Куликовская битва 34 страница

Европой в лице Наполеона.

И Александр должен был знать это хорошо, но реакция его

была чрезвычайно странной. Устройство военных поселений было

благой идеей: пусть армия постарается прокормить сама себя,

т.е. солдат превращали в крестья, а крестьян делали солдатами.

Они должны были под началом своих командиров косить, пахать,

складывать, обрабатывать, строить и т.д., но при этом

заниматься еще военной подготовкой. Военные поселения решено

было строить по всей западной границе и заодно под Новгородом.

Система воспитания солдат в этих лагерях была такова,

что, во-первых они там мерли от болезней, а во-вторых, там

возникали бунты, которые жесточайшим образом усмирялись.

Гуманный Александр однажды сказал, что военные поселения будут

существовать, хотя бы ему пришлось выстелить трупами всю

дорогу от Петербурга до Новгорода. В устах гуманного человека

это звучало весьма веско.

Никакого облегчения поселения не принесли, потому что они

экономически были невыгодны, т.е. по-прежнему солдаты

прокормить себя не могли. А учитывая затраты на устройство

этих поселений, на обустройство на местах, эта затея была

крайне невыгодна, можно сказать, просто преступна с точки

зрения даже экономики.

Политика в остальных вопросах была под стать этим

новациям. В университетах в это время начались странные вещи.

Когда-то Александр-император даровал знаменитый Устав

университетский 1804 года, который давал университетам

автономию; научные советы университетов фактически управляли

всем учебным и научным процессом сами. Но здесь в качестве

попечителей, проверяльщиков, инспекторов поехали очень

странные люди. Мистицизм Александра - личный мистицизм -

весьма странное явление, в котором не все понятно, на мой

взгляд, до сих пор. Он не был чисто православным мистицизмом,

если допустить, что у православия есть какая-то особая

мистика. Скорее это была смесь каких-то протестантских идей с

попыткой разобраться в достаточно самоочевидных вещах. Во всем

этом чувствовался не просто дилетантизм, а мешанина из самых

различных убеждений, советов, неосознанных желаний, воззрений.

Естественно, сразу появились люди, которые на словах разделяли

эту точку зрения. В университетах стали наводить порядки,

исходя из требований сегодняшнего дня, и математику, биологию

и прочие дисциплины стали приводить в соответствие с Ветхим

Заветом - ни более ни менее. Кончилось это тем, что оттуда

побежал ученый состав, профессоров стали выгонять, а кого не

выгоняли, те уходили сами, потому что работать под

руководством Магницкого и Рунича было никак невозможно. Не

говоря о том, что это дискредитировало и православную Церковь,

хотя Рунич и Магницкий не были иерархами - они были

чиновниками. Но то, что это все прикрывалось христианской

фразеологией, делало эту ситуацию чрезвычайно неприятной.

Армия вернулась в Россию, молодые офицеры побывали за

рубежом, насмотрелись на комфорт, на быт, на обычаи,

по-французски говорило колоссальное количество людей, многие

говорили по-немецки, для многих он был родным. Нигде в Европе

они не увидели крепостного права. Увидели замки, какие-то

помещичьи владения, но крепостного права в российском стиле не

видел никто. Кроме того, была возможность почитать, подумать,

послушать о том, что было сравнительно недавно. Запас сведений

о Французской революции оказался достаточно большим. А

учитывая, что французские газеты в это время писали о чем

угодно, это тоже действовало.

Оглянувшись в своем любезном отечестве, офицеры поняли,

что жить так дальше нельзя. Обычная песня наших людей, которые

побывают за границей. А главное, когда их спрашиваешь: "А как

надо?" - они отвечают: "А как у них". Нечто подобное случилось

и с нашими мучениками 14 декабря.

Но в 16-м году не было еще никаких организаций. Сначала

были просто разговоры "у беспокойного Никиты", обсуждали

книги, которые прочитали, что там в Испании, в Германии и т.д.

Потом стали составлять нечто в виде неких общих программ, о

том, что надо делать, как надо делать. Затем от программ

перешли к уставу, т.е. к созданию организации и ее принципов,

причем четко уже оговаривалось, на каких условиях будет

человек вступать в ее ряды.

И там, при создании организации такого сорта, обычно

определяют программу-минимум и программу-максимум на ближайшее

время и на перспективу. Коль скоро цели были определены,

говорили о средствах достижения целей и методах работы.

Первоначально все это было совершенно легально, не потому что

это не запрещалось, а потому, что почему нельзя поговорить о

чем угодно? Сам царь был либерал и сам был часто за границей.

Но когда Александр закончил свое путешествие по Европе,

командир гвардейского корпуса выложил ему колоссальный объем

сведений о том, что происходит в гвардии. Александру это было

крайне неприятно, но он сказал, что не ему, который сам

насаждал эти либеральные идеи в дни своей молодости, запрещать

все это, хотя он был недоволен.

Объяснялась вся эта подоплека еще тем, что эти офицеры

действовали в рамках уже существовавших организаций - это были

масонские ложи. И здесь надо сделать лирическое отступление по

поводу этого весьма непростого явления. Кто только не говорит

у нас о масонах, эти масоны всегда есть и будут во всем

виноваты, но при этом, когда начинаешь спрашивать что-нибудь о

масонах, то подробного ответа я не получил ни разу. Я думаю,

что его не просто дать, честно говоря.

От французского слова "мезон", что означает "дом",

получила название эта необычная организация. Дома строили в

Европе каменщики, потому что там каменное строительство, и вот

по подобию цеховых средневековых организаций каменщиков,

которые возводили соборы, возникла эта организация. В той

доступной литературе масонов, которая опубликована, можно

прочитать, что в 17 веке бравые английские эсквайры,

знаменитые охотой и распитием виски, подумали, что надо

посвятить свой досуг, здоровье и деньги делу распространения

просвещения и добродетели. Они, очень приятные люди,

собирались, разговаривали, что-то делали, даже что-то

собирались издавать, кого-то защищали, учили.

Было в этом явлении, очень непростом, как бы два начала,

два направления: одно чисто просветительское, которое никоим

образом не противоречит христианству (наоборот, цели у них

общие и, значит, каждый христианин должен быть масон, а масон

уже сам по себе - христианин). Но выяснилось, что и политикой

кто-то там занимается, причем в конце 18 века это стало

очевидным, поскольку все деятели Французской революции были

масонами. Все эти робеспьеры, мараты, дантоны, все эти

головорезы 93-го года были масонами.

А где же просветительство, гуманность, добродетель и

т.д.? Правда, слово "добродетель" в стенах французского

Конвента звучала невероятно часто, думали о народе уже тогда.

В этом же столетии масонство попало и к нам, но Петр Первый

здесь не виноват, масоны стали здесь устраиваться значительно

позже, потому что Петр не жаловал этих людей - просто потому,

что ему был присущ здравый смысл. Толку от них не было

никакого в его глазах, поэтому они при нем не процвели. А

дальше все очень хорошо, государь-романтик, государь-рыцарь

Павел Петрович сам стал масоном, а вскоре с просьбой о

покровительстве к нему обратился Мальтийский орден, и он стал

гроссмейстером этого ордена, который стал фактически головной

организацией этого непонятного явления, уже бывшего

общеевропейским.

Самое интересное, что убивали Павла Петровича тоже

масоны. Эти бенигсены и палены сами были масоны. Масонство

процветало у нас и дальше, масоном был и Кутузов, масоном был

Суворов, совершенно искренним, это совершенно не противоречило

религиозным убеждениям, потому что это гуманистическое,

просветительское, христианское крыло у них было сильно.

Возникает вопрос: эта организация была как бы не единой

или, наоборот, она была слишком единой и одно крыло служило

прикрытием для другого?

Трудно дать ответ на этот вопрос. Но поставить этот

вопрос можно. Масоны, как вы знаете, организовывались в ложу,

ложи делились на соответствующие обряды. Например, шотландский

обряд или ложа великого Востока, там есть градусы, или степени

посвящения. Сначала это все было очень мило, потом, в 18 веке,

там уже присутствуют обряды посвящения, которые попахивают

элементами то ли оккультизма, то ли восточной магии, потому

что там кого-то надо положить живым в гроб, где-то чертить

ритуальные знаки, читать что-то малопонятное на тарабарском

языке - вся эта символика становится явно нехристианской.

Поскольку все братья наши, которые стали декабристами,

были масонами, то они и состояли в этих ложах. Но когда

Александр, повторяю, получил четкую информацию о том, чем

заняты мозги гвардейцев, он принял меры, и гвардия была

отправлена в поход к западным границам, а масоны были

запрещены в 22-м году. И вот у меня возникает мысль, я ее пока

ничем не могу подтвердить и вряд ли здесь можно говорить

что-то утвердительное, но, может быть, отчасти вся эта

мистическая круговерть, которая ему так "запудрила мозги",

может, она и стимулировалась теми людьми, которые к этому

имели отношение?

Судьба масонов в дальшейшем в России очень любопытна и

очень мало изучена, мы знаем только некоторых, которые

занимались изданием Библии: Лопухина и других людей, о которых

ничего плохого сказать нельзя. А вот дальше начинается

темнота, мрак, который мало рассеивается, если вспомнить, что

многие деятели Временного правительства состояли из деятелей

этой организации. Что же касается деятелей, которые

последовали вслед за Временным правительством, я не знаю, в

каких организациях они состояли, я знаю только, что они были

членами организации РСДРП и РКП(б), а потом КПСС, поэтому

здесь про масонство я сказать ничего не могу.

Поэтому повторяю, что систематической истории этой

организации в истории нет, поэтому кричать, что везде масоны,

- это глупо, потому что нужны какие-то точные сведения. В

газетах можно прочитать иногда, что на Западе все современные

деятели - масоны, и не будучи членом одной какой-то ложи,

продвинуться на какую-нибудь политическую вершину невозможно.

Очень может быть. Традицию этой организации надо полагать

очень солидной. Насколько она страшна, судить не берусь, да и

не мое это дело. Но все наши бестужевы, марлинские, пестели и

рылеевы - все они состояли в этих ложах вольных каменщиков,

клялись друг другу в верности идеалу, говорили о свободе,

братстве и, может быть, даже о равенстве. Это должно было

наводить на неприятные ассоциации, поскольку подобные лозунги

звучали уже во Франции в конце 80-х - начале 90-х годов и

результаты были весьма ощутимые. Количество жертв "Свободы,

Равенства, Братства" исчисляется десятками тысяч - жертв этой

немудреной фразеологии.

И вот, хочу сразу сказать, у нас стереотип понимания

декабристов, декабризма очень странный, нам с детских лет

вбили в голову, что они мученики и страдальцы, что они

прекрасные люди, которых наш гнусный русский царизм пытался

уничтожить, а они-де хотели только хорошего. Такой подход

несколько примитивен. Конечно, он был воспитан десятилетиями,

в каждом учебнике было написано, что Николай Палкин (так его

называли) "125 сослал в Сибирь, а пятерых повесил" и что все

они были цвет нашей нации.

Бесспорно, среди декабристов была масса прекрасных людей

по своим душевным качествам, по способностям, по искреннему

порыву. И тут же ясно, что все эти люди не обдумывали очень

многое, то ли не могли этого сделать, то ли не были допущены к

глубинам или высотам мыслей своих руководителей. Но декабризм

нужно понимать, если быть историками, во-первых, вспоминая

традицию гвардейских переворотов 18-го века. По всем правилам

гвардейские полки с гвардейскими офицерами вспоминали традиции

предков. Это один момент. Второй момент: а чего, собственно,

хотели декабристы? Каковы были их цели, программы? У нас много

говорят о их личном мученичестве, о их героизме, о пламенных

объятиях и рукопожатиях, о подвиге их супруг. А чего они

хотели? Мы знаем, что была Конституция Никиты Муравьева, был

проект Пестеля, а что говорилось в этих проектах? У нас это

не очень широко освещается. У нас есть еще один любопытный

документ, который представляется со стороны, которую мы не

привыкли спрашивать. Сам государь Николай Павлович написал

мемуары обо всех этих событиях для своей семьи, для своих

детей. Он их не предназначал для печати.

Вот так я вам очертил обстановку в стране в конце

царствования Александра Первого. Чем меньше он занимался

внутренними делами, чем меньше он понимал, что требуется

правителю, тем круче набирал ход процесс, который потряс

Россию и который неизвестно к чему мог бы ее привести.

Л Е К Ц И Я 14

В прошлый раз мы начали разговор о декабристах, но,

насколько я помню, ограничились какими-то общими

соображениями. Сегодня нам предстоит перейти к более

детальному изучению истории тайных обществ в России.

Первые попытки создания тайных политических организаций

приходятся на время возвращения русской армии из заграничного

похода - 1815-16 гг. Нельзя сказать, что эти попытки были

особенно удачны. Полковник Александр Муравьев, генерал Михаил

Орлов и юнкер Борисов, не сговариваясь, пытались создать

какую-то организацию, причем действовали (особенно Орлов и

Муравьев) в рамках существовавших тогда масонских лож.

Борисов интересен тем, что он был всего-навсего юнкер,

действовал в провинции, а общество, которое он пытался

организовать, называлось идиллически: "Общество друзей

природы". Политикой здесь вроде бы и не пахло.

Разговоры велись среди людей, которых можно было

посвятить в подобные планы. Люди эти друг друга все знали. У

Муравьева было несколько братьев, а если считать всех

двоюродных и троюродных родственников, то их получалась целая

большая компания. Все они были гвардейскими офицерами, это был

один круг, где все определяли одинаковое социальное

происхождение, родственные связи, до известной степени судьба

(все они были офицеры), но было непонятно, чего же они,

собственно, хотят.

В масоны почти все они вступили за границей, и были

приняты в члены французских и немецких масонских лож. Позднее

я еще вернусь к этому вопросу, а сейчас скажу, что

первоначально все это вполне укладывалось в масонский образ

мышления. Цели, которые они ставили перед собой или пытались

ставить, совершенно не были сформулированы.

Так продолжалось примерно до 16-17 гг. В 1816 году

Муравьевы стали определяться - в тот момент, когда в их

компанию вошел полковник Павел Иванович Пестель. Он, в отличие

от Муравьевых, скорее идеалистов-мечтателей, был человек дела.

В сущности, он и дал всем неясным помыслам конкретную форму.

Он прекрасно понимал, что если создается политическая

организация, то, во-первых, она должна основываться на

определенных принципах и иметь жесткую структуру, а во-вторых,

у нее должна быть программа действий, причем цели должны быть

как близкие, так и отдаленные (программа-минимум и

программа-максимум). Пестель представлял себе структуру тех

социально-политических организаций, которые существовали в это

время в Европе. Среди них выделялись три типа организаций:

одна была организацией революционеров-якобинцев во Франции

(это было уже дело прошлое), другая - общество карбонариев в

Италии (тайная политическая организация; "карбонарий" - от

"карбон" [уголь], поэтому их называли угольщиками), а третья -

учреждение под названием "Tugendbund" - "Союз добродетели".

Якобинцы были крайними революционерами-террористами,

которые произвели Французскую революцию и сами же в ее огне

погибли; итальянские "угольщики" были тайными политическими

заговорщиками, которые в условиях жесткой конспирации

преследовали свои политические цели (а поскольку Италия в то

время находилась под властью Австрии, то понятно, против кого

они действовали); что касается "Союза добродетели", то это

была организация скорее культурная, чем политическая и

предусматривала она не борьбу, а некие действия против врагов

отечества; никаких внутренних проблем этот союз решать не

собирался и, строго говоря, был лоялен по отношению к властям.

Пестель использовал фактически готовые формы. Он

посчитал, что общество карбонариев наиболее подходящее для

пересадки его принципов на русскую почву, и организация была

создана. В 1817 году ей было дано название: Союз спасения, или

истинных и верных сынов отечества". Общество это ставило своей

целью переустройство государственного порядка в России и было

организовано по следующему принципу: все члены общества

подразделялись на четыре группы. Верхняя (так называемые

"бояре") были руководителями; их было очень немного; затем

следовали "мужи", которые вместе с "боярами" имели право

знакомиться с уставом общества и знать его цели; далее

следовал третий разряд - рядовые члены ("братья"), имевшие

прерогативы ни о чем не спрашивать и слепо повиноваться;

четвертый разряд под названием "друзья" - люди, которых

предназначали в члены общества, хотя их самих об этом и не

спрашивали. Поэтому когда позднее в руки следствия попали

списки общества, там оказалась масса людей, которые слыхом не

слыхивали ни о каком обществе. Этим объясняется масса

неприятностей, когда следственной комиссии пришлось извиняться

перед людьми, а некоторых даже награждать в качестве

компенсации за понесенный моральный ущерб. Здесь проглядывала

мысль о том, что вербовать в члены общества надо не среди кого

попало, а среди людей, заранее для этого намеченных.

Вступление в общество сопровождалось принесением клятв,

списанных с масонских стандартов. Например:

"Клянусь во имя Верховного Строителя Всех Миров никогда

никому не открывать без приказания ордена тайных знаков,

прикосновений, слов, доктрин и обычаев франкмасонства и

хранить о нем вечное молчание. Обещаю и клянусь ни в чем не

изменять ему ни пером, ни знаком, ни словом, ни телодвижением,

а также никому не передавать о нем ни для рассказа, ни для

письма, ни для печати или всякого другого изображения и

никогда не разглашать того, что мне теперь уже известно и что

может быть вверено впоследствии. Если я не сдержу этой клятвы,

то обязуюсь подвергнуться следующему наказанию: да сожгут и

испепелят мне уста раскаленным железом, да отсекут мне руку,

да вырвут у меня изо рта язык, да перережут мне горло, да

будет повешен мой труп посреди ложи пред посвещением нового

брата как предмет проклятий и ужаса, да сожгут его потом и да

рассеют пепел по воздуху, чтобы на земле не осталось ни следа,

ни памяти изменника".

И вот наши замечательные офицеры, герои войны, желающие

навести порядок в своей неблагоустроенной стране, давали такую

клятву и при вступлении в масонскую ложу, и нечто подобное -

при вступлении в общество (там клятва была, видимо, несколько

видоизменена).

Цель тоже была сформулирована Пестелем совершенно точно и

просто: цареубийство (возможно, уничтожение царской фамилии) и

- как перспектива - достижение конституционной формы правления

России.

В 1818 году Пестель получил назначение в штаб Южной армии

он находился в Тульчине, в Молдавии) и отбыл к новому месту

службы, а Общество спасения осталось без своего руководителя.

Надо сказать, что Пестель был одним из самых старших его

деятелей - ему было 24 года. Все остальные были моложе. Когда

Пестель отбыл, то руководящую роль в обществе принял на себя

Михаил Муравьев, который сначала решил вступить в общество.

Когда ему сказали, что он должен вступать, не читая устава, он

удивился и потребовал, чтобы устав все-таки дали прочитать.

Пошли на нарушение норм "партийной жизни" и дали ему устав.

Кроме того, дали прочитать и текст присяги, которую он должен

был принести. Ознакомившись с ним, Муравьев завявил, что он

присягать не будет. А об уставе он сказал, что он годится

только для разбойников муромских лесов, а не для культурного

общества с политическими целями.

Все очень удивились. А Муравьев сказал, что ноги его не

будет в этой организации, пока там все не придет в норму.

Пестеля не было, шатание умов было большим, и написан был

новый устав. Если Пестель сдирал целыми страницами устав

якобинцев, то здесь просто нашлась газета, где был опубликован

устав "Тугендбунда", который и стали целиком переносить на

русскую почву. Ни о каких переворотах, цареубийстве и

истреблении царской фамилии здесь речь не шла, а

предполагалось действовать по четырем направлениям:

- филантропия (любовь к ближнему, взаимопомощь,

облегчение участи крепостных);

- просветительство (сеять разумное, доброе, вечное; здесь

декабристы преуспели больше всего: учредили немало полковых

школ, где помогали солдатам преодолеть трудности изучения

грамоты. Вообще больше всего хорошего декабристы сделали

именно в области народного образования. Строго говоря, в

Сибири просвещение началось с декабристов, за что им большое

спасибо);

- исправление нарушений правосудия (здесь положение в

России было ужасное, и многие отнеслись к этому как к святому

делу; ближайший друг Пушкина Пущин стал судьей именно потому,

что он исповедовал принципы декабристов);

- забота о хозяйстве и финансах России (декабристы

перевели несколько трудов по вопросам экономики и финансов).

Новый устав общества назывался "Зеленая книга" и был доступен

абсолютно для всех, поэтому все об этом знали, а пропаганду

они вели совершенно открыто. Чтобы окончательно порвать с тем,

что имел в виду Пестель, они переменили название: в 1818 году

появилось новое название - Союз благоденствия.

Общество работало ни шатко ни валко; все, кто хотел знать

об обществе, знали о нем все что нужно. Там тоже обсуждались

абсолютно все проблемы (в том числе и проблема цареубийства, и

время от времени Якушкин говорил, что он лично нанесет роковой

удар - это была его idee fixe, которую он хотел не

реализовать, а обсуждать). Пестель пытался во время редких

приездов что-то повернуть и преобразовать, но безуспешно.

В 1820 году произошла история в Семеновском полку. Этот

старейших гвардейский полк русской армии обладал определенными

неписаными привилегиями. Объяснялось это тем, что почти все

солдаты этого полка были ветеранами наполеоновских войн, они

были увешаны крестами и медалями за самые кровопролитные

сражения, и обращение с этими солдатами было не таким, как в

обычном армейском полку. Прямо скажем, там царили довольно

либеральные порядки. Полковой командир генерал Потемкин

всячески это культивировал, но его перевели на другое место

службы, а полк получил полковник Шварц - тупоумное животное,

типичный солдафон-строевик. Он сразу же начал подтягивать

дисциплину, а когда что-то не понравилось, он тут же приказал

кого-то выпороть, а кого-то отлупил сам.

Естественно, солдаты, не привыкшие к такому обращению,

стали волноваться. Офицеры (почти все - участники тайного

общества) буквально умоляли своих солдат не выступать. Бунта

не было - было волнение, возмущение. Но этого было достаточно,

чтобы императору, который был на очередном конгрессе за

границей, доложили, что имело место чуть ли не вооруженное

восстание. Последовал высочайший приказ о том, что полк надо

раскассировать - формально полк оставался Семеновским полком,

но солдат развели по разным полкам, как и офицеров, а на их

место набрали новых. С одной стороны, теряли боевые традиции,

а с другой, по всей армии пошли круги от всей этой истории

(рассказывали, что царь не контролирует ситуацию, что у него

плохие советники, что полк оболгали).

Когда Александр вернулся в Петербург, командир

гвардейского корпуса князь генерал Васильчиков положил ему на

стол не донос о том, что творится, а точную справку.

Доносить было не нужно, потому что донос подразумевает тайный

сбор информации, шпионаж и т.п. Генерал же сообщил то, что

знали все желающие. Поскольку все было открыто, Александр

получил полные сведения о Союзе благоденствия. Параллельно

такую же записку написал будущий шеф жандармов Бенкендорф.

Александр прочитал и был очень недоволен, но при этом

заметил, что поскольку он в начале царствования сам насаждал

подобные либеральные идеи, то ему неудобно за это наказывать.

Но император был человек серьезный, проэтому в 1821 году

гвардия зашагала на маневры в Литву на полтора года, с тем

чтобы "проветриться", поскольку петербургский климат для нее

был явно вреден. Александр полагал, что этим все и закончится.

Одновременно в Москве состоялся съезд Союза

Благоденствия, на котором Тургенев, один из лидеров общества,

посчитал, что союз должен быть распущен. Собрание приняло

соответствующее решение, и Тургенев циркулярно оповестил всех

о том, что общества больше не существует. Казалось, вопрос

исчерпан.

Но если в Северной Пальмире Союз благоденствия фактически

приказал долго жить, то на юге России, наоборот, все шло

совсем иначе. Там Пестель работал неустанно над

совершенствованием общества, его структуры, над оформлением

его цели. Центр общества был в Тульчине, а две другие управы -

в других штабах армии в разных местах. Собрание общества

проходило регулярно каждый год на контрактовой ярмарке в

Киеве. Там они обменивались информацией и решали насущные

вопросы.

Во главе тульчинской управы стоял сам Пестель, он же был

и директором всего общества и на всех съездах и собраниях

внушал своим подчиненным, что необходимо не только

цареубийство, но истребление всей царской фамилии, иначе-де

конституционные порядки восторжествовать не смогут.

Пестель выбрал республиканскую форму правления для

России, но не все было так просто, и поэтому нужно было

держаться самых радикальных средств. В 1822 году северное

общество возобновилось, потому что гвардия вернулась в

Петербург, оно уже не называлось Союзом благоденствия, а стало

именоваться Северным обществом, поскольку существовало и

общество Южное.

Лидером общества становится Никита Муравьев. Он был

доктринер (как и большинство деятелей подобных организаций).

Он хотел писать какие-то программы и проекты. Он написал свою

знаменитую конституцию. И если Пестель писал устав, многое

заимствуя у якобинцев и масонов, а Михаил Муравьев тиражировал

устав Тугендбунда, то Никита Муравьев просто-напросто

использовал испанскую конституцию 1812 года, посчитав, что

именно этот документ больше всего подходит для России. Он

планировал конституционную монархию, где власть монарха была

бы полностью ограничена законодательной и представительной

властью - вече и парламентом; планировал разделение страны на

15 автономий (у каждой из которых была бы своя дума, свой

парламент, свои законодательные и исполнительные органы, но

Дата добавления: 2014-11-29