Литературно-художественная политика в конце 1920-х – начале 1930-х гг

Вопросы для обсуждения

1. Взаимосвязь экономической, политической и культурной модернизации в СССР и БССР в 1920-1930-е гг.

2. Причины изменений в национально-культурной политике в БССР в конце 1920-х гг.

3. Поворот в национально-культурной политике: хроника событий.

4. Эволюция политики по отношению к национальной интеллигенции.

Индивидуальные задания

1. Сообщение на основе анализа публикации: «Так начиналась национальная трагедия». Журнал «Нёман», 1992. № 9. (Электронное приложение).

2. Сообщение на основе анализа публикации: «Ударить более сильно…», или Как искали «врагов народа». Журнал «Нёман», 1993, № 12. (Электронное приложение).

3. Сообщение на основе анализа документа «Па выніках і бліжэйшых задачах правядзення ленінскай нацыянальная палітыкі ў БССР”. (Электронное приложение).

4. Реферат «Октябрьский (1930 г.) пленум ЦК КП(б0Б – кульминационный пункт в борьбе с национально-демократической интеллигенцией». (Электронное приложение).

В условиях нового этапа социально-экономического и политического развития СССР (конец 1920-х - начало 1930-х годов) коренным образом изменилось содержание литературно-художественной политики. Индустриализация и коллективизация требовали идеологического обеспечения. Партийно-государственное руководство и общество требовали от представителей художественной культуры выполнения социального заказа на революционный энтузиазм. В связи с этим возрастали роль и влияние так называемого пролетарского направления в художественной культуре, в наибольшей степени пригодного для выполнения этой роли. Большинство партийных идеологов, особенно в среднем звене партийного аппарата, были убеждены, что только пролетарским писателям и художникам надо оказывать моральную и материальную поддержку.

Некоторые деятели партии и государства считали пролетарские художественные силы главной, но еще не достаточно эффективной частью агитационно-пропагандистского обеспечения политических кампаний. Претендующие на гегемонию, они еще должны завоевать право быть представителями партийной линии в литературе и искусстве, существенно повысив художественный уровень своего творчества. Однако эта позиция в конце 1920-х гг. все чаще подвергалась критике. Ее сторонников становилось все меньше.

Особую позицию занимало высшее руководство ВКП(б). В ЦК ВКП(б) не считали нужным сразу чрезмерно обострять политическую ситуацию в сфере художественной культуры. Была избрана тактика постепенного вытеснения «попутчиков» (деятелей культуры, которые лояльно относились к советской власти, но не являлись членами ВКП(б) или ЛКСМ) из литературно-художественного процесса. К примеру, И. Сталин в ответ на просьбу члена Российской ассоциации пролетарских писателей (РАПП) драматурга В.К.Билль-Белоцерковского разъяснить новые установки в театральной политике, так объяснил эту тактику: «Дело не в запрете, а в том, чтобы шаг за шагом выживать со сцены старую и новую непролетарскую макулатуру в порядке соревнования, путем создания могущих ее заменить настоящих, интересных, художественных пьес советского характера».

Основным содержанием политики КП(б)Б в сфере художественной культуры в конце 20-х годов была поддержка пролетарского направления. Прежде всего, помощь гарантировалась созданной в 1928 г. Белорусской ассоциации пролетарских писателей (БелАПП). От писателей, входивших в эту творческую организацию, требовалось создавать качественные литературные произведения, позитивно описывающие социалистические преобразования.

В конце 1920-х годов в БССР сложилась своеобразная иерархия литературных организаций. Набольшей поддержкой партийно-государственных структур пользовалась БелАПП. Следующей по степени приближенности к партии была признана группа «Полымя», созданная в 1928 г. В ее состав, помимо авторитетных литераторов-коммунистов Д.Жилуновича, М.Зарецкого, М.Чарота, А.Александровича, входили выдающиеся национальные писатели Я.Купала и Я.Колас. ЦК КП(б)Б имел претензии к этой группе. В партийных документах отмечалось, что у этой организации «не совсем ясная» идеологическая платформа. Кроме того, указывалось на отдельные политические ошибки ее членов, социальную и идеологическую неоднородность ее состава. Все же, наличие коммунистического ядра, высокий уровень литературной квалификации, активный переход к советской тематике в творчестве, по мнению политического руководства республики, ставили «Полымя» в ряд литературных организаций, способных внести существенный вклад в строительство белорусской пролетарской культуры.

Отношения идеологических органов КП(б)Б с группой «Полымя» осложнились после инцидента в конце 1928 г. с А.Дударем, написавшим резко антисоветское стихотворение «Пасеклі наш край папалам...». За это сугубо политическое произведение, после непродолжительного следствия, в начале 1929 г. поэт по постановлению Особого совещания при ОГПУ был выслан на жительство в Смоленск. Руководство группы «Полымя» публично отмежевалась от поступка А.Дударя и осудило его. Однако партийная критика с этого времени сделала группу и журнал «Полымя» (главный редактор Д.Жилунович) объектом резких нападок.

Еще более сложно складывались отношения ЦК КП(б)Б с группой «Узвышша», которая была создана в 1926 г. Члены этой организации упорно не желали работать в режиме социального заказа. В их творчестве явно и даже вызывающе доминировали национальные мотивы. Все это вызывало у партийных идеологов сомнения в способности группы участвовать в создании пролетарской литературы. «Узвышша» критиковали на разных уровнях. Критики из БелАПП обвиняли ее членов в принадлежности к кулацкому, мещанскому, буржуазно-националистическому течению. Председатель СНК БССР Н.Голодед указывал на несоответствие художественного и общественного направления группы линии партии. В целях усиления партийного воздействия ЦК КП(б)Б предлагал прикрепить к группе «1-2 марксистско-грамотных и идеологически выдержанных партийцев» для постоянной работы с членами этой творческой организации.

В руководстве КП(б)Б преобладало мнение о недостаточно быстрых темпах пролетаризации белорусской литературы. Так, инструктор отдела печати ЦК КП(б)Б О.Канакотин на литературном диспуте весной 1929 г. заявил: «Нам нужна настоящая пролетарская литература, а не реверансы в сторону пролетарской идеологии». В этот период партийные и государственные органы отдавали предпочтение критике, как методу руководства художественной культурой. Меры жесткого административного воздействия составляли пока исключение, тем более что отношение в партийно-государственном руководстве к ним было неоднозначное. Так, например, к аресту А.Дударя некоторые партийные и государственные руководители республики (заместитель наркома земледелия А.Ф.Адамович, второй секретарь ЦК КП(б)Б И.А.Василевич и др.) отнеслись отрицательно, считая эту меру слишком суровой. Одной из форм контроля за деятельностью писателей были секретные информационные обзоры, которые составлялись на основе анализа литературных произведений и регулярно представлялись в ЦК КП(б)Б. В этих обзорах, как правило, не только характеризовались политические настроения творческой интеллигенции, но и формировались предложения по преодолению в ее среде нежелательных в идеологическом отношении явлений.

В конце 1920-х годов усилился контроль за деятельностью театров республики. Рассматривая театр как одно из мощных средств художественно-идеологического воздействия на массы, ЦК КП(б)Б, с одной стороны, стремился укрепить материальную базу 4-х государственных театров, работавших в республике, с другой - совершенствовал систему идеологического контроля. Основным звеном этой системы являлся Главрепертком. В самих театрах контрольно-идеологические функции возлагались на художественные советы. В их состав помимо представителей администрации, актеров, художественного руководителя включались представители местных организаций КП(б)Б, ЛКСМБ, профсоюза, рабочие корреспонденты, писатели, рабочие крупных предприятий. В конце 1929 г. в театрах БССР по примеру РСФСР стали создаваться художественно-политические советы, на которые возлагались функции политического контроля за деятельностью театральных коллективов.

Внутри театрального коллектива идеологический контроль осуществляли партийные и комсомольские ячейки, профсоюзные организации. Партийная прослойка в театрах СССР в 1920-е годы составляла не более 2% и состояла преимущественно из административно-хозяйственного персонала, причем секретарями парторганизаций, как правило, являлись рабочие театра. Хотя партячейки проявляли бурную активность, однако их идейное влияние на театральный коллектив оставалось весьма незначительным. Они с трудом могли привлечь актеров к общественной работе. Весьма распространенным аргументом были слова «только бездарные артисты прикрываются общественной деятельностью». На собрании ячейки Второго Белорусского государственного театра, подводившем итоги гастрольного сезона 1928-29 гг. в Гомеле и Могилеве, было отмечено, что подавляющее большинство актеров не интересуются ни партийными собраниями, ни политкружками.

Система идеологического контроля логически дополнялась негласным политическим надзором ГПУ, имевшем широкую сеть осведомителей в театральной среде. В апреле 1929 г. отдел информации и политконтроля полномочного представительства ОГПУ по БВО направил заведующему Агитпропотделом ЦК КП(б)Б Б.И.Стасевичу информационное сообщение под названием «Обзор настроений и аморальных поступков среди коллектива артистов 2-го Белорусского театра». В документе содержался вывод об «идеологическом разложении коллектива», которое якобы явилось результатом сохранившихся «реакционных» традиций МХАТ и усилившегося национал-демократического влияния на театр. По мнению авторов документа, главной причиной неблагополучного положения, сложившегося в театре, была неудовлетворительная кадровая политика Наркомата просвещения БССР.

Наступление партийно-государственного аппарата на позиции творческой интеллигенции проводилось одновременно с идеологическим обоснованием необходимости разгрома национал-демократизма. ЦК КП(б)Б потребовал от государственных учреждений, ведающих вопросами художественной культуры, немедленно приступить к «пролетаризации» всех ее сфер. Театрам было предложено срочно пересмотреть репертуар, художникам - тематику картин, деятелям кино - содержание фильмов. В конце 1929 - начале 1930 гг. периодические издания публиковали множество статьей, в которых содержались требования воплощать в литературе, музыке, драматургии, изобразительном искусстве борьбу с классовыми врагами за коллективизацию и индустриализацию, показывать процесс выполнения пятилетки, описывать успехи социалистического соревнования. Социальный заказ такого рода стал обязательным, и отклонение от него вызывало резкую критику, обвинения в реакционности, противодействии развитию пролетарского искусства, упадничестве. В частности, в одной из партийных директив перед Белгоскино ставилась задача принять меры к тому, чтобы «кино заговорило советским языком».

В конце 1920-х годов в БССР проходила кампания «чистки художественного наследия». Эту кампанию возглавил заведующий Главискусства Наркомпроса БССР И.Гурский. Художников критиковали за подражание импрессионистам, упрекали за идеализацию исторического прошлого, обвиняли в кулацких настроениях и противопоставлении мещанских местечек пролетарскому городу.

В конце 1920-начале 1930-х годов широкое распространение получила практика взаимодействия художественных организаций с общественностью. В 1930 г. по инициативе ЦК ЛКСМБ прошел 3-х месячник белорусской пролетарской культуры и культуры национальных меньшинств, в задачу которого, помимо втягивания широких кругов рабочей молодежи и всей общественности в строительство пролетарской культуры, входила проверка идеологического состояния «продукции» Гостеатров и Белгоскино. Участники этих акций предварительно рассматривали сценарии и обсуждали темпланы Белгоскино, совместно с Главискусством проверяли драматический, музыкальный репертуар художественных учреждений, оценивали классовое содержание музыкального воспитания в Минском музыкальном техникуме и др.

Ведущую роль в борьбе за гегемонию пролетарской культуры, особенно в художественной литературе, партийно-государственный аппарат отводил БелАПП. Руководство этой творческой организации выразило полную готовность стать в БССР орудием партии в борьбе за «пролетаризацию» литературы. Учитывая это, ЦК КП(б)Б предоставил ей свободу действий в развернувшейся с осени 1929 г. кампании по дифференциации и сплочению белорусских писателей на идейно-политической платформе, отражавшей партийную линию в сфере художественной культуры. Секретариат правления БелАПП предложил писателям республики определиться: «Либо ты советский писатель, либо буржуазный подпевала». Мероприятия по «дифференциации» литературной среды, проводимые БелАПП, приобрели целенаправленный характер. Сначала эта кампания была направлена против «Узвышша». В ней объединились усилия БелАПП и представителей ЦК КП(б)Б О.Канакотина и С.Будинского. Предлогом для развертывания решительных действий послужила эмоциональная статья А.Адамовича, опубликованная в журнале «Узвышша» (1929 г., № 7). Публикация была посвящена жизни и творчеству безвременно умершего поэта П.Труса. Секретариат БелАПП расценил содержание этой статьи как «явное выступление против партийного руководства литературными организациями». Вскоре в «Звязде» появилась статья под красноречивым названием «Против буржуазной идеологии в «Узвышшы», которая потребовала «оздоровить» работу этого литературного объединения. При помощи различных методов (от игры на самолюбии молодых членов группы до бесед в ГПУ) представители ЦК КП(б)Б О.Канакотин и С.Будинский добились раскола в организации и принятия резолюции с признанием политических ошибок. Резолюция была помещена во многих белорусских газетах, в том числе и в журнале «Узвышша» (1930 г. № 1). В результате этих действий, а также из-за ареста в связи с делом СВБ лидеров группы, организация ослабла, что стало причиной ее творческого упадка.

Такая же кампания развернулась против «Полымя». Она началась с требования провести радикальную реорганизацию находящегося под ее контролем журнала «Полымя». В декабре 1929 г. по инициативе партийной организации Белгосиздата и при активном участии заведующего отделом агитации, пропаганды и печати (ОАПП) ЦК КП(б)Б А.Сенкевича и его заместителя С.Будинского было принято решение исключить из партии М.Зарецкого за «антипартийную и антисоветскую» книгу “Путешествие на новую землю”. М.Зарецкий не признал приписываемых ему политических ошибок. Однако от другого члена группы «Полымя» Д.Жилуновича удалось добиться публичного покаяния, которое было опубликовано 20 декабря 1929 г. в «Звязде». В редакционном предисловии указывалось, что «партия требует от Тишки Гартного, чтобы он своим литературным творчеством доказал приверженность классовой линии пролетариата и его партии». Признав политические ошибки, Жилунович продолжал настаивать на пролетарском характере своих произведений. Такое упорство стало основанием для продолжения травли писателя, а его попытки доказать принадлежность к пролетарскому направлению в литературе оставались безрезультатными. Из группы «Полымя», признав свои «ошибки», в БелАПП перешел А.Александрович, был вынужден покинуть группу Я.Колас.

Составной частью кампании по борьбе с инакомыслием в белорусской художественной литературе стала в целом неудачная попытка развернуть дискуссию о творческом методе пролетарской литературы, носившем тогда название «метод диалектического материализма». Объектом нападок белапповских критиков стал так называемый «романтический стиль», приемлемость которого для белорусской литературы отстаивал М.Зарецкий. Дискуссия в БССР носила отчетливо политический характер. В 1931 г. один из самых активных беллаповских критиков Л.Бенде указывал, что эту дискуссию: «...необходимо рассматривать в контексте борьбы, которую провела ассоциация на протяжении трех лет с буржуазным национал-демократизмом, и как неразрывную часть борьбы за творческий метод пролетарской литературы...».

В результате совместных действий партийно-государственных структур и БелАПП (осень 1929 - 1930 г.) в творческой и политической изоляции оказались многие писатели: члены “Узвышша” В.Дубовка, Я.Пуща, А.Бабареко, А.Адамович, М.Лужанин, а также Я.Купала, Я.Колас, Я.Нёманский, М.Громыко, М.Горецкий, З.Бядуля, К.Чорный, К.Крапива, Т.Кляшторный и др. Белапповской критике подвергались так называемые крестьянские писатели В.Коваль, А.Баранов, Н.Никонович, В.Сташевский и др.

В конце 20-х годов в республике закончился относительно демократический период литературно-художественной жизни. Руководство литературных групп “Полымя” и “Узвышша” под нажимом партийных структур было вынуждено признать ведущую роль БелАПП в советской литературе БССР. ЦК КП(б)Б стремился превратить БелАПП в консолидирующую силу, через которую будет удобно руководить литературно-художествеными процессами в республике. Для этого планировалось создать писательскую организацию, которая должна была объединить все литературные силы БССР.

25 апреля 1931 г. на общем собрании писателей Минска было создано «Белорусское объединение пролетарско-колхозных писателей» (БелОПКП), ставшего предшественником Союза советских писателей БССР. Членами БелОПКП стали практически все известные белорусские писатели разных поколений: П.Бровка, М.Зарецкий, В.Коваль, Т.Кляшторный, М.Лыньков, Я.Купала, Я.Колас, А.Кулешов, М.Лужанин, В.Моряков, Е.Мурашко, Я.Скрыган, М.Чарот и др. Объединение просуществовало до 1932 г. Ключевые позиции в этой организации занимали члены БелАПП, представители которого составили большинство в ее руководящем органе - Оргбюро.

Установка на прямое подчинение художественной культуры интересам партии и государства лежит в основе решений І Всебелорусского совещания сценаристов (март 1931 г.) и Всебелорусского партийного совещания по вопросам искусства (декабрь 1931 г.). Все виды художественной культуры в конечном итоге нацеливались на реализацию насущных политических лозунгов. «Крутой поворот» в творчестве белорусских художников зафиксировала IV Всебелорусская художественная выставка (1931 г.). Подавляющее большинство произведений, представленных на ней, были посвящены теме социалистического строительства БССР. Одновременно с выставкой состоялась Всебелорусская конференция художников. На ней резко критиковалась «попутническая» группа РАМБ (Рэвалюцыйная асацыяцыя мастакоў Беларусі). В тот же период на специальной выставке были собраны образцы так называемого «национал-демократического искусства», призванные предостеречь художников от обращения к национально-исторической тематике. Непрерывные политико-идеологические кампании и проработки мешали творческой работе. Сообщения о кризисном состоянии кино и театров, вынужденных работать с малоценным, сильно идеологизированным репертуаром, поступали в отдел культуры и пропаганды ЦК КП(б)Б на протяжении 1931-32 гг. В этот период репертуар всех белорусских театров состоял только из пьес актуально-политической направленности.

Следует отметить, что отношение партийного руководства к пролетарскому направлению в литературе и искусстве было неоднозначным. До начала 30-х годов «воинствующее левачество» Российской ассоциации пролетарских писателей (РАПП), а в БССР БелАПП, использовалось для борьбы с инакомыслящей художественной интеллигенцией. Их энергию радикализма партийное руководство направляло также на организацию социальной и идейной поддержки индустриализации и коллективизации. Но как только «левые» вышли из-под партийного контроля и своим радикальными действиями вызвали почти хаотическое состояние в художественной культуре, их деятельность была остановлена.

23 апреля 1932 г. было опубликовано постановление ЦК ВКП(б) «О перестройке литературно-художественных организаций», которое предусматривало роспуск всех существующих литературно-художественных организаций и объединение художественной интеллигенции страны в творческие союзы, поддерживаемые и финансируемые государством.

27 мая 1932 г. вышло постановление ЦК КП(б)Б «О перестройке литературно-художественных организаций БССР», которое дублировало общесоюзное постановление. ЦК КП(б)Б ставил задачу объединить всех писателей Беларуси в единую организацию - Союз советских писателей БССР. По его образцу должны были сформироваться и другие творческие организации республики.

Это постановление было воспринято белорусской художественной интеллигенцией как «новый НЭП» в литературно-художественной политике государства. На некоторое время литературно-художественная жизнь стабилизировалась. В последующие годы борьба с проявлениями инакомыслия в белорусской художественной культуре продолжилась. Новым инструментом в этой борьбе стал, сначала Организационный комитет Союза Советских писателей БССР, созданный для подготовки и организации Союза советских писателей БССР (ССП БССР), а затем и собственно ССП БССР, оформившийся в июне 1934 г. на І Всебелорусском съезде писателей БССР. Руководство в Оргкомитете ССП БССР сразу же заняли активисты ликвидированной БелАПП, что вызвало возмущение части пистателей (см. Приложение 1). В 1932-33 гг. активизировалась борьба с национал-демократизмом в литературе в связи с празднованием юбилея Янки Купалы (см. Приложения 2-4).

Творческие союзы создавались в других областях искусства. Все эти союзы являлись не столько творческими, сколько бюрократическими организациями, работавшими под строгим контролем государства. До Великой Отечественной войны в БССР были созданы еще две творческие организации: Союз советских архитекторов БССР (1934 г.) и Союз советских художников БССР (1938 г.).

В 1930-е – 1940-е гг. развитие художественной культуры БССР определяли две основные тенденции. В этот период продолжался процесс становления и профессионализации национальной художественной культуры, в сферу художественного творчества шел приток талантливой молодежи, создавались талантливые произведения. С другой стороны, укрепление авторитарного политического режима сопровождалось установлением жесткой монистической концепции культурного развития. Все области художественной культуры пережили процесс идейной, эстетической и организационной унификации. С начала 1930-х гг. в художественной культуре СССР шел процесс идейно-эстетической унификации на основе доктрины социалистического реализма. Социалистический реализм, провозглашеный основным художественным методом советской литературы и искусства, открыто признавал зависимость художника от социалистического общества, требовал сознательного служения строю, его интересам и коммунистической идеологии. Как художественная доктрина, социалистический реализм требовал изображать действительность с точки зрения социалистического идеала. Это объективно вело к тому, что авторская позиция стала вытесняться обязательной для всех партийной точкой зрения. Творчество приобретало черты конъюнктурности, снижался уровень художественности, поскольку главной была не она, а способность быстро откликнуться на очередной партийный документ. В то же время следует иметь в виду, что к художественной культуре требования предъявлялись не только властью, но и массами, поэтому социалистический реализм вводился не только «сверху», но и был ответом на массовый социальный заказ. Массовый читатель, зритель ожидал и требовал от литературы и искусства познавательности, оптимизма, особенно в отношении будущего, возвышенности и героизма, ясной авторской оценки событий, последовательности и доступности изложения, понятности языка. Особенностью произведений, созданных в соответствии с методом социалистического реализма, является их социально-педагогический характер, выраженное сращение с идеологией, нормативизм. На протяжении 1930-1940-х гг. социалистический реализм из творческого метода превратился в догму, которая тормозила развитие советской художественной культуры. Создание хорошо контролируемых властью творческих союзов, утверждение социалистического реализма в качестве единственной программы творчества стали частью системы управляемого искусства.

Дата добавления: 2015-06-25