Такие нужные

Annie Lennox — Into The West

Броуди лихачил, чем вызывал раздражение Себастьяна, которого просто мотало по пассажирскому сиденью. Они уже почти приехали, время было около двух часов ночи, Нью-Йорк перешел на автономный режим работы, выпустив всех своих ночных чудовищ на темные обплеванные улицы. Все это великолепие было приправлено огромными мигающими неоновыми щитами, большим количеством людей неопределенного пола и неясной ориентации, белыми куртками рэперов, черными кожаными штанами наркодилеров и яркими пятнами мини тех, кто откровенно продавал себя первому встречному в надежде на чудесное избавление от своей гребаной жизни.
Уже в лифте Себастьян неожиданно обнял Броуди, чем вызвал у того наигранный стон.
- Я не чувствую своих ног... – сползал по стенке Броуди, - Что с тобой случилось? Ты не проявлял нежности две тысячи лет.
- Сука, - Себастьян подхватил его подмышки и вернул в стоячее положение, - Нет, ну ты все-таки сволочь порядочная. Я, можно сказать, тут проявляю, а меня, можно сказать, ставят на место.
- Да, - Броуди оторвал его руки от себя, потому что лифт остановился и створки, еле слышно чавкнув, разрешили им выйти наружу, - Именно так. Теперь, когда ты стал как новенький, одному уроду надо будет очень постараться, чтобы вернуть меня обратно.
Они шли по тому самому коридору, по которому Броуди шествовал два года назад, когда Смайт пригласил его на ужин. Он тогда и не предполагал, что вернется сюда в совершенно другом качестве. В качестве лучшего друга, в качестве любовника. В качестве любимого человека, наконец.
В темном коридоре своей огромной квартиры Смайт выглядел ужасно маленьким и потерянным, даже несмотря на свой высокий рост и совсем не нежную натуру. Ступая по прохладным полам, он, не зажигая света, обходил все комнаты, отмечая про себя, что он еще не утратил ощущение своего дома.
- Что ты будешь пить? – крикнул Броуди из кухни, но Смайт не ответил, остановившись около балкона.
Броуди быстро нашел его. Чувствовал, знал, предполагал. Заколотилось сердце, ухнуло в желудке от непонятной тревоги. Он тоже помнил их начало. Помнил нежелание Себа жить, помнил разговоры о самом себе. Он помнил, как испугался, когда, запутавшись в оборванных занавесках, Смайт поцеловал его, а потом нежно занимался с ним сексом, прекрасно понимая, как Броуди чувствует себя в их первую ночь. И та ночь подарила им не только удивительные ощущения, отличное вино и кровавую драку.
Той ночью два отменных негодяя вспомнили, что все-таки они остались людьми.
Остановив друг на друге взгляд, попробовав друг друга на вкус, ощутив себя в другом, каждый из них сделал вывод о том, что все кругом, конечно, гавно, но они-то еще живы. И, оказывается, синий взгляд напротив может быть и со слезами, а слова ранить не хуже, чем прямой удар в лицо. И кто знает, сколько выбитых зубов сплюнет каждый из них, сколько ругательство вылетит из их прекрасных ртов, и сколько нежности они еще подарят друг другу.

Смайт стоял на балконе и курил. Броуди вынул сигарету из его пальцев, пару раз затянулся и вернул обратно. Сонный Нью-Йорк не обращал на них никакого внимания.
- Я спросил, что тебе налить выпить.
- Как всегда, - ответил Смайт.
- Блядь, откуда я знаю, какое «как всегда» у тебя сейчас на уме, - Броуди вышел в комнату, - Налью то, что и себе. Дождись, пока я не принесу, а потом можешь прыгать вниз, достал ты уже, хватит.
Он исчез на кухне и Смайт повернулся, чтобы зайти в комнату. Последний взгляд, который он бросил на серый сверкающий город, был полон откуда-то взявшейся тоски.

- Мистер Смайт, перевожу звонок, - секретарша отключилась и Смайт нажал на красную мигающую кнопку на телефонном аппарате.
- Я же просил! Я просил ведь, сволочь, меня разбудить!
- Ошиблись номером, - раздраженно сказал в трубку Смайт, - Я занят. Все дела дома.
- С днем рождения, Себ. И пошел ты... - сказал Броуди и отключился.
Себастьян положил трубку в сторону и посмотрел в окно. В десять часов утра небо над Нью-Йорком все еще было голубым, день обещал быть ясным, дожди ожидались только вечером. Броуди снова уйдет в театр и вернется только после двух ночи, может быть, немного выпьет, это ничего, это нормально, зато завалит дом цветами и будет до рассвета снова мучить его рассказами о том, сколько девушек решило, что он должен стать их парнем. А потом уснет у него на животе и будет отпихивать от себя руки Смайта, пытающегося стянуть с него джинсы, пока тот не хлопнет его по заднице и не даст понять, кто в доме хозяин.
Смайт чуть не умер, когда понял, до чего докатился. Он вдруг ясно понял, что приготовит Броуди ужин, и будет ждать его прихода на балконе в сигаретой в руке.
- Отъеду, - сказал он секретарше, выходя из своего кабинета, - Если будут звонить, то я у отца.
Она кивнула, а преуспевающий финансовый магнат и начинающий ресторатор Себастьян Смайт с отвратительной улыбкой на губах, пугающей его сотрудников, делал вид, что ни разу не торопится домой.

Лежа в разворошенной кровати, Броуди, нахмурившись, смотрел в потолок.
- Не понимаю, - сказал он, - Прошло ведь не очень много времени...
-... а ты переехал ко мне и мы уже живем вместе, - закончил Себастьян, подтягивая на себя простынь. Броуди вынул ее из его пальцев и привстал на локте.
- Что? – Смайт был недоволен, - Мне холодно.
- Я люблю тебя, Себ, - горько сказал Броуди, - Твою мать, заезженные слова...
-... но, блядь, какие нужные... – тихо сказал Смайт, подтягивая к себе его голову.

Дата добавления: 2015-01-03