Седьмая неделя. Джоди: на этой неделе большей частью происходило то же, что и в последние несколько недель

ШЕСТАЯ НЕДЕЛЯ

Джоди: На этой неделе большей частью происходило то же, что и в последние несколько недель. Гарриет играла с глиной — в начале занятия, как всегда. Они сказала: «Ты сделаешь кошку, а я собаку, и она разделается с кошкой». Позже последовало другое указание: «Ты сделаешь акулу, а я — кита». Потом: «Ты сделаешь рыбку, а моя акула ее съест». И знаете, она выглядела такой счастливой, когда этим занималась!

Джоди светилась, когда говорила об этом, и мне подумалось, что и на игровых занятиях она чувствовала себя счастливой, открыто солидаризируясь с чувствами дочери.

Джоди: Потом мы обратились к кукольной семейке. Куклы-родители у нее были, а в том наборе, что я купила, были, сын, дочь и младенец. Ну, она выбрала мальчика — вы же знаете, у нее нет брата — но до младенца (который в нашей семье есть) она даже не дотронулась. Тогда я спросила: «А малышки там нет?» — Она сказала: «Малышка плачет, и родители ее забрали»,— быстро так сказала, как-будто ей хотелось вообще это забыть.

Я заметил, что приятно наблюдать, как мать принимает Гарриет и сближается с нею. Однако она, по-видимому, не в состоянии была принять в такой же степени враждебность Гарриет по отношению к маленькой сестричке, что, задавая вопрос: «А младенца там нет?», она хотела вернуть малышке расположение Гарриет — и это, конечно же, не сработало.

Джоди: Что ж, это снова была глина. Гарриет сказала: «Я сделаю большого пса. А ты можешь сделать кошку». Потом, когда я вылепила кошку, она стала ее критиковать! И когда-то я думала, когда-то я опасалась, что она не прикоснется к глине, потому что боится, что ее раскритикуют! Боже, а на самом деле она давала мне задания. Так или иначе, она велела кошке поджидать пса, потому что пес собирался кошку напугать. Я поняла намек, и когда пришел пес, я изобразила испуг. Потом Гарриет их помирила. Потом ее пес опять испугал мою кошку. Потом он поцеловал кошку. После всего этого она опять обратилась к фигуркам из кукольного домика. Мама и папа танцевали. Брат и сестра танцевали. Малышка оставалась в коробке. Я спросила: Почему?- Малышка начала плакать, и Гарриет отдала ее кукле-маме. Потом папа с мамой легли в постель. Брат М сестра тоже. Малышка была возвращена в коробку. Потом произошел смешной эпизод. Гарриет захотела улечься со мной на кровать. Я хочу сказать, всамделишная я и всамделишная Гарриет, не куклы. Так мы и сделали. Она захотела остаться там, даже когда время истекло.

Единственное изменение, которое произошло во всегдашней ситуации с глиной, отметила сама Джоди — Гарриет раскритиковала ее кошку. Таким образом Гарриет отплатила за критику в свой адрес. Мама ее не критиковала, но девочка все равно сводила счеты, иысказывая критические замечания, и делала это в адрес одного человека — того, с кем она чувствовала себя и полной безопасности.

Снова мы видим, что после того, как агрессия выражена открыто, возникает нежность. Фактически Гарриет снова и снова запускала этот процесс, и то, что она в конце концов улеглась с матерью, означало, что она радуется близости и уюту.

Когда малышкой пренебрегли, Джоди снова не удержалась от того, чтобы попытаться вернуть малышке расположение Гарриет, и спросила о ней. Я это отметил. Она сказала, что поняла это, как только произнесла, но остановиться уже не могла. Я снова повторил, что помочь Гарриет можно не тем, чтобы заставить ее принять маленькую сестру, а тем, чтобы принять Гарриет — полностью и окончательно, в том числе и с ее неприязнью к сестренке.

Дата добавления: 2015-03-31