Текст 58

ТЕКСТ 57

Как-то раз я спросил у одной художницы, почему это на полотнах старых мастеров лица у детей такие взрослые. Мадонна или просто какая-нибудь женщина держит на руках ребёнка или ведёт его за ручку, телом он совсем маленький, а глаза смотрят серьёзно.

Художница ответила мне примерно так. Старые мастера и вообще большие живописцы прошлого видели в младенце прежде всего человека. Ведь главное в каждом малыше не то, что он ребёнок, а то, что он человеческий ребёнок. И жизнь у него человеческая — трудная, сложная. Конечно, детство - это заря жизни, это счастье. Но сам ребёнок этого счастья не осознаёт. Вот вы в детстве были счастливы?

Выслушав её, я призадумался. Конечно, какой-то перехлёст был в еесловах. Но когда я начал перебирать в памяти грустные и счастливые впечатления своего детства, счастливых оказалось очень мало. И причиной тому были отнюдь не родители, не окружающие, не трудности эпохи. Мне просто некогда было быть счастливым.

Ну а как же тогда быть с «золотым детством»? «Золотое детство» - это прочно затверженная формула.

А что если миф о золотом детстве придумали взрослые дяди и тё­ти, которые забыли свои детские годы? Ведь если бы все в детстве были безоблачно счастливы, то из детей бы вырастали глупые взрослые. Между тем мы живём в обществе людей разумных, талантливых, способных, умных, толковых, мыслящих — и это во всех областях жизни.

Детство - пора очень напряжённой учёбы («научения», как те­перь говорится), пора освоения и усвоения бытия. В детстве жить очень интересно и очень нелегко. Колоссальный поток сведений, ощущений, переживаний вливается в сознание, и во всём надо разо­браться, а умственных силёнок и опыта ещё очень мало. Всё время

ошибки, накладки, просчёты, недоумения. Радость постижения чего-то мгновенно сменяется новыми поисками и новыми ошибками.

Кто-то сказал, что каждый человек — это целый мир. Но фунда­мент этого мира человек закладывает очень рано. Самые тяжёлые камни нам приходится ворочать в детстве, потом уже пойдут кирпи­чики. А под старость, с высоты взрослых лет, эти камни начинают казаться нам лёгкими, как пушинки, и мы начинаем вспоминать своё золотое детство. (По В. Шефнеру*)

*Вадим Сергеевич Шефнер (1914- 2002) – русский советский поэт, прозаик, фантаст.

В купе поезда, куда я вошел с опозданием, человек с одной рукой судя по возрасту, инвалид войны, надевал миловидной, молодящейся даме мягкие тапочки с розочками-аппликациями на носках.

Обутая и ободрённая, дама ушла в коридор, скучая, смотрела в окно.

Инвалид принялся заправлять постели.

Ничего не скажешь, делал он эту работу одной рукой довольно ловко, хотя и не очень споро, — привык, видать, заниматься домашни­ми делами. Но одна рука есть одна рука, и он устал изрядно, пока за­правил две постели.

- Мурочка! Всё в порядке, - известил он даму и присел к столику.

Дама вошла в купе, пальчиком подправила не совсем ловко заде­ланную под матрац простыню и победительно взглянула на меня: «Вот как он меня любит!»

Инвалид по-собачьи преданно перехватил её взгляд. Потом они препирались насчёт нижнего места, и дама снисходи­тельно уступила:

- Ну, хорошо, хорошо! - Поцеловала усталого спутника, мужа, как выяснилось потом, пожелала ему спокойной ночи и стала устраи­ваться на нижнем месте.

Сходив в туалет, инвалид попытался молодецки вспрыгнуть на вторую полку - не получилось. Он засмущался, начал извиняться пе­редо мной, спрашивать у Мурочки, не потревожил ли её.

- Да ложись ты, ради Бога, ложись! Что ты возишься? - строго молвила дама, и супруг её снова заизвинялся, заспешил.

Дело кончилось тем, что мне пришлось помочь ему взобраться на вторую полку. Поскольку мы оба были фронтовики, то как-то и замя­ли неловкость, отшутились. Познакомились. Инвалид был извест­ный архитектор, ехал с ответственного совещания, жена его сопрово­ждала, чтобы ему не так трудно было в пути.

Долго не мог уснуть архитектор на второй полке, однако шеве­литься боялся: не хотел тревожить свою Мурочку. И я подумал, что любовь, конечно, бывает очень разная и, наверное, я её понимаю как-то упрощённо, прямолинейно или уж совсем не понимаю. Во всяком разе, такую вот любовь, если это на самом деле любовь, мне постичь непосильно. (По В. Астафьеву)

*Виктор Петрович Астафьев (1924-2001) – советский и русский писатель.

Дата добавления: 2015-03-31