Спецслужбы - перчатки на руках масонства

Тайны спецслужб.

«Можно иметь большой ум и не быть умным,

как можно иметь большой нос и быть лишённым обоняния».

В.О. Ключевский

Рассказанное в предыдущем приложении «Тайны троцкизма» о Ю.В. Андропове приводит к вопросу: «Что именно стало привлекательным в социализме хрущёвско-андроповского типа для бывших диссидентов-антисоветчиков и некоторых демократизаторов, разочаровавшихся в россиянском капитализме, к которому они так рвались в годы «перестройки» и непосредственно после августовского «путча» 1991 г.?»

Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо понять, как соотносятся друг с другом в своей деятельности:

– спецслужбы разных стран,

– масонские ложи,

– деятели культуры.

«МАСОНСТВО (франкмасонство) (от франц. franc macon – вольный каменщик религ.-этич, движение, возникло в нач. 18 в. в Англии, распространилось (в бурж. и дворянских кругах) во мн. странах, в т.ч. России. Назв., орг-ция (объединение в ложи), традиции заимствованы М. от ср.-век. цехов (братств) строителей-каменщиков, отчасти от ср.-век. рыцарских и мистич. орденов. Масоны стремились создать тайную всемирную орг-цию с утопической целью мирного объединения человечества в религ. братском союзе. Наиб. роль играло в 18 — нач. 19 вв. С М. были связаны как реакц., так и прогрес. обществ, движения» («Советский энциклопедический словарь», изд. 1986 г.).

Что касается выделенной жирным в цитате фразы, то по существу «Советский энциклопедический словарь» так – прямо и недвусмысленно – сообщает: деятельность масонства состоит в осуществлении тайного всемирного заговора. О том же почти в тех же словах сообщает и «Большая советская энциклопедия» (изд. 3, т. 15, стр. 447).

Насколько эта цель утопична? Каждый человек решает это сам в зависимости от того, какими представлениями об управлении и навыками управления он лично обладает, а также по своим возможностям осмыслять происходящее на его глазах и известное ему из хроник о прошлых событиях.

Авторы всех известных учебников истории обладают такими представлениями об управлении (т.е. не обладают никакими представлениями об управлении), что тему масонства в повествование не включают. А если эта тема встает в изучаемых в школьной программе литературных произведениях (например, в романе Л.Н. Толстого «Война и Mip», когда граф Пьер Безухов становится масоном), то характеризуют масонство и его деятельность в том же смысле, что и авторы приведённой статьи в «Советском энциклопедическом словаре»: дескать те романтики-идеалисты, кому нечем заняться и у кого есть средства, чудят от безделья, не влияя ни на что серьёзное в жизни общества и в политике; а если и влияют, то в силу того, что они – идеалисты-романтики, влияют благотворно. Также надо пояснить: мiр – общество, а мир – отсутствие войны. Безразличие в написании этих разных по смыслу слов – ещё один пример вредности ныне действующей шепеляво-бессмысленной орфографии.

О том, что идеалисты – именно романтики, а не практики, верные идеалам; и что у «романтиков» часто за душой нет навыков, позволяющих воплотить благие намерения в жизнь, – об этом всем тем, кто читает такие бредни о благотворном влиянии идеалистов-романтиков на течение исторического процесса, – надо подумать самим, а не полагаться доверчиво на статьи, подобные статье, приведённой из «Советского энциклопедического словаря».

Любой аналитик, взявшийся за анализ внутренней, внешней и тем более глобальной политики рано или поздно должен столкнуться с системой надгосударственного управления, оформленной в различные масонские ложи, членами которых являются как политики, так и деятели культуры. При этом скрупулёзное изучение вопроса о масонстве может привести человека, не входящего ни в одну из лож, к очевидному пониманию того, чтокак общественная фигура он сам создан масонством, которое в каких-то случаях оказывало ему ту или иную поддержку, или подавляло, или уводило в сторону его возможных конкурентов. И это может касаться как политиков, так и деятелей науки и искусств. Поэтому, выйдя на понимание, что миф-пугало о масонстве – это одно, а роль масонства в истории и текущей политике – несколько другое, хочет он того или нет, ему приходится вырабатывать своё отношение к этой системе надгосударственного управления. При этом он встаёт перед выбором:

– Либо подчиниться масонству, как системе надгосударственного управления, а если пригласят, – то и войти в неё.

– Либо начать ему противостоять всеми своими личностными и должностными возможностями.

Но здесь надо понимать одно значимое обстоятельство. В политике всегда так или иначевоплощается в жизнь некий, в каждом случае определённый, комплекс идей, т.е. определённая концепция. И можно говорить о власти над обществом не тех или иных политиков и систем властвования, а о концептуальной власти как власти над обществомкомплекса определённых идей (вспоминайте ДОТУ).

Но тогда встаёт вопрос: как и откуда берутся такого рода идеи? Естественно, что если идеи существуют в обществе людей, то люди их и выражают. Однако по всей видимости не все люди (в силу разных причин) способны выразить идеи такого качества. Т.е. не все люди концептуально властны, если под концептуальной властью понимать и власть людей, выражающих определённые концепции и внедряющих эти концепции так или иначе в политическую жизнь общества.

И это приводит к вопросу о концептуальной властности масонства во втором смысле –способности масонства к порождению и внедрению в политику концепций.

Концептуальная властность в этом смысле включает в себя (вспоминайте ДОТУ, а в ней ПФУ):

– выявление проблем,

– целеполагание в отношении этих проблем,

– выявление и создание средств и сценариев осуществления избранных целей.

Всё это требует свободы. Однако отчётность и контроль со стороны вышестоящих в иерархии, их зависимость от нижестоящих, их общая зависимость от системы в целом, обрекают только что указанные выше виды деятельности, если они проводятся в системе, на то, что в каких-то ситуациях качество этих видов деятельности оказывается не соответствующим пожеланиям и потребностям как «вышестоящих в иерархии», так и «системе в целом». Это происходит потому, что те, кто создавал ранее «систему», заложили в неё определённые принципы, нарушать которые нельзя, поскольку «система» перестаёт быть «системой» или станет совсем «другой системой». И это происходит прежде всего потому, чтосамо масонство – порождение концепции, из под власти которой оно выходить не должно.

Поэтому в реальной истории все виды деятельности, в которых выражаетсяконцептуальная властность, остаются вне масонства, поскольку организуются не на принципах иерархии, а на иных. Продвижение же по ступеням масонской иерархии подавляет и ограничивает личность в возможностях. Это не позволяет личности осуществлять полноту власти по полной функции управления, начиная от власти концептуальной. Соответственно, будучи концептуально безвластным, можно дойти в течение своей жизни до некоторых «высоток» в иерархии масонства и обнаружить, что реальной власти, к которой человек возможно стремился не ради самоупоения властью или в целях удовлетворения своекорыстия (своего собственного или близких), а чтобы осуществить благие помыслы в интересах всего общества, такой реальной власти у этого человека нет. «Высоток», а не «высот» – потому, что прохождение на «высоты» требует принадлежности к системе на протяжении нескольких поколений. Т.е. если дед достиг «высотки», то внуку, может быть, будет позволено достичь и «высоты». Но если говорить о «сияющих высотах», то чтобы их достичь, надо принадлежать по своему происхождению к определённым малочисленным и не афиширующим себя кланам, чья история уходит в глубочайшую древность и где специфическое семейное воспитание и образование более значимо, нежели обязательное для остального общества.

Такого рода ограничения на должностной рост и быструю карьеру представляют собой защиту системы от захвата командных высот внедрённой агентурой противников масонства и его хозяев.

Не зная о концептуальной власти и будучи сами концептуально безвластны, люди воспринимают масонство как высшую внутрисоциальную властную инстанцию, политика которой формируется ею же самой, выражая интересы и волю тех, кто смог продвинуться в высшие слои иерархии. Это подразумевает, что для того, чтобы политика масонства была бы кому-то приемлемой, – этому «кому-то» надо приобщиться к системе и делать в ней карьеру для того, чтобы достигнув определённых высот – самому делать политику. Но это – ловушка, в которую в прошлом попадали многие по самонадеянности. Масонство – всего лишь исполнительный инструмент, на котором играют другие – те, кто не стеснён дисциплиной иерархии в системе масонства.

Поэтому у политического деятеля и работника спецслужб в прошлом по существу не было выбора, если он оказывался перед вопросом о своём отношении к масонству.

Противостоять масонству – значит не просто отвергать ту глобальную политику, которую масонство проводит в жизнь («я – против»), а воплотить в жизнь иную политику, которая сделает невозможным осуществление политики, проводимой масонством («я предлагаю «это» и сам претворяю «это» в жизнь общества»). В отсутствие такой альтернативной политики «противостояние» всё равно превращается в политику, проводимую масонством. И поэтому выбор одной из альтернатив «приобщиться» – «противостоять» по существу оказывается иллюзорным в условиях, когда масонство монопольно действует в надгосударственной политике, а человек, оказавшийся по жизни перед таким выбором, концептуально безвластен. В любом случае он, даже сделав выбор, не выходит из русла политики, проводимой масонством. Именно в такой ситуации оказались многие благонамеренные государственные политические и общественные деятели и чиновники России как непосредственно в «центре», так и в регионах.

Из всего рассказанного выше и Полной Функции Управления следует важный вывод. Все спецслужбы мира так или иначе замкнуты (подчинены) на единый центр управления сбора разведывательной информации о всех процессах и тенденциях, которые происходят во всех странах мира с последующим и соответствующим влиянием на них. Яркий пример такого управляющего воздействия – «великий русский поэт» Иосиф Бродский. Ведь его «раскручивал» КГБ. Если бы не была опубликована статья о нём в центральной газете, то никто бы в стране и в мире не знал об этом тунеядце. А можно ли было в то время опубликовать и уж тем более развернуть всенародное «осуждение» этого тунеядца в прессе, на радио и телевидении без КГБ? То есть Бродскому была сделана реклама на мировом уровне. В результате всего этого в СССР был запущен процесс борьбы с диссидентами, при котором «каждый в меру своего понимания работал на себя, а в меру непонимания – на того, кто понимал больше». И в СССР «пошёл процесс» развала советской идеологии. С благословления КГБ!

Но такое может продолжаться только до тех пор, пока в обществе, в том числе и угосударственных деятелей, нет представления о существовании глобальной концептуальной власти. Если такое представление есть, то есть и представление о том, что Масонство – всего лишь инструмент этой автократичной по своей сути высшей власти в обществе. Но как только человек об этом узнаёт, он может и должен стремиться подняться на более высокий уровень миропонимания, чтобы не быть заложником чужой политики. Тем более и в первую очередь это относится к государственным деятелям, чья политика определяет жизнь людей во многих поколениях.

Если же понимание сути «власти вообще» и власти концептуальной в особенности у людей и политических деятелей есть, то ситуация по раскладу сил в обществе может кардинально измениться. Тогда становится очевидным, что все спецслужбы государств в историческом прошлом – только своеобразные перчатки на руках масонства.

Если, понимая это, подходить к оценке деятельности Андропова и Путина, то первое что их отличает, – исторические условия, в которых они работали (даже с учётом того, что тот и другой – каждый в своё время – истинные патриоты, желающие блага всем добросовестным труженикам в своей стране и в остальном мире):

– Во времена Андропова в России не было даже представления о том, что концептуальная власть существует. А ведь для того, чтобы быть концептуально властным, надо выработать в себе самом определённые личностные качества, поскольку концептуальная власть – самовластна (автократична) по своей природе. Иными словами, Андропов жил и работал в эпоху концептуальной безальтернативности. Сам же он не обрёл концептуальной властности, вследствие чего и выбрал «не тот» социализм и «не ту» систему власти.

– В наше время в России есть Концепция Общественной Безопасности, альтернативно-объемлющая по отношению к той, которую на протяжении нескольких тысяч лет через масонство реализуют его заправилы («мировое закулисье»). И в ней демократия понимается как концептуальная властность, обретение которой доступно всем членам общества на основе стандартного всеобщего образования.

Ю.В. Андропов долго и последовательно поднимался по лестнице иерархии власти (комсомольский работник, организатор партизанского движения, дипломат, глава спецслужб СССР, глава идеологического отдела ЦК КПСС, Генсек). А когда достиг вершины власти (на том уровне понимания, который был в те времена доступен ему самому и большинству граждан СССР), то ничего по существу ни сказать, ни сделать не смог (кроме постановки вопроса о том, в каком же обществе мы живём и насколько идеология этого общества соответствует классическому марксизму).

«Случай, – по определению Пушкина, – мощное мгновенное орудие Провидения».

Ю. В. Андропов «случайно» простудился и заболел, почки отказали, а благие помыслы его осуществить было некому – так думают многие атеисты, которым развитие социализма в СССР было предпочтительнее, нежели его обрушение и строительство капитализма, начиная от дикости.

Либо всё же тот проект реформ, которые он собирался осуществлять в СССР, был по сути тупиковым и потому ему не нашлось места в русле Промысла.

От ответов на эти вопросы зависит понимание того социализма, который собирался строить в России Андропов. «Жук в муравейнике» – наиболее подходящее описание возможного социализма по Андропову, созданное А. и Б. Стругацкими в литературном жанре «научная фантастика».

Но тогда представления о концептуальной власти приводят к вопросу: «Кем были для спецслужб писатели фантасты братья А. и Б. Стругацкие и И. А. Ефремов? Представителями двух концепций будущего развития Русской цивилизации или просто писателями, работающими в жанре «научной фантастики»?»

Кто решал, по какому пути должна идти в будущее Россия, а за нею и весь мир:

– Спецслужбы?

– Литературные деятели – творцы будущего? – Читатели их произведений?

О правильном понимании роли писателей и спецслужб говорит хотя бы тот факт, какое внимание уделял Андропов этому «классу» специалистов. Уважаемым читателям этой книги, ознакомившимся с бесструктурным управлением и триединством разъяснять эту роль не требуется.

И в связи с темой о социализме по Андропову, следует заметить, что КГБ не преследовал братьев Стругацких. Они писали, их произведения печатались. И «Сказка о тройке», осмеивающая советскую бюрократию, написанная ими в начале 1960-х гг., этому не помешала; и «Жук в муравейнике», появившийся в начале 1970-х гг., тоже не помешал.

А вот И. А. Ефремов после первой же публикации «Часа быка» (в 1969 г.) впал в немилость и вскорости умер (как говорят «своею смертью»). И этому не помешали ни вся его предшествующая литературная деятельность, ни триумф «Туманности Андромеды», ставшей в 1957 г. мировым бестселлером, ни его мировое имя как учёного – создателя целого направления в палеонтологии.

Так что юморист-забавник М. Жванецкий по существу правильно охарактеризовал ГБ-истов словами: «искусствоведы в штатском».

Однако решающее слово остаётся за читателем. Но не за массовым, а за вдумчивым и думающем свободно обо всём, поскольку в этом и проявляется один из признаков концептуальной властности. Хочется надеяться, что именно таковыми являются читатели данной книги.

Поэтому в благонамеренности и многих хороших человеческих качествах «экселенцу – Ю.В.» отказать невозможно. И за это он достоин доброй памяти. Но все его благие помыслы, намерения, устремления и действия были обузданы и канализированы масонством. Ведь надо ясно понимать, что без контактов с масонством и своего определённого отношения к нему, подтверждаемого делами на протяжении десятилетий его жизни, Ю. В. в качестве главы КГБ и в последующем главы Советского государства состояться в послесталинскую эпоху не смог бы в принципе.

Приложение 25.

Дата добавления: 2015-05-31