Применение норм международного частного права

Применение коллизионных норм порождает ряд проблем, связанных с вторжением иностранного (международного) элемента в сферу частноправовых отношений, которые всегда формируются и существуют в рамках юрисдикции того или иного государства и состоит из двух взаимосвязанных стадий.

Первая - разрешение коллизии права и выбор с помощью коллизионных норм компетентного правопорядка.

На первой стадии возникают проблемы, связанные непосредственно с процессом выбора права. Это: взаимность и реторсия, проблема квалификации, обратная отсылка и отсылка к праву третьего государства, выбор права и обход закона, множественность коллизионных привязок и другие.

Вторая стадия - применение норм избранного правопорядка.

Если коллизия решена в пользу своего собственного, отечественного права, то, несмотря на наличие иностранного элемента в этом случае отечественное право будет применяться на основе общих правил правоприменительного процесса, установленных своим же правом.

Когда коллизия решена в пользу иностранного права, то в процессе применения отечественные суды и другие правоприменительные органы столкнутся с рядом специфических проблем. Среди них: общий подход к пониманию иностранного права, установление содержания и толкование иностранного права, ограничения применения иностранного права.

1. Взаимность и реторсия

Обусловлено ли применение иностранного права, к которому отсылает российская коллизионная норма, взаимностью? Должен ли российский суд, прежде чем обратиться, следуя велению коллизионной нормы, к иностранному праву, установить, применяется ли в соответствующей стране в сходной ситуации российское право? Зависит ли от этого обстоятельства решение суда: применить иностранное право или отказать в его применении?

Ответ на все эти вопросы опирается на начало, прочно закрепившееся в отечественной практике и доктрине: применение иностранного права, к которому отсылает коллизионная норма, носит безусловный характер. Ч.1 ст.1189 определяет: «иностранное право подлежит применению в Российской Федерации независимо от того, применяется ли в соответствующем иностранном государстве к отношениям такого рода российское право, за исключением случаев, когда применение иностранного права на началах взаимности предусмотрено законом». Ч.2 данной статьи уточняет понимание данного исключения: если применение иностранного права зависит от взаимности, предполагается, что она существует, поскольку не доказано иное.

Из всего вышеизложенного можно сделать выводы:

1) применение иностранного закона не зависит от взаимности;

2) соблюдение взаимности может быть предусмотрено отдельными законами и тогда норма иностранного права должна применяться только при наличии взаимности;

3) если применение нормы иностранного права поставлено в зависимость от взаимности, то считается, что взаимность существует до тех пор, пока не будет доказано обратное (презумпция наличия взаимности).

Тема взаимности в международном частном праве не ограничивается сферой действия коллизионных норм. В области частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом, взаимности придается значение специального правового института, различающего «материальную» и «формальную» взаимность.

«Материальная» взаимность означает предоставление иностранным гражданам и юридическим лицам в стране пребывания правомочий, аналогичных тем, какие предоставляются местным гражданам и юридическим лицам в стране, к которой принадлежат эти иностранные лица. Различия в праве, естественно, ограничивают возможность сколько-нибудь широкого применения материальной взаимности, хотя и не исключают ее.

«Формальная» взаимность предполагает уравнивание иностранцев в стране пребывания в правах и обязанностях с местными гражданами и юридическими лицами. В международном частном праве преобладает определение правового режима иностранцев на основе «формальной» взаимности.

В международном частном праве взаимность понимается в широком и узком смыслах

В широком смысле под взаимностью понимается взаимное признание государствами действия их законов и тех прав, которые возникают на основании их законов в иностранном государстве.

В узком смысле под взаимностью понимается предоставление определенного режима. На понятие режима и видах режимов мы остановимся на лекции посвященной субъектам мчп.

С вопросом о взаимности связано введение ответных ограничений (реторсий).

В ГК РФ (ст. 1194) реторсии определяются как устанавливаемые Правительством РФ ответные ограничения в отношении имущественных и личных неимущественных прав граждан и юридических лиц тех государств, в которых имеются специальные ограничения имущественных и личных неимущественных прав российских граждан и юридических лиц.

Реторсии являются принудительными действиями государства, совершаемыми в ответ на дискриминационные акты другого государства. Речь идет именно о дискриминационных актах, т.е. об актах, специально нарушающих права и интересы граждан и организаций государства, вынужденного прибегнуть к реторсии, тогда как права граждан и организаций других иностранных государств не нарушаются.

Ответные ограничения должны быть соразмерны и адекватны.

Проблема квалификации

Применению коллизионной нормы, как и любой другой нормы права, предшествует ее толкование. От правильного, точного и единообразного применения коллизионной нормы зависит эффективность защиты субъективных прав участников частноправовых отношений.

Уяснение коллизионной нормы предполагает обращение к юридическим понятиям, образующим ее главные структуры, — объем и привязку - к квалификации понятий такой нормы. Квалификация понятий коллизионной нормы нередко осложняется «конфликтом квалификаций», возникающим вследствие различий в определении этих понятий разнонациональными правовыми системами.

Так, например, трудности бывают при толковании понятий, образующих привязки коллизионных норм, отсылающие к законам места жительства, места заключения договора, места совершения правонарушения и т.д. Так, место заключения контракта во многих странах континентальной Европы понимается как место получения акцепта оферентом. В английском праве применяется доктрина «почтового ящика», местом заключения контракта считается место, откуда был отправлен акцепт. Таким образом, обращение к одной и той же коллизионной норме, подчиняющей права и обязанности сторон контракта праву места его заключения, приведет в зависимости от квалификации понятия места заключения контракта к различным результатам. В этой связи ученые и практики, начиная с конца 19 века пытались найти разрешение проблемы квалификации. При этом возможно 2 варианта конфликтов:

1) конфликт квалификации понятий, имеющих одинаковое словесное выражение, но различное содержание;

2) в коллизионной норме встречается понятие, не существующее в государстве, к которому отсылает коллизионная норма.

Однозначного ответа ни в доктрине международного частного права, ни в законодательной, ни в судебной практике нет. Существует три возможных способа решения конфликта квалификаций.

1. Определение квалификации по закону суда (lex fori).

Данная теория была исторически одной из первых. Ее возникновение связано с именами немецкого юриста Этвенна Бартена и французского Франца Канна.

Теория квалификации по закону суда означает, что суд применяя коллизионную норму, квалифицирует ее понятие в соответствии с содержанием, которое имеет данное понятие в материальном (гражданском, трудовом, семейном) законодательстве страны суда.

Квалификация по закону суда становится особенно затруднительной, когда нужно дать толкование институту иностранного права, который вообще отсутствует в отечественном праве.

Тем не менее, квалификация по закону суда часто является единственно возможной, так как потребность в ней возникает тогда, когда еще не известно, какому праву будет подчинено спорное правоотношение.

2. Определение квалификации согласно правопорядку, к которому отсылает коллизионная норма (lex causae).

Этот способ квалификации представляется достаточно ценным и разумным, так как он направлен на то, чтобы не допустить извращения возможно применимого иностранного права квалификациями с точки зрения понятий своего собственного права, сделанными еще до выбора права. Однако, на практике воспользоваться таким способом чаще всего невозможно, так как проблема решается до того, как станет известно, какое право будет применено.

Можно указать две ситуации, когда квалификация по lex causae вполне осуществима. Первая, когда все фактические обстоятельства спорных правоотношений связаны с правом одного государства, а спор по каким-либо причинам рассматривается в суде другого государства. Ничто не мешает суду при выборе права воспользоваться понятиями, свойственными иностранному праву, с которым правоотношение связано. Вторая ситуация, когда известно право, которому подчинено отношение в целом, а из всего комплекса отношений выделился вопрос, по отношению к которому возникла необходимость выбора права, а значит и необходимость в квалификации соответствующих фактов.

3. Теория автономной квалификации.

Была выдвинута немецким правоведом Э. Рабелем. Содержание теории сводится к тому, что суд рассматривая спор с иностранным элементом, должен провести квалификацию понятий нормы права не посредством обращения к конкретным существующим правовым системам, а на основе общих правовых понятий, которые образуются благодаря сравнительному юридическому анализу законодательства отдельных стран.

Действительно, в процессе сравнительного анализа юридических понятий можно выделить то общее, что присуще им независимо от того, к праву какого государства они относятся. Реализация данного способа достаточно сложна. Можно согласиться с выводами профессора Дмитриевой Г.К. по оценке данной теории:

Во-первых, едва ли возможно возложить на судей столь трудоемкий и требующий высокой специальной профессиональной подготовленности процесс сравнительного правоведения в каждом случае, когда возникает необходимость выбора компетентного правопорядка. Во-вторых, если даже судья справится с такой задачей, то это будет субъективное мнение этого судьи, которое может расходиться с решением другого судьи, выносимого им при аналогичных обстоятельствах.

Сказанное не означает, что автономная квалификация должна быть отвергнута. Юридически такая квалификация возможна только в рамках международных договоров, направленных на унификацию материального и коллизионного права.

В Российской Федерации, как и в большинстве стран мира, разрешение конфликта квалификаций в силу ст.1187 ГК РФ осуществляется по праву страны суда. Однако если установить содержание юридического понятия невозможно, в силу того, что такое понятие не известно правовой системе РФ, то применяется право страны к которой отсылает коллизионная норма.

Проблема квалификации и способов ее преодоления существует только на стадии выбора права, при применении своих собственных (внутренних или договорных) коллизионных норм. Все изложенные трудности возникают именно потому, что право еще не избрано. После того, как компетентный правопорядок избран эти проблемы не должны возникать. В тех случаях, когда коллизионная проблема решена и определено применимое право, последующее толкование понятий коллизионной нормы («вторичная квалификация») допустимо лишь в соответствии с применимым правом, если федеральным законом и международным договором РФ не предусмотрено иное.

Обратная отсылка и отсылка к праву третьего государства.

Одно из наиболее сложных явлений в международном частном праве. Проблема обратной отсылки возникла перед судами ряда государств во второй половине XIX в., когда при рассмотрении споров в силу двусторонней коллизионной нормы требовалось применять иностранное право.

Вопрос, который должен быть предпослан изучению этого явления, звучит так: является ли отсылка коллизионной нормы к иностранному праву отсылкой не только к его материальным, но и к его коллизионным правилам. В последнем случае поиск применимого правила должен быть продолжен, но уже в направлении, указываемом иностранным коллизионным правилом, т.е. либо к материальному праву страны, которой принадлежит это правило, либо обратно к закону страны суда (обратная отсылка), либо, наконец, к закону третьей страны. Результатом принятия отсылки является применение материального права страны суда или третьей страны.

Например, российская коллизионная норма направила регулирование правоотношений к иностранному праву, иностранный суд применил свое национальное законодательство, в том числе и коллизионную норму, вновь отсылающую к российскому праву. Следовательно обратная отсылка- это результат столкновения, коллизии коллизионных норм разных государств.

В пользу принятия обратной отсылки приводился довод о том, что суть применения коллизионных норм состоит в выборе правовой системы, с которой правоотношение имеет наиболее тесную связь. Поэтому следует учитывать не только ее материальные, но и коллизионные нормы. Против признания обратной отсылки выдвигался тезис о том, что коллизионная норма страны суда уже решила проблему выбора права. Поэтому отсылку к праву другой страны следует понимать как отсылку исключительно к материально-правовым нормам другой страны, а не к коллизионным нормам.

Отрицательное отношение к применению обратной отсылки получило в России впервые законодательное закрепление в Законе РФ «О международном коммерческом арбитраже». В соответствии с этим Законом третейский суд должен разрешать споры в соответствии с такими нормами права, которые стороны избрали в качестве применимых к существу спора. "Любое указание на право или систему права какого-либо государства, - говорится в ст. 28 Закона, - должно толковаться как непосредственно отсылающее к материальному праву этого государства, а не к его коллизионным нормам". Следует учитывать, что сфера действия закона ограничена рамками деятельности этого арбитража.

Современное российское законодательство следующим образом сформулировало свое отношение к обратной отсылке и отсылке к закону третьей страны. В соответствии с правилом п. 1 ст. 1190 любая отсылка к иностранному праву должна рассматриваться как отсылка к материальному, а не к коллизионному праву соответствующей страны. В п.2 данной статьи закреплено исключение, позволяющее сделать следующие выводы:

Во-первых, разрешая, как исключение, обращение в ограниченных пределах к обратной отсылке, закон не обязывает к ее принятию: обратная отсылка всего лишь «может приниматься».

Во-вторых, обстоятельства, обусловливающие допустимость принятия в таких случаях обратной отсылки, не называются, но к их числу представляется обоснованным отнести наличие тесной связи отношения с российским правопорядком, а также возможность обеспечения на его основе правового режима, более благоприятного для физического лица

В-третьих, обращение к обратной отсылке может иметь место лишь с соблюдением двух взаимодополняющих условий, и их отсутствие препятствует ее применению:

1. необходимо, чтобы иностранное право отсылало к российскому праву, определяющему правовое положение физического лица;

2. не по всем соответствующим вопросам его статуса, а лишь по вопросам, относящимся к сфере действия ст. 1195—1200 ГК РФ. Конкретно речь идет о статьях, определяющих личный закон физического лица (ст. 1195 ГК): право, подлежащее применению при определении гражданской правоспособности физического лица (ст. 1196 ГК), право, подлежащее применению при определении гражданской дееспособности физического лица (ст. 1197 ГК), право, подлежащее применению при определении прав физического лица на имя (ст. 1198 ГК), право, подлежащее применению к опеке и попечительству (ст. 1199 ГК), право, подлежащее применению при признании физического лица безвестно отсутствующим и при объявлении умершим (ст. 1200 ГК).

Разброс мнений в оценке renvoi соответствует сложившимся в разных правовых системах различиям в подходах к пределам и последствиям принятия обратной отсылки (или отсылки к закону третьей страны). Особенности правового регулирования проблемы выражаются в неоднозначном отношении к принятию отсылок и к определению круга отношений, в сфере которых допускается их принятие.

1.Страны, законы которых предусматривают применение обратной отсылки в полном объеме (Польша, Финляндия и др.). Закон о международном частном праве Польши признает и отсылку к праву третьей страны.

2.Страны, законы которых предусматривают применение обратной отсылки, но оговаривают ее применение каким-то
условием (Чехия, Германия и др.).

3.Страны, законы которых предусматривают применение обратной отсылки к своему собственному праву (Вьетнам, Испания, Япония и др.).

4.Страны, законы которых предусматривают применение обратной отсылки, но только в конкретных, предусмотренных законом случаях (Италия, Португалия, Россия и др.).

5.Страны, законы которых целиком отвергают применение обратной отсылки (Бразилия, Греция, Египет и др.).

6. Страны, законы которых вообще не решают эту проблему (Болгария, Китай и др.).

В целом лишь немногие государства в явно выраженной форме отрицают проблему обратной отсылки. Большинство из них либо в законах, либо в судебной практике применяют обратную отсылку. Но немногие безоговорочно применяют и обратную отсылку, и отсылку к праву третьего государства.

Вторая стадия - применение норм избранного правопорядка.

Для правильного применения нормы права (материальной нормы) к которой отсылает коллизионная норма необходимо решить следующие вопросы: интерлокальные коллизии, интертемпоральные коллизии, интерперсональные коллизии.

Интерлокальные коллизии. Характерны для государств с федеративным устройством, субъекты которого имеют свои, отличающиеся по содержанию, системы частного права. В данном случае происходит столкновение норм общефедерального значения и норм субъектов федерации.

Данная проблема возникает, когда избрано право государства, в котором существуют административно-территориальные образования со своими подсистемами права. Современная практика и доктрина дает однозначный ответ: этот вопрос может решить только право того государства, которое избрано. Из таких же позиций исходит законодательство тех государств, которые обращаются к решению этого вопроса.

Согласно ст.1187 ГК РФ в случаях, когда подлежит применению право страны, в которой действуют несколько правовых систем, применяется правовая система, определяемая в соответствии с правом этой страны; если невозможно определить такую правовую систему, то применяется правовая система, с которой отношение наиболее тесно связано.

Интерперсональные коллизии. Возникают в странах Востока, Азии и Африки. О интерперсональных коллизиях говорят, если происходит столкновение норм, применимым к различным категориям субъектов.

Критерием различия например, является принадлежность к той или иной религии.

С позиции международного частного права интерперсональные коллизии решаются так же, как и интерлокальные. Следовательно, само иностранное право должно ответить на вопрос, какая из действующих в нем персональных подсистем права должна быть применена.

Интертемпоральные коллизии означают коллизии, возникающие из наличия разновременно принятых в одном государстве правовых норм, предусматривающих регулирование одних и тех же частноправовых отношений. Эта проблема называется действием закона во времени.

В международном частном праве проблема действия законов во времени возникает тогда, когда отечественная коллизионная норма отсылает для правовой регламентации конкретного частноправового отношения к иностранному праву, в котором по данному отношению существует два разновременно изданных закона (например, в момент возникновения отношения действовал один закон, а в момент рассмотрения дела действует другой закон).

Установление содержания норм иностранного права

Разрешая дела, суды применяют в соответствии с федеральными законами и международными договорами РФ нормы права иностранных государств (ч. 5 ст. 11 ГПК РФ; ч. 5 ст. 13 АПК РФ).

Суд не обязан изначально знать содержание иностранного права, к которому отсылает отечественная коллизионная норма. Но если коллизионный вопрос решен и применению подлежит иностранное npaво, то суд должен определить содержание его норм.

Установление содержания иностранного права имеет своей целью не выявление фактического обстоятельства, имеющего значение для рассмотрения дела, а определение нормативно-правовой основы принимаемого решения, как этого требует федеральный закон или международный договор РФ. Иными словами, в российском суде иностранное право рассматривается как правовая категория, а не как обстоятельство, подлежащее доказыванию наряду с другими обстоятельствами, имеющими значение для рассмотрения дела.

Вот почему суд, как предписывается, должен обратиться к официальному толкованию норм иностранного права (официальное - значит юридически обязательное; оно может содержаться в документах, принимаемых парламентом, правительством, в разъяснениях судебных органов и др. актах), которое разъясняет содержание правовой нормы, исходя из господствующего правосознания.

Суд также может обратиться к доктрине иностранного государства. Доктрина - это частное мнение и частное правосознание автора. Однако, в учебниках, в научных работах неизбежно отражается и господствующее правосознание, и общепринятое толкование правовых норм. Очень часто учебники являются тем первичным материалом, с помощью которого судья знакомится с иностранным правом. И, наконец, суд должен обратиться к практике применения норм права в соответствующем государстве. Значение практики для понимания права трудно переоценить: судебные решения раскрывают право «реальное», «живое», приспособленное к конкретным фактическим обстоятельствам.

Исходя из изложенного можно сделать вывод, что задача суда заключается в том, чтобы применить иностранное право так, как оно применяется у себя на родине.

Установление содержания иностранного права по общему правилу является обязанностью суда. Вместе с тем судья в большинстве случаев не знает содержания иностранного права и не обязан знать его. Поэтому в абз. 1 п. 2 статьи 1191 предусмотрены различные "источники" установления содержания иностранного права. К их числу относятся Министерство юстиции России, российские и иностранные компетентные органы и организации, а также эксперты. К сожалению указанная норма, предусмотрев право суда обращаться за содействием и разъяснением в Минюст России и другие российские государственные органы, не установила их встречной обязанности в предоставлении такого содействия и разъяснений. Поэтому на практике указанные органы зачастую не оказывают судам необходимой помощи в деле установления содержания иностранного права.

Что касается обращений в компетентные органы и организации за границей, то в отсутствие необходимого организационно-финансового обеспечения деятельности российских судов возможность таких обращений носит в значительной степени декларативный характер.

Российская Федерация является участницей Европейской конвенции об информации относительно иностранного законодательства. Участниками этой Конвенции помимо России являются еще более 40 государств. Конвенция предусматривает, что договаривающиеся стороны обязуются предоставлять друг другу в соответствии с ее положениями информацию относительно своего законодательства и процедур в гражданской и коммерческой сферах, а также относительно их судебной системы. К сожалению, механизм предоставления информации по указанной Конвенции не является эффективным для целей установления содержания иностранного права, что признается многими, в том числе зарубежными, исследователями.

Для целей установления содержания иностранного права суд может привлечь экспертов. Между тем, экспертом является лицо, обладающее специальными познаниями (ст. 74 ГПК, ст. 55 АПК). При этом ГПК уточняет, что такие познания должны относиться к области науки, искусства, техники или ремесла. Многие процессуалисты, однако, отрицают такую возможность, считая, что знания в области права не относятся к специальным знаниям, с использованием которых проводится экспертиза. Поэтому, по их мнению, в гражданском процессе нельзя назначить экспертизу для разрешения правовых вопросов, в том числе касающихся содержания и порядка применения норм иностранного права. Таким образом, привлечение судом экспертов для целей установления содержания норм иностранного права является особенностью применения иностранного права, отражающей существующие объективные трудности процесса установления его содержания.

Лица, участвующие в деле, вправе различными способами содействовать суду в установлении содержания иностранного права. На практике такие лица, как правило, оказывают суду весьма серьезное содействие в установлении содержания иностранного права: представляют тексты иностранных законов, заключения иностранных юристов по вопросам иностранного права, информацию о судебной практике соответствующего иностранного государства и т.п. Не будет преувеличением признание того, что усилия этих лиц являются решающим фактором в процессе установления содержания иностранного права.

Кроме того, согласно абз. 3 п. 2 ст.1191 ГК РФ по требованиям, связанным с осуществлением сторонами предпринимательской деятельности, суд может возложить бремя доказывания содержания норм иностранного права на стороны. Эта норма является новеллой в российском законодательстве. Реальная возможность установления, как содержания иностранной нормы, так и практики ее применения может существовать лишь тогда, когда условия процесса понуждают стороны приводить максимально полную правовую аргументацию своих позиций.

Учитывая, что коммерческие организации и предприниматели, участвующие в деле, заинтересованы в его исходе, они зачастую фактически добровольно принимают на себя бремя доказывания содержания иностранного права. Вместе с тем на основании данной статьи в отдельных случаях суд вправе формально возложить такое бремя на стороны. После этого роль суда будет заключаться в оценке представляемых сторонами доказательств содержания иностранного права. В этом случае суд вправе счесть иностранное право, установленным на основании сведений о нем, представленных сторонами или одной из них, при условии, что суд признает такие сведения позволяющими установить содержание иностранного права.

Практическое содействие сторонам в установлении содержания иностранного права может быть оказано иностранными адвокатами, которые в соответствии с Федеральным законом от 31.05.02 N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" вправе оказывать юридическую помощь на территории РФ по вопросам права данного иностранного государства (п. 5 ст. 2).

Невозможность установления содержания применимого иностранного права не может повлечь за собой отказ в правосудии, что явилось бы нарушением основ конституционного строя государства (ст. 46 Конституции).

В праве зарубежных стран предусматриваются различные последствия неустановления содержания иностранного права: отказ в иске; применение закона суда (lex fori); применение права страны, чья система близка к правовой системе страны, право которой не удалось установить; применение унифицированных норм; использование общих правовых принципов; изменение коллизионной привязки; применение сравнительно-правового метода.

Наряду с ситуациями обязательного применения иностранного права существуют и некоторые ограничения. Национальное право допускает применение иностранного права, устанавливает порядок его применения и одновременно определяет случаи, когда применение этого права на территории данного государства недопустимо. Этой цели служит особый институт международного частного права, называемый «оговорка о публичном порядке».

Оговорка о публичном порядке

Оговорка о публичном порядке известна в международном частном праве давно. Начало этому институту положила голландская школа международного частного права XVII в. и связана с именем Ульрика Губера.

Оговорка о публичном порядке играет важную роль в механизме регулирования частноправовых отношений международного характера. Коллизионная норма сформулирована таким образом, что она может выбрать право любого существующего в мире государства и потому невозможно предусмотреть все последствия такого выбора.

Для того, чтобы предотвратить наступление возможных негативных последствий применения избранного на основании собственной коллизионной нормы иностранного права, применяется оговорка о публичном порядке.

Согласно правилам, действующим в ряде стран, иностранный закон к которому отсылает коллизионная норма, может быть не применен, и основанные на нем права могут быть не признанны судами или иными органами данного государства, если такое применение закона или признание права противоречило бы публичному порядку данного государства.

Идея оговорки, ее история неразрывно связаны со становлением двух концепций публичного порядка: позитивной и негативной.

Позитивная концепция (именуемая по ее происхождению «франко-итальянской») строится на понимании публичного порядка как некоторой совокупности внутренних норм права, которые в силу особой, принципиальной важности должны применяться всегда, даже если отечественная коллизионная норма отошлет к иностранномуправу. Отсюда название «позитивная»: она исходит из того, что какие-то принципы и нормы национального права имеют особое, позитивное значение для государства.

Негативная концепция (ее истоки следует искать в германской доктрине и Вводном законе к ГГУ) исходит из содержания иностранного права: иностранное право, которое следует применить по предписанию коллизионной нормы, не должно применяться, так как оно несовместимы с публичным порядком этого государства.Негативная форма оговорки преобладает в международном частном праве, она закреплена в законах многих государств.

Несмотря на различные подходы к представлению о «публичном порядке» в судебной практике разных государств можно выделить элементы, которые чаще всего включаются в его содержание: основополагающие принципы национального права соответствующего государства; нормы морали и справедливости; коренные интересы государства или его членов; общепризнанные принципы и нормы международного права, особенно нормы о правах человека.

Дата добавления: 2015-05-31