Международное уголовное право в системе национального уголовного права России 1 страница

Реформа уголовного законодательства России потребовала вы­работки новых подходов в понимании назначения и задач самого уголовного закона. Рассмотрение данного вопроса мы попытаемся провести на основе анализа влияния международного уголовного права, а также принципов и норм международного права в целом на Общую и Особенную части действующего отечественного уголов­ного законодательства.

Как ранее подчеркивалось, большинство международных актов уголовно-правового характера устанавливает невозможность уго­ловного преследования лица в случае, когда «деяние или бездейст­вие, которые во время их совершения не составляли преступления по национальным законам или международному праву».327

326 Флетчер Дж., Наумов А. В. Основные концепции современного уголовного права. М., 1998. С. 508-510.

327 Например, ч. 2 ст. 11 Всеобщей Декларации прав человека; ч. 1 ст. 15 Между­народного Пакта о гражданских и политических правах.

196_____________________________________Глава IV

Следовательно, международно-правовой стандарт подтверждает классическое правило «нет преступления без указания на то в законе». При этом, исходя из приоритета норм международного права, допускается, что состав преступления может отсутствовать в национальном законе, будучи определен в международно-правовой норме.

С другой стороны, УК РФ под принципом законности понимает определение преступности деяний и их уголовно-правовых послед­ствий, которые содержатся только в уголовном законе (ч. 1 ст. 3 У К РФ). Исходя из конституционно закрепленного правила о при­оритете международного права, сопоставление этих, казалось бы несоответствующих друг другу предписаний, должно приводить к следующему выводу.

Приоритет международного права заключается в обязанности го­сударства при формулировании своих уголовно-правовых запретов не­укоснительно следовать указанным международным нормам; в первую очередь это относится к нормам о правах человека. В литературе вы­сказана позиция, что в случае противоречия внутренних уголовно-правовых запретов международному стандарту в области прав челове­ка, лицо должно быть освобождено от уголовной ответственности и наказания за совершение деяния, не являющегося преступным согласно международно-правовым актам.328 В принципе мы разделяем эту пози­цию. Вместе с тем, еще раз подчеркнем, что, исходя из концепции дуа­листического понимания соотношения международного и внутригосу­дарственного права, ведущая роль внутригосударственных норм по отношению к нормам международного права будет заключаться в том, что никто не может быть привлечен к уголовной ответственности и осужден за деяние, не предусмотренное уголовным законодательством России, хотя бы и предусмотренное нормами международного права. Такое понимание соотношения внутреннего уголовного и междуна­родного права также соответствует предписанию о запрете на приме­нение уголовного закона по аналогии (ч. 2 ст. 3 УК РФ).

Непосредственное отношение к регулированию общеуголов­ных вопросов ответственности за совершенные деяния имеет Конвенция о неприменимости срока давности к военным

328 Наумов А. В. О соотношении норм международного и уголовного права // Со­ветская юстиция. 1993. № 19. С. 3.

Реализация задач международного уголовного права...__________197

преступлениям и преступлениям против человечества от 26 нояб­ря 1968 года,329 установившая неприменение любых сроков дав­ности за преступления против человечества вне зависимости от времени совершения этих преступлений. В соответствии с этим документом в ст. 78 и 83 УК РФ содержится предписание о не­применении сроков давности уголовной ответственности и ис­полнения приговора за совершение ряда преступлений против мира и безопасности человечества (ст. 353, 356-358 УК РФ). По­казательно, но такое указание на течение сроков давности появи­лось во внутреннем законодательстве раньше, нежели в междуна­родном праве.330

Одним из основополагающих положений норм международного права является указание на то, что все люди «наделены разумом и совестью» в силу рождения.331 Таким образом, «разум» человека, свобода его мыслительной и волевой деятельности присущи любому лицу, составляя содержание «правосубъектности» лица. Исходя из смысла норм международного права, такая «правосубъектность» означает в уголовно-правовом смысле вменяемость лица. УК РФ в ст. 21 определяет невменяемость лица как неспособность последнего понимать фактический характер своих действий и руководить ими в силу наличия одного из перечисленных медицинских критериев. Понятие вменяемости лица выводится из понятия невменяемости, и, будучи одним из основных признаков субъекта преступления, фор­мулируется в теории уголовного права как способность лица пони­мать фактический характер и общественную опасность своих дейст-

«333

вии и руководить ими.

Необходимо еще раз подчеркнуть, что международно-правовые акты говорят, по сути дела, о презюмированной вменяемости любо­го человека, не требующей специального доказывания. Примени-

329 Ведомости Верховного Совета СССР. 1971. Ма 2. Ст. 18.

330 Указ Президиума Верховного Совета СССР от 4 марта 1965 г. «О наказании лиц, виновных в преступлениях против мира и человечности и военных преступлени­ях, независимо от времени совершения преступления» // Ведомости Верховного Со­вета СССР. 1965. № 10. Ст. 123.

331 См., напр.: Статья 1 Всеобщей Декларации прав человека.

332 Статья 16 Международного Пакта о гражданских и политических правах.

333 См., напр.: Российское уголовное право. Общая часть/ Под ред. В. Н. Кудряв­цева и А. В. Наумова. С. 122.

198_____________________________________Глава Л'

тельно к уголовной юстиции это означает, что каждый человек, дос­тигший возраста уголовной ответственности, должен считаться вме­няемым, пока не доказано обратное. Российская судебная практика

давно исходит из этого положения, однако оно, на наш взгляд, должно найти свое законодательное закрепление в УК РФ в силу предписания международно-правовых норм jus cogens.

Фундаментальным принципом современного международного права, провозглашенным еще во Французской декларации прав че­ловека и гражданина 1789 года, является принцип уважения прав человека и его основных свобод без различия расы, пола, языка и религии. В настоящее время этот принцип нормативно оформлен во многих международно-правовых актах универсального характера. Но начало утверждению принципа всеобщего уважения прав чело­века и основных свобод для всех, без какой-либо дискриминации, положил Устав ООН (п. 4 ст. 1), обязавший все государства— чле­ны ООН уважать права человека.

В дальнейшем перечень основных прав и свобод человека был сформулирован во Всеобщей Декларации прав человека от 10 декабря 1948 года,335 Декларации ООН и Международной кон­венции о ликвидацией всех форм расовой дискриминации, Между­народном Пакте об экономических, социальных и культурных пра­вах от 16 декабря 1966 года,336 Международном Пакте о граждан­ских и политических правах от 16 декабря 1966 года;337 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года (с последующими изменениями в связи с принятием Про­токолов к ней; далее — Европейская Конвенция)338 и других доку­ментах. В дальнейшем мы будем называть совокупность названных универсальных международно-правовых документов международ­ным стандартом в области защиты прав и свобод человека.

334 См., напр.: Определение Судебной коллегии Верховного Суда РФ// Бюлле­тень Верховного Суда РФ. 1999. № 7. С. 11.

335 Сборник стандартов Организации Объединенных Наций в области предупре­ждения преступности и уголовного правосудия: Официальное издание ООН. Нью-Йорк, 1992. С. 275-279.

336 Там же. С. 280-288.

337 Там же. С. 289-304.

338 Российская газета. 1995. 5 апр.

Реализация задач международного уголовного права...___________199

Анализ положений названных актов позволяет прийти к выводу о том, что в международном праве выработалось достаточно четкое по­нимание необходимости всемерной защиты неотъемлемых прав и сво­бод человека. Основное внимание эти документы уделяют процессу­альным вопросам обеспечения прав и свобод человека. Однако, в ряде случаев они имеют и непосредственное уголовно-правовое значение.

Все Декларации и Конвенции, образующие Международный стандарт ООН (и Совета Европы) буквально пропитаны духом по­нимания того, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью.

Однако отечественное законодательство исходило из этого по­ложения далеко не всегда. Как известно, уголовные кодексы совет­ского периода на первое место среди своих задач ставили защиту совсем других общественных отношений и интересов. Так, напри­мер, У К РСФСР 1960 года даже в своей последней действовавшей редакции в ст. 1 предусматривал приоритет уголовно-правовой за­щиты общественного строя государства, политической и экономиче­ской систем последнего. И только затем говорилось о «личности, правах и свободах граждан».339

Решительный поворот в направлении признания первоочеред­ной задачи охраны прав и свобод человека случился только в пост­советский период— в связи с принятием 22 ноября 1991 года Дек-

ларациеи прав и свобод человека и гражданина.

Примечательно, что это произошло под непосредственным влиянием норм международного права, имеющих силу для Россий­ской Федерации. Так, в ст. 1 названной Декларации указывалось, что «общепризнанные международные нормы, относящиеся к правам человека, имеют преимущество перед законами РСФСР». Позднее это положение было воспроизведено в ст. 32 Конституции РСФСР, но действовавшая до 1997 г. редакция УК РСФСР по-прежнему не считала охрану прав и свобод человека основной задачей уголовного законодательства.

339 Уголовный кодекс РСФСР 1960 года. М., 1994. С. 3.

340 Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР.

1991. №37. Ст. 1038.

200________________________________________Глава IV

В настоящее время такое противоречие разрешено в соответст­вии с принципами и нормами международного права. Так, ч. 2 ст. 2 У К РФ 1996 г. принципиально изменила иерархию объектов уголов-но-правовой охраны: ведущее место среди них занимает охрана прав и свобод человека и гражданина. Соответственно Особенная часть УК РФ на первое место ставит защиту от преступных посягательств основных общечеловеческих ценностей: жизнь, здоровье, свободу, честь, достоинство, конституционные права и свободы человека и гражданина, семью и права детей.

Таким образом, можно утверждать, что все положения уголов­ного закона по крайней мере должны строиться в соответствии с рассматриваемым принципом. Тем не менее в действующем УК РФ сохраняется ряд несоответствий либо досадных неточностей этому фундаментальному принципу международного права.

Так, ст. 4 УК РФ, дублируя конституционное положение, опре­деляет уголовно-правовой принцип «равенства граждан перед зако­ном». Но в Декларации о принципах международного права 1970 года341 указано на обязательное «уважение и соблюдение прав и человека и основных свобод для всех», то есть для всех без ис­ключения лиц. Конституция РФ также говорит о равенстве «всех» пред законом и судом (ст. 19). Текстуальное содержание ст. 4 УК РФ устанавливает равенство перед законом вне зависимости от каких-либо обстоятельств всех лиц, совершивших преступления. Очевид­но, что «граждане» и «все лица» — не совпадающие понятия. Таким образом, можно говорить о несоответствии формального определе­ния принципа равенства его содержанию. Поэтому представляется, что наименование ст. 4 УК РФ должно быть изменено в соответст­вии с международным правом и Конституцией РФ следующим обра­зом: «Принцип равенства всех перед законом».

Однако общие положения У К РФ, прямо не отсылающие к нор­мам международного права, нередко не соответствуют стандарту ООН и Совета Европы о равной защиты прав и свобод человека вне зависимости от каких-либо обстоятельств, связанных с его происхо­ждением и социальным статусом.

1 Международное право в документах. М., 1982. С. 9.

Реализация задач международного уголовного права...__________201

Так, УК РФ, последовательно соответствуя предписаниям Кон­венции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении жен­щин от 18 декабря 1979 года,342 в ряде случаев «перегибает палку» и, как это ни странно, нарушает право мужчин на равенство с женщи­нами перед законом и судом.

Во-первых, это проявляется в наложении запрета на возможность назначения таких наказаний, как пожизненное лишение свободы и смертная казнь в отношении осужденной-женщины (ст. 57, 59 УК РФ). Конечно, можно данные положения УК РФ расценивать как проявле­ние гуманного отношения уголовного закона к женщине. Однако по­добный «гуманизм» не соответствует как международному стандарту, так принципу равенства перед законом. Уточним, речь идет только о необходимости законодательно предусмотреть возможность примене­ния указанных наказаний к женщинам. Это приведет УК РФ в соответ­ствие с международными актами, а также будет иметь существенное значение для общепредупредительной функции уголовного закона. Тем более с позиции развития мировой криминологической ситуации как раз женская преступность характеризуется наибольшим абсолютным

приростом и структурным «утяжелением».

А ряд актов международного стандарта налагают запрет на на­значение смертной казни только беременным женщинам, а не жен­щинам вообще в силу «равного для мужчин и женщин права пользе-

вания всеми гражданскими и политическими правами».

Во-вторых, нарушение равноправия по половому признаку имеет место при регламентации освобождения от наказания. Так, применение отсрочки приговора возможно только в отношении беременных жен­щин и женщин, имеющих детей в возрасте до восьми лет (ст. 82 УК РФ). Почему нельзя применить такое основание освобождения от нака­зания мужчине, имеющему малолетних детей, не понятно. Поэтому, по нашему мнению, необходимо, в соответствии с международными стан­дартами, внести соответствующие изменения в ст. 82 У К РФ.

342 Ведомости Верховного Совета СССР. 1982. № 25. Ст. 464.

343 См., напр.: Криминология / Отв. ред. В. Н. Кудрявцев и В. Е. Эминов. М., 1997. С. 303; ЛунеевВ.В. Преступность XX века. Мировой криминологический анализ. М., 1997. С. 453.

344 Например, ст. 3 и ч. 5 ст. 6 Международного Пакта о гражданских и политиче­ских правах.

202________________________________________Глава Л'

Далее, непосредственно воспроизводит международные стан­дарты в области защиты прав и свобод человека принцип гуманизма (ст. 7 УК РФ). По своему содержанию гуманизм представляет собой объединение двух начал — обеспечения безопасности людей, обще­ства и государства в целом от преступных посягательств и одновре­менном обеспечении гуманного и справедливого наказания лицам, признанным виновными в совершении преступлений.

Статья 4 Декларации ООН о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обра­щения и наказания от 9 декабря 1975 года345 предписывает всем го­сударствам — членам ООН принимать «эффективные меры» для недопущения пыток и других жестоких видов наказания в сфере его юрисдикции. В свою очередь, определение «пытка» («любое дейст­вие, которым какому-либо лицу умышленно причиняется сильная боль или страдание, физическое или нравственное») дается в ст. 1 Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания от 10 декаб­ря 1984 года.346

В соответствии с указанными международно-правовыми актами, принцип гуманизма, закрепленный в ст. 7 УК РФ, запрещает воз­можность причинения назначаемым наказанием лицу физических страданий или унижения человеческого достоинства.

В контексте международных стандартов гуманизм уголовного наказания прежде всего касается защиты права на жизнь и проблемы применения в виде наказания смертной казни.

В соответствии со ст. 20 Конституции РФ, смертная казнь как исключительное и временное уголовное наказание установлена за совершение пяти особо тяжких преступлений против личности. Во­прос об оправданности и необходимости сохранения смертной казни в системе наказаний уже долго дебатируется в отечественной нау-

347 т т **

ке. Нас же интересует вопрос юридической силы международно-

345 Сборник стандартов Организации Объединенных Наций в области предупре­ждения преступности и уголовного правосудия: Официальное издание ООН. Нью-Йорк, 1992. С. 259-261.

346 Ведомости Верховного Совета СССР. 1987. № 45. Ст. 747.

347 См., напр.: Смертная казнь: за и против/ Под ред. С. Г. Келиной. М., 1989; Су­рова Л.Б. Проблема смертной казни в современном обществе // Государство и право. 1996. №4. С. 153.

Реализация задач международного уголовного права...___________203

правовых актов, действующих для России, в отношении смертной казни.

Как известно, Российская Федерация подписала Протокол № 6 от 22 ноября 1984 г. к Европейской Конвенции, согласно которому «Смертная казнь отменяется. Никто не может быть приговорен к смертной казни или казнен».348 Однако подписание этого протокола произошло параллельным изданием Президентом РФ Указа от 16 мая 1996 года «О моратории на исполнение смертной казни». Указ главы государства не является федеральным законом, а мора­торий на исполнение смертной казни не означает ее отмены как вида наказания.

В силу этих обстоятельств надо признать, что только ратифика­ция Государственной Думой РФ данного Протокола позволит гово­рить об изменении системы наказаний в российском уголовном пра­ве путем изъятия из нее смертной казни как таковой, то есть отмены ст. 59 У К РФ. В связи с этим нельзя согласиться с позицией, соглас­но которой при отмене (заметим, вероятной) смертной казни Россия будет обязана «изъять из Уголовного кодекса составы преступлений,

«349

караемых смертной казнью».

Нельзя согласиться с точкой зрения о наличии обязанности Рос­сии ратифицировать Протокол № 6 на основании того, что он явля­ется составной частью Европейской Конвенции, уже вступившей в силу для России.350 Такая позиция противоречит ст. 17 Венской Конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 года,351 согласно которой любое государство имеет право на оговорку при заключении международного договора, если это до­пускается самим договором. Текст Конвенции о защите прав чело­века и основных свобод такого запрета не содержит.352

348 Цит. по: Алексеева Л. Б., Жуйков В, М., ЛукашукИ. И. Международные нормы о правах человека и применение их судами Российской Федерации. М., 1996. С. 347.

349 Ледях И. Новый Уголовный кодекс РФ и международные стандарты по правам человека // Российская юстиция. 1997. № 1. С. 4.

350 Петрухин И. Комментарий к Федеральному закону «О ратификации Конвен­ции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» // Российская юстиция. 1998. № 7. С. 2-3.

Ведомости Верховного Совета СССР. 1986. № 37. Ст. 772.

352 Российская газета. 1995. 5 апр.

204________________________________________Глава Л'

Таким образом, на России не лежит обязанность ратифициро­вать Протокол № 6, и, следовательно, изменить текст уголовного закона в связи с ратификацией самой Европейской Конвенции и ря­да Протоколов к ней. Достаточно заметить, что из более чем 40 го­сударств — членов Совета Европы далеко не все подписали Евро­пейскую Конвенцию со всеми Протоколами без каких-либо огово­рок.35 Более того, с точки зрения стандарта ООН, каждое государство принимает «меры для отмены смертной казни в рамках своей юрисдикции» исходя при этом из положения ст. 6 Междуна­родного пакта о гражданских и политических правах о желательно-

*, 3S4 т^

сти отмены смертной казни. То есть, международные нормы jus cogens вообще не ставят вопрос об обязательности отмены этого ви­да наказания в государствах — членах ООН.

С точки зрения соответствия международным стандартам охра­ны прав и свобод человека, принцип гуманизма ярко проявляется в положениях о пределах действия обратной силы уголовного закона. Так, ч. 1 ст. 10 У К РФ устанавливает, что «уголовный закон, устра­няющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным об­разом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу, т. е. распространяется на лиц, совершивших соответствующие деяния до вступления такого закона в силу, в том числе на лиц, отбывающих наказание или отбывших наказание, но имеющих судимость». С другой стороны, «уголовный закон, уста­навливающий преступность деяния, усиливающий наказание или иным образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет». Такой принцип действия обратной силы законов считается общепризнанным и закреплен в п. 1 ст. 15 Международного Пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 года.

Новелла отечественного УК, специально оговаривающая преде­лы действия обратной силы закона при сокращении срока или смяг­чения наказания (ч. 2 ст. 10 УК РФ), также корреспондирует к дан­ному международно-правовому акту («Если после совершения пре-

353 Игитова И. Механизм реализации Европейской Конвенции «О защите прав человека и основных свобод» // Государство и право. 1997. № 1. С. 76-82.

35< Второй Протокол к Международному Пакту о гражданских и политических правах // Сборник стандартов Организации Объединенных Наций в области преду­преждения преступности и уголовного правосудия: Официальное издание ООН. Нью-Йорк, 1992. С. 308-309.

Реализация задач международного уголовного права...___________205

ступления законом устанавливается более легкое наказание, дейст­вие этого закона распространяется на данного преступника»).

Среди основных прав и свобод человека в международном стан­дарте неоднократно упоминается о том, что никакое лицо «не долж­но быть вторично судимо или наказано за преступление».355 В целом это положение воспроизводится в указании Уголовного кодекса РФ о том, что «никто не может нести ответственность дважды за одно и то же преступление» (ч. 2 ст. 6).

Казалось бы, в данном случае уголовно-правовой принцип спра­ведливости ответственности и наказания соответствует междуна­родному стандарту. Однако это не совсем так. Нормы международ­ного права говорят о недопустимости повторного осуждения только в том случае, когда лицо «окончательно осуждено или оправдано в соответствии с законом... страны». Таким образом, в международ­но-правовых актах речь идет не о возможности неоднократного на­ступления уголовной ответственности, а о невозможности дважды и более нести уголовную ответственность по приговору суда, который и только который может определить меру уголовно-правового воз­действия на лицо, совершившее общественно опасное деяние.

На наш взгляд, понимание справедливости уголовного закона должно соответствовать международному стандарту, в связи с чем в ч. 2 ст. 6 УК РФ должно быть указано не просто о том, что никто не может «дважды нести уголовную ответственность за одно и то же преступление», а оговорено, что исключается наступление уголов­ной ответственности дважды за одно и то же преступное деяние. Это и будет означать, что мера уголовно-правового воздействия на лицо может быть выбрана судом только однажды.

Далее, Международный стандарт ООН предписывает учитывать возраст несовершеннолетних при наступлении их уголовной ответ­ственности и «желательность» содействия уголовно-правовых мер их перевоспитанию.356 Уголовный закон конкретизирует данное по­ложение. Так, в соответствии со ст. 87 УК РФ, несовершеннолетним признается лицо, совершившее преступление в возрасте от 14 до

' Часть 7 ст. 14 Международного Пакта о гражданских и политических правах. 'См. ских правах

358 См., напр.: Часть 4 ст. 14 Международного Пакта о гражданских и политиче-

206________________________________________Глава IV

18 лет, причем лицо считается достигшим того или иного возраста не в день рождения, а в начале следующих суток.

Положения раздела V УК РФ, регулирующего вопросы уголов­ной ответственности несовершеннолетних, по своей сути являются более специальными по отношению к положениям других статей Общей части и действуют по правилам конкуренции специальных норм. Особенности уголовной ответственности и наказания несо­вершеннолетних обусловлены исключительно возрастом субъекта преступления и все они направлены на смягчение ответственности и наказания несовершеннолетних (а в силу ст. 61 У К РФ несовершен­нолетний возраст сам по себе обязательно смягчает наказание). По­казательно, что и наказание, и иные виды уголовно-правового ха­рактера, применяемые к несовершеннолетним, ставят своей целью в первую очередь именно перевоспитание последних, а не каратель­ное воздействие со стороны государства. Представляется, что особое регламентирование в УК РФ уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних полностью отвечает духу международного стандарта защиты прав и свобод личности, а также ст. 40 Конвенции о правах ребенка от 20 ноября 1989 года.357

Однако международно-правовые документы регламентируют не только вопросы преступности и наказуемости деяния либо пределов действия национальных уголовных законов. Нередко они могут яв­ляться источниками для отдельных общеуголовных институтов внутригосударственного права. В первую очередь, это касается об­стоятельств, исключающих преступность деяния.

Как уже говорилось, составной частью любого уголовно-правового принципа является защита человека, общества и государ­ства от преступных посягательств. В свою очередь международно-правовые стандарты по обеспечению прав и свобод человека допус­кают то или иное причинение вреда (включая лишение жизни), ко­торое не должно расцениваться как преступное.

Это касается случаев отражения «противоправного насилия» (например, ч. 2 ст. 2 Европейской Конвенции). В уголовно-правовом смысле это предписание выражается в допустимости причинения вреда в состоянии необходимой обороны.

357 Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1990. №45. Ст. 955.

Реализация задач международного уголовного права...__________207

Как правило, международные документы не регламентируют пределы необходимой обороны — этот вопрос остается в компетен­ции внутреннего законодательства. Поэтому положения ст. 37 УК РФ («Необходимая оборона») в целом соответствуют международ­ному стандарту.

Наряду с необходимой обороной, международное право регла­ментирует применение других обстоятельств, исключающих пре­ступность содеянного.

Так, четвертый принцип международного права, признанный Уставом Нюрнбергского трибунала, указал на невозможность осво­бождения лица от ответственности за причинения вреда, если «ка­кое-либо лицо действовало во исполнение приказа своего прави­тельства или начальника», при условии, что у исполнителя имелся

~ /- 358

«сознательный выбор» поведения.

В дальнейшем регламентировал ответственность за исполнение приказа Кодекс должностных лиц по поддержанию правопорядка 1979 года,359 указавший на недопустимость «никакого оправдания» исполнителя (в том числе и посредством ссылки на обязательное для него распоряжение вышестоящего должностного лица) для исклю­чения ответственности за применение «пыток или других жестоких, бесчеловечных или унижающих человеческое достоинство видов обращения и наказания». Аналогичные предписания содержатся в п. 3 ч. 2 Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловеч­ных или унижающих человеческое достоинство видов обращения и наказания 1980 года.360 Наконец, правила ответственности за испол­нение незаконного приказа были еще раз сформулированы в Уставах международных трибуналов, созванных в самое последнее время.361

358 Принципы международного права, признанные уставом Нюрнбергского трибу­нала и нашедшие выражение в решении этого трибунала // Международное публич­ное право. Сборник документов. Т. 2. М., 1996. С. 101.

Международная защита прав и свобод человека: Сборник документов. М., 1990. С. 319-325.

360 Ведомости Верховного Совета СССР. 1987. № 45. Ст. 747.

381 Устав Международного трибунала (по Югославии) // Международное публич­ное право. Сборник документов. Т. 2. М., 1996. С. 103; Устав Международного трибу­нала по Руанде// Международное публичное право. Сборник документов. Т. 2. М., 1996. С. 111.

208_____________________________________Глава IV

Исключение ответственности за причинение вреда во исполне­ние обязательных приказа (распоряжения) явилось существенной новеллой У К РФ 1996 года — ранее это обстоятельство в советском законодательстве отсутствовало. Данный факт свидетельствует о восприятии уголовным законом не только международного стандар­та защиты прав и свобод человека в целом, но и тех норм междуна­родного права, которые регулируют вопросы применения отдельных уголовно-правовых институтов.

В положениях Общей части УК РФ нашел отражение такой ос­новополагающий принцип международного права, как принцип не­рушимости государственных границ, суверенитета и территориаль­ной целостности государств. Нормативно он закреплен в нескольких международных актах, особое значение среди которых имеет За­ключительный Акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 года (далее — Заключительный Акт СБСЕ).362

Применительно к сфере действия уголовного закона названный международно-правовой принцип выражается в определении преде­лов территориального действия УК РФ. Согласно ч. 1 ст. 11 УК РФ, любое лицо, совершившее преступление на территории Российской Федерации, подлежит уголовной ответственности по настоящему Кодексу. Суверенитет государства в первую очередь выражается в возможности осуществлять им свою юрисдикцию (в том числе и уголовную) на своей собственной территории. Причем это право государства не может быть поставлено под какое-либо сомнение. В связи с этим представляется несоответствующим реалиям анахро­низмом и сейчас довольно распространенная точка зрения о том, что имеется исключение из территориального принципа действия Уго­ловного закона, выраженное в экстерриториальности (внеземельно-сти) дипломатических представительств.363 Подобная позиция прямо противоречит положениям международного права, например, ст. 41 Венской Конвенции о дипломатических сношениях 1961 года,364 оп­ределяющей, что все дипломатические служащие обязаны соблю­дать и уважать законы и постановления страны пребывания.

Дата добавления: 2015-05-31