Кризис как механизм развития личности: концепция Э.Эриксона

В работах многих психологов описано развитие личности. Концепция Э.Эриксона интересна тем, что в ней детально описан механизм этого развития. Возникновение на определенной стадии развития особого кризиса и его преодоление суть главные черты этого механизма. Кроме того, в рамках курса «Социология личности» особый интерес представляет стремление Эриксона сопрячь развитие личности с социальной средой, для чего он выдвигает свой эпигенетический принцип. Следует иметь в виду, что теоретические утверждения Эриксона касаются той структурной части личности, которая в классическом психоанализе называется Эго.

Эпигенетический принцип. Согласно Эриксону, человек в течение жизни проходит несколько универсальных для всего человечества стадий психосоциального развития. Процесс движения через эти стадии регулируется в соответствии с эпигенетическим (по-гречески «эпи» означает «после», а «генезис» – рождение, происхождение) принципом созревания, суть которого в следующем.

1) Личность развивается ступенчато, переход от одной ступени к другой предопределен готовностью личности к дальнейшему росту, к расширению осознаваемого социального кругозора и радиуса социального взаимодействия;

2) Общество же, в основном, устроено так, что с одобрением воспринимает развитие социальных возможностей человека, оно пытается способствовать сохранению этой тенденции, а также поддерживать надлежащий темп и правильную последовательность развития.

Психосоциальные стадии развития (их Эриксон насчитывает восемь) являются результатом эпигенетически развертывающегося «плана личности», который наследуется генетически. Каждая стадия происходит в определенный период жизни («критический период»), и полноценно функционирующая личность формируется только путем последовательного прохождения в своем развитии всех стадий. Кроме того, каждая психосоциальная стадия сопровождается кризисом – поворотным моментом в жизни человека, возникающем как следствие достижения определенного уровня психической зрелости и социальных требований, предъявляемых к индивидууму на этой стадии. Иначе говоря, для каждой из фаз жизненного пути человека имеется особая эволюционная задача – проблема в социальном развитии, которая предъявляется индивидууму, но не обязательно находит свое разрешение. Можно сказать, что кризис – это конфликт между социальными требованиями и уровнем психической готовности человека удовлетворить эти требования.

Каждый психосоциальный кризис, если оценивать его с точки зрения развития, содержит и позитивный и негативный компоненты. Если кризис разрешается удовлетворительно, эго обогащается положительным компонентом (например, базальное (изначальное) доверие или автономия), что повышает возможность дальнейшего успешного развития, поскольку к очередной стадии человек подходит психически сравнительно подготовленным. Если же конфликт остается не разрешенным или получает неудовлетворительное разрешение, в эго встраивается негативный компонент (например, базальное недоверие или стыд и сомнение), что снижает возможность успешного развития личности. Желательно, чтобы человек адекватно разрешал каждый кризис. Тогда у него появляется возможность подойти к очередной стадии более подготовленной и зрелой личностью.

Психосоциальные стадии. Восемь стадий развития личности соотносятся с определенными возрастными периодами и имеют свои специфические черты: особый кризис и его возможные результаты.

Младенчество: базальное доверие – базальное недоверие.

Стадия младенчества соответствует оральной стадии по Фрейду и охватывает первый год жизни. В этот период закладывается основа формирования здоровой личности, а именно общее чувство доверия младенца к окружающему миру и людям. Это чувство лишь частично осознается в период младенчества, а степень его развития зависит от качества получаемой младенцем материнской заботы. В свою очередь, качество материнской заботы определяется не столько количеством пищи или проявлениями родительской нежности, сколько со способностью матери передать своему ребенку чувство узнаваемости, постоянства и тождества переживаний. В результате мир воспринимается как безопасное, стабильное место, а люди как заботливые и надежные. Помимо доверия к внешнему миру, младенцы должны научиться доверять и своему внутреннему миру, самим себе, в особенности научить свои органы эффективно справляться с биологическими побуждениями.

Первый психологический кризис у младенца возникает в том случае, если качество материнской заботы недостаточно. Если мать не проявляет должного внимания к ребенку или даже отвергает его, это может вызвать появление у него психосоциальной установки страха, подозрительности и опасений за свое благополучие. Чувство недоверия может усилиться в том случае, если ребенок перестает быть центром материнского внимания (например, мать слишком рано возвращается к профессиональной деятельности или рожает другого ребенка). Возникновению чувства недоверия также способствуют: неуверенность родителей в правильности выполнения ими своей роли, приверженность родителей противоположным принципам и методам воспитания, расхождение или даже противоречие принятой в семье системы ценностей с общепринятыми в данной культуре стилем жизни. Все эти причины могут порождать ситуацию неопределенности, а она-то и порождает неуверенность в мире.

Установка «доверие-недоверие» направлена как на мир в целом, так и на отдельных людей: она будет проявляться и на более поздних стадиях психосоциального развития, хотя она является центральной именно для периода младенчества.

Однако здоровое развитие младенца обеспечивается развитием не исключительно чувства доверия, но формированием правильного соотношения доверия и недоверия. Важно понять не только то, чему необходимо доверять, но также то, чему доверять не следует.

Положительное психосоциальное качество, которое приобретается в результате успешного разрешения конфликта «доверие-недоверие», Эриксон обозначает словом «надежда». Доверие переходит у младенца в способность надеяться, которая может составлять у взрослого основу религиозной веры или веры в научный и социальный прогресс, т.е. у человека появляются значимые источники уверенности в будущем. Надежда – первое положительное качество эго – поддерживает убежденность человека в значимости и надежности общего культурного пространства.

Раннее детство: автономия-стыд и сомнение.

Период раннего детства соответствует анальной стадии, по Фрейду. Он продолжается в течение второго и третьего года жизни. Чувство базального доверия, приобретенное на предыдущей стадии, служит полезной предпосылкой для достижения известной автономии и самоконтроля, что, в свою очередь, предохраняет ребенка от чувств стыда, сомнения и унижения.

Важнейшую роль в протекании кризиса «автономия-стыд и сомнение»! играет личный опыт ребенка в отправлении своих естественных надобностей («туалетное поведение»). Ребенок быстро обнаруживает, что родительский контроль по этому поводу бывает разным и проявляется: как забота (позитивная форма) и как обуздание и пресечение (деструктивная форма). Он также научается различать различные формы предоставляемой ему свободы: конструктивная (типа «пусть попробует») и попустительство (деструктивная) как способ избавиться от хлопот. Эта стадия оказывается решающей для установления правильного соотношения между добровольностью и упрямством. Чувство самоконтроля без потери самооценки является источником уверенности в свободном выборе; чувство чрезмерного постороннего контроля и одновременно потеря самоконтроля может послужить толчком для постоянной склонности к сомнениям и стыду.

Общими предпосылками нормального протекания этого периода у детей является быстрое развитие нервно-мышечной системы, речи и появление социальной избирательности. Ранее дети почти полностью зависели от заботящихся о них людей. Теперь они начинают исследовать свое окружение и взаимодействовать с ним более независимо. Они особенно гордятся своими двигательными навыками и все хотят делать сами, в чем проявляется их общая установка «Я сам».

Удовлетворительное разрешение психосоциального кризиса на этой стадии зависит прежде всего от способности родителей разумно предоставлять ребенку свободу самому контролировать свои действия. При этом они должны ненавязчиво, но четко ограничивать его в тех сферах жизни, которые потенциально (или актуально) представляют опасность для него самого и окружающих.

Стыд, по Эриксону, – нечто родственное гневу, направленному на самого себя. Он возникает у ребенка тогда, когда ему не разрешают развивать свою автономию и самоконтроль. Стыд может появиться, если родители нетерпеливо, раздраженно и настойчиво делают за детей то, что те могут сделать сами; или, напротив, когда родители ожидают, что дети сделают то, чего они пока сделать не в состоянии. Чаще вред приносит не столько побуждение ребенка к действиям, превышающим его возможности, сколько чрезмерная опека или невнимание родителей к потребностям ребенка. На этой почве у ребенка возникает или преобладающее чувство стыда, или сомнение в своей способности контролировать окружающий мир и владеть собой. Соответственно, они не уверенны в себе, не всегда находятся в ладу с окружением, склонны думать, что другие пристально следят за ними и относятся с подозрением и неодобрением. Порой они чувствуют себя совершенно несчастными, не могут постоять за себя. У таких детей часто формируются слабоволие и нерешительность. В зрелом состоянии у людей этого типа могут возникать навязчивые идеи, страх преследования и т.п.

Социальное дополнение автономии – система правопорядка. По Эриксону, родители должны быть всегда справедливыми, уважать права и привилегии других, если хотят, чтобы их дети в зрелом возрасте были готовы принять ограниченную автономию.

Возраст игры: инициативность-вина.

Возраст игры соответствует фаллической стадии в теории Фрейда и длится от четырех лет до поступления ребенка в школу. На протяжении этого периода протекает и разрешается психосоциальный конфликт между инициативой и виной.

Успехи в освоении речи и развитие моторики расширяют возможности детей в это время вступать в контакты со сверстниками и более старшими детьми за пределами дома. Это позволяет им участвовать в разнообразных групповых играх.

Одновременно социальное окружение ребенка требует от него активности, решения новых задач и приобретения новых навыков. У детей появляется дополнительная ответственность за себя и то, что составляет их мир (игрушки, домашние животные, возможно, братья и сестры). Они начинают проявлять интерес к труду других людей и понимать, что и на других лежит определенная ответственность. Похвала воспринимается как награда за успех. Дети начинают чувствовать, что их воспринимают как людей и считаются с ними, а их жизнь имеет цель. «Я – то, что я буду» – становится у ребенка главным чувством идентичности в период игры. Они идентифицируют себя также с людьми, чью работу они понимают и высоко ценят. Они энергично обучаются и начинают строить планы.

Опять-таки, в основном от родителей, от их отношения к проявлению ребенком собственной воли, зависит благополучное разрешение кризиса, т.е. будет ли у ребенка чувство инициативы надлежащим образом превосходить чувство вины. Поощрение самостоятельных действий, признание за ребенком права на любознательность и творчество, на проявление фантазии способствуют дальнейшему формированию инициативы. Напротив, чрезмерно жесткий запрет на самостоятельные действия со стороны родителей вызывает в ребенке чувство вины. Развитию чувства вины способствует также наказание за стремление детей любить и получать любовь от родителя противоположного пола (здесь чувствуется у Эриксона влияние фрейдистских идей о сексуальной природе кризиса развития).

Но независимо от причины, если ребенок скован чувством вины, он чувствует покинутость и собственную никчемность. Такие дети боятся постоять за себя, они обычно ведомые в группе и чрезмерно зависят от взрослых. Им не хватает целеустремленности или решимости, чтобы ставить перед собой реальные цели и добиваться их. По Эриксону, постоянное чувство вины может впоследствии стать причиной общей патологии, в том числе общей пассивности, импотенции или фригидности.

Степень инициативности, приобретенной на этой стадии развития, сказываются также на возможности ребенка продуктивно трудиться в будущем. Способность человека быть относительно самодостаточным в рамках данной социально-экономической системы существенно зависит от того, насколько благополучно разрешен социально-психологический кризис игровой стадии.

Школьный возраст: трудолюбие-неполноценность.

Этот психосоциальный кризис протекает в период от 6 до 12 лет (т.е. в латентный период в теории Фрейда). Считается, что в его начале ребенок осваивает элементарные культурные навыки, посещая школу. На его протяжении возрастают способности ребенка к логическому мышлению и самодисциплине. Развивается также его умение взаимодействовать со сверстниками по предписанным правилам. Любовь к родителю противоположного пола и соперничество с родителем своего пола сублимируются во внутреннее стремление к приобретению новых навыков и успеху.

По Эриксону, у детей развивается трудолюбие, когда они в школе начинают постигать основы технологии своей культуры. Дети в это время поглощены тем, что стремятся узнать, что из чего получается и как оно действует. Эриксон называет подобное стремление словом «трудолюбие». И оно подкрепляется и удовлетворяется окружающими людьми и школой, где детям дают первоначальные знания о «технологических элементах» социального мира, обучая их и трудясь вместе с ними. Эгоидентичность ребенка выражается теперь так: «Я – то, чему я научился».

Опасность на этой стадии кроется в возможности появления чувства неполноценности, или некомпетентности. Это чувство может возникать по причине недостаточных успехов учебе, низкого статуса среди сверстников, а также в том случае, если дети обнаруживают, что их личная значимость и достоинство в школьной среде зависят не от уровня знаний, а от их пола, расы, религии или социально-экономического положения. В результате они могут утратить уверенность в своей способности эффективно действовать в существующем мире.

Чувство компетентности и трудолюбие сильно зависят от успеваемости в школе. Но если дети воспринимают школьные достижения или работу как единственный критерий, по которому судят об их достоинствах, они рискуют стать просто рабочей силой в общественной ролевой иерархии. Истинное трудолюбие означает не просто стремление быть хорошим работником. Для Эриксона трудолюбие включает в себя чувство межличностной компетентности – уверенность в том, что, стремясь к важным личным и общественным целям, человек может оказывать положительное влияние на общество. Уверенность в собственной компетентности (является основой для эффективного участия в общественной жизни.

Юность: эго-идентичность и ролевое смешение.

Юность в теоретической схеме Эриксона приходится на период от 12-13 примерно до 19-20 лет (возраст тинэйджеров в американской культуре). Юности свойственна новая психосоциальная характеристика, которая на положительном полюсе предстает в виде эго-идентичности, а на отрицательном – в виде ролевого смешения. Дело в том, что подросток, а далее юноша, сталкивается с различными социальными ролями, которые он должен освоить и интегрировать в некую целостность в себе самом. Подросткам требуется собрать воедино все имеющиеся к этому времени знания о самих себе (какие они сыновья или дочери, студенты, спортсмены, музыканты и т.п.) и интегрировать эти многочисленные образы себя в личную идентичность, которая представляет собой осознание как прошлого, так и будущего, которое логически следует из него. Конфликт в юности происходит внутри самого эго, это конфликт идентичности и ролевого смешения. Это и составляет существо психосоциального кризиса на данном отрезке жизненного пути.

Для достижения подлинной идентичности крайне важно также то, как человека воспринимают другие. Поэтому в толковании идентичности, данном Эриксоном, можно выделить три элемента.

Во-первых, сами молодые люди должны воспринимать себя внутренне тождественными самим себе, т.е. у индивидуума должен сформироваться образ себя, сложившийся в прошлом и смыкающийся с будущим.

Во-вторых, значимые люди должны видеть тождественность и целостность в молодом человеке, поэтому юным нужна уверенность в том, что приобретенная ими целостность будет принята этими людьми.

В-третьих, молодые люди должны достичь возросшей уверенности в том, что внутренние и внешние планы этой целостности согласуются межу собой. Их восприятия себя должно подтверждаться опытом межличностного общения посредством обратной связи.

Основа для благополучной юности и достижения идентичности закладывается в детстве. Однако имеется ряд сильных «возмущающих факторов», мешающих достижению идентичности.

К числу их относится влияние социальных групп или личностей, с которыми идентифицирует себя подросток. Например, чрезмерная идентификация с популярными героями (кинозвезды, знаменитые спортсмены и музыканты) или представителями контркультуры (революционные лидеры, «панки» и пр.) вырывает «расцветающую идентичность» из ее социального окружения, в результате чего личность подавляется, а растущая идентичность ограничивается.

Кроме того, поиск идентичности может быть затруднен у представителей отдельных групп людей. В частности, девушке трудно достичь ясного ощущения идентичности в обществе, в котором на женщину смотрят как на человека второго сорта. С проблемами достижения идентичности сталкиваются и представители национальных меньшинств.

Подростки уязвимы также для стрессов, сопровождающих резкие социальные, политические и технологические изменения. Подобные изменения, вкупе с современным информационным взрывом, способны вызывать чувство неопределенности, тревоги и разрыва связей с миром. Они представляют собой угрозу для многих традиционных ценностей, которые подростки усвоили еще в детстве. Возникающее как следствие этой угрозы сомнение в прежней системе ценностей проявляется, в частности, в проблеме отцов и детей.

Неспособность юных достичь личной идентичности приводит к тому, что Эриксон назвал кризисом идентичности. Кризис идентичности или ролевое смешение проявляется в неспособности выбрать карьеру или продолжить образование. Подростки, страдающие от этого кризиса, ощущают свою бесцельность, никчемность, испытывают душевный разлад. Иногда в результате они способны двинуться в сторону «негативной идентичности», противоположной той, что прелагают им родители и сверстники. В этом ключе Эриксон трактует некоторые виды отклоняющегося поведения.

Общество помогает молодым людям справиться с кризисом идентичности, установив для определенные отсрочки в принятии взрослых ролей. Эриксон обозначил этот интервал между подростковостью и взрослостью выражением «психосоциальный мораторий». В технологически развитых странах этот мораторий институциализирован в форме системы высшего образования. (В СССР, помимо системы высшего образования, этой цели, вероятно, служила и армия. – П.С.). В этот период молодые люди могут попробовать некоторое количество социальных и профессиональных ролей прежде, чем решат, что им на самом деле нужно.

Положительное качество, связанное с успешным выходом из кризиса юности, Эриксон обозначил словом «верность». Верность понимается как «способность подростка быть верным своим привязанностям и обещаниям, несмотря на неизбежные противоречия в его системе ценностей». Верность – краеугольный камень идентичности, она представляет собой способность юных принимать и придерживаться морали и идеологии общества.

Ранняя зрелость: интимность-изоляция.

Шестая психосоциальная стадия по Эриксону продолжается от поздней юности до ранней зрелости (от 20 до 25 лет). Она означает формальное вступление во взрослую жизнь. В этот период люди «устраиваются»: выбирают профессию, влюбляются и ухаживают, вступают в ранний брак и начинают семейную жизнь. Эриксон считает, что только теперь человек по-настоящему готов к интимным отношениям с другим человеком как в социальном, так и в сексуальном плане. На одном полюсе новых межличностных отношений находится интимность, на другом – изоляция.

Слово «интимность» используется Эриксоном в разных значениях и весьма широко, но два основных смысла его суть следующие:

Во-первых, интимность может пониматься как сокровенное чувство, которое мы испытываем к близким людям – друзьям, родственникам, брачным партнерам.

Во-вторых, интимность в собственном смысле понимается как способность «слить воедино вашу идентичность с идентичностью другого человека без опасения, что вы теряете нечто в себе». Интимность отнюдь не сводится к сексуальной близости. Она может включать в себя эмпатию, открытость между людьми, а в более широком смысле, способность вверять себя другому.

Необходимое условие достижение подлинной интимности – собственная стабильная идентичность, т.е. достаточно полное осознание индивидом того, кто он есть и что собой представляет.

Главная опасность на этой психосоциальной стадии заключается в излишней поглощенности собой или в бегстве от спокойных и доверительных межличностных отношений. Неспособность установить подобные отношения ведет к чувству одиночества, социального вакуума и изоляции. Замкнутые на себя люди могут в ступать в чисто формальное взаимодействие (например, работодатель – работник) и устанавливать поверхностные контакты (клубы здоровья), но они уклоняются от тесных личных взаимоотношений, поскольку повышенные требования и риск, связанные с интимностью, представляют для них угрозу.

Положительное качество, связанное с нормальным выходом из кризиса интимность-изоляция, – любовь. По Эриксону любовь не только романтическое и эротическое чувство. Она есть также способность вверять себя другому человеку и идти на определенные жертвы ради личных отношений с ним. Подобная любовь проявляется во взаимной заботе, уважении и ответственности за другого.

Социальное установление, связанное этой стадией, – этика. Эриксон полагает, что нравственное чувство возникает тогда, когда мы осознаем ценность продолжительной дружбы и социальных обязательств, способны хранить им верность и приносить определенные жертвы ради них.

Средняя зрелость: продуктивность-инертность.

Основная проблема седьмой стадии, которая захватывает практически весь работоспособный возраст (от 26 до 64 лет), – выбор между продуктивностью и инертностью (застоем). Продуктивность появляется вместе с озабоченностью человека: 1) благополучием следующего поколения и 2) состоянием общества, в котором будет жить и работать это будущее поколение. Каждый взрослый либо принимает, либо отвергает мысль о своей ответственности за возобновление и улучшение всего, что могло бы способствовать сохранению и улучшению культуры. Продуктивность выступает как забота старшего поколения о тех, кто придет им на смену. Таким образом, забота о будущем благополучии человечества – основная тема психосоциального развития личности на стадии средней зрелости.

Забота происходит из чувства, что что-то или кто-то имеет значение; забота – это психологическая противоположность безразличию и апатии, она – основное личностное достоинство зрелости, и представляет собой не только чувство долга, но и желание внести свой вклад в жизнь будущих поколений. Забота – положительное качество данной стадии, она возможна, если способность к продуктивной деятельности преобладает над инертностью.

Однако есть люди, кому не удается стать продуктивными. Они постепенно переходят в состояние поглощенности собой, в котором основным предметом заботы становятся личные потребности и удобства. Эти люди не заботятся ни о ком и ни о чем, они лишь потворствуют своим желаниям. С утратой продуктивности личность перестает быть деятельным членом общества, а межличностные отношения обедняются. Возникают чувства безнадежности и бессмысленности жизни, т.е. явление, которое называют «кризис старшего возраста». Эриксон считает нерасположенность заботиться о других людях, делах, идеях главным психопатологическим проявлением в возрасте средней зрелости. Эта психопатология может проявляться в жесткости. Она влияет не только на психосоциальное развитие индивида, но имеет отношение к таким отдаленным проблемам, как выживание рода.

Поздняя зрелость: эго-интеграция-отчаяние.

Стадия поздней зрелости продолжается от 65 лет до конца жизни. Это время подведения итогов. Люди оглядываются назад, пересматривают свои жизненные решения, вспоминают о прошлых достижениях и неудачах. Фокус внимания человека смещается от забот о будущем к оценке прошлого.

Обычно в это время людей одолевают заботы о здоровье, у них уменьшается физическая сила, образ жизни становится более уединенным, им приходится привыкать к смерти близких людей, друзей, супруга.

Суммирование, интеграцию, оценку всех стадий предыдущего развития Эриксон называет «эго-интеграция». Чувство интеграции эго проистекает из способности человека окинуть общим взором прошлую жизнь, оценить все ее события, включая успехи промахи, и смиренной, но твердо сказать «Я доволен». Даже не смерть уже не страшит, поскольку жизнь прожита не зря, и такие люди видят продолжение себя в потомках или творческих достижениях. К ним в старости приходит настоящая зрелость и чувство «мудрости прожитых лет».

В противоположном состоянии, состоянии отчаяния, находятся люди, относящиеся к своей жизни как череде нереализованных возможностей и ошибок. Они осознают, что теперь уже поздно начинать все сначала или искать какие-то новые способы, чтобы ощутить целостность своего «Я». Недостаток или отсутствие интеграции проявляется у таких людей в скрытом страхе смерти, ощущение своей неудачливости, боязни неожиданностей. Два типа настроения превалируют у подобных пожилых людей: сожаление о том, что жизнь нельзя прожить заново и отрицание собственных недостатков путем проецирования их на внешний мир. Их часто преследует страх оказаться в доме для престарелых. Компенсируя чувство отчаяния, они часто приукрашивают свои воспоминания.

По Эриксону, чувства горечи и сожаления, могут привести пожилого человека к старческому слабоумию, депрессии, ипохондрии и к проявлениям паранойи.

В целом концепция личностного развития Эриксона представлена таблице 10.

Таблица 10.

Дата добавления: 2014-01-06