно исполнять определенные священнодействия, предписанные религиозной традицией. Из этого следует, что мифологии не принадлежит то место, которое ей часто приписывается при изучении древних верований. Поскольку мифы представляют собой объяснения обрядов, их значение второстепенно, и можно с уверенностью утверждать, что почти в каждом случае миф произошел из обряда, а не наоборот; так как обряд оставался неизменным, а миф мог измениться, обряд был обязательным, а вера в миф была предоставлена на усмотрение поклонников культа. Сейчас установлено, что подавляющее большинство мифов древних религий связано с обрядами отдельных храмов или с ритуальными обычаями отдельных племен. Вероятно, во всех случаях, а несомненно в большинстве из них, мифы являются просто объяснением религиозных обрядов; как правило, такое объяснение не могло появиться, пока первоначальный смысл обряда не был основательно забыт. Как правило, миф не содержит в себе объяснения происхождения обряда для тех, кто не верит, что он является описанием действительных событий, а в это не сможет поверить даже самый смелый исследователь мифологии. Но если это описание не является истинным, то миф сам по себе нуждается в объяснении, и все принципы философии и здравого смысла требуют поисков этого объяснения, но не в форме произвольных аллегорических теорий, а при помощи реальных фактов обрядовой практики или религиозных обычаев, с которыми связан миф. Отсюда следует, что в изучении древних религий мы должны начинать не с мифа, а с обрядов и традиционных обычаев. самом обряде, он не имел религиозной санкции; миф, отделенный от обряда, представляет собой весьма сомнительное и ненадежное свидетельство. Для того чтобы мы могли с уверенностью трактовать мифы, мы должны будем понять идеи, выраженные в ритуальной традиции, которые воплощают строго установленные и непреходящие элементы религии. ли одной общей социальной традиции. Религия была частью организованной общественной жизни, которая навязывалась человеку с рождения и к которой он приспосабливался на протяжении всей жизни так же неосознанно, как он соблюдал обычаи, принятые в обществе. Человек принимал богов и поклонение им как само собой разумеющееся, точно так же, как он принимал другие обычаи общества, и если он рассуждал или размышлял о них, то при этом основывался на предложении, что традиционные обряды — это нечто данное свыше, за пределы которого нельзя проникнуть, и что никому не может быть позволено изменять их. Для нас, живущих сегодня, религия — это прежде всего личное убеждение и осознанная вера, но для древних она была частью общественной жизни и сводилась к установленным формам, которые им было необязательно понимать и не разрешалось критиковать или отвергать. Религиозный нонконформизм считался преступлением против государства, поскольку нарушение священной традиции вело к подрыву основ общества и люди теряли право на благосклонность богов. Но до тех пор, пока предписанные формы соблюдались должным образом, человек считался истинно верующим, и никто не спрашивал его, как глубоко религия проникла в его сердце или как повлияла она на его разум. Религию, как и политические обязанности, частью которых она в действительности была, принимали. исключительно как соблюдение определенных установленных правил поведения. станем сразу же рассматривать многочисленные детали обрядов и ритуалов, но сосредоточим наше внимание на некоторых характерных чертах священных институтов, достаточно хорошо выраженных, чтобы быть понятыми с первого взгляда. Если бы нам предложили исследовать политические институты древности, то мы бы сочли полезным иметь общее понятие о типах правительств, при которых устанавливались различные институты древних государств. Таким же образом при изучении религиозных институтов семитов нам необходимо получить общее представление об их божествах, о различных точках зрения на характер отношений между богами и человеком, которые лежали в основе обрядов и религиозных таинств, совершаемых в разных местах и в разные Времена. Эти сведения мы можем получить, изучив титулы, которые использовали люди при обращении к своим богам, и язык, с помощью которого они выражали свою зависимость от них. Благодаря этому мы сразу же сможем понять в целом, какое же место занимали боги в социальной системе древности и каково было общее понимание взаимоотношений богов с теми, кто им поклонялся. Достигнутые таким образом результаты необходимо в дальнейшем развивать и в то же время их надо проверять и уточнять, детально исследуя действующие религиозные институты. говорят о знании Бога, они всегда подразумевают практическое знание законов и принципов божественного водительства в Израиле2 и кратко определяют религию в целом как «дух премудрости и разума, дух совести и крепости, дух ведения и благочестия»3, т. е. знание того, что предписывает Иегова в сочетании с почтительным повиновением. Крайний скептицизм по отношению ко всем религиозным размышлениям в книге Екклесиаста представлялся как проявление истинного благочестия, поскольку никакие рассуждения для человека не могут быть лучше простого правила: «Бойся Бога и заповеди его соблюдай»4. Этот совет автор вкладывает в уста Соломона и таким образом представляет его как обобщение взглядов древних на религию, которые в последнее время, к сожалению, стали изменяться. 3 Ис. 11, 2. напоминает геологическую летопись истории Земли, запечатленную в земной коре, где новое и старое соседствует или скорее наслаиваются друг на друга. Классификация групп обрядов в их правильной последовательности — это первый шаг к их объяснению, и само это объяснение должно принять форму не умозрительной теории, но рациональной истории. того как эти предварительные исследования дадут нам необходимую точку опоры, мы сможем заняться последовательным изучением религиозных институтов и попытаться воссоздать их историю. Мы обнаружим, что история религиозных институтов — это и есть история древней религии, как реальной движущей силы развития человеческого рода, и что отчетливые попытки древнего интеллекта понять значение религии, природу богов и принципы, на которых основаны их отношения с людьми, берут свое начало от невысказанных идей, заключенных в традиционных формах ритуальной практики. И если осознанные попытки древних религиозных мыслителей и принимали форму мифотворчества или умозрительных конструкций, то исходный материал, с которым они оперировали, брался ими все-таки из традиционного источника религиозных представлений, которые передавались из поколения в поколение, будучи выраженными не в словах, а в форме религиозных обычаев. [...] - - - - - - - - - - - - - - Уильям Робертсон Смит (William Robertson Smith) родился в 1846 г. в семье шотландского пастора. Начальное и среднее образование получил дома под руководством отца. В 1861 г. он поступил в Абердинский университет и окончил его в 1865 г. со степенью бакалавра искусств. Затем он продолжил свое образование на теологическом факультете Нового колледжа в Эдинбурге, где специализировался по Ветхому Завету. С 1870 г. У. Робертсон Смит преподавал в колледже Свободной Церкви в Абердине, однако его взгляды и научные публикации не нашли понимания среди коллег. В 1876 г. его обвиняют в ереси, а в 1880 г. увольняют из колледжа. После этого У. Робертсон Смит предпринимает длительное путешествие в Европу, Северную Африку, Египет и Аравию. По возвращению он жил некоторое время в Эдинбурге, занимаясь редактированием девятого издания энциклопедии «Британника». Вскоре он переезжает в Кембридж и становится сотрудником Тринити-колледжа, а затем колледжа Христа. В 1889 г. У. Робертсон Смит получает должность профессора в Кембридже, где он читал лекции по арабской истории и культуре. Он вынашивает в это время идею создания энциклопедии ислама, но ему не удалось воплотить ее в жизнь. Умер У. Робертсон Смит в 1894 г. в Кембридже.
Дата добавления: 2014-01-03; Просмотров: 624; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |