Л. Интеллигентность как лучшая («элитная») часть общества

В качестве веселого и одновременно очень печально­го эпиграфа к данной главе можно было бы привести рекламное объявление, демонстрировавшееся в течение двух месяцев на кабельном телевидении «Скат» в Север­ном округе Москвы в ноябре-декабре 1996 года (приво­дится дословно, точнее — добуквенно): «Интелегентный русский аспирант снимет 1-комнатную квартиру»...

Обычно с интеллигенцией и интеллигентностью отождествляют то лучшее (а мы бы сказали — «элит­ное»), что есть у данного народа (или в данную культур­но-историческую эпоху). Даже на уровне обыденного сознания слово «интеллигент» обычно связывалось с бо­лее высоким образованием, с определенным уровнем воспитанности и достоинства. К сожалению, время, раз­личные социально-экономические и культурно-истори­ческие испытания все больше дискредитируют это по­нятие, вплоть до того, что сами интеллигенты уже гово­рят об «интеллигентности» с иронией.

Например, В. Кормер считает, что только в России отчужденность от судьбы своего народа и своего госу­дарства достигла высочайшей степени, что и явилось основой для постоянной нравственной рефлексии обра­зованного русского человека второй половины XIX -начала XX века. Но далее автор пишет, что в этом смысле «многие талантливые русские люди, Толстой, Достоев­ский, та же Марина Цветаева, не были интеллигентами, хотя элементы интеллигентщины, конечно, в них были» (Кормер, 1997. С. 217).

Но, как считает отечественный философ А.Ф. Лосев, интеллигенция — это не столько образование, какая-ли­бо выдающаяся способность, это не столько происхож­дение и не принадлежность к какой-то общественно-по-

_литической или профессиональной прослойке, но это «та или иная жизнь личности» или «функция личности» (Лосев, 1988. С. 314). В качестве подтверждения того, _что интеллигенция — это не только русское явление, можно привести слова Ортеги-и-Гассета: «Именоваться интеллигентным человеком может лишь тот, для кого собственная душа стала открытой книгой. Ведь культура обязывает нас уважать в себе личность, свято чтить свое право на независимую внутреннюю жизнь» (Энцикло­педия афоризмов, 1998. С. 212).

Так или иначе, но главная черта интеллигентного че­ловека — это готовность к нравственному переживанию судеб своей страны и своего места в культурно-истори­ческом процессе. Об «одержимости» интеллигентного человека «некоей нравственной идеей» говорит и В. Кормер (Кормер, 1997. С. 216). Получается, что имен­но нравственная рефлексия является такой важнейшей характеристикой интеллигента. При этом сам «феномен рефлексии» связывается многими психологами с цент­ральным понятием как субъектность, в частности, В.И. Слободчиков и Е.И. Исаев пишут, что «централь­ным феноменом человеческой субъективности» являет­ся «феномен рефлексии», а саму субъективность рас­сматривают как «предмет психологии человека» (Сло­бодчиков, Исаев, 1995. С. 71-78).

Но тогда получается, что именно интеллигенция, яв­ляясь, в своем исконном понимании, постоянно реф­лексирующей группой населения любой страны, с пси­хологической точки зрения, может быть отождествлена с «душой» (психикой, субъектностью) данной страны и ее народа. Но такое право (быть «душой» народа) нужно не только единожды заслужить, но и постоянно подтвер­ждать своей жизнью и своими страданиями, чего, к со­жалению, не скажешь о современном состоянии многих людей, называющих себя «интеллигентами»...

Дата добавления: 2014-11-29