Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Именной указатель 65 страница




 

 

Представления о страхе смерти оказались в поле зрения З. Фрейда в связи с обсуждением проблемы табу мертвецов. В работе «Тотем и табу» (1913) он рассмотрел воззрения некоторых исследователей, пытавшихся объяснить, как и почему некоторые примитивные народы превращали своих любимых покойников в демонов. Согласно некоторым объяснениям, приписывание умершим душам враждебности кроется в инстинктивной их боязни, являющейся результатом страха смерти.

Два года спустя, выступая перед членами еврейского общества «Бнай Брит», З. Фрейд вновь рассмотрел вопрос об отношении первобытного человека к смерти. В своем докладе «Мы и смерть» (1915) он заметил, что у тела любимого умершего человека зародились не только представления о душе и вера в бессмертие, но и осознание вины, а также страх перед смертью. «Осознание вины произошло из двойственного чувства по отношению к покойнику, страх смерти из идентификации с ним». Поскольку, как считал основатель психоанализа, бессознательное современного человека относится к смерти точно так же, как относился к ней первобытный человек, то, следовательно, страх смерти присущ и ему. Вместе с тем он полагал, что страх смерти, которым «мы страдаем чаще, чем нам кажется», во многих случаях имеет «не столь древний источник и происходит по большей части от чувства вины».

В работе «Я и Оно» (1923) З. Фрейд более подробно рассмотрел проблему страха смерти. Прежде всего он подчеркнул, что распространенное суждение, будто каждый страх является страхом смерти, не является оправданным. Исходя из этого, он счел необходимым отделить страх смерти от страха объекта (реальности) и от невротического страха либидо. Кроме того, ему пришлось признать, что феномен страха смерти представляется трудной проблемой для психоанализа, так как смерть – абстрактное понятие негативного содержания, для которого, по его мнению, не найти бессознательного соответствия. И наконец, он полагал, что механизм страха смерти может состоять в освобождении Я от нарциссической загрузки либидо, то есть в отказе от самого себя точно так же, как обычно в случае страха отказываются от другого объекта. Словом, основатель психоанализа исходил из того, что «страх смерти развертывается между Я и Сверх-Я». Например, страх смерти при меланхолии можно объяснить тем, что Я отказывается от самого себя, поскольку чувствует, что Сверх-Я его ненавидит и преследует вместо того, чтобы любить. Я видит, что покинуто всеми охраняющими силами, и позволяет себе умереть. В конечном счете основатель психоанализа выдвинул предположение, согласно которому, как и страх совести, страх смерти может быть истолкован как «переработка страха кастрации».

В работе «Торможение, симптом и страх» (1926) З. Фрейд показал, как и каким образом происходит возникновение страха смерти у человека. По его мнению, страх при рождении и страх младенца включают в себя условие отделения от матери. Дальнейшее превращение страха в кастрационный страх в фаллической фазе представляет собой страх разлуки. При последующей дифференциации психического аппарата, образовании и усилении Сверх-Я страх кастрации развивается в страх перед совестью, в социальный страх. Гнев и наказание утерей любви со стороны Сверх-Я расценивается в качестве опасности, на которую Я реагирует сигналом страха. Последней эволюцией этого страха перед Сверх-Я оказывается «страх смерти (за жизнь) – страх проекции Сверх-Я вовне в виде силы рока».

 

СТРУКТУРНАЯ ТЕОРИЯ – концептуальные представления о функционировании психического аппарата и взаимодействии психических структур.

 

 

В рамках психоанализа структурная теория была предложена З. Фрейдом в работе «Я и Оно» (1923). Она служила дополнением к топическим, динамическим и экономическим представлениям основателя психоанализа об организации и функционировании психического аппарата.

Согласно этой теории, психический аппарат представляет собой систему взаимосвязанных между собой структурных образований, названных З. Фрейдом Оно, Я и Сверх-Я. Психическое Оно – неузнаваемое и бессознательное, на котором поверхностно покоится Я, являющееся измененной частью Оно. Если Оно содержит страсти, то Я олицетворяет собой рассудок и осмотрительность. Внутри самого Я образуется Сверх-Я, отображающее значительные черты развития индивида и развития вида. Сверх-Я – наследник эдипова комплекса, репрезентирующий отношения человека к родителям, выступающий в качестве совести и включающий в себя бессознательное чувство вины. По словам З. Фрейда, «такое бессознательное чувство вины экономически играет решающую роль в большом числе неврозов и сильнейшим образом препятствует лечению».

Структурная теория с ее делением психического аппарата на Оно, Я и Сверх-Я способствовала более глубокому, по сравнению с топической моделью психики, пониманию динамических соотношений психической жизни. Оказалось, что Я испытывает давление не только со стороны бессознательных влечений Оно, но и со стороны карающей совести Сверх-Я. «Ему удается подавить только самые грубые действия обоих, и результатом является прежде всего бесконечное терзание самого себя и дальнейшее систематическое терзание объекта, где таковой доступен». Более того, Я становится своего рода несчастным существом, страдающим от угроз со стороны трех опасностей – от внешнего мира, либидо Оно и суровости Сверх-Я. Ввиду этих угроз Я представляет собой очаг боязни, тройственного страха, соответствующего трем опасностям. В нем возникает реальный страх, вызванный опасностью со стороны внешнего мира, страх совести, как угроза от Сверх-Я, и невротический страх, порождаемый угрозой, исходящей от бессознательных влечений Оно.

В «Новом цикле лекций по введению в психоанализ» (1933) З. Фрейд подчеркнул, что предложенная им структурная теория позволила направить внимание психоаналитиков с вытесненного на вытесняющее. Предметом исследовательского и клинического интереса стало не столько Оно, то есть вытесненное бессознательное, которому уделялось особое внимание до введения структурной теории, сколько Я, то есть та психическая инстанция, которая осуществляет вытеснение. Клинический материал и исследования Я показали, что Я расчленимо, в нем может обособляться и принимать самостоятельное существование инстанция Сверх-Я, которая может преследовать собственные намерения и обладать энергией, оказывающей воздействие на мышление и поведение человека. Сверх-Я не просто персонифицирует совесть, идентификацию человека с родителями и другими людьми, но в значительной степени определяет структурное соотношение в функционировании психики. Если до введения структурной теории вытеснение рассматривалось с точки зрения его осуществления со стороны Я, то теперь стало очевидным, что оно является делом Сверх-Я. Вытеснение исходит от Сверх-Я и осуществляется или им самим, или Я, но по его поручению. Отсюда вытекало положение, согласно которому Сверх-Я и сознательное, вытесненное и бессознательное не совпадают друг с другом. В конечном счете основатель психоанализа пришел к мысли, что «значительные части Я и Сверх-Я могут оставаться бессознательными, обычно являются бессознательными».

Благодаря структурной теории психоаналитическое понимание внутрипсихических конфликтов, с одной стороны, выявило сложные зависимости функционирования психики, а с другой стороны, способствовало прояснению направленности аналитической терапии. Терапевтические усилия психоанализа стали сосредоточиваться не просто на стремлении оказать помощь пациенту путем его осознания бессознательного, а на укреплении его Я посредством как освоения новых частей Оно, так и перестройки организации Я в плане его большей независимости от Сверх-Я.

 

СТРУКТУРНОЕ ИЗМЕНЕНИЕ – изменение в психике человека, касающееся соотношений и взаимодействий между структурными составляющими психического аппарата.

 

 

В психоанализе структурное изменение рассматривается в двух аспектах. Во-первых, в исследовательском плане оно включает в себя раскрытие психического развития ребенка, формирование его Я и Сверх-Я и тех изменений, которые происходят в структуре психики. Во-вторых, в клиническом отношении структурное изменение является предпосылкой успешного лечения и, следовательно, оно рассматривается в качестве одной из составных частей и целей психоаналитической терапии.

При раскрытии специфики различных стадий психосексуального развития ребенка З. Фрейд обратил особое внимание на формирование и изживание эдипова комплекса, в процессе которых происходят соответствующие изменения Я. В работе «Я и Оно» (1923) он показал, что исход эдипова комплекса в идентификации ребенка с отцом или матерью сопровождается таким изменением в Я, в результате которого в психике ребенка формируется Сверх-Я. Это Сверх-Я отделяется от Я и обретает самостоятельное существование в виде совести, идеала, некоего внутреннего наблюдателя, которые оказывают существенное воздействие на мышление и поведение человека. Связанное с появлением Сверх-Я, структурное изменение в психике оказывается таковым, что способствует возникновению конфликтов между Я и новым образованием, обостряя тем самым противоположность реального и психического, внешнего и внутреннего мира.

Разрешение конфликтов между Я и Сверх-Я осуществляется путем защитных механизмов, служащих цели предотвращения опасности. Оказав помощь Я, защитные механизмы не исчезают, они фиксируются в Я и становятся постоянными способами реагирования человека. Тем самым происходит изменение в Я, сопровождающееся тем, что защитные механизмы становятся своего рода инфантилизмами, ослабляющими Я и подготавливающими почву для возникновения невроза. Подобное структурное изменение ведет к тому, что соответствующие способы реагирования человека проявляются и в аналитической работе, когда он обращается за помощью к психоаналитику и становится пациентом.

В процессе психоаналитической терапии аналитик имеет дело со структурными изменениями в психике пациента, приведшими к заболеванию. Поэтому терапевтическая цель состоит не только в том, чтобы сделать осознанным нечто, находящееся в Оно, но и внести коррекцию в Я, предполагающую реструктурирование, то есть такое структурное изменение, которое способствовало бы ослаблению давления Сверх-Я и предоставляло бы пациенту свободу решения в том или ином направлении без использования фиксированных защитных механизмов, сыгравших патогенную роль в психическом заболевании и выступающих в качестве сопротивления при лечении. Стало быть, психоаналитическая терапия ориентирована на структурное изменение в психике пациента, предполагающее устранение ранее фиксированных взаимосвязей между Оно, Я и Сверх-Я, регрессиями и навязчивыми повторениями, инфантилизмами защитных механизмов и сопротивлениями лечению. Подобное структурное изменение способно привести к реорганизации психических процессов, ослабляющих внутренние тенденции пациента, направленные на поддержание болезни, и активизирующих его силы, выступающие на стороне выздоровления.

 

СТРУКТУРНЫЙ ПСИХОАНАЛИЗ – одно из направлений современного психоанализа, теория и практика которого основаны на использовании идей, почерпнутых из классического психоанализа З. Фрейда, структурной антропологии К. Леви-Строса (1908–1997), археологии знания М. Фуко (1926–1984). Концептуальное обоснование структурного психоанализа и использование его основных положений при терапии нервнобольных нашло свое отражение в теоретической и практической деятельности французского психоаналитика Ж. Лакана (1901–1981).

 

 

З. Фрейд уделил внимание пониманию роли языка вообще и речи больного в частности, что являлось одной из центральных проблем классического психоанализа. Он исходил из того, что человеческая речь «явление далеко не случайное, а сокровищница глубочайшего, древнего познания». В теоретических исследованиях и в аналитической практике объектом исследования служит скрытый «язык бессознательного», имеющий свою логику, не совпадающую с логикой высказываний, будь то свободные ассоциации пациента или текстуальный контекст в рамках художественного произведения, человеческой культуры в целом. Психоаналитик вслушивается в обыденный язык, принимает его во внимание, однако он не верит в истинность высказываний и стремится вскрыть подлинное содержание речи, выраженное в символической форме.

Именно этот аспект психоанализа привлек к себе внимание тех исследователей и терапевтов, которые попытались осуществить синтез лингвистической и психоаналитической проблематики. Усилия французского антрополога и этнолога К. Леви-Строса были направлены на выявление бессознательных механизмов, управляющих структурами общественного сознания в примитивных обществах. Французский философ М. Фуко исследовал основные структуры человеческого мышления и пытался раскрыть внутренние механизмы развития научного и гуманитарного знания. Ж. Лакан уделил особое внимание роли бессознательного в жизни человека и предложил собственное понимание внутрипсихической структуры субъекта и логики функционирования языка.

Согласно К. Леви-Стросу, организующим началом психической жизни человека являются те или иные структуры, совокупность которых составляет то, что можно назвать бессознательным. Бессознательное не является «прибежищем индивидуальных особенностей, хранилищем личной истории», оно означает «символическую функцию, отличную для человека, но у всех людей проявляющуюся согласно одним и тем же законам». Если З. Фрейд стремился разработать «психоаналитический словник», или своеобразный «сонник», применительно к анализу сновидений, позволяющий понимать символический язык бессознательного, то К. Леви-Строс интересовался не столько «словарем» бессознательного, сколько структурными законами его. Для З. Фрейда «сонник» являлся ключом к расшифровке языка бессознательного. Для К. Леви-Строса структура бессознательного имеет большее значение, чем его «словарь». Не случайно, проводя различия между подсознательным и бессознательным, французский исследователь исходил из того, что «подсознательное – это индивидуальный словарь, в котором каждый из нас записывает лексику истории своей индивидуальности», в то время как «бессознательное, организуя этот словарь по своим законам, придает ему значение и делает его языком, понятным нам самим и другим людям». Эта точка зрения была высказана им в работе «Структурная антропология» (1958).

Для М. Фуко одна из заслуг З. Фрейда состояла в том, что он выдвинул такое учение, в рамках которого разрабатывались процедуры расшифровки языка бессознательного, перевода его в сознание и, следовательно, прочтения, интерпретации скрытых следов, или знаков, в той или иной форме нанесенных на «карту» бытия. С его точки зрения, все, что окружает человека (материальные объекты, духовные образования, речь, привычки), составляет «сетку» следов его деятельности, складывающуюся в систему знаков, понимание которой является основной задачей человеческого познания. В этом отношении, задаваясь целью заставить бессознательное говорить сквозь сознание, «психоанализ устремляется в сторону той основополагающей области, в которой разыгрываются отношения представления и конечного человеческого бытия».

Обратившись к фрейдовскому толкованию проблемы бессознательного, М. Фуко отверг его натуралистические интерпретации. Его собственное понимание данной проблемы лежало в русле тех структуралистских концепций, которые стремились к «дебиологизации» бессознательного, к смещению исследовательского акцента в плоскость лингвистической, языковой проблематики. По убеждению М. Фуко, заслуга З. Фрейда состояла не только в том, что в процессе познания человека основатель психоанализа использовал филологическую и лингвистическую модель, но и в том, что он стер границу между нормальным и патологическим. Вместе с тем французский философ не интересовался клиническими последствиями подобного стирания границы между нормальным и патологическим. Для него более важным было то, что З. Фрейд осуществил переход от исследования человека в понятиях функций, конфликтов и значений к анализу его в терминах норм, правил и систем. Благодаря такой ориентации психоанализу удалось, как считал М. Фуко, приблизиться к аналитике конечности человеческого бытия, выраженной на психоаналитическом языке в понятиях сексуальных влечений и культурных запретов, символики бессознательного и его скрытых значений, жизни и смерти. Сам он перевел эти психоаналитические понятия в такие термины, как Смерть, Желание, Закон.

Классический психоанализ стремился к раскрытию конечных форм проявления человеческой деятельности, рассмотренных под углом зрения болезненного расщепления психики индивида. Будучи эмпирической наукой, он связан узкими рамками отношений между двумя индивидами – психоаналитиком и пациентом, что в конечном счете свидетельствует об эмпирической ограниченности психоанализа. Оценивая классический психоанализ подобным образом, М. Фуко полагал, что структурализм может способствовать объединению различных представлений о человеческом бытии в единое целое, которое будет выступать в качестве нового психоаналитического подхода к человеку, основанного на структуралистских принципах исследования. В конечном счете, как подчеркивал французский философ в работе «Слова и вещи: археология гуманитарных наук» (1966), психоанализ будет действительно иметь большое значение, если он откроет то, что «само бессознательное также обладает некой формальной структурой, что оно есть эта структура».

Французский психоаналитик Ж. Лакан не только апеллировал к психоаналитическим и структуралистским концепциям, но и выдвинул лозунг: «Назад к Фрейду!». Вся его теоретическая и клиническая деятельность состояла в том, чтобы изменить направленность развития психоанализа, который, по его убеждению, все больше стал отходить от подлинных интенций психоаналитического учения З. Фрейда, превратившись в канонизированную, догматическую дисциплину с ярко выраженными функциями приспособления к существующей реальности. Если многие психоаналитики ориентировались на развитие психологии Я, акцентирующей внимание на механизмах защиты Я, то Ж. Лакан критически отнесся к нарастанию данной тенденции в психоанализе, сместив срез исследования в область языковых структур.

Обратившись к проблематике бессознательного, Ж. Лакан стремился подчеркнуть специфику своего собственного понимания этого феномена. Он исходил из того, что бессознательное представляет собой «суммарный результат речи о субъекте». Именно язык, в своей дискурсивности, прерывности и расчлененности создающий предпосылку для познания психического, и является сферой бессознательного. «Бессознательное структурировано как язык» – такова одна из максим Ж. Лакана, лежащая в основе структурного психоанализа. Дословно воспроизводимое или по-разному конкретизируемое это высказывание проходит красной нитью через все его работы. Уточнения, которые он делает по поводу структуралистского понимания бессознательного, касаются разъяснений относительно того, что подразумевается под субъектом.

Для Ж. Лакана субъект – это прежде всего «субъект бессознательного», существование которого обнаруживается в разрывах речи, но не самого говорящего, а Другого. Как таковой он соотносится не с другим субъектом, а с означающим. Более того, субъект, по словам Ж. Лакана, рождается только тогда, когда «означаемый появляется в поле зрения Другого». Словом, субъект детерминирован речью Другого, то есть без него нет и самого субъекта. Так лакановская максима «бессознательное структурировано как язык» дополняется не менее важным для структурного психоанализа теоретическим положением, согласно которому «бессознательное – это речь Другого».

Фрейдовское толкование влечений с точки зрения индивидуального бессознательного в его биологических функциях модифицируется Ж. Лаканом, приобретая иной оттенок, когда желание субъекта воспринимается через желание Другого. В этом случае под желанием понимается сохраняющийся осадок того влияния, которое оказывает на субъекта означающий, или Другой. Таким образом, к двум вышеупомянутым теоретическим положениям добавляется третье, а именно «желание человека есть желание Другого». Таковы три основных теоретических положения, которые лежат в основе модификации Ж. Лаканом классического психоанализа З. Фрейда и на которых покоится структурный психоанализ.

Специфика структуралистского подхода Ж. Лакана к человеку состоит в том, что символическое представляется ему не нижним этажом человеческой психики, как это наблюдалось в классическом психоанализе, а высшим ее этажом. Если З. Фрейд выделял три инстанции, то есть Оно, Я и Сверх-Я, то Ж. Лакан исходил из тройственного деления структуры субъекта на реальное, воображаемое и символическое. Для него символическое отождествлялось с социальным и культурным контекстом, в рамках которого происходит развитие индивида, становление его субъектом в подлинном смысле этого слова. Сфера реального, напротив, рассматривалась как нечто чуждое, потустороннее для субъекта, имеющее своим аналогом фрейдовское Оно, но не обладающее символическими функциями. Что касается воображаемого, то оно сродни фрейдовскому Я. В целом, согласно Ж. Лакану, символическое отождествляется с языком, а проблема понимания субъекта в структурном психоанализе заключается в сопряжении символического и воображаемого при конструировании реального.

Такое толкование структурных уровней субъекта предопределило специфику структурного психоанализа. Если цель классического психоанализа заключалась в стремлении поставить на место бессознательного Оно сознательное Я, а модернизированные варианты психоанализа делали ставку на разработку учения о Я, то Ж. Лакан стремился подчеркнуть, что в сфере воображаемого действует не столько логика сознания, сколько логика различного рода иллюзий. Отсюда его критический настрой по отношению к психологии Я и те модификации, которые вводились им в толкование бессознательного.

Если З. Фрейд полагал, что бессознательное характеризуется безвременностью, то Ж. Лакан ориентировался на раскрытие бессознательного с точки зрения осмысления его временных связей, структурированных в языке. Если в процессе классического психоаналитического сеанса психоаналитик и пациент находились во власти времени, в течение которого разматывалась нить «безвременного» бессознательного, то Ж. Лакан ввел новацию – короткий психоаналитический сеанс, где время подвижно и заранее не задано. В последнем случае сам психоаналитик структурирует время и готов в любую минуту прервать речь пациента, не давая ему возможности собраться с мыслями и не оставляя времени для осмысления сложившейся ситуации.

В процессе традиционного психоаналитического сеанса акцент делается на свободных ассоциациях, когда пациент может говорит о чем угодно, а психоаналитик из этой произвольной речи пытается уловить определенные закономерности, сводящиеся им к воспоминаниям детства и бессознательным желаниям больного. В случае лакановского короткого психоаналитического сеанса пациент оказывается вне времени: стоит ему перейти к изложению чего-то важного, как психоаналитик прерывает его, говоря о том, что на сегодня данный сеанс закончен. Свободные ассоциации имеют место не столько в процессе самого психоаналитического сеанса, сколько в промежутках между различными сеансами. Речь пациента по необходимости структурируется, становится более короткой, афористичной, открывая тем самым простор для аналитической работы.

Психоаналитик стремится раскрыть язык бессознательного, выявляя в преднамеренно сделанных им перерывах сеанса анализа, а также в перерывах речи пациента, связанных с провалами памяти, замешательством и т. д., те скрытые смысловые структуры, которые обусловливают человеческую деятельность. Так, лакановское переосмысление фрейдовских представлений о структурных составляющих человеческой психики и бессознательном привело к структуралистскому пониманию отношений между субъектом и языком, в соответствии с которым временные связи и зависимости оказываются заданными и структурированными не только психоаналитической ситуацией, но и самим языком.

В целом структурный психоанализ Ж. Лакана привел к переосмыслению привычных представлений о психологии человека. Если традиционная психология исходила из исследования отдельного человека, а венгерский психоаналитик М. Балинт подчеркнул, что речь должна идти о психологии двоих, об отношениях между двумя индивидами (психоаналитиком и пациентом), то, по убеждению Ж. Лакана, выраженному им в докладе «Функция и поле речи и языка в психоанализе», прочитанном на психоаналитическом конгрессе в Риме в 1953 г., «не бывает психологии двоих без вмешательства третьего элемента», а именно речи, языка. Это значит, что во всей свое полноте аналитический опыт должен осуществляться в «тройственном, а не в двойственном отношении», где речь и язык являются отправной точкой для понимания субъекта и лечения нервнобольных.

 

СУБЛИМАЦИЯ – (от лат. sublimo – возвышаю) – переключение энергии с социально и культурно неприемлемых (низших, низменных) целей и объектов на социально и культурно приемлемые (высшие, возвышенные). Идея сублимации находила отражение в произведениях писателей ХVIII в. Штиллинга и Новалиса, в работах философов ХIХ в. Шопенгауэра и Ницше. В начале ХХ в. понятие «сублимация» стало использоваться в психоаналитической литературе.

 

 

Проблема сублимации обсуждалась в работах З. Фрейда. Он исходил из того, что в процессе своей деятельности человек руководствуется принципом удовольствия. В основе человеческой деятельности лежат сексуальные влечения, требующие своего удовлетворения. Отказ от удовлетворения сексуальных влечений чреват такими негативными последствиями, которые могут обернуться психическим расстройством.

Однако вынужденный отказ не обязательно ведет к неврозу. Существуют иные пути, не ведущие к заболеванию. Так, среди процессов, защищающих человека от заболевания, имеется такой, который приобрел особое культурное значение. Этот процесс заключается в том, что сексуальное стремление отказывается от своего частичного удовлетворения и направляется на социальную цель. З. Фрейд назвал данный процесс сублимацией.

В процессе сублимации социальные цели ставятся выше сексуальных, эгоистических. Впрочем, как замечал З. Фрейд, сублимация является лишь специальным случаем присоединения сексуального стремления к другим, несексуальным. Это означает, что в процессе сублимации может освободиться только часть сексуальной энергии. Кроме того, не все люди в равной степени обладают способностью к сублимации.

Таким образом, под сублимацией З. Фрейд понимал способность менять первоначальную сексуальную цель на иную, несексуальную, но психологически ей близкую. Суть сублимации – в отвлечении от сексуального. Это своего рода десексуализация. В процессе сублимации сексуальная энергия находит выход за пределы телесного удовлетворения. Переключение этой энергии на другие области деятельности способствует повышению психической работоспособности человека. По этому поводу в работе «Три очерка по теории сексуальности» (1905) основатель психоанализа заметил, что «благодаря такому отклонению сексуальных влечений от сексуальных целей и направлению их на новые цели – процессу, заслуживающему название сублимации, – освобождаются могучие компоненты для всех видов культурной деятельности».

В понимании З. Фрейда сублимация оказывается источником научного познания, исследовательского интереса, художественного творчества. По его собственному выражению, вместо того чтобы любить, люди исследуют и творят. Типичным примером в этом отношении был, по мнению З. Фрейда, итальянский ученый и художник Леонардо да Винчи. Посвятив рассмотрению жизни и деятельности этого великого человека специальную работу (1910), основатель психоанализа попытался показать, как, благодаря процессу сублимации, Леонардо да Винчи превращал страсть в жажду знания и художественного творения.

З. Фрейд считал, что художественное дарование и продуктивность тесно связаны с сублимацией. Вместе с тем процессы сублимации характерны не только для творческих и одаренных людей. Наблюдения за повседневной жизнью людей показывают, что большинству из них удается направить значительную часть свой сексуальной энергии на профессиональную деятельность. Само сексуальное влечение оказывает содействие этому процессу. Оно наделено, по мнению З. Фрейда, способностью к сублимации. Сексуальное влечение способно менять свою ближайшую цель на более высокооцениваемую в обществе.

В конечном счете, с точки зрения З. Фрейда, многие достижения культуры – результат сублимации сексуальных влечений человека. Сквозь призму сублимации он рассматривал формирование религиозных культов и обрядов, появление искусства и общественных институтов, возникновение науки и, наконец, саморазвитие человечества. По словам З. Фрейда, сублимация влечений представляет собой выдающуюся черту культурного развития. Она делает возможным высшие формы человеческой деятельности и тем самым играет важную роль в культурной жизни.

Представления З. Фрейда о сублимации получили как свое дальнейшее развитие, так и критическое переосмысление в работах ряда психоаналитиков. В частности, Х. Гартманн (1894–1970) считал, что нет никакой необходимости прибегать к понятию сублимация в том случае, когда речь идет о проявлении несексуальных и неагрессивных форм поведения человека. По мнению К. Хорни (1885–1952), в классическом психоанализе нет четкого различия между сублимацией и сдерживанием влечения в направлении цели, в результате чего трудно сказать, является ли такая трансформация, как использование нарциссической любви для формирования Я-идеалов, сублимацией или сдержанной в отношении цели формой любви к себе. С точки зрения Г.С. Салливана (1892–1949), сублимация – более специфический процесс, чем тот, который предполагался в классическом психоанализе, то есть сублимация – это неосознаваемое замещение поведенческих проявлений, вызывающих переживание тревоги или вступающих в противоречие с социально более приемлемой активностью, занимающей место первоначального поведения, из-за которого возникли проблемы. Согласно его представлениям проявления сублимации начинают возникать в период позднего младенчества, становятся заметными в детстве и приобретают все более яркий характер в последующие периоды развития человека.




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-06-04; Просмотров: 289; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.047 сек.