Систематический способ толкования. 2 страница

В рассмотренном примере норма Трудового кодекса дополнялась. Сложнее ситуация, когда норма закона противоречит Конституции, и непосредственное применение норм Конституции будет фактически заменять закон. Нормы Конституции сформулированы, как правило, в весьма общем виде, и решить вопрос, соответствуют им нормы федерального закона или не соответствуют, далеко не просто. Есть неясности и в законодательном решении этого вопроса. С одной стороны, Конституция есть акт прямого действия (п. 1 ст. 15 Конституции). Пленум Верховного Суда РФ истолковал эту норму так, что суд, разрешая дело, применяет непосредственно Конституцию, в частности, когда он придет к выводу, что федеральный закон, действовавший на территории Российской Федерации до вступления в силу Конституции Российской Федерации, противоречит ей (подп. б) п. 2), и даже когда суд придет к убеждению, что федеральный закон, принятый после вступления в силу Конституции Российской Федерации, находится в противоречии с соответствующими положениями Конституции (подп. в) п. 2). И лишь в случае неопределенности в вопросе о том, соответствует ли Конституции Российской Федерации примененный или подлежащий применению по конкретному делу закон, суд, исходя из положений ч. 4 ст. 125 Конституции Российской Федерации, обращается в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о конституционности этого закона (п. 3)[174]. И, таким образом, суды могут непосредственно применять нормы Конституции, если федеральный закон ей противоречит.

С другой стороны, Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 № 1-ФКЗ (ред. от 15.12.2001) "О Конституционном Суде Российской Федерации" содержит несколько иную формулировку: «Суд при рассмотрении дела в любой инстанции, придя к выводу о несоответствии Конституции Российской Федерации закона, примененного или подлежащего применению в указанном деле, обращается в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности данного закона» (ст. 101), а в период с момента вынесения решения суда об обращении в Конституционный Суд Российской Федерации и до принятия постановления Конституционного Суда Российской Федерации производство по делу или исполнение вынесенного судом по делу решения приостанавливаются (ст. 103)[175].

Ни о какой неопределенности здесь речи нет, запрос в Конституционный Суд должен направляться (и, соответственно, приостанавливаться производство по делу) во всех случаях, когда суды придут к выводу о противоречии закона Конституции. Таким образом, в соответствии с Федеральным конституционным законом от 21.07.1994, суды любой инстанции не вправе самостоятельно применять Конституцию в случае противоречия ей федерального закона, решение этого вопроса – исключительная прерогатива Конституционного Суда.Именно так истолковал соответствующие нормы Конституционный Суд[176].

Можно привести очень показательный пример, относящийся к ныне отмененному закону, когда Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ не сочла возможным непосредственное применение конституционной нормы, хотя многим специалистам необходимость этого представлялась достаточно обоснованной. Речь идет о толковании нормы п. 8 ст. 33 КЗоТ РФ (хищение государственного или общественного имущества как одно из оснований увольнения по инициативе администрации). Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ пришла к выводу, что поскольку установленный ст. 33 КЗоТ перечень оснований для расторжения трудового договора по инициативе администрации является исчерпывающим и расширительному толкованию не подлежит, то совершение хищения имущества, не являющегося государственным или общественным, не может служить основанием для увольнения работника по п. 8 ст. 33 КЗоТ. Причем, Коллегия признала несостоятельной ссылку предыдущей судебной инстанции (Президиума областного суда Удмуртской республики) на несоответствие указанной нормы ч. 2 ст. 8 Конституции РФ, устанавливающей, что в Российской Федерации признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности, указав, что названная конституционная норма не наделяет суд правом самостоятельно устанавливать способы защиты права собственности и расширять перечень предусмотренных законом оснований расторжения трудового договора за хищение государственного или общественного имущества, распространяя его на случаи хищения имущества, относящегося к иным формам собственности[177].

Такая позиция Верховного Суда вызвала возражения ученых, в частности А.М. Куренной указывал, что в случае текстуального применения нормы трудового законодательства будет иметь место дискриминация иных собственников, и делал вывод, что в данном случае суды должны применять напрямую нормы Конституции РФ о равенстве всех форм собственности[178]. Впоследствии Конституционный Суд поддержал эту точку зрения[179] (см. об этом § 5 этой главы).

1.5. Международно-правовое толкование проводится путем сравнения российских норм (актов) с международно-правовыми нормами (актами). Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора (п. 4 ст. 15 Конституции РФ). Для трудового права, помимо основополагающих международно-правовых актов о правах человека (Всеобщая декларация прав человека[180], Конвенция о защите прав человека и основных свобод[181], пакты «О гражданских и политических правах» и «О социальных и экономических правах»[182]), важнейшее значение имеют акты Международной организации труда (МОТ): Декларация МОТ об основополагающих принципах и правах в сфере труда[183], многочисленные конвенции и рекомендации.

В качестве примера международно-правового толкования, можно привести толкование Пленумом Верховного Суда РФ ст. 74 первоначальной редакции ТК РФ. Эта статья допускала временный перевод работника на другую работу без его согласия для предотвращения катастрофы, производственной аварии или устранения последствий катастрофы, аварии или стихийного бедствия; для предотвращения несчастных случаев, простоя (временной приостановки работы по причинам экономического, технологического, технического или организационного характера), уничтожения или порчи имущества, а также для замещения отсутствующего работника. Пленум указал: «При применении статьи 74 Кодекса, допускающей временный перевод работника по инициативе работодателя на не обусловленную трудовым договором работу в той же организации в случае производственной необходимости, следует иметь в виду, что в соответствии с пунктом 1 статьи 1 Конвенции МОТ № 29 1930 года о принудительном или обязательном труде (ратифицирована Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1956 г.) Российская Федерация обязалась упразднить применение принудительного или обязательного труда во всех его формах, т.е. всякую работу или службу, требуемую от какого-либо лица под угрозой какого-либо наказания и для которой это лицо не предложило добровольно своих услуг (пункт 1 статьи 2 Конвенции). При этом в силу подпункта "д" пункта 2 статьи 2 названной Конвенции, а также части четвертой статьи 4 Кодекса не является принудительным трудом всякая работа или служба, требуемая в условиях чрезвычайных обстоятельств, т.е. в случаях объявления чрезвычайного или военного положения, бедствия или угрозы бедствия, как то: пожары, наводнения, голод, землетрясения, сильные эпидемии или эпизоотии, нашествия вредных животных, насекомых или паразитов растений, а также в иных случаях, ставящих под угрозу или могущих поставить под угрозу жизнь или нормальные жизненные условия всего или части населения.

Учитывая названные положения, работодатель вправе переводить работника на не обусловленную трудовым договором работу для предотвращения катастрофы, производственной аварии или устранения последствий катастрофы, аварии или стихийного бедствия; для предотвращения несчастных случаев (часть первая статьи 74 ТК РФ).

Вместе с тем исходя из указанных положений Конвенции МОТ о принудительном или обязательном труде предусмотренный частью первой статьи 74 Кодекса временный перевод работника без его согласия на не обусловленную трудовым договором работу для предотвращения простоя (временной приостановки работы по причинам экономического, технологического, технического или организационного характера), уничтожения или порчи имущества, а также для замещения отсутствующего работника может быть признан обоснованным при условии, что это было вызвано чрезвычайными обстоятельствами (подпункт "д" пункта 4 Конвенции, часть четвертая статьи 4 ТК РФ), или когда непринятие указанных мер могло привести к катастрофе, производственной аварии, стихийному бедствию, несчастному случаю и тому подобным последствиям»[184].

Таким образом, Пленум сузил круг случаев, когда возможно перевести работника без его согласия на другую работу, сведя их фактически только к чрезвычайным ситуациям. В действующей редакции Трудового кодекса, соответствующая норма содержится в ст. 72², которая с некоторыми изменениями воспроизводит позицию Пленума.

2. Т ипов связей между нормами, которые следует учитывать при толковании.

2.1. Связь толкуемой нормы с оперативными нормами, т.е. нормами, которые вводят в действие или наоборот отменяют нормативный акт, приостанавливают его действие или наоборот продлевают, распространяют его действие на новый круг общественных отношений и т. д. Здесь толкование смыкается с так называемой «критикой подлинности норм», т.е. выяснением имеет ли данный акт юридическую силу[185].

В Трудовом кодексе обращает на себя внимание ч. 1 ст. 133, в соответствии с которой минимальный размер оплаты труда (МРОТ) не может быть меньше прожиточного минимума трудоспособного населения, в то время как по закону о минимальном размере оплаты труда он несколько меньше. В то же время, согласно ст. 5 ТК РФ в случае противоречия между Трудовым кодексом и другим федеральным законом применяется Трудовой кодекс. Реально же, как известно, применяется закон о МРОТ. Однако формально все правильно – в соответствии с оперативной нормой ст. 421 ТК РФ, ч. 1 ст. 133 вводится в действие не вместе со всем Кодексом, а специальным федеральным законом, которого до сих пор нет. Будет печально, если эта норма разделит судьбу ст. 161 КЗоТ РСФСР, которая запрещала труд женщин в ночное время, разрешая его «в качестве временной меры». Временная мера пережила КЗоТ. Пришедший ему на смену Трудовой кодекс такого запрета не содержит.

Не ясен вопрос о действии оперативной нормы, содержащейся в ст. 423 ТК РФ. В соответствие с ней изданные до введения в действие Трудового кодекса нормативные правовые акты Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации и применяемые на территории Российской Федерации постановления Правительства СССР по вопросам, которые в соответствии с Трудовым кодексом могут регулироваться только федеральными законами, действуют впредь до введения в действие соответствующих федеральных законов. Примеров, когда вопрос, который должен регулироваться федеральным законом, регулировался ранее подзаконным актом достаточно много. Казалось бы, в соответствии с приведенной статьей они должны действовать. Однако, учитывая упомянутое выше обыкновение судебной практики толковать сомнения в пользу работников, здесь нужно проявлять большую осторожность.

Так, согласно ч. 2 ст. 192 ТК РФ, помимо предусмотренных ч. 1 этой статьи видов дисциплинарных взысканий, федеральными законами, уставами и положениями о дисциплине для отдельных категорий работников могут быть предусмотрены также и другие дисциплинарные взыскания. В соответствии со ст. 330 ТК РФ дисциплина работников, труд которых непосредственно связан с движением транспортных средств, регулируется Трудовым кодексом и положениями (уставами) о дисциплине, утверждаемыми федеральными законами. Действующее в настоящее время Положение о дисциплине работников железнодорожного транспорта утверждено постановлением Правительства РФ от 25.08.1992 № 621 (ред. 14.07.2001)[186]. Подпунктом «а» ч. 1 п. 15 этого постановления был предусмотрен дополнительный вид дисциплинарного взыскания – лишение специальных прав (лишение машиниста свидетельства на право управления локомотивом и ряд других). Казалось бы, в соответствии с ч. 2 ст. 423 ТК РФ эта норма должна действовать. Тем не менее, Верховный Суд Решением от 28.10.2002 признал данный подпункт незаконным, сочтя ссылку представителя Правительства РФ на ч. 2 ст. 423 ТК РФ несостоятельной[187]. Впоследствии кассационная коллегия Верховного Суда подтвердила эту позицию[188].

По-видимому, следует полагать, что если норма подзаконного акта, упомянутого в ч. 2 ст. 423 ТК, вводит или ужесточает ответственность, либо иным образом ухудшает положение работника, по сравнению с Трудовым кодексом или иными федеральными законами, то она не должна применяться, пока не будет закреплена федеральным законом.

2.2. Связь так называемых отсылочных норм с теми нормами, ссылки на которые в них имеются. Трудовой кодекс содержит значительно меньше таких норм, чем ранее действовавший КЗоТ, но их все же немало. Чаще всего, в статьях ТК РФ предусматривается, что тот или иной вопрос решается «в порядке, устанавливаемом Правительством РФ», «в соответствии с перечнями, утверждаемыми Правительством РФ» и т.д. Применять такие нормы без обращения к актам, о которых в них упоминается, невозможно.

Ряд статей ТК РФ содержат перечни, которые могут быть дополнены иными нормативно-правовыми актами (иногда только другими федеральными законами, иногда также и указами Президента и постановлениями Правительства или вообще любыми нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, упомянутыми в ст. 5 ТК РФ, а также коллективными договорами, соглашениями, локальными нормативными актами). Эти нормы тоже являются частично отсылочными. Частично, потому что если норма применяется к случаю, прямо упомянутому в статье, к другим нормативно-правовым актам можно не обращаться.

2.3 Связи общих и специальных норм. Следует отметить, что деление норм на общие и специальные относительно: нормы общие в отношении одних норм могут быть специальными в отношении других. Так, нормы особенной части трудового права могут быть специальными относительно норм общей части[189], но общими для норм XII раздела Кодекса «Особенности регулирования труда отдельных категорий работников», нормы которого иногда относят к особой «специальной» части трудового права[190].

Связь общих и специальных норм может иметь принципиально различный характер. Во-первых, общая норма может дополнять специальную, во-вторых, специальная норма может отменять действие общей (правило lex specialis derogate legi generali). А.Ф. Черданцев предложил общие правила для разграничения этих случаев. По его мнению, связь первого вида имеет место, когда интерпретируемая норма связана с общими, регламентирующими какой-то элемент (или отдельный его признак) целого рода или вида общественных отношений. Ко второму виду относятся связи общих и специальных норм, регламентирующих отношения в целом[191].

Иллюстрацией первого правила служит практически единодушное мнение всех комментаторов, что хотя ТК РФ в ряде случаев допускает включение в трудовые договоры дополнительных оснований их прекращения (п. 13 ст. 81 и повторяющий его п. 3 ст. 278, ст. 307, 312, 347 ТК РФ), но толкование этих норм в системной связи с нормой ст. 3 ТК РФ, позволяет сделать вывод, что указанные основания увольнения не могут носить дискриминационный характер (вступление в брак, рождение ребенка и т. д.)[192].

Представляется, что это правило должно быть дополнено указанием на то, чтоспециальная норма не регулирует этот элемент иначе. Зачастую, общая норма содержит оговорку «если иное не предусмотрено». В этом случае характер связи определяется тем, предусмотрено это иное или не предусмотрено.

Иллюстрацией этому может служить связь ст. 233 и 236 ТК РФ. Прежняя редакция ст. 236 ТК РФ гласила, что при нарушении работодателем установленного срока выплаты заработной платы и других выплат, причитающихся работнику, работодатель обязан выплатить их с уплатой денежной компенсации в виде пени, вина работодателя не упоминалась. В то же время, статьей 233 ТК РФ установлено, что одним из условий наступления материальной ответственности стороны трудового договора является ее виновное противоправное поведение (действие или бездействие), если иное не предусмотрено настоящим Кодексом иными федеральными законами. Этого иного первоначальная редакция ст. 236 ТК РФ не предусматривала. Поэтому, применив систематический способ толкования, Пленум Верховного Суда РФ указал, что материальная ответственность за задержку заработной платы наступает, если работодатель не докажет, что нарушение срока выплаты имело место не по его вине[193]. Таким образом, общая норма дополняла специальную. Статья 236 новой редакции ТК РФ дополнена фразой: «Обязанность выплаты указанной денежной компенсации возникает независимо от наличия вины работодателя». В результате характер связи общей нормы (ст. 233 ТК РФ) и специальной (ст. 236 ТК РФ) изменился на противоположный – специальная норма теперь отменяет действие общей, и прежнее толкование утратило силу[194].

Очевидно, что правильное определение характера связи общих и специальных норм имеет принципиальное значение для установления их истинного смысла, но сделать это в ряде случаев далеко не просто. Так, в ряде первых комментариев ТК РФ[195] нормы первоначальной редакции специальной ст. 59 ТК РФ, предусматривавшей перечень случаев, когда срочный трудовой договор мог заключаться по инициативе работника либо работодателя, и общей по отношению к ней ст. 58 ТК РФ, содержавшей указание, что срочный трудовой договор заключается в случаях, когда трудовые отношения не могут быть установлены на неопределенный срок с учетом характера предстоящей работы или условий ее выполнения, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом и иными федеральными законами, толковались таким образом, что ст. 59 предусматривала исключения из общего правила, отменяя тем самым общую норму ст. 58. Того же мнения придерживался автор этих строк.

Однако впоследствии Пленум Верховного Суда решил вопрос иначе. Пункт 13 первоначальной редакции Постановления от 17.03.04 г. предусматривал, что и в случаях, перечисленных в ст. 59 ТК РФ, заключение срочного договора допустимо только при наличии обстоятельств, исключающих возможность установления трудовых отношений на неопределенный срок. То есть, по мнению Пленума, общая норма в данном случае дополняла специальную.

Согласиться с толкованием Пленума трудно. В рамках такого толкования нормы ст. 58 и 59 следовало читать так: «Срочный трудовой договор может заключаться по инициативе работодателя либо работника в случаях предусмотренных ст. 59 ТК РФ, или иными федеральными законами. Во всех случаях срочный договор может заключаться, только если трудовые отношения не могут быть установлены на неопределенный срок с учетом характера предстоящей работы или условий ее выполнения».

Ситуация получается странная – если трудовые отношения не могут быть установлены на неопределенный срок, при чем тут чья-то инициатива? Ведь никакой другой трудовой договор, кроме срочного при этом заключить невозможно. Далее, поскольку в ст. 59 нет оговорки «если иное не предусмотрено…», получаем вывод: «в случаях, не предусмотренных ст. 59 ТК РФ или иными федеральными законами срочный договор не может быть заключен, даже если трудовые отношения не могут быть установлены на неопределенный срок с учетом характера предстоящей работы или условий ее выполнения».

В настоящее время вопрос утратил актуальность, так как новая редакция ст. 58 ТК РФ содержит ясное указание: «Срочный трудовой договор заключается, когда трудовые отношения не могут быть установлены на неопределенный срок с учетом характера предстоящей работы или условий ее выполнения, а именно в случаях, предусмотренных частью первой статьи 59 настоящего Кодекса. В случаях, предусмотренных частью второй статьи 59 настоящего Кодекса, срочный трудовой договор может заключаться по соглашению сторон трудового договора без учета характера предстоящей работы и условий ее выполнения».

Правило lex specialis derogate legi generali может применяться и тогда, когда общая норма не содержит оговорки «если иное не предусмотрено».

Так, нормы ст. 253 и 265 ТК РФ, которые в частности запрещают подъем и перемещение соответственно женщинами и работниками в возрасте до восемнадцати лет (для последних «переноска и передвижение») тяжестей, превышающих установленные для них предельные нормы, оговорки «если иное не предусмотрено» не содержат. Тем не менее, специальные нормы ст. 348⁸ и 348⁹ ТК РФ отменяют этот запрет для профессиональных спортсменов.

Можно привести пример другого рода. Воспитатель специальной образовательной школы-интерната С. была уволена по п. 8 ст. 81 ТК РФ за применение недозволенных методов воспитания (ударила кулаком в лицо К. и выставила в умывальную комнату на холодный пол босую З.). Решением районного суда ей было отказано в иске о восстановлении на работе, но суд изменил формулировку увольнения на п. 2 ст. 336 ТК РФ. С указанным решением суда согласилась и судебная коллегия по гражданским делам Ульяновского областного суда, оставив решение суда без изменения[196]. В данном случае суд обоснованно пришел к выводу, что хотя действия, совершенные Селиверстовой, безусловно подпадают под понятие аморальный проступок, несовместимый с продолжением данной работы (п. 8 ст. 81 ТК РФ), но поскольку есть специальная норма (п. 2 ст. 336 ТК РФ), предусматривающая увольнение именно за эти конкретные действия (применение, в том числе однократное, методов воспитания, связанных с физическим и (или) психическим насилием над личностью обучающегося, воспитанника), то она и должна применяться.

Дата добавления: 2014-12-27