Измененный— 1 6 страница

— Я не лгу.— Я принялась теребить распущенную нитку на одеяле.— Когда все закончится, если закончится, как думаешь, что ты сделаешь?

— Если у меня будет выбор?

— Да. Если ты сможешь делать все, что захочешь.

Он обдумал вопрос.

— Мне хотелось бы поехать в Нью—Йорк. Я хочу учиться, но отсутствие документов и школьного табеля может стать проблемой.

Я была так сосредоточена на Сэме и мыслях, на что будет похожа моя жизнь без него, что даже не думала о том, что почувствую, потеряв и Трева. Грусть была внезапной и острой.

— Я буду скучать, если ты уедешь.

— Я никуда не уеду. Как бы сильно мне этого не хотелось.

— Прекрати. Однажды, ты будешь свободен. Только пообещай, что не покинешь меня навсегда.

Последовала долгая пауза, и я подумала, что он не ответит. Его глаза влажно блестели, как будто улетевшие далеко мысли вызвали забытые эмоции. Но что бы Трев не испытывал в этот момент, спросить об этом он мне не дал, через секунду прикрыв глаза и ответив:

— Обещаю.

Я плюхнулась обратно на спину.

— Думаю, мы чувствовали бы то же самое, если бы были как все, ходили вместе в школу, а потом собрались в разные колледжи.

— Может быть.

— У тебя нет цитаты на этот случай?

Трев вздохнул и закрыл глаза.

— Нет, но я бы хотел, чтобы была.

На утро четвертого дня в этом доме Сэм позвал меня и дал в руки один из пистолетов, украденных у агента Подразделения.Он хотел научить меня пользоваться им на случай, если его не будет рядом.

Я не думала об этом и не хотела думать. Если Коннор поймает меня и будет выпытывать информацию, я, скорее всего, все ему выложу. Знать, как обращаться с оружием— хорошо, но хватит ли у меня смелости применить его? Коннера я сильно не любила, но не думаю, что смогла бы его убить. По правде говоря, не думаю, что смогу вообще кого—то убить. Я до сих пор чувствую себя виноватой за то, что помогла Сэму убить мужчину в саду за домом.

— Ты когда—нибудь стреляла из пистолета?— спросил Сэм.

На нем было старое пальто, которое он нашел вчера в одном из шкафов. Оно было древесного оттенка и сидело на нем идеально. Чем дольше мы были вне лаборатории, тем больше он походил на реального человека, а не какой—то эксперимент. Он стоял очень близко— настолько близко, что я чувствовала его дыхание на своей шее.

— Я никогда не держала в руках оружие.— Странно, я ожидала, что оно будет тяжелее.

— Смотри.— Сэм забрал пистолет и показал на кнопку на боковой стороне.— Сюда нужно нажать, чтобы достать магазин.— Он продемонстрировал, и магазин выпал из рукоятки.— Это затвор,— продолжал он, указывая на верхнюю часть пистолета.— Оттяни его назад, чтобы убедиться, что пистолет не заряжен или чтобы загнать пулю в патронник. Это полуавтомат, так что тебе придется сделать это только раз. Поняла?

Нет. Но я не собиралась говорить ему об этом.

Солнце просачивалось сквозь верхушки деревьев, и, прищурившись от света, я взяла в руки пистолет и полностью заряженный магазин.

— Вставь магазин,— инструктировал Сэм.

Что я и сделала. Послышался щелчок. С затвором пришлось повозиться, но, наконец, пуля попала в патронник.

— А теперь стреляй.

Его слова тяжело повисли в воздухе между нами.

Подняв пистолет, я без колебаний нажала на курок. Мне не хотелось, чтобы Сэм решил, что я боюсь. При отдаче моя рука дернулась вверх. Расправив плечи и встав поустойчивее, я выстрелила еще раз, и еще. Я никуда не попала, но это ничего. Я же не целилась. Пока что.

Я выстрелила еще несколько раз, опустошив магазин.

— Хорошо.

Сэм показал, чтобы я вернула ему пистолет. Я хотела продолжить практиковаться, но наши запасы боеприпасов не были бесконечными. Я отдала оружие.

— Откуда ты знаешь, как пользоваться им?— спросила я, повторив вопрос, на который он не ответил несколько дней назад.

Сэм вытащил из кармана пальто пригоршню пуль.

— Я помню, как делать некоторые вещи. Стрельба из оружия одна из них. Другая— вождение.— Он перезарядил пистолет.— Иностранные языки, сложные уравнения, проверка выходов, чтение людей.

Я поднялась за Сэмом по ступенькам заднего крыльца. Он придержал для меня дверь, и я вздохнула с облегчением, войдя с холода в тепло. Этим утром огонь поддерживал Ник, и в доме было уютно и комфортно.

— Что еще ты умеешь делать?— спросила я.

Сэм положил пистолет на столешницу рядом с коробкой шоколадного печенья, которую Кас принес несколько дней назад после ночной вылазки с Тревом в город.

Трев сидел за столом, читая вестерн, найденный нами вместе с "Помолвкой герцога". Страницы едва держались на переплете. Он или искал подсказки, или отчаянно скучал. Когда мы вошли, он поднял на нас глаза.

— Ты сказал ей о тестах?— спросил он.

Я села рядом с ним, потирая замерзшие руки.

— Каких тестах?

Сэм прислонился к стойке, отделявшей кухню от столовой.

— В лаборатории мы проводили тесты, чтобы понять, кто что умеет. Трев отвечал за данные.

— Но... мой отец проверял ваши комнаты пару раз в месяц. Как он не нашел записи?

Трев усмехнулся.

— Брось, Анна. Посмотри, с кем ты говоришь.

Я нахмурилась, не понимая, что он имеет в виду, а потом до меня дошло.

— Ты запоминаешь информацию.

Он кивнул. Я знала, что Трев влет запоминает цитаты и стихи, но результаты исследований... Впечатляюще.

— Так что вы выяснили?

В камине щелкнуло бревно. Кто—то пошевелил там дрова. Ник. Скорее всего, прислушивается.

Трев с Сэмом быстро переглянулись, прежде чем Трев ответил:

— Сэм— самый сильный из нас всех. У Каса лучшие моторные навыки, но худшая память. У Ника хорошая выносливость, но далеко не такая, как у Сэма...

Кочерга стукнулась о подставку. Ник, точно нас слушал. Я задалась вопросом, где же Кас, а затем вспомнила, что он пошел пошуровать в гараже.

— Кажется, у меня фотографическая память,— продолжил Трев.— На самом деле я хорошо запоминаю все вокруг. Мы все помним, как водить машину, стрелять, пользоваться разной техникой. Иногда у нас всплывают и другие воспоминания, но они не существенные.

Я взглянула на Сэма. Он о чем—то вспомнил в тот день. Это было не впервые? Он никогда не упоминал о своих воспоминаниях. Как и остальные парни.

— Сэму хуже всех,— сказал Трев.— Из—за воспоминаний он не может нормально спать.

— Ты никогда не говорил мне...— Я выпрямилась. Все те ночи, когда я пробиралась в лабораторию, Сэм бодрствовал.— Почему ты молчал?

Он пожал плечами.

— Что я должен был сказать?

— Ты что—то вспоминал, и это, возможно, значило, что к тебе возвращалась память. Я могла помочь тебе, или, может быть, отец...

— Если наши воспоминания были стерты намеренно,— прервал он меня, повторяя теорию, которой поделился со мной ранее,— значит, упоминание об этом могло подвергнуть проект риску, и тогда бы они решили эту проблему.

И под "проблемой" он подразумевал себя.

— Насколько они плохие? Что ты вспомнил? Что вспомнили остальные?

В дверях появился Ник. Все парни нашли одежду в шкафах и переоделись в то, что подошло по размеру. В то время как Сэму подходило все, голубая рубашка Ника была ему маловата. Он был шире в плечах и на дюйм или два выше. Под расстегнутой рубашкой была надета футболка.

Между ними произошел какой—то молчаливый разговор. Проведя рукой по темной щетине на лице, Сэм отвернулся.

— Пойду, пробегусь.

Я вскочила на ноги

— Прямо сейчас? Но...

— Вернусь позже,— сказал он.

Дверь за ним захлопнулась, по ступенькам застучали шаги. Я повернулась к Нику.

— Зачем ты это сделал?

Он хрустнул костяшками пальцев.

— Думаешь, имеешь право на наши воспоминания? На мою жизнь до этого? Не имеешь.

Позади меня вырос Тревор.

— Анна. Остановись.

— Почему ты видишь во мне плохого парня? Как—будто я не могу хранить ваши секреты или что—то подобное.

Ник цокнул языком, его лицо ожесточилось.

— Потому что может статься так, что не можешь. Ты дочь врага. Мы вообще не должны были брать тебя с собой.

Я пошла на него, еще не зная, что с ним сделать. Ударить? Выцарапать глаза? Что бы, не случилось— не сдавайтесь. Так говорил мой инструктор.

Слава Богу, до этого не дошло. Между нами встал Трев. Выражение его лица говорило: не надо, вы смешны.

Я фыркнула от раздражения, когда Ник снова хрустнул костяшками. Напряжение в воздухе, казалось, можно пощупать руками. Я была почти уверена, что, если бы не Трев, Ник набросился бы на меня.

И это был бы бой, который я никогда бы не выиграла.

Глава 15

В тот вечер после ужина я сбежала в одну из спален с карандашом, который нашла в глубине ящика комода. В восточной стороне комнаты стоял диванчик у окна с пыльным старым пледом и одинокой подушкой. Этого было достаточно.

Я свернулась на нем, укрыв ноги шерстяным одеялам. Наверху было теплее, чем внизу, но от окна немного сквозило. Я открыла мамин журнал на чистой странице.

Проводя все время дома в лаборатории, я часто представляла, как выглядит внешний мир и каково это— рисовать его. Одно дело— использовать для вдохновения, вырванные из журнала страницы, и другое— видеть все своими глазами. У каждого места особенная энергетика. Дыхание пейзажей. Шепот деревьев.

В лаборатории я позволяла себе помечтать о том, что однажды покину свой маленький город, но обычно мечты внезапно обрывались, так как реальность тянула меня обратно— обратно к Сэму. Без него все будет не то. За пределами фермы я ощущала себя так, будто что—то потеряла. Будто я оставила частички себя в подвале, неотделимые от Сэма и остальных.

Сейчас, когда я вырвалась во внешний мир, мне хотелось увековечить то, что я чувствую. Я намеревалась нарисовать один из великолепнейших видов Мичигана, но через минуту поняла, что у моей руки другие планы. Набросок начал принимать форму моей мамы. У меня есть только одно ее фото, я украла его из кабинета отца, но я переработала изображение в сотнях рисунков.

На фотографии мама сидела на шерстяном одеяле, на берегу озера. На шее у нее был повязан ярко—фиолетовый шарф, а волосы стянуты в пучок на затылке.

Рассматривая это фото множество раз, я выучила его наизусть: под каким углом свисают листья с деревьев и направление теней в правом нижнем углу. В одном из моих любимых набросков, полностью скопированном с фото, я пририсовала себя рядом с ней.

Жаль, я не захватила эскиз с собой.

Сейчас я рисовала маму на поле за фермой. Ее темные волосы развеваются на ветру. Она убегает. Оставляет меня.

Почему она оставила меня?

— Анна?

Я вздрогнула от голоса Сэма. Я даже не слышала, как он вошел. Порой рисование отключает все остальные органы чувств, и моя рука словно рисует по своей собственной воле.

— Привет.— Я устроилась поудобнее на диванчике, подобрав под себя ноги.— Как дела?

Пока я рисовала, солнце село, окрасив леса вдалеке различными оттенками серого. Температура тоже упала, и мои пальцы онемели от просачивающегося сквозь стекло холода.

Сэм сел на другой конец дивана, лицом к комнате, упершись ладонями о сидение. Он молчал, и я решила, что знаю, о чем он думает.

— Извини, что так вышло с Ником сегодня утром,— сказала я.— Я не хотела кричать на него...

— Я поднялся сюда не для того, чтобы говорить о Нике.

Я провела большим пальцем по ластику на карандаше.

— Нет? Тогда зачем?

— Ты знаешь названия лекарств, которые давал нам твой отец? Детали лечения? Дозировки?

Я покачала головой.

— У меня никогда не было доступа к этой части проекта. Я занималась только тестами и регистрацией. А что?

Сэм вздохнул и потер глаза.

— Ничего. Просто хотел спросить.

Он поднялся. Я бросила мамин журнал и, поспешив за ним, догнала его в дверном проеме.

— Скажи мне, Сэм. Пожалуйста.

Взглянув ему в лицо, я увидела темные круги под глазами, блестящие капли пота на лбу.

— У тебя ломка?

Я потянулась, чтобы дотронуться до него, говоря себе, что хочу проверить, нет ли у него температуры, но на самом деле я хотела прикоснуться к нему, потому что могла это сделать.

Сэм напрягся, и я застыла.

"Могла" не значит "должна". Я отстранилась.

— А остальные как?— спросила я.

— У них головные боли. Незначительные вспышки воспоминаний. Думаю, им не так плохо, как мне. Пока еще.

— Эти воспоминания важные? О Подразделении? Или о случившемся до лаборатории?

— Нет. Ничего похожего.

Мне хотелось спросить: так о чем же они? Но Ник уже предупредил, что у меня нет права на эту информацию, так что лучше держать вопросы при себе. Это не мое дело, и если парни захотят, чтобы я что—то узнала, то сами все расскажут, когда будут готовы.

Думая, я уперла руки в бока.

— Если у тебя абстинентный синдром хуже, чем у других, это может быть связано со множеством факторов. Возможно, твое лечение было другим или дозы больше. Или тебя лечили дольше, чем остальных.

Он кивнул.

— Помогло бы, если бы я вообще хоть что—то знал о нашем лечении. Не думаю, что они изменили нас для большей эффективности— силы, исцеления или обострения чувств. Мы тестировали друг друга каждый день. Любые дополнительные навыки, которыми мы обладали, были у нас с самого начала, и они не изменились.

Что—то загрохотало на кухне. Через секунду Кас сказал:

— Я в порядке! Все нормально.

— Ты думаешь, физические изменения— дело прошлое?— спросила я.— То есть, лечение не было связано с ними?

В нашу первую ночь вне лаборатории он заметил: "Если ты пытаешься сделать совершенное оружие, то не запираешь его на пять лет в подвале".

Снова грохот снизу. Ник крикнул:

— Какого черта?

Сэм прошел мимо меня к лестнице.

— Пойду, проверю, что там.

— Скажешь мне, если выяснишь что—нибудь еще? Или если появятся другие симптомы?

— Конечно,— сказал он и поспешил вниз по лестнице.

Я снова устроилась на диванчике, жалея, что не раскопала побольше информации дома. Если бы я посмотрела, какие лекарства им давали, я бы помогла ему сейчас. Мне следовало просмотреть все файлы, которые только я могла достать.

Возможно, мы бы вообще не находились в подобной передряге, если бы я это сделала.

Глава 16

Ночью я проснулась от шума возни. Сев в постели, я увидела в другом конце комнаты Сэма, роющегося в одном из встроенных шкафов. Я понятия не имела, сколько было времени, но, судя по темноте за окном, очень рано.

— Что ты делаешь?

Сэм напрягся. Я испугала его. Так как Сэм всегда настороже, сделать это было непросто.

— Я проснулся, и...— Он умолк, держа руки на одной из внутренних полок.— Я не знаю... что—то...

— Старые воспоминания?— помогла я ему.

— Возможно.

На полу валялись одеяла и простыни, и посреди них— несколько женских вещей. Я подняла верхнюю из кучи. Темно—серый материал струился между пальцев. Воротник был изящно украшен кружевами. Тут же лежала пара джинсов и несколько подходящих к ним футболок. Когда я выбрала эту комнату для себя, у меня и мысли не было поискать тут что—то стоящее, потому что парни ее уже обыскали. Но они не упоминали о женской одежде. Может потому, что эти вещи мне не подойдут. Они все будут мне малы.

— Чьи они?

— Не знаю,— посмотрел через плечо Сэм.

— Разве это не странно? Я имею ввиду...

Я пыталась отыскать причины тому, что у Сэма в шкафу оказалась модная женская одежда. Стиль вряд ли соответствовал той женщине, какой я представляла свою маму, поэтому эту возможность я сразу отбросила. Все эти вещи принадлежали молодой девушке. Девушке моего возраста.

Я села, сердце сжалось от чувства похожего на ревность, хотя я понятия не имела, на кого это чувство направить.

Сэм залез внутрь шкафа и потянул что—то в задней стенке. Фальшивая панель выскочила. Он выпрямился, стиснув в руках деревянную панель, и мы оба уставились на нее. Сэм поставил ее к стене и полез глубже.

Вытащив огнеупорную коробку, такую же, какую выкопал на кладбище, он пошел к лестнице.

Там нас встретил Кас.

— Что происходит?

— Сэм что—то нашел,— сказала я.

Ник уже вскочил с дивана, когда я спустилась на первый этаж. Он последовал за мной в кухню, отчего волосы у меня на затылке встали дыбом. К тому времени как Сэм открыл коробку, мы все собрались вокруг стола.

— Что это?— Кас переминался с ноги на ногу.— Говори же! Неизвестность убивает меня!

Сэм развернул коробку, чтобы мы могли увидеть сами. Внутри была коллекция вещей, но первое, что я заметила— стопку денег. Двадцатки и полтинники, перевязанные в пачки по пятьсот долларов. Где—то тысяч шесть.

— Ни фига себе!— присвистнул Кас.— Мы можем купить еду. И нижнее белье.

Сэм порылся в коробке. Паспорта. Водительские права. Все они принадлежали Сэму, но были из разных штатов и на разные имена. В самом низу коробки лежал конверт. Сэм распечатал его и вытащил записку вместе с изображением.

В записке был набор букв, из которого не складывалось никакого конкретного слова. Сэм отложил ее в сторону и взял в руки старую, потускневшую от времени фотографию. Я наклонилась ближе.

На фото два человека стояли на фоне березовой рощи. Девушка была примерно моего возраста, с каштановыми волосами. Они ниспадали на ее плечи тяжелыми волнами. Она прижалась к парню рядом с ней, и ее глаза были обращены к нему и только к нему.

Парнем на фотографии был Сэм.

— Сэмми,— сказал Кас,— классная прическа.

Кас передал фото Треву. Мы перешли в гостиную, где единственным источником света был янтарный свет огня. Сэм стоял к нам спиной, глядя в окно.

Я пристроилась в углу дивана, стараясь забыть о девушке на фото и понимая, что не могу думать ни о чем другом. Кем бы она ни была, она провела время с Сэмом в этом доме. Возможна та одежда наверху— ее. Что еще она оставила здесь? Вспомнил ли ее Сэм?

Во мне укоренилась зависть, и я не могла избавиться от нее. Она знала Сэма. Настоящего Сэма.

Даже видя только один ее профиль, я могла сказать, что девушка милая. С веснушками на щеках. Рядом с Сэмом она была похожа на балерину, которую он мог взять на руки без особых усилий.

И Сэм улыбался на фото. Сэм почти никогда не улыбается.

— И что все это значит?— спросил Трев.

Сэм изучал записку.

— Думаю, это шифр. Мне потребуется время, чтобы расшифровать ее. А по поводу фото... Я не знаю.

Ник бросил на фото лишь мимолетный взгляд, и Трев вернул его мне. Я стала разглядывать снимок. На девушке были приталенные джинсы и высокие коричневые кожаные ботинки. Фиолетовый свитер стройнил ее еще больше. Сэм был в джинсах и серой фланелевой рубашке на пуговицах, какие носят рабочие. Беспорядочно взъерошенные волосы вряд ли можно было назвать "прической".

В левом углу фото был старый трактор, а на заднем фоне паслась на поле пара черно—белых коров. Сэм выглядел точно так же, как сейчас, за исключением нескольких внешних признаков, таких как волосы и чисто выбритое лицо. Он не сильно повзрослел с того времени, как была сделана фотография, что означает, что он попал в проект вскоре после этого снимка.

Было что—то еще, что показалось мне знакомым, но я не могла понять что. Если бы я не знала так хорошо татуировку Сэма с березами, я бы сказала, что она была отражением деревьев на фото, но расположение берез на его спине не соответствовало расположению деревьев на изображении.

— Назовем это еще одной подсказкой к постоянно растущей тайне,— пробормотал Ник, бросая бревно в огонь.

— Я думаю, мы уже близко,— сказал Трев.

Я тоже так думала. А что если в конце поисков мы найдем девушку? Вспомнит ли ее Сэм, если встретится с ней лицом к лицу? Если он был влюблен, влюбится ли он снова?

Я помахала фотографией в воздухе.

— Ты совсем не помнишь эту девушку?

Сэм отвернулся от окна.

— Нет.

Беспокойство рассеялось. Возможно, фотография была просто напоминанием. Возможно, они даже не были вместе, когда он попал в Подразделение.

Возможно.

Или, возможно, она где—то рядом, ищет его.

Глава 17

Я думала, что вряд ли смогу успокоиться настолько, чтобы снова лечь, но все же умудрилась поспать пару часов. Встав, я, прежде чем спуститься вниз, проскользнула в ванную. Мне очень хотелось принять душ, но все что у меня было— мокрая губка. Возможно теперь, когда у нас есть деньги, мы сможем купить бензин для генератора. Я даже смогу приготовить настоящий обед.

Один из парней оставил на туалетном столике свечу, и я зажгла фитиль. Взглянув на себя в пыльное зеркало, поморщилась. Кожа под ореховыми глазами приняла несуразный темно—серый оттенок, а несколько веснушек, что я разглядела на переносице, походили на грязные пятна. Всего за несколько дней нормальный цвет лица стал просто ужасным. Я не взяла ни одного из своих средств по уходу за кожей, и уже страдала от этого.

Я обыскала ванную, когда мы только приехали, но осмотрела ее еще раз на случай, если все же что—то пропустила. К тому же, я была в отчаянии. В первом ящике я нашла старую зубную щетку. Ну, нет, я не настолько отчаялась. Из второго ящика я достала расческу и пачку резинок для волос. Я уже использовала несколько, но только теперь поняла, откуда они здесь.

Перебирая пачку, я обнаружила не дне одну с длинными волосами, такие остаются на резинках, когда распускаешь "конский хвост".

Еще одно свидетельство того, что здесь жила девушка. Бросив резинку в мусорное ведро, я взяла одну из новых.

Расчесывая и укладывая волосы, я старалась не думать о незнакомке. Спустившись вниз, я нашла на кухне поедающих сухой завтрак Сэма и Каса.

Парни перестали жевать и посмотрели на меня.

— Что?— спросила я.

Кас усмехнулся.

— Ничего. Просто... выглядишь жутко.

Меня затопило смущение.

— Сегодня поедем в магазин,— сказал Сэм, передавая Касу коробку с овсяными колечками.— Купим бензина для генератора и более подходящую одежду. Еще хочу купить несколько мобильных.

— Класс.— Кас поднял коробку и высыпал хлопья прямо себе в рот. И с набитым ртом продолжил:— Я бы не отказался от новых кроссовок. Неоновых таких. Все время вижу их по телеку.

— Ну, бегать быстрее ты в них точно не станешь, и клевости они тебе не добавят, если это то, на что ты рассчитываешь,— подколола его я, пытаясь восстановить чувство попранного достоинства.

— Ооу.— Кас исказил лицо в притворном страдании.— Как жестоко.

Я взяла горстку хлебных злаков из коробки, когда Сэм прошел мимо меня, и проводила его взглядом.

— Трев?— крикнул он.— Собери оружие в сумку. Мы скоро уезжаем.

— Зачем складывать оружие в сумку?— спросил Ник из гостиной.

— На случай, если мы не сможем вернуться.— Снова появившись в кухне, Сэм снял с вешалки свое пальто.— Мы должны взять все для нашей же безопасности, но я не хочу, чтобы мы таскали пистолеты в руках.

Десять минут спустя мы уже мчались по дороге, мамин журнал лежал свернутый рядом с моим сидением. Через час мы въехали в большой город, и Сэм припарковался перед рестораном, известным своим шведским столом. Конечно, это было идеей Касса, но, если честно, я сама страсть как хотела поесть там. Я уже вечность нормально не ела и выбрать какое—то одно блюдо казалось почти невозможным.

Внутри ресторана меня окружили запахи свежеприготовленных блюд. Пицца. Жареный цыпленок. Шоколадный пирог. Я не знала, с чего начать.

Первые десять минут мы молча поглощали еду. Последние дни мы питались исключительно сухомяткой из запасов Сэма, и было здорово наконец—то плотно и вкусно поесть.

Когда парни поднялись за добавкой, я пошла к десертной секции. Глаза разбегались от вида огромного количества шоколадных вкуснятин. Взяв лава брауни, я вернулась в нашу кабинку.

Сэм воздержался от второй порции. Вместо того чтобы есть, он изучал клочок бумаги, найденный в огнеупорной коробке.

Увидев меня, он поднялся, давая мне пройти и сесть рядом.

— Ты уже расшифровал сообщение?— спросила я.

Подошла официантка, чтобы очистить стол, и Сэм отодвинул пустую тарелку в сторону. Официантка была крошечной, с красными, как корица волосами, уложенными в гладкий "конский хвост". Она не сводила с Сэма красноречивого, голодного взгляда. Я подвинулась ближе к нему, сделав вид, что рассматриваю записку, моя лава брауни была забыта.

Сэм поблагодарил уходящую официантку, но я не отодвинулась от него даже понимая, что мы сидим ближе, чем это необходимо.

Когда его колено коснулось моего, по телу пробежала приятная дрожь. Сэм пах дымом и мылом. Я была так близко, но хотела быть еще ближе. Хотела прижаться своим телом к его.

— Пюре!— закричал Кас, проскользнув в кабину.— Тушеное мясо. Мясные рулеты. Мы в раю.

Я отпрянула назад, поймав понимающий взгляд Трева, занявшего свое место рядом с Касом.

— Есть хоть какие—то идеи, о чем говорится в записке?— спросил Трев, разделывая своего цыпленка на крохотные кусочки.

Сэм допил свою воду со льдом.

— Я думаю, это— шифр Кайзера.

— Что это за шифр?— удивилась я.

— Им кодируют сообщения,— объяснил Трев.— Джулиус Кайзер использовал его, общаясь со своими генералами. Чтобы сломать его, нужно переставить буквы алфавита более чем три раза, таким образом "A" становится "D", "B" становится "E" и так далее.

— И в нашем случае это работает?

Сэм покачал головой.

Кас, уже расправившийся с половиной своей еды, на мгновение отвлекся.

— Сэмми не использовал бы такой простой способ шифровки.

— Мы найдем подходящий,— добавил Трев.

— Зачем нам вообще расшифровывать что—то?— спросил Ник, усаживаясь с тарелкой с овощами в руках.— Мне и в этом доме неплохо живется.— Сэм бросил на Ника взгляд, и тот явно напрягся.— Что? Будем копать это дерьмо дальше, и только все испортим. Вы же знаете, что это правда.

Сэм ничего не ответил.

— Думаешь, это имеет какое—то отношение к шрамам?— попыталась я разрядить ситуацию.

— Уже пытался сопоставить,— сказал Сэм, перестав вести молчаливую дуэль взглядов с Ником.

Покинув ресторан, мы пересекли автостоянку и направились к огромному торговому центру "Cook Towne". Сначала мы зашли в "R & J Cellular", где Сэм купил два сотовых телефона. Трев взял один, Сэм другой, и мы разделились. Кас с Тревом пошли в магазин спортивных товаров, Ник же исчез в кафе книжного магазина, пробормотав что—то о том, что кофеин ему намного нужнее, чем пара джинсов.

Мы с Сэмом отправились в один из модных магазинов одежды, расположенный между книжным магазином и магазином эксклюзивных свечей.

— Что я могу себе взять?— спросила я.

Впервые с тех пор, как мы покинули лабораторию, Сэму выглядел так, словно ему страшно неловко. Он будто не знал, что с собой делать. Его глаза бегали по сторонам, отмечая выходы, и мне оставалось только гадать, чего он хочет избежать— потенциальных угроз или примерки джинсов.

— Ты можешь купить все, что захочешь,— сказал он и исчез за стойкой с футболками.

Я пошла в секцию джинсов и, покопавшись в размерах, нашла подходящие. Затем, пройдя мимо секции с юбками и платьями, остановилась возле витрины с шарфами из овечьей шерсти. Мое внимание привлек ярко—фиолетовый шарф, напомнившей мне о фото с мамой. На ней был похожий, только не из шерсти, во всяком случае мне так казалось. У нее он был из блестящего материала, волнами обрамлявшего ее шею.

На меня навалилась тоска по дому. Я трогала шарф, думая обо всех вещах, составлявших мою прежнюю жизнь, и о том, сколько из них были правдой. Мама. Отец. Дом. Лаборатория.

Если в конце этой поездки я найду свою маму, то что тогда? Я боялась того, что могло раскрыть наше воссоединение. Боялась того, что буду чувствовать, узнав, что мой отец действительно все это время мне лгал.

Я взяла несколько рубашек с длинными рукавами и, поддавшись порыву, захватила и шарф. На пути к примерочной я столкнулась с Сэмом, примеривающим новое пальто. Из черной парусины, с застежкой—молнией и рядом кнопок оно подходило ему больше, чем что—либо, что я видела на нем до сих пор. Серые штаны и белая футболка, которые он носил в лаборатории, никогда не соответствовали ему.

— Ты возьмешь его?— спросила я.

Сэм поправил воротник.

— Не знаю. У меня есть пальто, но это кажется более практичным. Оно прочное, но легкое. В нем будет легко бежать.

— И смотрится здорово.

Сэм взглянул мне в глаза, и между нами повис вопрос: что ты делаешь, Анна? Я находилась в опасной близости от границы, которую не должна была переступать. Границы, на которой Сэм выстроил стену из кирпичей и цемента. И повесил знак: НЕ ВХОДИТЬ.

Отступай!— кричал голос в моей голове.— И быстро.

Я приподняла в руках выбранную одежду.

— Пойду примерю это,— сказала я и поспешила к примерочной.

Внутри я повесила одежду на крючки и оглядела себя в зеркале в полный рост. От волнения мои щеки порозовели. Больше никакого легкого флирта,— сказала я себе. Никаких влюбленных взглядов на Сэма. Ничего.

Я вылезла из своих джинсов и надела новую пару. Штанины оказались длинны, и я примерила следующую пару. Эта отлично подошла. Я мысленно пробежалась по перечисленным требованиям к одежде Сэма. Легкость. Прочность. В них легко будет бегать— если придется.

Дата добавления: 2015-05-29