ЧЕЛОВЕК-ДА 18 страница

Мы чокнулись кружками.

— Да, — подтвердил я.

— Значит, ты продолжаешь дакать?

¾ Да!

Иан не уловил самого главного.

Мое повышение произошло не само по себе. Я был в том уверен. Меня повысили очень вовремя — как раз в тот момент, когда я засомневался в правильности своих действий и стал подумывать о том, чтобы взять другой курс. Курс на благоразумие. На предсказуемость. На надежность. И мое повышение свидетельствовало о том, что это правильный выбор.

Оптимист сказал бы, что «Да» предоставило мне еще один хороший шанс и что мне следует придерживаться тактики согласия. Пару месяцев назад я сказал бы то же самое. Совершенно верно: согласившись прийти на то первое совещание, я спровоцировал череду событий, которые в итоге привели к тому, что я купил бутылку шампанского, дабы отпраздновать наступление нового этапа в моей жизни. А вот реалист сразу бы сообразил, что это означает на самом деле.

Теперь и я осознал, понял четко, что нельзя прожить жизнь абсолютным оптимистом. Мне стала ясна подоплека моего назначения. Скрытая причина. Меня побуждали распрощаться с ребячеством и беспечностью. Склоняли к тому, чтобы я начал воспринимать жизнь не только как развлечение, озорство и приключение. В какой-то момент приходится взрослеть, двигаться вперед. Ханна мне это всегда говорила. А теперь и я наконец-то это понял. И Джейсон тоже был прав — тогда, на вечеринке. Ответственность настигает каждого из нас. Жизнь — это не только удовольствия. Порой, чтобы чего-то достичь, приходится жертвовать свободой. Я непременно еще раз напишу Джейсону. Поблагодарю его за урок, который он мне преподал. Кто бы мог подумать? Как ни крути, а победа осталась за Провокатором. Выходит, «нет» — самый верный ответ.

И что я подразумеваю под фразой «"Нет" — самый верный ответ»? Я имею в виду, что «Нет» — это власть. «Нет» говорит: «Я все держу под контролем». Вспомните, сколько раз за минувший год вы сказали «да» и сколько раз предпочли бы вместо этого ответить отказом. Может быть, способность сказать «нет» — это то, что позволяет нам сохранять здравомыслие. Некоторые всю свою жизнь только и делают, что говорят «да» — соглашаются на то, что они не хотят делать, но делают из чувства долга. Отвечают согласием на то, что дает возможность другим использовать их в своих интересах — просто потому, что таково положение вещей, потому что так было всегда. Некоторым нужно научиться говорить «нет». Потому что каждый раз, когда они говорят «да», они говорят «нет» самим себе.

Все те случаи, когда я делал то, что, в общем-то, не хотел делать... все эти случаи... они ведь ни к чему не привели, не дали мне ничего... А если б я тогда отвечал отказом? Это означало бы, что я мог бы согласиться сделать то, что хотел сделать... Слово «нет» инициирует процесс устранения, который ведет к успеху. Если б я сказал «нет» той части моего существа, что настроена тратить время на то, чем мне не следовало бы заниматься, я соответственно сказал бы «да» той части моего существа, которая стремится развиваться, идти вперед.

Все это я объяснил Иану, и он в кои-то веки со мной согласился.

— Полагаю, ты прав. Сейчас с тобой впервые произошло что-то по-настоящему хорошее с тех пор, как ты избрал свою тактику согласия. До этого ведь как было... Ты выиграл деньги и тут же потерял свой выигрыш, что, по-моему, хуже, чем вообще не выиграть. Ты влюбился и потерял свою возлюбленную, что, на мой взгляд, ничуть не лучше, чем вообще не любить. Ты надеялся, что станешь телеведущим, но и эта твоя надежда не осуществилась, а если б ты об этом не думал, разочаровываться не пришлось бы. Ты задолжал тысячи фунтов по своим кредитным картам, которые тебе вообще не следовало бы брать. Тебе постоянно звонят какие-то незнакомцы, которые тут же вешают трубку, едва ты отвечаешь на звонок. Ты купил автомобиль, который тебе не нужен, и сделал себе стрижку, которая была в моде в тысяча девятьсот восемьдесять пятом году. В Венгрии. Твои изобретения — полнейшая чушь. Тв...

Я вдруг обиделся.

— А чем плохи мои изобретения? С ложкой, возможно, я и перемудрил, зато коробка для автоматической перемотки видеокассет — хорошая идея.

— Согласно твоей задумке, перемотка осуществляется за счет помещенного в коробку магнита, верно? А магнит при перемотке уничтожит изображение на пленке. Это элементарно. Как бы то ни было, через пять лет видеокассеты устареют и про них даже вспоминать не будут.

Боже... оказывается, все гораздо хуже, чем я предполагал. Ведь на перематывающее устройство я возлагал большие надежды. Что ж, это послужит мне еще одним уроком.

В тот вечер, расставшись с Ианом, я думал, что пессимизм — это тоже вполне продуктивный настрой. Без причины ничего не случается. Слава Богу, мне было знамение. Возможно, все-таки некий великий промысл существует.

Мне вдруг вспомнился мой попутчик в автобусе, а потом я подумал о Майтрее. Странно, что мне лезут в голову подобные мысли, рассуждал я, но, возможно, во всем этом что-то есть. Возможно, тогда в автобусе я и впрямь повстречал Майтрею — человека, который дал толчок всему, что происходит теперь. Возможно, за мной и впрямь наблюдает некая высшая сила. Некое верховное существо, которое хочет, чтобы я повзрослел. А что? Такое тоже возможно. Почему бы нет?

Ведь я прибег к тактике согласия, чтобы вернуться к своему прежнему беззаботному существованию. А на поверку вышло, что эта моя тактика заставила меня осознать недостатки моего прежнего образа жизни. Она ознаменовала завершение затянувшегося периода взросления. И наверное... это хорошо? Безусловно.

Итак, решено. Я откажусь от тактики согласия. Покончу с ней и двинусь дальше. С января приступлю к работе в новой должности. А потом подведу черту под этой главой моей жизни — подведу черту и под тактикой согласия, и под всем, что ей сопутствует. Но важно довести до конца начатое... Мне никогда не хотелось думать, что я сделал шаг вперед только потому, что не справился с поставленной задачей.

А пока я буду жить, как жил в последнее время, зная наверняка, что это будет самая последняя глупость в моей жизни. Путь передо мной расчищен. Это будет легче, чем когда-либо.

Увы, не прошло и недели, как я получил еще одну посылку.

ГЛАВА 16

В которой Дэниела искушает дьявол

Провокатор объявился вновь. Я был в бешенстве.

Ведь я уже во всем разобрался. Наметил свой дальнейший путь.

Меня до глубины души возмущало, что Джейсон усыпил мою бдительность, а потом исподтишка залепил пощечину, прислав еще одну посылку. Я руководствовался чистейшими, благороднейшими помыслами, когда принял решение до конца пройти по пути согласия, чтобы раз и навсегда распрощаться с глупым ребячеством и беззаботным существованием, а он очернил мои намерения. Все испортил. Представил все так, будто это он меня направляет. Планировалось, что это будет работа по самоусовершенствованию, а не игра в кошки-мышки, в которой роль мышки отведена мне.

Злой, как собака, с побелевшим от гнева лицом, я несся от станции метро «Оксфорд-серкус» в паб «Йоркшир грей». Мне требовалось в очередной раз срочно переговорить с Ианом.

— «Большой вопрос», приятель? — обратился ко мне мужчина, стоявший возле аптеки Бута.

— Нет! — рявкнул я на ходу, глянув на него.

Да. Вот так. Нет.

Особенно бесило то, что Провокатор опять поднял ставки. Тем более было обидно, что произошло это по моей вине. По электронной почте я сообщил Джейсону про свое новое умонастроение, сказал, что он был изначально прав, что я понял, какую опасность таит в себе тактика согласия, и что я наконец-то по достоинству оценил силу слова «нет». А он в ответ... прислал мне вон что.

Когда я шел мимо «Макдональдса», какой-то мужчина спросил, нет ли у меня лишней мелочи. Мне некогда было останавливаться, но я нашел, что ответить — не раздумывая, рявкнул: «Нет!» Мужчина несколько опешил, но мне было все равно, — я торопился в «Грей».

Влетев в паб, я увидел, что Иан сидит в углу у камина. Я остановился у бара, пытаясь успокоиться и отдышаться.

— Что будете пить? — спросила девушка за стойкой.

Я поймал взгляд Иана и громко ответил:

— Ничего. Я ничего не хочу пить.

Иан выпучил глаза. Услышав мои слова, он понял, что произошло нечто из ряда вон выходящее.

Я подсел к нему за столик. Он не заговаривал — просто смотрел на меня.

Я сунул руку в карман и достал письмо. В нем была только одна печатная строчка. Я положил письмо на столик и пододвинул его Иану.

Он склонился над письмом и вслух прочитал:

«Я увидел это и подумал о тебе».

Иан вновь взглянул на меня, пожал плечами и как-то непонятно дернул головой — реакция недоумевающего человека.

— Кто это прислал? — спросил он.

— Догадайся...

Иан, конечно, сразу сообразил, кто автор письма.

— И что это значит? Что он увидел?

Я расстегнул куртку и показал надетую на мне яркосинюю футболку.

На ней выделялись три слова.

ПРОСТО СКАЖИ «НЕТ»

Иан в ужасе смотрел на меня.

Он узнал лозунг давней кампании против наркотиков, проводившейся в восьмидесятых... тот, что обычно помещают под фотографией обкуренного подростка или рядом с искусно выписанным углем портретом человека с крошечной собачкой на плече... Но он также понял, что это значит для меня...

— Не может быть!

Я кивнул и спросил:

— Удивлен?

— Я думал, они оставили тебя в покое!

— Я тоже.

— Так что, по-твоему, это значит? — спросил Иан.

— Это значит, что я должен говорить «нет».

— Вместо «да»?

— В том-то и загвоздка. Я отвечаю согласием на то, чтобы говорить «нет», или я просто отказываюсь говорить «нет»? Я бросаю вызов и говорю «нет» или это именно го, чего они добиваются?

— Или это значит, что ты должен отказаться говорить «да»?

— Да. Нет. Не знаю.

— Но если ты начнешь отказываться от того, на что прежде отвечал согласием, ты проиграешь! — в отчаянии воскликнул Иан. — Это идет вразрез со всем, за что ратует «Манифест Согласного»! Мне ли не знать! Этот манифест висит у меня на холодильнике! Я чашку чая не моіу выпить без того, чтобы не вспомнить про твое положение!

— Мой отказ отвечать отказом равносилен тому, что я согласился отвечать отказом, ведь я сказал «нет». Может, просто отказаться отвечать отказом, и тогда получится, что один отказ нейтрализует второй?

— То есть отказаться отказываться?

— Ну да, двойной отказ равносилен согласию.

— Нет, я имею в виду, что ты не вправе отказаться отказываться. Тебе все равно придется согласиться отказаться, иначе получится, что ты ответил отказом!

— Значит, отныне я должен говорить «нет» и ждать, когда Провокатор пришлет мне футболку с надписью: «Ладно, теперь опять можешь говорить "да"»? Этого не будет!

Я уже жалел, что не взял себе что-нибудь выпить, и с вожделением поглядывал на пиво Иана. Тот, разумеется, это заметил.

— По пинте?

Я вздохнул.

— Нет.

Двадцать минут мы с Ианом напряженно обсуждали мое нелегкое положение и наконец нашли выход из тупика.

На мой взгляд, это было правильное и достойное решение весьма необычной и щекотливой проблемы. Мне было совершенно очевидно, что я обязан подчиниться требованию Провокатора... тем более что теперь Иан знал все подробности сложившейся ситуации. Я не мог отделаться от подозрения, что он находится в сговоре с Джейсоном. Да, Джейсон преподал мне хороший урок, нарушив размеренный ход моей жизни, но кому на самом деле это может быть выгодно? Кто грозил мне наказанием? Откуда Джейсон черпает необходимую информацию? Как он узнает, что я выполняю его требования? Однако не стоит поспешно выдвигать необоснованные обвинения, рассудил я. Нужно занять выжидательную позицию и посмотреть, как будут развиваться события.

Итак, решение следующее: один день я на все буду отвечать отказом. Собственно, именно так начинался мой эксперимент с «да» — я решил на все соглашаться только один день. Теперь я сделаю то же самое: буду целый день говорить «нет», отклоняя любое предложение, любую просьбу. Покажу Провокатору что почем.

Уверенным шагом я вышел из паба «Йоркшир грей», готовясь пуститься в новое приключение. Конечно, отвечать отказом будет менее приятно, чем говорить «да», но это часть сделки. Удовольствия мне это не доставит, слово «нет» будет резать слух, но...

— Простите, сэр...

Ко мне обращался человек в зеленом нагруднике.

— Не уделите мне пару минут, чтобы поговорить об оказании помощи престарелым?

Я улыбнулся.

— Нет.

Ха-ха.

А ведь ощущение... чертовски приятное.

Я сидел дома один и чуть ли не гоготал от удовольствия.

Почему я прежде не понимал, как это здорово — отвечать отказом? Почему всегда считал, что отказ — это плохо? Почему не сознавал, какая сила таится в коротком слове «нет»? Самом могучем слове на свете?

По прибытии домой я тотчас же вскрыл все остальные письма, доставленные мне с утренней почтой, — письма, про которые я забыл в ту же секунду, как увидел посылку от Провокатора. Люди из «Американ экспресс» предлагали мне приобрести новую кредитную карту. Я отправил им открытку с отрицательным ответом. Я умышленно не стал звонить по указанному в рекламе «Блюстителей веса»83 телефону, чтобы выяснить, где поблизости от моего дома проводят свои встречи их приверженцы. Пол Льюис на выходные приглашал меня на свой мальчишник. Вопя от радости, я ответил ему, что не смогу быть на его вечеринке, так что пусть он и его дружки по армии бесятся без меня, взрывая баржи и ровняя с землей целые города, — правда, написал я все это в более мягких выражениях (я же не идиот). Я отказался купить «Пять самых великолепных альбомов, которые у каждого должны быть». Я не стал обращаться в компанию «Китченз дайрект». предлагавшую мне бесплатно рассчитать стоимость моей новой кухни, я с восторгом выкрикнул «нет!» на вопрос в рекламе кабельного телевидения: «Не пора ли вам научиться готовить макаронные блюда так, как это умеют профессионалы?»

Со мной что-то происходило. Что-то странное. Я искренне радовался жизни.

Пришло SMS-сообщение от Ханны.

«У меня есть лишний билет на сегодняшний концерт Дэмиена Райса84. Хочешь пойти?»

Дэмиен Райс! Я обожаю Дэмиена Райса!

Но я с радостью написал в ответ:

«НЕТ!»

Через несколько минут я получил от Ханны еще одно сообщение:

«ХАМ».

Хам. Не спорю. Но мне плевать. Потому что теперь я Несогласный. И меня это вполне устраивает.

Мною словно управляла Темная сторона Великой Силы85.

Провокатор, этакий Дарт Вайдер86, снова высунул свою голову с черной маской вместо лица, — но на этот раз он меня раззадорил. Во мне разгоралась борьба между добром и злом. Хотя, пожалуй, зло — это слишком громко сказано. Скорее, это было недовольство. Ну да, точно: меня поглотила борьба между добром и недовольством. Я вдруг проникся симпатией к слову «нет». «Нет» — это хорошо. «Нет» — это здорово. Теперь я это чувствую. Но вправе ли я отдаться во власть слова «нет»? Заманчиво. А что, если продлить период неканья? С «да» ведь я на это решился... это было бы вполне справедливо. Хочу ли я сегодня в полночь вернуться к доброму началу или намерен посмотреть, к чему приведет меня солидная доза негативности? Разумеется, это опасно, да и в январе, когда я приступлю к работе в новой должности, тактика отказа мне уже будет ни к чему... однако мысль интригующая. Конечно, не хотелось бы возвращаться к старому... но ведь тогда я не контролировал ситуацию. А теперь я ни в коем случае не окажусь в подчинении у «нет» — буду сам себе хозяин. В конце концов, теперь я знаю, как правильно оперировать этим словом, умею им управлять. И могу прекратить некать в любую минуту, когда захочу.

Иан предположил, что я, возможно, слишком остро отреагировал на требования Провокатора. Сказал, что я раздуваю из мухи слона, иду на поводу у Провокатора, возводя его в ранг злого гения, хотя на самом деле это наверняка кто-то из моих знакомых разыгрывает меня, не подозревая о том, какие последствия имеют его шутки.

«Злой гений, — думал я. — Наверняка кто-то из моих знакомых... Интересно ты выражаешься, Иан. Бывал ли ты в Ливерпуле?»

Я по-прежнему подозревал Джейсона. Нет — не подозревал.. Точно знал, что это он. Прежде в Джейсоне я видел только врага, но теперь, когда он оказал мне столь ценную услугу, я считал, что обязан относиться к нему, как к союзнику. Я разозлил его, заметив, что он ведет нездоровый образ жизни, и он заставил меня попробовать жить так, как он. И, оказывается, это здорово. Я опять напишу ему по электронке... напишу в третий раз. Скажу, что скоро он начнет мне нравиться. Скоро я пополню ряды тех, кто придерживается тактики отказа. Скоро я вновь научусь говорить «нет». Скоро перейду в стан приверженцев Темной стороны Великой Силы.

Мною владело возбуждение. Я включил телевизор как раз в тот момент, когда Грэм Нортон87 сказал: «Присоединяйтесь ко мне после перерыва...»

— Нет, Грэм, и не жди! — крикнул я и выключил телевизор.

До чего же здорово!

В тот вечер я никуда не пошел. Ничто не могло вытащить меня из дому. Любую затею, что приходила мне в голову, я приветствовал энергичным звучным «Нет». Прекрасно. Замечательно. То, что нужно.

Какое-то время я смотрел в окно, наблюдая за бегущими мимо поездами и гуляющими людьми. Когда по радио пошла реклама фирмы «Доминос Пицца» и голосом Тони Хокса88 мне предложили попробовать новый

комплекс — два обеда по цене одного, я просто выключил радио и постарался не думать о том, что я голоден.

Сидя в спальне, я взял свой дневник, ручку и записал все случаи, когда я согласился ответить отказом.

Сегодня вечером не пошел на концерт Дэмиена Райса. Чудесно.

Не купил какие-то рекомендуемые альбомы, которые могли поразить мое воображение, доставить мне радость, обогатить мою жизнь, изменить мой вкус к лучшему. Слава Богу. Я знаю, что мне нравится, и предпочитаю довольствоваться тем, что люблю.

Не пригласил к себе домой Уэга, Ханну и Иана, дабы продемонстрировать им свое умение готовить макаронные блюда, как профессионал. А потом бы мы болтали, смеялись и ели до поздней ночи — что тоже было бы... чудесно.

А ведь и в самом деле.

Я сидел и смотрел на часы. Смотрел с 11.37 вечера... ожидая... ожидая наступления полуночи.

А полночь все никак не наступала.

Я просмотрел свои записи, проанализировал их значение и мгновенно понял, что в них... нет ничего. Никаких достижений. Никаких событий. Ничего. Я попытался убедить себя, что мне от этого хорошо. Напомнил себе, что отказ — это свобода, выбор, благоразумие. Но я тосковал по былому. По тем дням, когда все было так просто. Когда я выигрывал в лотерею, с удовольствием выпивал.лишний бокальчик пива и встречался с друзьями. С какого момента все пошло наперекосяк? Когда я купил автомобиль? Когда поехал в Ливерпуль? Почему это так много значило для меня? Почему я должен был продолжать? Разве не мог я удовольствоваться тем, что новая работа и новая жизнь ждут меня буквально за углом? Разве не мог я просто остановиться... и подождать?

Я налил себе чаю, сел на кровать и задумался.

Я знал — теперь лучше, чем когда бы то ни было, — что этот период моей жизни должен окончиться. Но неужели вот так? Я сижу в своей спальне, один, и изо всех сил пытаюсь не унывать.

Тактика отказа — неверный путь. Порочный путь. Коварный, хитрый способ отвлечь меня от настоящей работы. В которой я должен преуспеть. Иначе я просто не смогу двинуться вперед. Но я также начал сознавать, что, пожалуй, мне и впрямь необходима помощь. Причем не та помощь, которую может предложить Иан. Мне нужна помощь профессионала.

Именно это посоветовала Ханна. Она хотела, чтобы я обратился к психиатру или врачу-консультанту, к кому-нибудь, кто мог бы направить меня.

Что ж, я обращусь за помощью. Ибо у меня есть идея. Я придумал, как выйти из положения, добиться успеха малой кровью. Благодаря этому человеку я буду застрахован от неудачи. Я воспряну духом. Преисполнюсь энтузиазма. Наберусь сил для борьбы и дам свой последний бой. В качестве Согласного.

Я опять открыл свой дневник и вытащил рекламный листок, на котором этот человек написал свой телефон. Утром я позвоню ему и затем закажу билет.

Решено: я еду на встречу с тем человеком и его собакой.

ГЛАВА 17

В которой Аэниел встречается с Хью Невероятным,

маленьким солдатиком и псом-чародеем в шляпе

Гипнотизера Хью Леннона я предупредил, что он будет иметь дело с труднейшим случаем в его профессиональной карьере. Мы договорились, что после обеда он встретит меня на центральном железнодорожном вокзале Кардиффа и тотчас же займется врачеванием таких тонкий материй моего существа, как душа и разум. Хью в свою очередь решил, что для этого нам кое-что понадобится.

— Нужно будет взять с собой что-нибудь поесть.

И вот, сойдя с поезда, я увидел, что он ждет меня с небольшой коробочкой вонтонов89 в руке, которые он купил по пути в одной из китайских закусочных.

— Подкрепимся попозже! — с энтузиазмом в голосе произнес он. — На голодный желудок сложные психологические проблемы не решают. Нам нужно быть в тонусе. И для этой цели вонтоны — самая подходящая пища. Лично я люблю вонтоны. Особенно с начинкой из свинины. По мне, так вкуснее блюда нет.

Я кивнул, соглашаясь с ним. Я считал, что для успешного решения моих проблем мы с ним должны проявлять полное единодушие во всех вопросах.

— Хотя тост с креветками тоже объеденье.

Я опять кивнул — еще более энергично. Я нуждался в помощи этого человека и готов был согласиться с любыми его замечаниями относительно китайской кухни, сколь бы противоречивыми они ни были.

Хью проанализирует мою проблему, разложит ее по полочкам. В конце концов, он уже повязан со мной. Сам того не ведая, он невольно стал участником моей авантюры. «Да» привело меня к нему в тот вечер в Эдинбурге, привело и теперь. Он должен помочь мне собраться с мыслями. Разобраться в природе вещей.

Я залез в его «рено», и мы поехали из Кардиффа в Маунтин-Эш — бывший шахтерский городок, в котором теперь жил Хью.

— Итак... — сказал он, когда мы покатили по взъерошенным, изрытым оврагами равнинам. — Пока мне известно только то, что тебе нужна моя помощь. В чем?

— Ну... это трудно объяснить, — отвечал я. — Я принял решение кое-что сделать. И, думаю, я должен продолжать. Уверен. До конца этого года. Но я утратил силу воли.

— Ага, — протянул Хью. — Сила воли.

Эти два слова он произнес так, как бывалый морской волк зачастую, глядя куда-то вдаль, произносит слово «ветер», — будто это его извечный враг.

— Сила воли, — с задумчивостью в голосе повторил Хью. — Так что тебя беспокоит... курение? Я могу избавить тебя от этой привычки за пять минут.

— Нет, не курение.

— Алкоголь? Ты много пьешь?

— Нет. Не алкоголь.

— И... что же тогда?

Хм, как бы поточнее выразиться?

— Мне нужно чаще говорить «да».

Хью кивнул.

— Понятно.

— Не хочешь сначала сыграть в снукер90? — спросил Хью, когда мы въехали в Маунтин-Эш. — Перед сеансом гипноза желательно достичь состояния расслабленности. Тут неподалеку есть рабочий клуб.

— Мм... ладно, — согласился я, подозревая, что Хью предложил мне заскочить в рабочий клуб просто потому, что он сам любит играть в снукер.

Мы припарковались на автостоянке рабочего клуба, находившегося рядом с главной улицей. Пока мы ехали по городку, я не заметил на улицах большого оживления. На автобусной остановке стояла короткая очередь из пенсионеров, какой-то мужчина в куртке поливал из шланга свой палисад, а так Маунтин-Эш, казалось, будто... вымер.

— Я выступаю здесь по пятницам, — сообщил Хью. — Обычно у них только музыканты играют, а теперь вот я стал давать сеансы гипноза и магии, и, знаешь, народ доволен.

Хью толкнул дверь, и мы стали спускаться по ступенькам к бару. Сначала я услышал шум, потом учуял запах пива... и только тогда заметил, что передо мной сидят и пьют пиво практически все жители городка. Я глянул на часы. Время без десяти час. Вторник. А все взрослое население — все без исключения — торчит в пабе.

В пабе царила атмосфера оживления и веселья, и причиной тому, подозреваю, был тот печальный факт, что некогда Маунтин-Эш считался центром прибыльной процветающей индустрии. Рабочие со всего Уэльса приезжали сюда добывать черное золото в каменноугольных копях. Приток рабочих прекратился в 1980 году, когда была закрыта последняя угольная шахта. Люди остались без работы, а отсутствие работы неминуемо порождает скуку. Естественно, от скуки все — и стар, и мал — потянулись в паб.

Не успели мы сделать по залу и трех шагов, как произошло нечто странное. На самом деле так бывает только в кино, но в Маунтин-Эш, судя по всему, подобное случается каждый день.

Кто-то из сидящих в зале, заметив Хью, издал радостный вопль. Ему вторил кто-то еще. Потом и другие разразились приветственными криками. Раздались аплодисменты, свист, и вскоре весь зал стоял на ногах, бурно приветствуя неожиданное появление гипнотизера Хью Леннона. Когда мы шли сквозь расступающуюся толпу, я заметил, что рослые мужчины хлопали Хью по спине, миниатюрные женщины махали ему. Я уверен, даже дети, коих в пабе было немало, подняли бы в его честь бокалы, если б таковые у них были. Разумеется, я слышал фразу «народный герой», но сейчас впервые наблюдал, как народ чествует своего любимца. Это было потрясающе.

Наконец мы укрылись в бильярдной, и я спросил у Хью, неужели его появление на людях всегда производит такой фурор.

— Ну... понимаешь, не в каждом городе есть свой гипнотизер. Не многие имеют возможность посмотреть на него вблизи, так что...

В комнату ворвался мужчина лет тридцати.

— Хью, покажи, как ты летаешь, ладно? Ради меня.

Мужчину отличал сильный валлийский акцент, на нем

были очки с толстенными стеклами, — что говорило само за себя, — ив руке он сжимал мобильный телефон — совсем крошечный, будто игрушечный.

— Э... не сейчас, Томми...

— Ну, Хью, пожалуйста, ради меня? Я сказал ребятам за столиком, что ты умеешь летать, а они не верят. Пойдем, покажи им, прошу тебя.

Хью взял парня за плечи и посмотрел ему прямо в глаза.

— Может, чуть позже. Я сейчас не в форме.

Казалось, на парня будто снизошло озарение. В его лице отразилось понимание. Почтительно кланяясь, он попятился из бильярдной.

— Ты не говорил мне, что умеешь летать! — воскликнул я, когда дверь за мужчиной закрылась.

— А я и не умею. Такие штучки под силу только Дэвиду Блейну91. Просто, когда стоишь на одной ноге под определенным углом, создается впечатление, что ты паришь в воздухе. Как-то раз я показал бедняге этот трюк и теперь не хочу его расстраивать.

Как мило, подумал я.

Хью опустил в стол 20 пенсов, и из него выкатились шары. Я начал их расставлять.

— Так... полагаю, здесь у вас что-то вроде культурного центра? — спросил я,

— Да. Прежде тут только музыканты играли, да от случая к случаю караоке развлекались, так что, думаю, народу нравится, что вечерами по пятницам у них есть возможность посмотреть, как гипнотизируют их приятелей. Изначально я пошел на это, чтобы познакомиться с народом. Я ведь, когда сюда переехал, никого в городке не знал. А однажды разговорился с телемастером — у меня забарахлил телевизор, и я его вызвал — и сказал ему, что умею читать чужие мысли. Специально сболтнул — не хотел, чтоб он с меня лишнее взял. Ну а он предложил, чтобы я устроил телепатическое шоу в городе. И мы организовали «Вечер чтения мыслей и гипноза». Пообещали, что все вырученные деньги пойдут на благотворительность. Даже небольшой транспарант в городе повесили. В тот вечер на шоу пришли все. Весь город. А на следующее утро я уже был местной знаменитостью. Теперь это немного раздражает. Стоит в магазин выйти, а тебе уже все начинают махать, кивать. Но, в общем, приятно.

Мне понравилось, как живет Хью. Понравился рабочий клуб. Это уютное, милое, гостеприимное местечко в самом центре Маунтин-Эш пользовалось огромной популярностью у местных жителей.

— В принципе, тут бытуют старомодные нравы. — Хью показал на дверь за моей спиной. — То помещение предназначено только для мужчин.

— Туалет, что ли?

— Нет, нет. Это мужской зал. Туда пускают только мужчин.

— Надо же. И что там делают?

— Ну... Да, в общем, ничего особенного, — ответил Хью.

— Никогда бы не подумал, что где-то еще существуют залы только для мужчин. А женщины как на это смотрят?

— Мирятся. Знают, что все равно не смогут переубедить совет клуба. Там очень упертые ребята. В прошлом году один из них ушел в отставку прямо-таки в бешенстве.

— Из-за чего?

— Из-за того, что клуб приобрел музыкальный автомат.

— А-а.

— Как будто нас пинками и криками затащили в шестидесятые.

Я начинал понимать, что Хью подразумевал под словом «старомодные».

— Можно заглянуть в мужской зал? — спросил я. — Хочется посмотреть, чем там занимаются мужчины.

Хью кивнул. Я открыл дверь и заглянул в комнату. Там сидели четверо стариков — каждый за отдельным столиком. Они не переговаривались — просто сидели и молча смотрели перед собой. Один из них кашлянул. Выглядели они не очень счастливыми, но, полагаю, раз заявив о своем нежелании терпеть подле себя докучливых женщин, они теперь были вынуждены придерживаться занятой позиции.

Дата добавления: 2015-06-25