Об Осаде Ангбанда

Комментарии к Главе 7

§ 82 «Хильдориэн» как название земли, где пробуждаются люди (как замена «Эрумана» из К), появилось уже в «Амбарканта»: она находилась меж Горами Ветра и Восточным Морем (т. IV, с. 239). Название это было вписано и в АВ 2 (прим. 13): «Хильдориэн в центральных землях мира», тогда как в КС эта земля лежит «на крайнем востоке Средиземья». Это только видимое противоречие, так как я полагаю, что Хильдориэн был расположен на крайнем востоке Средиземья, но в центральных землях мира; см. «Амбарканта», карта IV, где отмечен Хильдориэн (т. IV, с.249). – Мое примечание в т. IV, с.257 о том, что название «Хильдориэн» подразумевает «Хильдор» нуждается в исправлении: примечание к тексту в § 83 показывает, что форма в то время была «Хильди» (ср. также с «Этимологиями», корень KHIL).

§ 83 Примечание к тексту об эльфийских названиях расы людей принадлежит ко времени написания рукописи.

§ 85 В этом отрывке, касающемся судьбы эльфов, есть несколько важных отличий от К (т. IV, с.100), на котором он основан. В К нет ничего соответствующего утверждению, что тела эльфов в то время были более похожими на тела смертных, более земными, менее «сжигаемыми огненным духом», чем они стали впоследствии. Нет в К и ссылки на Пророчество Мандоса – которое, согласно К, в любом случае не упоминает о смерти эльфов. Эти утверждения впервые появляются в рассказе о Пророчестве в АВ (аннал 2993), где фраза «испытают они полную меру смертности» перекликается здесь с КС: «Такова была мера их смертности, предсказанная в Пророчестве Мандоса в Эрумане»; см. т. IV, с. 278-279. Другое и весьма примечательное дополнение состоит в мысли, что эльфы возвращаются, в конце концов, из Мандоса «воплощаясь в тела согласно собственному желанию подобно меньшему народу божественной расы» (т.е. они уже не воплощенные создания, а духи, которые могут «облачаться» в физическое тело).

§ 86 «Западное Море» здесь – это Внешнее Море, Вайя. Возможно, это не более, чем ошибка, так как в К «его обширные чертоги расположены за западным морем»; отец позже исправил это на «Внешнее Море».

§ 87 С «великими землями и островами» ср. К (т. IV, с.162): «великие острова, что при разрушении севера мира одни остались от древнего Белерианда» (это сохранилось в КС, с.331, § 26).

Из последней фразы главы ясно, что Эльрос в то время еще не появился, так же как его не было в «Низвержении Нуменора» и в «Утраченном Пути» (с. 30,74); с другой стороны он присутствует в конце текста КС, 332, § 28).

§ 88 Еще до восхода Луны Фэанор и его сыновья прибыли на север. Они причалили на северном побережья Белерианда у подножия Эред-Ломин, Гор Эха, в том месте, что называлось Дрэнгист. Оттуда они пришли в Дор-Ломен к северу от Гор Митрим и стали лагерем в Хитлуме, земле тумана, в том краю, что называется Митрим, на северном берегу озера с тем же названием. Там войско орков, которое привлекли свет от сожжения кораблей и слухи о приближении эльфов, атаковало их, и произошло первое сражение в Средиземье; и оно прославлено в песнях, ибо номы победили и прогнали орков, которые понесли великие потери, и эльфы преследовали их за Эредвэтионом на равнине Бладорион. Это была первая битва Белерианда, и назвали ее Битвой-под-Звездами*. Велика была доблесть Фэанора и его сыновей, и орки позже всегда ненавидели их и боялись; но за победой вскоре последовало горе. Ибо Фэанор неосторожно вырвался вперед на Бладорион, преследуя орков на севере, и его окружили, когда остальное войско было далеко позади. Балроги в арьергарде воинства Моргота внезапно повернулись, дабы принять бой. Фэанор, неустрашенный, сражался с ними, но он был объят огнем, и, наконец, пал, смертельно раненный рукой Готмога, владыки балрогов, которого позже Эктелион убил в Гондолине. Но сыновья, что скакали за ним, выручили Фэанора и принесли обратно в Митрим. Там он и умер, но не был погребен; ибо столь пламенным был его дух, что тело рассыпалось прахом, когда душа его покинула; и не появлялся более Фэанор на земле, а дух его не выходил из Чертогов Мандоса. Перед смертью Фэанор бросил последний взгляд на далекие пики Тангородрима - высочайшие горы Средиземья, что возвышались над крепостью Моргота; и трижды проклял он имя Моргота и взял слово со своих сыновей, что они не будут вести переговоров с врагом.

* Примечание на полях: Дагор-нуи-Нгилиат (прим. авт.).

§ 89 И в самый час его смерти прибыли к ним посланцы от Моргота, признавая свое поражение и предлагая условия мира, вплоть до возвращения Сильмариля. Тогда Майдрос Высокий, старший сын, уговорил номов притвориться, что они готовы вести переговоры с Морготом, и встретиться с его посланцами в условленном месте. Однако номы столь же мало думали о соблюдении слова, как и Моргот. Поэтому каждое посольство прибыло с силами большими, чем оговаривалось, но отряд Моргота был многочисленнее, и это были балроги. Майдрос попал в засаду, и весь его отряд перебили, а его самого взяли живым по велению Моргота, привели в Ангбанд и подвергли мукам.

§ 90 Тогда шестеро братьев Майдроса отступили и возвели большой укрепленный лагерь в Хитлуме, но Моргот удержал Майдроса как заложника, и послал весть Маглору, что лишь тогда освободит его брата, когда нолдор откажутся от войны - либо вернувшись в Валинор, либо уйдя из Белерианда на Юг. Однако номы не могли вернуться в Валинор, ибо сожгли корабли, и не верили они, что Моргот освободит Майдроса, если они уйдут; и не желали они уходить, что бы Враг ни делал. Поэтому Моргот повесил Майдроса на отвесном склоне Тангородорима, приковав к скале стальным браслетом за кисть правой руки.

§ 91 И ныне услышали в лагере Хитлума о приходе Финголфина, его сыновей и Инглора, сына Финрода, которые пересекли Вздыбленный Лед. И тогда весь мир пребывал в удивлении от появления Луны; и при первом ее восходе Финголфин ступил в Средиземье, а орки исполнились изумления и ужаса. И как только воинство Финголфина вошло в Митрим, пылающее Солнце взошло на Западе; и Финголфин развернул свои голубые и серебряные знамена, и протрубил в трубы, и когда он шел, под ногами его расцветали цветы. Ибо то было время пробуждения и быстрого роста, и внезапно множество новых созданий появилось на земле, и добро родилось из зла, как и случается доселе. Тогда орки испугались появления великого света и бежали в Ангбанд, и Моргот был устрашен, долго размышляя во гневе. А Финголфин прошел через все укрепления царства Моргота – через Дор-Даэдэлот, Землю Ужаса, и враги его скрылись под землей; а эльфы ударили в самые ворота Ангбанда, и от звука их труб задрожали пики Тангородрима.

§ 92 Но Финголфин опасался коварства Моргота и отступил от врат преисподней, и вернулся в Митрим, где Эредвэтион, Горы Тени, могли укрыть его народ, пока он не наберется сил. Но мало любви питали те, кто последовал за Финголфином, к дому Фэанора; ибо муки выдержавших переход через льды были велики, и сердца их исполнились горечи. Число жителей Туна уменьшилось в этом скорбном пути, но все же воинство Финголфина превосходило воинство сыновей Фэанора. Поэтому сыновья Фэанора передвинули свой лагерь на южный берег Митрима, и озеро легло меж народами. В этом можно увидеть работу проклятия, ибо задержка из-за раздора нанесла великий вред делу нолдор. Они ничего не достигли, пока Моргот мешкал, и ужас орков перед светом был нов и велик.

§ 93 Тогда Моргот очнулся от дум, и увидев раздоры среди врагов, рассмеялся. И в подземельях Ангбанда сотворил он великий пар и дым, которые исходили из курящихся вершин Железных Гор и издали были видны и в Хитлуме, и затмили они ясное небо первых рассветов. Север содрогался от грома подземных кузниц Моргота. Поднялся ветер и далеко разнес дым, и клубы его, темные и отравленные, опустились на поля и ложбины.

§ 94 И тогда Фингон Отважный решил исцелить вражду. Из всех потомков Финвэ он справедливо называется прославленнейшим: доблесть его была подобно пламени, но так же стойка как скалы; был он мудр, голос его был прекрасен, а рука – искусна; любил он верность и справедливость и относился по-доброму ко всем эльфам и людям, ненавидя одного лишь Моргота; не искал он себе ни власти, ни славы, но лишь смерть была ему наградой. Один, ни с кем не советуясь, он отправился на поиски Майдроса, ибо мысль о его мучениях язвила сердце Фингона. С помощью той самой мглы, что наслал Моргот, он отважился проникнуть незамеченным в царство врага. Вскарабкался Фингон высоко на один из уступов Тангородрима и в отчаянии оглядел пустынную землю. Но не нашел он ни прохода, ни щели, через которые мог бы пробраться внутрь крепости Моргота. Поэтому, чтобы бросить вызов оркам, что все еще укрывались в темных подземельях, он взял арфу и заиграл прекрасную песнь Валинора, которую номы сочинили встарь, еще до раздоров меж сыновьями Финвэ; и голос его, сильный и ясный, звенел в мрачных ущельях, ничего не слышавших ранее кроме воплей страха и горя.

§ 95 Так он и нашел того, кого искал. Ибо внезапно откуда-то сверху далекий и слабый голос подхватил песню и позвал его в ответ. То в муках пел Майдрос. А Фингон взобрался к подножию отвесного склона, на котором висел его родич, но не смог продвинуться дальше; и рыдал он, видя жестокое деяние Моргота. Поэтому Майдрос, страдая без надежды, умолял Фингона застрелить его из лука; и Фингон положил стрелу на тетиву и натянул лук. И не видя лучшей надежды, воззвал он к Манвэ, воскликнув: «О, Король, коему милы все птицы, направь эту оперенную стрелу и вспомни о жалости к изгнанным номам!»

§ 96 И быстро пришел ответ на его мольбу. Ибо Манвэ, коему милы все птицы и коему приносили они на Таниквэтиль вести из Средиземья, послал туда народ орлов. Их владыкой был Торондор. Манвэ повелел им жить в горах севера и следить за Морготом; ибо он все еще питал жалость к изгнанным эльфам. И орлы приносили печальному слуху Манвэ вести обо всем, что случалось в те дни; и мешали они, как могли, деяниям Моргота. И сразу же, как Фингон натянул лук, с высот спустился Торондор, король орлов; и остановил он руку Фингона.

§ 97 Торондор был самой могучей из птиц, что жили когда-либо. Размах его крыльев составлял тридцать фатомов. Клюв его был золотым. Он поднял Фингона к тому месту, где висел Майдрос. Но Фингон не смог ни снять с руки сталь, откованную в преисподней, ни разрубить оковы, ни вырвать их из камня. Поэтому вновь Майдрос, страдая, просил убить его; но Фингон отрубил ему руку выше запястья, и Торондор отнес их в Митрим.

§ 98 Там Майдрос со временем исцелился, ибо огонь жизни ярко пылал в нем, а сила его была силой древнего мира, как и у всех, рожденных и вскормленных в Валиноре. Тело его оправилось от мук и излечилось, но тень боли навсегда легла на его сердце. Он приспособился держать меч левой рукой, и клинок его стал ныне смертоноснее, нежели некогда в правой. Этим деянием Фингон стяжал великую славу, и все нолдор воздавали ему хвалу; и вражда меж Финголфином и сынами Фэанора была исцелена. А Майдрос просил прощения у Финголфина и его народа за то, что их покинули в Эрумане, и отдал он все добро Финголфина, которое было увезено на кораблях; и отказался от притязания на владычество над всеми номами. С этим не все его братья согласились в сердце своем. И дом Фэанора был прозван «Обездоленным» - из-за приговора Богов, что даровали власть над Туном Финголфину, и из-за потери Сильмарилей. Ныне царил мир, и зависть утихла; но все же сыновья Фэанора держали связывающую их клятву.

§ 99 И тогда номы, воссоединившись, вышли из Хитлума, и гнали перед собой слуг Моргота, и осадили Ангбанд с запада, и с юга, и с востока. И затем последовали долгие годы мира и счастья; ибо то было время, что в песнях зовется Осадой Ангбанда, и длилась она более четырехсот лет солнца, пока мечи номов защищали землю от разорения Морготом, а сила его была заключена в Ангбанде. В те дни радость царила под новыми Солнцем и Луной, рождалось множество цветов; и земли запада Средиземья, где тогда жили номы, отличались несравненной красой. И встарь на языке Дориата звался тот край Белериандом, но после прихода нолдор на языке Валинора он также назывался Инголондэ - земля прекрасная и печальная, Королевство Номов. И под охраной своих северных воинств номы в то время странствовали по всей земле и выстроили много прекрасных жилищ, и основали свои королевства; ибо везде, кроме Дориата и Оссирианда (о них будет сказано позднее) до нолдор жило мало эльфов. То были Темные Эльфы из народа тэлери, и радостно встретили их нолдор, счастливая то была встреча, как меж родичами, давно разлученными. И Финголфин устроил великий праздник на юге, далеко от угрозы Моргота – в Краю Ив, у вод Сириона. Веселье этого пира долго еще вспоминали в позднейшие печальные дни; и назвали его Мэрет Адэртад, Праздник Воссоединения, и справили его весной. Туда пришли все эльфы из трех домов номов, которые были свободны от несения стражи на севере; и множество Темных Эльфов – и странников из лесов, и жителей Гаваней из земли Фалас. И многие Зеленые Эльфы пришли из Оссирианда, Семиречья, что находилось далеко – у подножия Синих Гор. И из Дориата прибыли посланцы, хотя самого Тингола не было среди них, и не желал он открывать свое королевство и снимать завесу чар; ибо мудрый мудростью Мэлиан он не верил, что Моргота удастся сдерживать вечно. Но сами номы воодушевились и исполнились надежд, и многим из них казались верными слова Фэанора, который призывал искать свободу и прекрасные владения в Средиземье.

§ 100 Но через некоторое время Тургон покинул свое жилище в Нивросте и поехал к Инглору, своему другу, и они вместе отправились на юг вдоль Сириона, устав на время от северных гор. И однажды, во время странствия, ночь застала их на берегу Сириона, за Сумеречными озерами, и они уснули там под летними звездами. А Ульмо, поднявшись по реке, наслал на них глубокий сон и тяжелые видения; и тревога от этих снов осталась в Инглоре и Тургоне, когда они пробудились. Но они ничего не сказали друг другу, ибо воспоминания были неясны, и каждому казалось, что Ульмо послал весть ему одному. Однако и далее пребывали они в непокое, сомневаясь в грядущем, и часто путешествовали в одиночестве по неизведанным землям, разыскивая в дальних краях сокрытые места, которые легко можно было бы укрепить; ибо каждому казалось, что ему приказано подготовиться ко дню рока и приготовить место для отступления на тот случай, если Моргот вырвется из Ангбанда и сокрушит армии севера.

§ 101 И случилось так, что Инглор нашел глубокое ущелье Нарога и пещеры на его западном берегу; и там он выстроил крепость и оружейные по образцу глубоких чертогов Менегрота. И назвал он это место Наргортронд, и поселился там, а с ним и многие из его народа. Поэтому номы севера, сначала в шутку, называли его Фелагундом, или Владыкой Пещер, и это имя носил он до самой смерти. А Тургон странствовал в одиночестве по укрытым местам, и под водительством Ульмо нашел он тайную долину Гондолина; но в то время никому о ней не сказал и вернулся в Ниврост, к своему народу.

§ 102 Пока Тургон и Фелагунд странствовали, Моргот, увидев, что номы рассеялись по Белерианду, испытал их силу и бдительность. Он устроил на севере внезапное землетрясение, а из вершин Железных Гор вырвался огонь; и лавина орков выплеснулась через равнину Бладорион и вторглась в Белерианд через Ущелье Сириона на западе и через земли Маглора на востоке; ибо в том месте находился проход между холмами Майдроса и отрогами Синих Гор. Но Финголфин и Майдрос собрали большое войско, и пока другие выискивали и уничтожали тех орков, что разбрелись по Белерианду, сея там великое зло, они напали на главное вражье воинство с другой стороны в то время, как оно атаковало Дортонион, разбили слуг Моргота и преследовали их по Бладорион, полностью уничтожив в виду самых врат Ангбанда. Это была вторая великая битва тех войн, и ее назвали Дагор Аглареб, Достославная Битва; и долгое время после нее слуги Моргота не осмеливались даже высунуться из ворот; ибо страшились королей номов. И многие считали, что с того дня начался мир Осады Ангбанда. Ибо вожди вняли предупреждению и теснее замкнули осаду, и такую стражу выставили для наблюдения за Ангбандом, что Финголфин хвалился – Моргот никогда не сможет выйти вновь или напасть на них врасплох.

§ 103 Но все же номы не сумели захватить Ангбанд и отвоевать Сильмарили; а твердыня Моргота так и не была окружена полностью. Ибо Железные Горы, изгибавшиеся огромной дугой, в южной части которых выдавались пики Тангородрима, защищали ее с обеих сторон и были непроходимы для номов из-за снега и льда. Так и получилось, что с тыла, на севере, у Моргота не было врагов, и оттуда его шпионы кружным путем пробирались в Белерианд. И орки вновь множились в чреве земли, а Моргот через некоторое время втайне принялся ковать новое оружие для сокрушения своих врагов. Но лишь дважды за все годы осады обнаружил он свои намерения. Почти сотня лет пробежала со Второй Битвы, когда выслал он войско, дабы разведать северные пути; и оно отправилось в Белерианд через белый север. Многие погибли там, но другие повернули на запад вокруг оконечности Железных Гор и достигли берегов моря, и прошли на юг вдоль побережья тем путем, котором шел Финголфин после перехода через Вздыбленный Лед. Так они попытались вторгнуться в Хитлум с тыла. Но Фингон атаковал их у залива Дрэнгист и сбросил в море, и никто не вернулся к Морготу. Это сражение не считалось одной из великих битв, ибо орков было не так много, и только часть народа Хитлума сражалась там.

§ 104 И еще через сотню лет Гломунд, первый из Драконов, выполз ночью из врат Ангбанда по велению Моргота; сделал он это неохотно, ибо был еще молод и достиг лишь половины длины. Но эльфы бежали перед ним в страхе, и покинули равнину Бладорион, и Гломунд осквернил ее. Но Фингон, принц номов, атаковал его с конными лучниками; и Гломунд не выдержал их стрел, ибо доспех его еще не достиг полной крепости, и бежал он обратно в преисподнюю. А Фингон стяжал великую славу, и номы возрадовались; ибо мало кто предвидел все значение и угрозу этой новой твари. Но не в последний раз видели они Гломунда.

Дата добавления: 2015-06-04