Недействительность сделок 11 страница

Статья 232. Возмещение расходов на содержание безнадзорных животных и вознаграждение за них

1. Абзац 2 комментируемой статьи содержит отсылку к п. 2 ст. 229 ГК, что делает регулирование в обоих случаях в принципе идентичным. Напротив, правило, содержащееся в абз. 1 комментируемой статьи, является специальным законом по отношению к нормам п. 1 ст. 229 ГК. Оно применяется в тех случаях, когда речь идет о найденном безнадзорном домашнем животном.

2. Лицо, задержавшее безнадзорное домашнее животное, имеет право на вознаграждение и на возмещение необходимых расходов и в тех случаях, когда имеет место принудительный выкуп, предусмотренный п. 2 ст. 231 ГК.

Статья 233. Клад

1. Абзац 1 комментируемой статьи включает две правовые нормы. Первая содержит определение клада. Главным в нем является указание, что вещи, являющиеся кладом, должны быть зарыты в земле или сокрыты иным образом. Эти вещи, следовательно, должны были в свое время быть объектом волевой целенаправленной деятельности по их сокрытию. Между кладом и находкой (ст. 227 ГК) имеется как сходство, так и различие: в обоих случаях имеет место обнаружение вещи. Однако в случае клада речь идет об обнаружении такой вещи, которая была специально сокрыта.

Время, прошедшее между сокрытием вещи и ее обнаружением, не имеет значения. Сокрытие вещи может быть произведено как угодно давно. С другой стороны, если вещь не была сокрыта, то она не является кладом, сколько бы времени ни протекло до момента ее обнаружения. Известен, например, случай, когда один из древнерусских князей в междуусобной битве потерял свой шлем, который был найден лежащим на поверхности земли через 500 лет. Если бы его обнаружение произошло в период действия комментируемой статьи, он не мог бы быть признан кладом. Сходные факты имели место и в других странах. В частности, в Великобритании недавно были обнаружены драгоценные предметы, утерянные еще древнеримскими солдатами (в одном случае - на дне реки, а в другом - в бывшей казарменной уборной).

Вторым моментом в определении клада, содержащемся в абз. 1 п. 1 комментируемой статьи, является указание, что вещь признается кладом, если она является деньгами или ценными предметами. Закон не устанавливает каких-либо ограничивающих признаков в отношении обеих категорий вещей.

Третьим моментом является указание на то, что собственник соответствующих предметов не может быть установлен. Оставлен открытым вопрос о том, кем производится такое установление. Отметим лишь, что ГК использует здесь термин "установление", который указывает на официальный характер соответствующего вывода.

Четвертым моментом является требование, чтобы собственник сокрытых вещей утратил на них право, причем утратил в силу закона. Здесь также вопрос оставлен открытым, хотя и упоминается о правоприменении.

2. Вторая правовая норма, содержащаяся в абз. 1 п. 1 комментируемой статьи, регулирует вопрос о приобретении права собственности на клад. Вопрос этот решен ею не полностью.

Оставлена без внимания ситуация, когда клад был обнаружен лицом, который имеет право собственности на имущество, в котором тот был сокрыт. При решении этого вопроса следует опираться на абз. 2 п. 1 данной статьи. Коль скоро при обнаружении клада лицом, не имеющим согласия собственника имущества, право собственности на клад приобретается собственником имущества в котором тот был сокрыт, то тем более право собственности принадлежит ему же, если он сам обнаружил клад.

3. Специальное правило, содержащееся в абз. 1 п. 1 комментируемой статьи, регулирует другую ситуацию, а именно случай, когда клад был обнаружен лицом, не являющимся собственником земельного участка или иного имущества, где клад был сокрыт. В этом случае право собственности на него приобретают два лица: лицо, которое является собственником упомянутого имущества, и лицо, обнаружившее клад. Тем самым клад становится их общей долевой собственностью (п. 2 ст. 244 ГК), причем их доли являются равными. Такое решение имеет глубокие исторические корни. Так решался этот вопрос в Древнем Риме со времени императора Адриана. Впрочем, ГК допускает и иное решение вопроса по соглашению собственника и лица, обнаружившего клад.

ГК говорит об обнаружившем клад как о лице. Понятие лица определяется нормами подразд. 2 "Лица" разд. I "Общие положения" ГК. Нашедшим клад может быть не только физическое, но и юридическое лицо.

Что касается другого участника общей долевой собственности на клад, то и абз. 1 п. 1 комментируемой статьи говорит о лице, которому принадлежит имущество. Вещь принадлежит лицу, которое имеет на него право собственности. Это следует иметь в виду, поскольку ГК прямо указывает на земельный участок. Последний не принадлежит ни тому, кто имеет на него право пожизненного наследуемого владения, ни обладающему правом постоянного (бессрочного) пользования.

4. Правило, установленное абз. 2 п. 1 комментируемой статьи, вытекает из п. 3 ст. 261 ГК, предусматривающего, что собственник земельного участка вправе использовать по своему усмотрению все, что находится над и под поверхностью этого участка. Соответственно, ему принадлежит право давать согласие другим лицам на поиски клада на его участке. Такое же право принадлежит и собственнику других видов имущества, где может быть сокрыт клад (ст. 209 ГК). Соответственно данная норма устанавливает, что в случаях, когда поиски клада осуществлялись без согласия на это собственника имущества, право собственности на клад принадлежит собственнику соответствующего имущества. Эта норма является императивной.

ГК уполномочивает давать согласие, в частности, собственника земельного участка. Поэтому таким правом не обладают ни субъект права пожизненного наследуемого владения, ни субъект постоянного (бессрочного) пользования.

5. Обращаясь к абз. 2 п. 1 комментируемой статьи отметим, что он содержит две правовые нормы. Первая регулирует приобретение права собственности на вещи особого рода, а именно на вещи, входящие в клад и представляющие собой памятник истории или культуры.

Прежде всего отметим, что в этом случае объектом правового регулирования является клад (или его часть), т.е. вещь, определение которой дано в абз. 1 п. 1 комментируемой статьи.

Кроме того, абз. 1 п. 2 комментируемой статьи требует, чтобы вещь относилась к памятникам истории и культуры. Следует подчеркнуть, что закон использует при этом термин "памятник". По своему содержанию понятие памятника культуры значительно eже, чем понятие культурной ценности, используемое как самим ГК (ст. 240), так и ч. 3 ст. 3 Федерального закона от 15.04.98 N 64-ФЗ "О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации" (в ред. от 25.05.2000)*(209).

С другой стороны, в п. 2 комментируемой статьи речь идет о таких вещах, относящихся к памятникам истории и культуры, которые по своим физическим характеристикам обладают способностью быть сокрытыми в другом имуществе. По этой причине понятие памятника истории или культуры, употребляемое ст. 233, отличается от одноименного понятия, употребляемого Федеральным законом от 25.06.02 N 73-ФЗ "Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации" (в ред. от 27.02.03)*(210), который относит к памятникам истории и культуры отдельные постройки, здания и сооружения, ансамбли (т.е. исторически сложившиеся группы строений), произведения ландшафтной архитектуры и достопримечательные места (ст. 3).

6. Регулируя вопрос о приобретении права собственности на содержащиеся в кладе вещи, принадлежащие к памятникам истории или культуры, п. 2 комментируемой статьи устанавливает, что право собственности приобретает государство. Однако при этом он использует неудачное выражение "подлежит передаче в государственную собственность", которое может быть понято в том смысле, что в результате обнаружения клад поступает в собственность кого-либо еще, кто и обязан его передать. В действительности данный случай приобретения государством права собственности относится к числу первоначальных, а не производных способов приобретения права собственности.

Эта норма рассматривает государственную собственность в общем виде, в то время как та делится на федеральную государственную собственность и государственную собственность субъектов РФ. Положение об учете, оценке и распоряжении имуществом, обращенным в собственность государства, утвержденное постановлением Правительства РФ от 29.05.03 N 311*(211), определяющее дальнейшую судьбу вещей, входивших в состав кладов и приобретенных государством в собственность в силу п. 2 комментируемой статьи, устанавливает, что оно передается Минкультуры России (его территориальному органу по сохранению культурных ценностей) (п. 2 "б").

7. Абзац 1 п. 2 комментируемой статьи регулирует также случай, когда клад, содержащий вещи, относящиеся к памятникам истории и культуры, был сокрыт в имуществе, принадлежащем одному лицу, но обнаружен другим лицом. Установлено, что оба эти лица имеют право на получение вместе вознаграждения в размере 50% стоимости клада. Вознаграждение это распределяется между ними в равных долях. Последняя норма диспозитивна.

В силу этого правила комментируемой статьи возникает обязательство. Одной стороной в этом обязательстве выступают два лица: лицо, обнаружившее клад, и собственник земельного участка или иного имущества, где клад был сокрыт. Право на вознаграждение имеет лицо, обладающее правом собственности на земельный участок, включая соответствующее муниципальное образование, а также само государство (если клад был найден на государственной земле).

Существенным недостатком комментируемой статьи является отсутствие прямого указания на другую сторону в обязательстве, а именно на сторону, обязанную выплатить вознаграждение. Можно, конечно, сделать вывод, что поскольку право собственности приобретает государство, то оно и является стороной в обязательстве. Но оставлен открытым основной вопрос: какой именно государственный орган обязан уплатить вознаграждение? Не указано это и в Положении от 29.05.03 N 311. Такой пробел в законодательстве по этому ключевому вопросу способен в конечном счете нанести вред делу сохранения памятников истории и культуры.

Существуют и другие пробелы. В частности, не решен вопрос, как быть в случаях, когда собственником имущества, в котором был сокрыт клад, является сама Российская Федерация или субъект РФ.

8. Пункт 3 комментируемой статьи устанавливает, что правила, содержащиеся в ее п. 1 и 2 не применяются к определенным лицам. Их деятельность регулируется Федеральным законом "Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации". Он устанавливает, что физические и юридические лица, проводившие археологические полевые работы, в течение 3 лет со дня выполнения работ обязаны передать все обнаруженные культурные ценности на постоянное хранение в государственную часть Музейного фонда РФ (п. 9 ст. 45). Эта обязанность распространяется и на обнаруженные ими клады, в том числе относящиеся к памятникам истории и культуры.

9. Из изложенного выше видно, что комментируемая статья не лишена существенных недостатков. Еще более важно, что многие ее нормы недостаточно увязаны с правилами гражданского процесса.

Как отмечалось, комментируемая статья в целом ряде своих правил предполагает определенные судебные акты. Иногда это делается почти прямо, в частности когда ГК требует, чтобы было установлено, что собственник сокрытых вещей в силу закона утратил на них право, либо чтобы был установлен их собственник. В других случаях ГК косвенно предполагает участие судов, например при решении вопроса о принадлежности клада к памятникам истории или культуры.

Между тем ГПК, установивший закрытый перечень дел, рассматриваемых в порядке особого производства, не включил в него дела о кладах (п. 1 ст. 262). Это существенный пробел. Как показывает иностранная практика стран с развитой рыночной экономикой, дела о кладах способны вызывать сложные споры.

Статья 234. Приобретательная давность

1. Название комментируемой статьи значительно уже, чем ее содержание. Эта статья вводит в российское гражданское право не только новый институт приобретения права собственности по давности владения, но и другой новый и не менее сложный институт, а именно защиту владения как такового, т.е. независимо от его правового основания. В странах с развитой рыночной экономикой по обоим этим вопросам существует судебная практика и обширная юридическая литература. Комментируемая статья также дает основания для обширной судебной практики и для многих научных исследований.

2. Пункт 1 комментируемой статьи определяет субъекта отношений как "лицо". Однако понятие "лицо" имеет в комментируемой статье иное содержание, чем одноименное понятие, употребленное в названии подразд. 2 разд. I ГК. Там оно охватывает также и Российскую Федерацию, субъекты РФ и муниципальные образования. Комментируемая статья специально разъясняет, что в ней под лицом имеются в виду только граждане и юридические лица. Тем самым Российская Федерация, субъекты РФ и муниципальные образования лишены способности становиться субъектами права собственности посредством приобретательной давности. Это соответствует правилу п. 2 ст. 124 ГК, который предусматривает возможность издания законов, устанавливающих для перечисленных субъектов права изъятий из принципа применения к ним норм о юридических лицах. Таким образом, в соответствии с комментируемой статьей может возникнуть лишь право частной собственности, но не государственная (или муниципальная) собственность.

3. Пункт 1 комментируемой статьи определяет объект отношений как недвижимое либо иное имущество. Согласно ст. 130 ГК к недвижимым вещам относятся земельные участки, участки недр, обособленные водные объекты и все, что прочно связано с землей, т.е. объекты, перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно, в том числе леса, многолетние насаждения, здания и сооружения. Все они могут быть приобретены гражданами и юридическими лицами в собственность в порядке приобретательной давности. Особо следует подчеркнуть, что это касается и земельных участков.

Под иным имуществом п. 1 комментируемой статьи подразумевает имущество, которое не является недвижимостью. Согласно п. 2 ст. 130 ГК движимым имуществом признаются все вещи, не относящиеся к недвижимости. В этой части он не ограничивает круг объектов.

Говоря об объекте, приобретаемом в порядке, предусмотренном ею, комментируемая статья не касается вопроса о правовом режиме этого объекта. Между тем соответствующая проблема частично решается ГК в других статьях. К ним относятся статьи, посвященные вещам, от права собственности на которые собственник отказался (ст. 226), о находке (ст. 227), о безнадзорных животных (ст. 230) и о кладе (ст. 233). Пункт 1 ст. 225 ГК устанавливает, что приобретение перечисленных вещей в порядке приобретательной давности может иметь место только в том случае, если это не исключается правилами, содержащимися в перечисленных статьях.

Существуют также и вещи, которые вообще не могут быть приобретены в порядке, предусмотренном комментируемой статьей. Брошенные вещи могут быть приобретены в собственность только в порядке, установленном п. 2 ст. 226 ГК.

Имеется ряд законов, предусматривающих, что некоторые вещи (как движимые, так и недвижимые) не могут быть предметами права частной собственности, а значит, они не могут быть приобретены в собственность в порядке, предусмотренном комментируемой статьей, вследствие того, что в соответствии с ней возникает именно право частной собственности. Например, КТМ устанавливает, что суда с ядерными энергетическими установками могут находиться в собственности только Российской Федерации (п. 2 ст. 12). Согласно Закону об атомной энергии в федеральной собственности находятся все ядерные материалы, имеющие оборонное значение ядерные установки и т.п. (ст. 5).

С другой стороны, следует подчеркнуть, что само по себе существование на вещь права собственности не исключает применения к ней норм комментируемой статьи. В частности, в этом порядке может быть приобретено право собственности (частной) также и на объекты, находящиеся в федеральной собственности, в собственности субъектов РФ и в муниципальной собственности. Само собой разумеется, что нахождение вещи в частной собственности тем более не является препятствием для ее приобретения в силу комментируемой статьи.

4. Пункт 1 комментируемой статьи устанавливает, что при приобретательной давности право собственности возникает из сложного юридического состава. Главным элементом этого состава, его стержнем, является владение.

Российское право, в отличие от права Франции и Германии, не содержит легального определения владения. Однако это не создает препятствий для применения норм права, упоминающих о владении.

Важнейшим качеством владения является его социальная распознаваемость. Окружающие в состоянии определить, находится ли данная вещь во владении, и в положительном случае составить суждение о том, кто именно является ее владельцем. В основу такого суждения кладется социальная оценка различных фактов. Основным среди них является назначение вещи. Если окружающие наблюдают, что вещь находится в таком положении, в котором находятся подобные вещи в процессе их обычного, нормального использования для производственных или личных целей, то они делают вывод, что эта вещь находится во владении. Определенное значение имеют также обстоятельства места и времени. Опираясь на свой социальный опыт, окружающие оценивают, может ли подобная вещь, используемая в соответствии с ее назначением, находиться в данном месте и в данное время. Поведение владельца по отношению к вещи также доступно для социальной оценки. Если лицо ведет себя таким образом, каким обычно ведут себя лица, использующие аналогичные вещи, то такая вещь рассматривается окружающими как находящаяся во владении данного лица. Пространственная близость вещи и лица играет не столь значительную роль среди других фактов: существуют многие вещи, которые могут нормально использоваться за многие сотни и даже тысячи километров от владельца.

Если смотреть на использование вещей для производственных или личных целей в масштабах всего общества, то в целом использование осуществляется теми, кто имеет на такое использование какое-то право. В первую очередь возможность использования вещей санкционируется правом собственности. Поэтому владение, будучи социально распознаваемым общественным явлением, делает социально распознаваемым также и право собственности. Окружающие, сделав вывод, что конкретная вещь находится во владении, делают тем самым вывод, что эта вещь, скорее всего, является объектом права собственности, а ее владелец - ее собственником. Таким образом, владение является "внешностью" права собственности, его социальной видимостью.

Разумеется, возможны отдельные случаи, когда вещи используются в соответствии с их назначением лицами, которые не имеют права собственности. Возникает разрыв между правом собственности и его социально распознаваемой видимостью, т.е. владением. В социальном плане - это ненормальное положение. Назначение комментируемой статьи состоит в том, чтобы ликвидировать это расхождение: лицо, не являющееся собственником имущества, но владеющее им, приобретает право собственности на это имущество.

5. Исходя из охарактеризованной роли этого института, п. 1 комментируемой статьи предъявляет к владению пять дополнительных требований.

Первым является длительность существования владения. Для недвижимости срок владения составляет 15 лет, а для иного имущества - 5 лет. Длительность владения легитимирует его в глазах окружающих. Закон не связывает с кратковременным разрывом между владением и правом собственности такого необратимого последствия, как приобретение права собственности.

Потенциальному приобретателю дается право на присоединение сроков. Речь идет о случаях, когда владение данной вещью начало одно лицо, а затем во владение ею вступил потенциальный приобретатель. Последний имеет право присоединить ко времени своего владения все то время, в течение которого данным объектом владело другое лицо, от которого владение перешло к данному гражданину или юридическому лицу. Это, однако, не обязанность, а его право.

Течение срока начинается в момент возникновения владения. Однако из этого правила сделано одно исключение. Согласно п. 4 комментируемой статьи течение срока в отношении вещей, находящихся у лица, из владения которого они могли быть истребованы в соответствии со ст. 301 и 304 ГК, начинается не ранее истечения срока исковой давности по соответствующим требованиям.

Согласно Вводному закону действие ст. 234 ГК распространяется и на случаи, когда владение имуществом началось до 1 января 1995 г. и продолжается в момент введения в действие части первой ГК (ст. 11).

6. Вторым требованием к владению является непрерывность. Для того чтобы привести к такому необратимому результату, как возникновение права собственности, владение должно существовать непрерывно на протяжении всего срока. Владение, которое то возникает, то прекращается, не порождает разрыва между правом собственности и владением как его социальной видимостью.

Данное требование создает сложности в вопросах доказывания. Потенциальный приобретатель должен доказать, что каждый день в течение всего срока он был владельцем вещи. Например, в отношении земельного участка доказательства должны быть представлены на все 365 дней за 15 лет. Судебная практика вряд ли сумеет обойтись здесь без установления презумпции, что если нынешний владелец вещи докажет, что он владел вещью в какой-то предшествующий момент, то он должен предполагаться владеющим также и в промежутке между этим моментом и сегодняшним днем. Впрочем, такая презумпция должна быть опровержимой.

7. Третьим требованием к владению является условие, чтобы претендент владел вещью "как своей собственной". Смысл этого требования состоит, во-первых, в том, чтобы исключить приобретение вещей в свою собственность лицами, работающими по трудовому договору. В практике весьма широко распространены случаи, когда различные действия в процессе производственного или личного использования вещей совершаются лицами, осуществляющими трудовые или служебные обязанности. Социальная практика признает, что такие вещи находятся во владении их работодателей. Окружающие не считают, что эти вещи находятся во владении рабочих и служащих. Соответственно, ГК устанавливает, что лица, осуществляющие операции с вещами в порядке исполнения своих трудовых и служебных обязанностей, владеют этими вещами не как своими собственными. В их лице, следовательно, не может возникнуть право собственности по давности владения.

Напротив, когда юридическое лицо или гражданин поручают своим рабочим и служащим осуществлять различные операции с вещами в процессе их производственного или личного использования, то именно работодатель владеет этими вещами как своими и потому его владение отвечает требованию, установленному п. 1 комментируемой статьи.

Во-вторых, требуя, чтобы гражданин или юридическое лицо, не являющиеся собственником, владели имуществом "как своим собственным", закон исключает любое владение, имеющее в качестве основы какое-либо право. Владелец, осуществляющий его на какой-либо правовой основе, не владеет вещью как своей собственной. Он всегда владеет ею как чужой вещью. Такой правовой основой может быть договор как с собственником вещи, так и с третьим лицом. Этот договор чаще всего регулируется нормами гражданского права, но это не обязательно. В основе владения вещью как своей собственной не могут также лежать вещные права лиц, не являющихся собственниками (ст. 216 ГК). Во всех этих случаях граждане и юридические лица, хотя и владеют имуществом, но не как своим собственным, а как чужим.

Владение, которого требует комментируемая статья, должно быть во всех отношениях подобно владению, которое осуществляет собственник вещи, за исключением одного принципиального обстоятельства: оно должно быть лишено любого правового основания. Существует лишь социальная видимость права собственности, но это именно видимость этого права. В соответствии с этим судебная практика сделала правильный вывод, что нормы комментируемой статьи о приобретательной давности не подлежат применению в случаях, когда владение имуществом в течение длительного времени осуществлялось на основании договорных обязательств (аренды, хранения, безвозмездного пользования и т.п.) или имущество было закреплено за его владельцем на праве хозяйственного ведения или оперативного управления (п. 8 постановления ВАС РФ от 25.02.98 N 8*(212)).

Комментируемая статья специально регулирует случай, когда владение, начавшееся как владение чужой вещью, превращается во владение имуществом как своим собственным. Это происходит в случаях, когда владелец, начавший владеть вещью на каком-либо правовом основании, продолжает свое владение после утраты этим основанием юридической силы. С этого момента он перестает владеть вещью как чужой и начинает владеть ею как своей собственной. Закон определяет, когда именно наступает этот принципиально важный для владения момент. Пункт 4 комментируемой статьи устанавливает, что течение срока приобретательной давности в отношении вещей, находящихся у лица, из владения которого они могли быть истребованы в соответствии со ст. 301 и 305 ГК, начинается не ранее истечения срока исковой давности по соответствующим требованиям. Исковая давность регулируется правилами, содержащимися в гл. 12 ГК.

8. Четвертым требованием ГК к владению является требование открытости. Выше уже отмечалось, что владение представляет собой социальную видимость права собственности, что оно представляет собой явление, доступное для распознавания окружающими. В соответствии с этим п. 1 комментируемой статьи устанавливает, что к приобретению права собственности ведет только такое владение, которое является открытым. Окружающие должны иметь возможность наблюдать владение. Сокрытие владельцем своего владения данной вещью является нарушением этого требования. Однако, с другой стороны, из этого требования не вытекает для владельца обязанности специально информировать окружающих о существовании владения.

9. Пятым и последним требованием п. 1 комментируемой статьи к владению является добросовестность. Он устанавливает, что потенциальный приобретатель должен владеть добросовестно.

Пункт 1 комментируемой статьи прямо не определяет, в каких случаях владение осуществляется добросовестно, а в каких - нет. ГК не содержит и общего определения добросовестности, хотя он пользуется этим термином в ряде своих статей (ст. 202, 302). В каждом отдельном случае понятие добросовестности имеет свое содержание.

При установлении, какое содержание вкладывает п. 1 комментируемой статьи в понятие добросовестности, следует иметь в виду, что речь идет о гражданине или юридическом лице, которые не являются собственниками соответствующего имущества. Конечно, лицо, которое не знает и не может знать, что оно не является собственником вещи, является добросовестным владельцем.

Однако практически более важен случай, когда владелец знает, что он не является собственником вещи. Свет на эту ситуацию проливает п. 4 комментируемой статьи. Из него вытекает, что лицо, из владения которого вещь может быть истребована на основании ст. 301 и 305 ГК, в принципе способно приобрести ее по давности владения. Эти статьи посвящены лицу, незаконно владеющему чужой вещью. Такое лицо, следовательно, не исключается из круга потенциальных приобретателей. Это означает, что с точки зрения комментируемой статьи знание о незаконности своего владения не исключает добросовестности. Лицо, знающее, что его владение данной вещью является незаконным, для целей комментируемой статьи признается владеющим добросовестно.

Исключение, однако, должно быть сделано для случаев, когда владение является незаконным потому, что оно было установлено в результате нарушения норм уголовного права. Владение, возникшее в результате совершения уголовного преступления, ни при каких условиях не может вести к возникновению права собственности. Владелец, который знает или может знать, что владение возникло в результате уголовного преступления, не может рассматриваться как добросовестный.

Отметим, что согласно п. 3 ст. 10 ГК добросовестность участников гражданских правоотношений предполагается. Здесь отмечается о добросовестности вообще, и эта презумпция относится ко всем случаям, когда закон упоминает о добросовестности. Применяется она и в случаях приобретения права собственности по давности владения.

10. Моментом возникновения права собственности при приобретательной давности является момент истечения сроков, установленных абз. 1 п. 1 комментируемой статьи. Исключение сделано абз. 2 п. 1 указанной статьи для недвижимости, а также для иного имущества, подлежащего обязательной государственной регистрации. Акт регистрации, однако, лишь определяет момент, но не обладает правосоздающей силой. Право собственности возникает из установленного ГК фактического состава. На это указывает и текст ГК, который говорит о лице, приобретшем имущество.

11. Пункт 2 комментируемой статьи ввел в российское гражданское право так называемую поссессорную защиту, т.е. судебную защиту владения независимо от наличия у него правового основания. Потенциальный приобретатель вправе предъявить иск об изъятии вещи из чужого владения, опираясь исключительно на тот факт, что он ранее владел этим имуществом. Он не должен доказывать, что у него имеется какое-либо право на владение. Предшествующее владение защищается как таковое. Необходимо только, чтобы соответствующее лицо владело вещью как своей собственной. Владельческим иском, следовательно, не вправе воспользоваться рабочие и служащие юридического лица или индивидуального предпринимателя.

Дата добавления: 2015-03-29