План лекции 3 страница

Я хочу познакомить вас с методом открытия интерполяций: как это догадываются, что данный текст юридический был изменен? (На кофейной гуще?) Приемы применяются самые различные. Надо сказать, что в каждом отрывке из сочинений юристов имеется inscriptio, надпись, в которой указывается, из какого именно сочинения данный отрывок взят; а между тем, мы имеем еще в другом месте изложение этого отрывка. Сопоставление двух текстов, взятых из одного сочинения, но помещенных в разных местах, иногда раскрывает произведенную интерполяцию. Это будет ясно на следующем примере. В Дигестах (1.7.2) есть в одном месте извлечение из 1 кн. Институций Гая; там говорится, что возможно, между прочим, усыновление principis auctoritate, властью принцепса, его распоряжением. Но Институции Гая дошли до нас; мы ищем там этот самый текст в 1 кн. и находим его (Gai Inst. 1, 98), но там сказано: populi auctoritate, властью народа. Все становится ясным: Гай излагал исконное римское право, когда еще были народные собрания. Но ко времени Юстиниана о народных собраниях все давно забыли; власть сосредоточилась в руках императора; очевидно, что для того, чтобы сделать норму понятной для населения, компиляторы заменили слово "populi" словом "principis".

Иногда интерполяцию раскрывают на основании грамматической ошибки. Так, в одном месте Дигест (D.13.7.8.3) к слову pignus (залог), слову в латинском языке среднего рода, местоимение поставлено в женском роде "eat". Допустить, что римский юрист не знал грамматики (знал грамматику хуже студента юридического факультета), мы не можем: да и грамматику знать не нужно; например, и неграмотный русский не скажет "моя стул". В чем же дело? Все очень просто: более старая форма залога обозначалась термином fidutia, женского рода, к нему местоимение правильно было проставлено - eat. Так как в эпоху кодификации Юстиниана fidutia вышла из употребления, ее заменили словом pignus, а изменить местоимение забыли (и этим себя выдали). В некоторых случаях рука кодификатора чувствуется по самому стилю. Вот, например, в D.24.2.6 Юлиан говорит: uxores alii nubere non possunt, замужние женщины не могут выйти замуж за другого - классическая простота фразы; и вдруг рядом напыщенная фраза в византийском стиле: uxores migrare ad alium matrimonium nullam licentiam habent, то есть замужние женщины не имеют никакой возможности направиться в путь к другому брачному союзу: (цветы красноречия) классические юристы так не говорили, это - византийская фраза.

В учебнике вы встретите иногда цитаты. Надо сказать, как они расшифровываются. (Кабалистические знаки) D.17.1.22 § 2 = Дигесты, 17-я книга, 1-й титул, 22 фрагмент, в нем § 2. С.4.5.2 = Кодекс, 4-я книга, 5 титул, 2 зак. I.3.4.2. = Институции, 3-я книга, 4 титул, § 2. (Институции переведены на русский язык Раснером, 1888 г.).

Никакая кодификация не может остановить жизнь; не остановила ее и Кодификация Юстиниана. Понадобились новые законы. Поскольку они явились после законченной кодификации именно как новые, они получили название Новелл (novellae leges = новые законы). Юстиниан сборника Новелл не издавал; были частные издания такого сборника. Тем не менее, с XII в. Novellae были присоединены к Институциям, Дигестам и Кодексу: все четыре части вместе составили Corpus iuris civilis. Этот термин встречается впервые в XII в. у глоссаторов. Первое печатное издание под этим названием относится к 1583 г.

Надо заметить, что этим далеко не исчерпываются источники познания римского права. Имеет значение эпитафика, надписи (на надгробиях, на стенах, на камнях и т.д.). В них иногда излагаются законы, сенатусконсульты и т.д. Например, через надписи историческая наука узнала закон Юлия Цезаря о муниципиях (городских общинах); отношения колоната раскрываются подробнее благодаря надписям и т.д. Очень большое значение имеют папирусы, на которых писались документы, и официальные, и частные (Закон Каракаллы 212 г. - на папирусе). Эти последние интересны тем, что здесь перед нами не нормы, требующие определенного поведения, а (сама жизнь) практика, показывающая, как складывались отношения в действительной жизни. Такие документы дошли до нас не только в виде папирусов, но, например, на восковых таблицах, сложенных в виде книг и содержащих документы относительно различных сделок. Много таких восковых дощечек найдено, например, в Трансильвании; это - иллюстрации из жизни, помогающие лучше понять и смысл относящихся сюда норм.

Судьба римского права оказалась неодинаковой в каждой из двух половин, на которые после Юстиниана окончательно разделилась империя. В западной части на первых порах, с образованием германских княжеств, римское право сначала как будто умерло, но затем с XII в. ожило, влияние его все возрастало, и в процессе так называемой рецепции оно легло в основание законодательства всех западноевропейских государств. На Востоке Юстиниановские сборники продолжали действовать и после Юстиниана. Византийские императоры старались приспособить Юстиниановский Свод к вновь складывающимся условиям жизни. Появились дополнительные акты и сборники: в середине VIII в. император Лев издал Эклогу, это - извлечение из всех частей Юстиниановой кодификации с добавлением позднее изданных уставов (о землевладении; воинского; торгового). В конце 9 в. имп. Василий Македонянин издает Прохирон (ProceiroV nomoV, закон "под руками", настольная книга), сокращенное руководство для судей. При императоре Льве Мудром (преемнике Василия) изданы Базилики ("царские законы"). Нужно еще упомянуть Шестикнижие Арменопула (переработка действующего законодательства фессалонийским судьей Арменопулом, середина XIV в.). Этот сборник я упоминаю потому, что вплоть до революции он был действующим законом в нашей Бессарабии.

Дата добавления: 2015-05-31