Тема 13. Деликтные и кондикционные обязательства

Для выработки навыка безошибочной оценки существа охранительного внедоговорного обязательства с целью отнесения его к деликтным или кондикционным обязательствам предлагаем определить общее и различия между указанными видами обязательств.

Сходство кондикционных и деликтных правоотношений очень велико. Каждое из них является имущественным, относительным, обязательственным, внедоговорным и охранительным правоотношением.

В отличие от договорного обязательства деликтные обязательства возникают только тогда, когда нарушаются абсолютные субъективные права лица (право на жизнь, на здоровье, право собственности и т.п.), которые охраняются нормами права и тем самым лицу причиняется вред. В случае неис­полнения обязанности в уже существующем обязательстве нельзя говорить о возникновении деликтного обязательства, следовательно, возложение обязан­ности возместить ущерб будет осуществляться по иным правилам, чем в деликтном обязательстве[355]. Нельзя говорить и о возникновении кондикционного обязательства, если обогащение одного лица за счет другого произошло на основании договора в связи с нарушением его условий одной из сторон[356].

Характер благ, защита которых осуществля­ется в рамках деликтных обязательств, исключает усмотрение сторон при опре­делении условий наступления ответственности и ее размера. Таким образом, для регулирования деликтной ответственности применяются императивные нормы. Они не до­пускают свободы сторон в определении оснований, условий и размера ответст­венности, как это имеет место при нарушении договорных обязательств[357]. Стороны кондикционного правоотношения также не могут влиять на объем своих прав и обязанностей путем заключения соглашения, для них обязательны только и исключительно правила гл. 60 ГК РФ.

Л. Браславский и Я. Стискин верно отмечали, что если умаление имущественного блага осуществлено в форме неосновательного присвоения имущества причинителем вреда, то в результате этого правонарушитель причиняет потерпевшему убытки и одновременно неосновательно обогащается[358]. Несомненно, если в результате противоправных виновных действий лица, оно неосновательно обогатится за счет потерпевшего, возникшие гражданско-правовые отношения будут обладать всеми признаками, характерными для кондикционных обязательств. В этом сходство кондикционных и деликтных отношений. Однако, они будут характеризоваться и дополнительным признаком – вина приобретателя в увеличении его имущественной сферы. Данный факт будет свидетельствовать о возникновении деликтного обязательства, требования по исполнению которого рассматриваются в соответствии с гл. 59 ГК РФ, правила гл. 60 ГК РФ к таким отношениям будут применяться субсидиарно. Защита прав потерпевшего только на основании норм главы 60 ГК РФ, возможно, в некоторых случаях могла бы принести больший прирост имущественной сферы потерпевшего. Например, объем имущества, возвращаемого по кондикционному обязательству, не зависит от наличия или отсутствия в обогащении вины потерпевшего и имущественного положения приобретателя, как это предусмотрено в ст. 1083 ГК РФ, регулирующей размер возмещения вреда[359]. Однако, кажущаяся легкость защиты своих прав, в данном случае, может сыграть с правоприменителем злую шутку, так как возможно ему откажут в иске в связи с тем, что выбранный способ защиты прав к отношениям, которые легли в основу иска, неприменим. Только верно квалифицировав сложившееся отношение и выбрав надлежащий способ защиты гражданских прав, истец может рассчитывать на его применение к отношениям при вынесении судебного акта[360].

Рассмотрим критерии разграничения правоотношений, позволяющих заявить требования о возмещении вреда, и правоотношений, являющихся основанием для требования о возврате неосновательного обогащения. Для облегчения задачи и уменьшения объема исследуемых отношений хочется отметить, что если не причинен вред потерпевшему, а факт неосновательного сбережения за его счет имел место то, несомненно, между сторонами существует кондикционное правоотношение.

Таким образом, мы исследуем проблему разграничения деликтных обязательств и обязательств вследствие неосновательного приобретения. Все признаки анализируемых правоотношений мы предлагаем сгруппировать на группу основных и группу косвенных признаков. Основные признаки применяются при определении природы правоотношения, а косвенные используются с целью контроля качества сделанного определения (самоконтроля), так как ни один из них без учета основных не может являться критерием разграничения исследуемых охранительных обязательств.

Учитывая их первостепенную роль, уделим особое внимание основным признакам. Различия между обязательствами вследствие причинения вреда и вслед­ствие неосновательного обогащения, как это вытекает из самого их названия, относятся, прежде всего, к основаниям их возникновения. В основании обязательств вследствие причинения вреда лежит де­ликт (правонарушение), прямым следствием которого стало причинение вреда[361]. Неосновательное же обогащение может опираться на самые различные основания – юридические факты, включающие в себя как правомерные, так и неправомерные действия (события, различное поведение животных и т.п.)[362].

За исключением случаев, указанных в законе, обязательства вследствие причинения вреда возникают только при на­личии вины причинителя вреда (п. 2 ст. 1064 ГК РФ). Отсутствие вины приобретателя говорит о наличии кондикционных отношений, виновность приобретателя свидетельствует об отношениях, воз­никших вследствие причинения вреда. К требованиям о возмещении вреда, в том числе, причиненного недобросовестным поведением обогатившегося лица, нормы главы 60 ГК РФ применяются только субсидиарно (подп. 4 ст. 1103 ГК РФ). Иными словами, если обогатившийся своим недобросовестным поведением причинил вред потерпевшему, то его отношения с потерпевшим регулируются правилами о кондикционных обязательствах только субсидиарно. Поэтому в качестве разграничительного признака между деликтными и кондикционными обязательствами применялся и применяется признак наличия или отсутствия вины должника в обогащении. Высказанную точку зрения подтверждает и тот факт, что законодатель предусмотрел неравный объем возмещения при применении указанных институтов. По ст. 1064 ГК РФ причинитель возмещает вред в полном объеме. Согласно ст. 1107 ГК РФ, приобретатель возмещает только те до­ходы, которые он извлек с того времени, как узнал о неосновательности обога­щения. Следует отметить, что в теории гражданского права существует и иная точка зрения, согласно которой вина приобретателя не должна рассматриваться в качестве квалифицирующего признака кондикционного обязательства[363]. Правовой основой таких выводов стало содержание п. 2 ст. 1102 ГК РФ, в котором указано, что правила главы 60 ГК применяются независимо от того, результатом чьего поведения явилось неосновательное обогащение. Согласиться с высказанным мнением, значит признать, что при оценке обоснованности всех требований, перечисленных в ст. 1103 ГК РФ, не следует учитывать субъективную сторону гражданских правоотношений, повлекших заявление требований. На наш взгляд, правила главы 60 ГК РФ применяются не только с учетом п. 2 ст. 1102 ГК РФ, но и в соответствии с подп. 4 ст. 1103 ГК РФ, основной целью которого является определить соотношение норм о кондикционных обязательствах и норм о деликте при регулировании отношений, возникших в связи с причинением вреда. В данной норме законодатель прямо указывает на то, что недобросовестное поведение обогатившегося лица причиняет потерпевшему вред. Правила о кондикционных обязательствах к требованиям о возмещении вреда применяются только в порядке, определенном ст. 1103 ГК РФ. Поэтому указанную точку зрения мы разделить не можем.

Необходимо также учитывать, что признак наличия либо отсутствия вины приобретателя, при раз­граничении внедоговорных обязательств, может успешно применяться только наряду с признаком «противоправности действия и (или) его результата» в анализируемом правоотношении. Как весьма обоснованно указывал М.М. Агарков: «нельзя смешивать отсутствие достаточного основания с противоправностью[364]». Однако по данному вопросу существовали и иные мнения. С.Е. Донцов, напротив, считал, что возможно чрезмерно широкое толкование противоправности и не ясен принцип, по которому провидится отличие противоправных действий от непротивоправных[365]. С.Н. Братусь пишет, что, так как приобретатель обязан в силу закона вернуть вещь, собственником которой уже стал, то можно сделать вывод об определенном осуждении со стороны общества действий по безосновательному обогащению, а это, в конечном итоге, значит, что такие действия противоправны[366]. На наш взгляд, оба обязательства, кондикционное и деликтное, являясь охранительными, призваны восстановить нарушенные субъективные гражданские права. Однако, в кондикциионном обязательстве противоправен только результат действий, а в деликтном – всегда противоправны действия и, только как следствие, противоправен также и их результат.

Теперь обратимся к косвенным признакам, свидетельствующим о существовании кондикционного либо деликтного правоотношения. Различна юридическая природа охранительных мер в сравниваемых обязательствах. Возмещение вреда, по правилам гл. 59 ГК РФ, является мерой ответственности, в то время как обязанность неосновательно обогативше­гося возвратить приобретенное или сбереженное не относится к мерам ответст­венности, поскольку в этом случае должник не несет никаких имущественных потерь[367]. Неосновательное обогащение является мерой защиты прав потерпевшего.

Требование из неосновательного обогащения может быть удовлетворено, только при наличии обогащения приобретателя. Обязательное наличие имущественного плюса на стороне ответчика также является призна­ком, отграничивающим кондикционные иски от деликтных[368]. Объем вреда оп­ределяется из ущерба потерпевшего, а объем неосновательного обогащения – из обогащения приобретателя. В случае, когда имущество потерпевшего уничтожается, умаляется его стоимость, и при этом не происходит увеличения имущественной сферы правонарушителя, имеет место деликт. При неосновательном обогащении должником всегда является обогатив­шийся. В случаях причинения вреда в качестве долж­ника нередко выступает не сам причинитель вреда, а третье лицо, на которое закон возлагает обязанность по возмещению вреда. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда (п. 1 ст. 1064 ГК РФ).

Разной является цель лиц, заявляющих деликтные и кондикционные требования. Целью потерпевшего в деликтном обязательстве является полное возмещение ущерба, в кондикционном – возврат (возмещение) неосновательного обогащения приобретателя[369]. Однако при определении природы правоотношения важно его содержание. Цели участников правоотношения при защите своих прав, возникших из указанного правоотношения, на его природу повлиять не могут.

Различия между рассматриваемыми обязательствами относятся также к их содержанию. Обязательства вследствие причинения вреда обеспечивают восстановление имущественной сферы потерпевшего в том состоянии, в каком она находилась до правонарушения, то есть по принципу полного возмещения. В этом случае возмещение равно ущербу[370]. При неосновательном обогащении нет соот­ветствия имущественной выгоды приобретателя потерям потерпевшего: по­следнему возвращается имущество в том размере, в каком обогатился должник. В литературе высказывалось мнение о признании объема возмещения по изучае­мым обязательствам критерием их разграничения[371]. Нам этот критерий пред­ставляется неприемлемым, так как вопрос об объеме возмещения решается уже после того, как определен вид внедоговорного обязательства.

Следует также учитывать, что как только приобретатель, являющийся стороной кондикционного обязательства, узнал о неоснователь­ности своего приобретения и не приступил к исполнению кондикционного обязательства (т.е. его действия стали носить виновный характер), различия по признаку вины между кондикционными и деликтными отношениями исче­зают. Но, так как основанием для возникновения кондикционного обязательства были невиновные действия, то для лиц, не исполнивших их наступают только те отрицательные последствия (санкции), которые предусмотрены в главе 60 ГК РФ (п. 2 ст. 1104, п. 1 ст. 1105, ст. 1107, вторая часть ст. 1108 ГК РФ). Нормы о деликтах к таким отношениям неприменимы, так как основой деликтных отношений является только факт причинения вреда (ст. 1064 ГК РФ), а не юридический состав (юридический факт, повлекший неосновательное обогащение за счет потерпевшего; неосновательное обогащение за счет потерпевшего; и, как следствие, причинение вреда в связи с неисполнением обязанности по возврату неосновательного обогащения).

Итак, с учетом всего вышесказанного, правоприменитель имеет обусловленную нормами гражданского законодательства возможность абсолютно точно квалифицировать отношения, участником которых он стал . Еще раз оценим его возможность выбора способа гражданско-правовой защиты своих нарушенных прав, вправе ли он выбирать между предъявлением кондикционного или деликтного иска? Получит ли он в том и в другом случае защиту своих прав?[372] Мы возвращаемся к данному вопросу, поскольку на протяжении истории развития советской и современной российской цивилистики не раз лучшие представители данной науки признавали за потерпевшим возможность такого выбора[373]. Мы считаем, что ключевую роль в данном споре сыграет анализ норм действующего законодательства. Если потерпевший является стороной деликтного обязательства, то он не имеет права заявить требование к причинителю вреда только на основании норм главы 60 ГК РФ, так как тем самым его требование будет противоречить нормам ГК РФ. Квалифицировав отношения как деликтные, суд может удовлетворить только единственное требование, которое предусмотрено ст. 1069 ГК РФ – требование о возмещении вреда[374]. Вместе с тем, все требования о возмещении вреда, в том числе, причиненного недобросовестным поведением обогатившегося лица, могут быть рассмотрены с применением правил главы 60 ГК РФ только, если иное не установлено правовыми актами (в первую очередь, гл. 59 ГК РФ) и не вытекает из существа отношений (ст. 1103 ГК РФ).

Следует подчеркнуть, что способ исполнения кондикционных и деликтных обязательств различен. В соответствии со ст. 1082 ГК РФ, удовлетворяя требование о возмещении вреда, суд в соответствии с обстоятельствами дела обязывает лицо, ответственное за причинение вреда, возместить вред в натуре (предоставить вещь того же рода и качества, исправить поврежденную вещь и т.п.) или возместить причиненные убытки, составляющее неосновательное обогащение приобретателя, должно быть возвращено потерпевшему в натуре. В данном случае, альтернативы в способе исполнения кондикционного обязательства закон не предусматривает. Безусловно, наличие только этого значительного отличия в регулировании кондикционных и деликтных обязательств обязывает суд и правоприменителей скрупулезно изучить содержание сложившихся между сторонами отношений, и, с учетом сделанного вывода, выбрать соответствующий способ их защиты.

Определив, что охранительное правоотношение является деликтным, правоприменитель вправе рассмотреть возможность применения правил о кондикционных обязательствах к требованиям о возмещении вреда. На наш взгляд, субсидиарное применение норм из неосновательного обогащения возможно к деликтным обязательствам только при наличии в содержании правоотношения двух условий в совокупности. Во-первых, если причинитель вреда лишил имущества потерпевшего или повредил, уничтожил такое имущество. Во-вторых, следствием этого действия(бездействия) деликвента стало обогащение деликвента за счет потерпевшего.

По нашему мнению, когда правоприменитель уверен, что между сторонами возникло деликтное обяза­тельство, ему все же следует применить к таким отношениям нормы о кондикционных обязательствах со ссылкой на подп. 4 ст. 1103 ГК РФ в нижеперечисленных случаях:

1. Статья 1082 ГК РФ указывает, что, удовлетворяя требование о возмещении вреда, суд вправе обязать лицо, ответственное за причинение вреда, возместить вред в натуре (предоставить вещь того же рода и качества, исправить поврежденную вещь и т.п.). В таком случае приобретатель отвечает перед потерпевшим за всякие, в том числе, и за всякие случайные, недостачу или ухудшение имущества (п. 2 ст. 1104 ГК РФ).

2. Если имели место противоправные действия причинителя вреда по изъятию у потерпевшего имущества, возврат которого в натуре невозможен, субсидиарное применение норм о неосновательном обогащении возможно, если присвоение чужого имущества привело к обогащению ответчика. Часть реального ущерба, причинение которого не привело к обогащению причинителя вреда, подлежит возмещению на основании статей 1064 и 1082 ГК РФ[375], а вот стоимость имущества, составившего неосновательное приобретение причинителя вреда, может быть определена на основании п. 1 ст. 1105 ГК РФ[376].

Чаще всего вред в размере стоимости имущества возмещается по решению суда в случае утраты имущества или непригодности для использования по назначению. Вместе с тем, в судебном акте определяется юридическая судьба поврежденного имущества в целях предотвращения неосновательного обогащения потерпевшего[377].

3. При рассмотрении требования о возмещении вреда следует учитывать, что п. 2 ст. 1105 ГК РФ предусмотрено возмещение того, что было сбережено вследствие неосновательного пользования по цене, существовавшей во время, когда закончилось пользование, и в том месте, где оно происходило[378]. Например, причинитель вреда, пользовавшийся чужим имуществом без договора, несмотря на неоднократные требования собственника о заключении такого договора, составление акта о нарушении прав потерпевшего должен возместить потерпевшему то, что он сберег в соответствии с п. 2 ст. 1105 ГК РФ[379].

4. В соответствии с буквальным толкованием закона, если потерпевшему был причинен вред, выразившийся в неосновательной передаче права другому лицу, он вправе заявить требование о восстановлении прежнего положения и возвращении документов, удостоверявших переданное право (ст. 1106 ГК РФ). В теории нам такую ситуацию смоделировать не удалось, рассмотренная нами судебная практика также ст. 1106 ГК РФ в указанном случае не применяет. Возможно, причина в том, что, на наш взгляд, неосновательная передача прав вреда принести не может, так как в силу особенностей такого объекта гражданских прав, как имущественные права, их передача происходит только при наличии юридических оснований, следовательно, их «неосновательная передача» вообще никаких юридических последствий не влечет.

5. В соответствии с п. 2 ст. 1107 ГК РФ, на сумму неосно­вательного денежного обогащения подлежат начислению проценты за пользо­вание чужими средствами с того времени, когда приобретатель узнал или дол­жен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств. В силу пункта 50 Постановления Пленума ВС РФ и ВАС РФ от 01.07.96 № 6/8, проценты, предусмотренные ч. 1 ст. 395 ГК РФ, подлежат уплате независимо от того, получены ли чужие денежные средства в соответствии с договором либо при отсутствии договорных отношений. Однако по отношению к убыткам проценты так же, как и неустойка, носят зачетный характер[380]. Поэтому при взыскании убытков и процентов кредитор вправе требовать убытки в части, превышающей сумму процентов[381].

При определении объема возмещения по деликтному обязательству следует применять разъяснения высших судебных инстанций. Согласно п. 23 совместного Постановления Пленумов ВС РФ № 13 и ВАС РФ № 14 «О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чу­жими денежными средствами» от 08.10.98[382], при разрешении судами споров, связанных с применением ответственности за причинение вреда, необходимо учитывать, что на основании ст. 1082 ГК РФ при удовлетворении требования о возмещении вреда суд вправе обязать лицо, ответственное за причинение вреда, возместить вред в натуре (предоставить вещь того же рода и качества, исправить поврежденную вещь и т.п.) или возместить причиненные убытки (п. 2 ст. 15 ГК РФ). В том случае, когда суд возлагает на сторону обязанность возместить вред в деньгах, на стороне причинителя вреда возникает денежное обязательство по уплате определенных судом сумм. С момента, когда решение суда вступило в законную силу, если иной момент не указан в законе, на сумму, определенную в решении при просрочке ее уплаты должником, кредитор вправе начислить проценты на основании п. 1 ст. 395 ГК РФ. Проценты начисляются и в том случае, когда обязанность выплатить денежное возмещение устанавливается соглашением сторон. Таким образом, по общему правилу, с момента, когда решение суда вступило в законную силу, на сумму, определенную в решении при просрочке ее уплаты должником, кредитор вправе начислить проценты на основании п. 1 ст. 395 ГК РФ[383]. В соответствии с п. 24 указанного разъяснения, судам следует иметь в виду, в случае невыплаты или о ст. 1065 ГК РФ опасность причинения вреда может стать основанием к иску о запрещении деятельности, создающей такую опасность. Ясно, что если действия, создающие опасность причинения вреда, привели только к неосновательному обогащению лица, осуществляющего указанную деятельность, за счет заявителя соответствующего иска, то между указанными лицами возникнет кондикционное обязательство.

А.М. Эрделевский считает, что правило ст. 1103 ГК РФ применимо и к требованию потерпевшего о компенсации морального вреда, причиненного неправомерным умалением принадлежащих ему неимущественных благ, если такое умаление повлекло имущественную выгоду для причинителя вреда. Такой подход в полной мере соответствует общему принципу недопустимости извлечения правонарушителем выгоды за счет причинения вреда другому лицу, который следует как из п. 2 ст. 15 и ст. 1103 ГК РФ, так и из общих начал и смысла гражданского законодательства[384]. Однако, на наш взгляд, при причинении морального вреда не происходит обогащения причинителя вреда за счетпотерпевшего, хотя в ст. 1102 содержится данное требование к содержанию правоотношения, регулируемого гл. 60 ГК РФ, в связи с чем, мы с высказанным мнением согласиться не можем.

Вопросы для самоконтроля

1.В чем сходство кондикционных и деликтных правоотношений?

2. Может ли стать основанием для возникновения кондикционного обязательства правомерные действия (события, различное поведение животных и т.п.)?

3. В чем различие юридической природы охранительных мер в сравниваемых обязательствах (кондикционное либо деликтное)?

4.Можно ли говорить о возникновении кондикционного обязательства в случае, когда имущество потерпевшего уничтожается, умаляется его стоимость, и при этом не происходит увеличения имущественной сферы правонарушителя?

5. Является ли мерой ответственности обязанность неосновательно обогативше­гося возвратить приобретенное или сбереженное?

6. Предусматривает ли российское законодательство альтернативы в способе исполнения деликтного обязательства?

7. При неосновательном обогащении должником всегда является обогатив­шийся. Может ли в случаях причинения вреда в качестве долж­ника выступить не сам причинитель вреда, а третье лицо?

8. Целью потерпевшего в деликтном обязательстве является полное возмещение ущерба, что является целью потерпевшего в кондикционном обязательстве?

9. Необходимо ли в кондикционном правоотношении соот­ветствие имущественной выгоды приобретателя потерям потерпевшего?

10. Вправе ли правоприменитель выбирать между предъявлением кондикционного или деликтного иска?

Дата добавления: 2014-12-16