Понятие об экологической экономике

Традиционные экономические показатели отражают объем производимых товаров и услуг. Принято считать, что большой прирост производства в год - это индикатор благоприятного экономического состояния страны. Иногда этот подход приводит к парадоксам. Например, чем больше нефти выкачивается из недр, тем выше показатель экономического роста, в то время как этот показатель совершенно неопознанн отражает тот факт, что чем больше добывается нефти, тем меньше становятся ее запасы, то есть национальное богатство страны, располагающей запасами нефти, сокращается. Иными словами, нефть как бы берется в долг у будущих поколений.

В нашей стране главным источником валюты были и пока оста­ются нефть и газ. ВНП как показатель состояния экономики в 1970-1980 гг. в СССР увеличивался вследствие роста добычи нефти и газа, хотя мы все становились беднее, потому что одно из наших главных богатств уходило из недр навсегда, и в значительной части за границу.

Рост производства энергии, основанный на сжигании горючих ис­копаемых, также находит свое отражение в увеличении ВНП стран. Но загрязнение атмосферы, связанное с ростом энергетики, обычно не отражается на экономических показателях.

Мы говорим пока только о двух видах капитала, материально-финансовом и природном. Для понимания истинного состояния стран и тенденций их развития необходимо научиться решать задачу интегрирования всех видов капитала. Предполагается, что виды ка­питала взаимозаменяемы, то есть принципиально возможно израсхо­довать часть природных ресурсов с целью повышения других видов капитала в стране. Полученные от природных ресурсов средства мо­гут, например, пойти на улучшение образования, на сохранение и повышение уровня науки, на совершенствование институтов демо­кратии, на строительство новых пром. предприятий, и пр.

Однако эта взаимозаменяемость ограниченная: в отличие от дру­гих видов капитала, природный капитал не полностью регенерирует­ся после его расходования: антропогенные ландшафты не возвраща­ются к естественному первоначальному состоянию, добытые полез­ные ископаемые рано или поздно превращаются в отходы и теряют­ся как ресурс, израсходованная самоочищающая способность рек полностью не восстанавливается и т.д. Таких примеров можно при­вести очень много. Поэтому, казалось бы, очевидная цель устойчиво­го развития - по крайней мере, сохранять суммарный капитал Земли на душу растущего населения - имеет очень серьезные геоэкологи­ческие ограничения.

Задача интегрирования всех четырех видов капитала пока нахо­дится на начальных стадиях своего теоретического решения. Не­сколько больший, хотя и ограниченный прогресс достигнут в иссле­дованиях взаимосвязи между природным и материально-финансо­вым капиталом, то есть между экологией и экономикой.

Эти взаимосвязи привели к возникновению нескольких ветвей экономики, связывающих экономические и экологические проблемы (рис.). Природа и общество исследуются соответствующими нау­ками - экологией (правильнее сказать, науками о Земле) и экономи­кой. Соотношения между этими двумя областями исследуются эко­номикой окружающей среды (environmental economics) (например, конкретные экономические вопросы загрязнения в результате хозяй­ственной деятельности) и экономикой природных ресурсов (resource economics) (например, вопросы оптимального использования природных ресурсов). Наконец, исследования всей сложной системы взаимоотношений природы и общества относятся к новому междис­циплинарному направлению - экологической экономике (ecological economics), а точнее бы сказать, геоэкологической экономике.

Оценка истинного состояния экономики стран должна основы­ваться, например, на анализе и оценке следующих показателей:

ФУД = (ВНП - АМК) + (РПБ - АПБ - МПУ - ПНУ), где ФУД - фактический устойчивый доход, ВНП - валовой нацио­нальный продукт, АМК - амортизация материально-финансового ка­питала, РПБ - рост национального природного богатства, АПБ -амортизация национального природного богатства, МПУ - стои­мость мер по предотвращению ущерба природным ресурсам, ПНУ -потери от непредотвращенного ущерба природным ресурсам.

При этом два первых члена правой части уравнения отражают традиционную оценку состояния экономики, а четыре последующих члена - экологическую часть этой оценки.

Группа исследователей Института мировых ресурсов (Вашингтон, США) под руководством Роберта Репетто (1989 г.) попыталась оце­нить истинные изменения в экономике Индонезии за 1971-1984 г., учитывая не только ВНП, но и геоэкологические показатели. Эконо­мика страны в эти годы ускоренно развивалась, и ВНП составлял в среднем 7,1 % в год, то есть объем экономики удваивался каждые де­сять лет. Однако, если учитывать расходование запасов нефти, све­дение лесов и ухудшение состояния почв, то реальный средний рост понижается до 4 % в год. А если учесть потерю ресурсов вследствие добычи других полезных ископаемых, вылов рыбы, превышающий ежегодный прирост ее запасов, то фактический рост экономики в среднем за год оказывается еще ниже. В сельском хозяйстве Индоне­зии прирост производства за это время полностью компенсировался снижением плодородия почв, то есть фактически годовой прирост суммарного капитала в сельском хозяйстве оказался равен нулю. Та­ким образом, весьма внушительный рост сельскохозяйственного производства был достигнут за счет потери природного плодородия почвы. Экономический кризис, разразившийся в Индонезии в 1998 г., убедительно показал неустойчивость системы, пренебрегавшей во­просами геоэкологии.

Подобные расчеты были выполнены и для других стран, напри­мер, для Коста-Рики, с аналогичными выводами.

В США группой частных исследователей разработан индекс, от­ражающий изменения благосостояния этой страны (Genuine Progress Indicator - Индекс истинного прогресса, или GPI-ИИП). Он принима­ет во внимание более двадцати экономических, социальных и эколо­гических индикаторов. ИИП основан на данных ВНП, выражается в денежном исчислении и потому позволяет сравнивать ИИП и ВНП. Вместе с тем ИИП вносит поправки к некоторым показателям, учи­тываемым в ВНП. ИИП, например, учитывает неравномерность рас­пределения дохода таким образом, что он уменьшается, если бедная часть населения получает меньшую, чем в среднем, долю нацио­нального дохода. ИИП добавляет к ВНП некоторые факторы, напри­мер, стоимость домашней или добровольной работы, или вычитает из ВНП такие показатели как потери общества в связи с ростом пре­ступности или загрязнением окружающей среды.

ИИП учитывает ухудшение состояния природных ресурсов. В частности, увеличение объема добычи нефти учитывается как отрицательный показатель, в отличие от ВНП. Ухудшение состояния экосферы (изменение клима­та, разрушение озонового слоя или рост радиоактивного загрязне­ния) также приводят к снижению ИИП. За период 1950-1995 гг. ВНП на душу населения США неуклонно увеличивался и вырос более чем вдвое, в то время как ИИП на душу населения возрастал в течение 1960-1970-х гг., но затем с 1970 до 1995 г. сократился на 45 %. При этом скорость падения ИИП увели­чивается (рис.).

Согласно авторам исследования, сокращение индекса истинного прогресса (ИИП) для США за последние 25 лет говорит о том, что экономический рост, как будто бы отражаемый в ВНП, на самом де­ле демонстрирует: а) исправление ошибок и социальных проблем предшествующего периода, б) заем ресурсов из будущего, в) усиле­ние монетаризации экономики без ее фактического прогресса. Об­щественные настроения в США и изменения таких эмоциональных показателей, как ощущения благополучия, безопасности и счастья, также гораздо точнее отражаются через ИИП, чем через ВНП.

Аналогичные расчеты по России (или СССР) не проводились, но нет сомнения, что фактический рост суммарного национального бо­гатства страны давно остановился и стал отрицательным вследствие безудержного экспорта нефти, газа, леса, цветных металлов и пр. и ухудшения состояния природной среды в местах добычи и транспор­тировки этих ресурсов. Помимо этого, природный капитал страны, так же как и суммарный капитал, сокращался вследствие ухудшения качества воды и воздуха, снижения природного плодородия почвы, уменьшения способности экосистем поглощать загрязнения и других геоэкологических факторов.

Более детальные, количественные оценки изменения националь­ного богатства, включающие, по крайней мере, как традиционные экономические, так и экологические показатели, необходимы как индексы состояния страны и его эволюции. Эти показатели не могут основываться только на денежном исчислении, и необходимо искать подходы к их относительной оценке. При этом, строго говоря, долж­ны учитываться компоненты, выражаемые как в денежном исчисле­нии, так и в материальном исчислении (например, в величинах запа­сов ресурсов), а также приниматься во внимание экологические не­исчисляемые факторы, такие как красота ландшафта или степень не­тронутости природы. Этот подход носит название бухгалтерии при­родных ресурсов. Ни одна из стран по­ка не ввела у себя "зеленую бухгалтерию", полностью интегрирую­щую экономические и экологические показатели, но проработки на государственном уровне в ряде стран показывают, что "зеленый" эколого-экономический индекс был бы более корректным и полез­ным, чем принятая сейчас система оценки экономического состояния государств, основанная на идеологии ВНП.

Существует много ситуаций на всех уровнях, от отдельной фаб­рики до государства в целом, когда возникает конфликт интересов между экономическим ростом и необходимостью сохранения каче­ства окружающей среды. Обычно достичь полного удовлетворения интересов обеих сторон невозможно. В этих случаях приходится ид­ти на компромисс в поисках оптимального решения, которое бы не худшим образом удовлетворяло интересы обеих сторон. Типичный пример ситуации - поиски компромисса, связанного с планируемым строительством новой фабрики, которая принесла бы значительные доходы, повысила бы занятость населения, но и увеличила бы за­грязнение окружающей среды. В таких случаях невозможно достичь абсолютно благоприятного решения с точки зрения интересов как экономики, так и экологии. Приходится идти на компромисс, то есть соглашаться или на увеличение затрат по введению более чистой, но более дорогой технологии, или поступаться определенным снижени­ем качества среды.

Эта ситуация теоретически представлена на рис., где оптималь­ные решения, наилучшим возможным образом удовлетворяющие интересам как экологии, так и экономики, находятся на кривой, обо­значенной сплошной линией, менее выгодные решения находятся внутри области, ограниченной этой линией и осями координат, а ре­шения в области, ограниченной линией оптимума и точкой с коор­динатами (1,1), невозможны. Поверхность оптимальных решений на­зывается оптимумом Парето.

Экономический ущерб от загрязнения окружающей среды возрас­тает по мере увеличения нагрузки на нее (рис.). При этом первые порции загрязнения поглощаются окружающей средой, и ущерб природе, хотя и существует, обычно не учитывается в экономических показателях. Каждая последующая порция загрязнения обычно при­носит непропорционально больший ущерб, так что зависимость ущерба среде от загрязнения (1) нелинейна. Ущерб можно предот­вратить, если вкладывать деньги в технологические мероприятия, снижающие выбросы загрязнений. Функция этих издержек (2) также нелинейна, потому что затраты на технологические улучшения воз­растают непропорционально быстро по сравнению со снижением выбросов. Ясно, что добиться полной ликвидации загрязнения мож­но только за счет бесконечно больших расходов, то есть это практи­чески невозможно.

Кривые экологического ущерба (1) и затрат на снижение загряз­нения (2) пересекаются в точке, где суммарные денежные затраты общества на решение проблемы контроля загрязнения достигают минимума. Она называется точкой экономического оптимума за­грязнения окружающей среды, и в ней теоретически достигается ра­венство затрат и ущерба. Однако, чтобы учесть как экономические, так и экологические показатели затрат и ущерба, необходимо сло­жить ординаты кривых (1) и (2). Эта сумма представлена в виде кри­вой (3), отражающей суммарные (как экономические, так и экологи­ческие) потери. На кривой выделяется область минимальных сум­марных потерь, или область эколого-экономического оптимума (рис.). Пока воздействие человека на среду не было столь большим, как сейчас, экономика могла обходиться без учета экологических факто­ров. В настоящее время учет экологических затрат становится необ­ходимостью. Цена продукта должна отражать все виды затрат. Она должна включать затраты общества, связанные с загрязнением воды, воздуха и почвы, с болезнями, вызванными этими загрязнениями, с расходованием возобновимых и невозобновимых ресурсов, со сни­жением функций жизнеобеспечения экосферы и пр. Такое повыше­ние цены за счет ее экологической компоненты должно стать серьез­ным фактором регулирования ресурсов экосферы.

Однако здесь возникают значительные практические трудности. Цена продукта, как известно, хорошо отражает состояние рынка, а через регулирование цен можно воздействовать на рынок. Однако в проблемах геоэкологии рыночный механизм столь же несовершенен, что и механизм централизованного планирования, потому что мно­гие ресурсы, в особенности ресурсы совместного пользования, такие как атмосфера, цены не имеют. Вспомним трагедию всеобщего дос­тояния и связанную с ней историю с перегруженным лугом.

Кроме того, цена должна отражать несоизмеримые показатели, потому что не все они выражаются в денежном исчислении. Сколь­ко, например, стоит один гектар леса? Мы можем сказать, сколько стоит древесина и ее годовой прирост на этом гектаре. Мы можем оценить стоимость других лесных продуктов. Но как оценить водные ресурсы, формирующиеся на гектаре леса и их высокое качество, ка­чество воздуха, роль леса в глобальном круговороте углерода или, наконец, его рекреационные или эмоциональные ресурсы? Экономические механизмы должны работать, способствуя решению геоэко­логических проблем. Необходима дальнейшая исследовательская работа, чтобы ответить на эти и подобные вопросы. При этом, чем больше территория, тем сложнее находить ответы. В особенности это сложно для мира в целом.

Дата добавления: 2014-01-06