Панцирь

КУЛИКОВО ПОЛЕ

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Фома очнулся, открыл глаза. Вокруг тьма. Попытался подняться, но пробитую стрелой грудь резанула острая боль. Стиснув зубы, Фома сдержал стон – опыт воина заставлял его таиться.

«Вороги рядом, найдут и добьют!» О том, что московский полк на реке Тросне разбит и если кто и есть поблизости, то только враги, – Фома знал крепко.

«Авось, к рассвету отдышусь, тогда уйду, схоронюсь», – решил он и остался лежать, глядя в темное небо. Тучи, тучи – тяжелые, черные, ночные. Медленно, но неотвратимо надвигаются они, закрывают голубой луч звезды, потом так же медленно расходятся, и вновь над Фомой горит одна–единственная звезда. Фома думает долго, мучительно: «Почему только одна? Куда подевались остальные? Вот опять сомкнулись тучи. Полно, сомкнулись ли? Как висели, так и висят тяжелыми клубами, и звезда горит, как горела, а если и исчезает ее луч, так ведь это просто в очах свет меркнет. Видно, мне совсем худо», – понял наконец Фома и принялся себя подбадривать: «Ах, чертов кум, от одной стрелы обабился». Но если в горячке боя эта же мысль помогла вырвать из груди стрелу, то сейчас – ни злости, ни задора. Мысли не летели – ползли, старые, помертвевшие, а звезда опять начала меркнуть.

Вдруг где–то рядом шаги. Фома отчетливо разобрал хруст промерзшей, покрытой инеем травы, и мглы как не бывало, и звезда сразу стала яркой. Кто–то встал над ним, наклонился, заслонил звезду. Фома опустил веки, следил за подошедшим вприщур. Человек простуженным, хриплым голосом сказал:

– Глядикось, Евдоким, а этот вроде бы помер.

Тяжелой походкой подошел второй, положил руку на грудь Фоме, послушал, сказал:

– Еще жив! Дышит! Видать, не зря мы его с поля подобрали.

Начал шарить где–то рядом. Зашуршала солома, потом звякнул доспех. Фома лишь сейчас догадался, что лежит он не на голой земле и что броня не давит ему на грудь – сняли!

А Евдоким тем временем басил:

– Ежели сего мужа доставить жива, боярыня за него пожалует. Вишь, богатырь какой! Поправится, свое отработает, хошь в кузне молотобойцем, хошь в поле пахарем, а коли удача, так и выкуп за него будет. Видал, какой на нем доспех? На простых воинах такого не узришь.

Опять звякнули кольца панциря.

– Кольчуга добротная! [242]

– Кольчуга, – презрительно фыркнул Евдоким. – Эх, Васька! Ты сам с него доспех сымал, а не разглядел: то не кольчуга, а коробчатый панцирь.

– Какой такой коробчатый?

– Э–эх! А еще оружейник! – ворчал Евдоким. – Нешто не приметил, как легко панцирь сей ты с полумертвого содрал?

– Это так, – согласился Васька, – я еще подивился: едва принялся его стягивать, а доспех будто шире стал.

– Вестимо, шире. У него кольца вытянутые, – объяснил Евдоким. – Ежели их поперек раздернуть, панцирь станет короче, но просторней, и снять его просто, а наденешь, кольца вдоль повернутся, панцирь сузится, как влитый в нем будешь. Наши бронники таких делать не умеют. Привезем панцирь боярыне, будет бронникам докука. – Евдоким помолчал, перебирая кольца панциря, потом бросил его рядом с Фомой и сказал: – Однако пора и в путь.

Отошли. Едва их шаги стихли, Фома протянул руку, пощупал.

«Так и есть, в телеге лежу. Куда везут – неведомо, да и не в том беда, иное худо – в полон захватили». Фома даже задохнулся от этой мысли: «Опять холопство! Опять неволя!»

Едва брезжил рассвет, когда обоз раненых тронулся с привала. Телегу кидало на замерзших кочках дороги. В глазах у Фомы темнело от боли, но мысли были холодными, ясными.

Вот дорога пошла вниз, впереди зашумела вода.

Кряхтя, Фома приподнялся на локте, в полумраке разглядел плотину мельницы. Справа река лежала мертвым, белесым пятном. «Лед!» Но слева, под мельничным колесом, в темной промоине шумела вода. «Вот и ладно!» – откинулся на солому.

Колеса телеги загремели по деревянному настилу.

«Пора!»

Фома приподнялся, схватил панцирь, но в нем будто сто пудов. Напрягая все свои силы, Фома с трудом поднял доспех и, швырнув его в омут, в изнеможении повалился в телегу.

Откуда–то, будто издалека, донесся крик Евдокима:

– Ах, пес смердящий! Панцирь утопил. Окаянный ты…

Фома, захлебнувшись болью, ничего не слышал.

Дата добавления: 2015-06-26