Это война! 4 страница

Первый снаряд, по времени, достиг района цели. Обла-
ко воображаемого разрыва, решает командир батареи, по-
явилось справа. Измеряется угол отклонения, и стреляю-
щий, после введения поправок, через телефониста подает
команду на ОП.

— Правее ноль десять... огонь! — телефонист повторяет
слово в слово команды стреляющего для старшего на бата-
рее, и тот действует, соблюдая приведенную выше последо-
вательность.

I Я вел записи и присматривался к поведению людей у
орудий. Сержанты действовали более или менее уверенно.
Сказьшалось влияние курса полковой школы. Но среди
орудийных номеров заметен разнобой, несогласованность.
Наводчик 2-го орудия, как видно, не усвоил достаточно

твердо правила обращения с маховиками наводки. Медлен-
но перемещался ствол 4-го орудия. Не отработаны отдель-
ные элементы заряжания орудий — работа, требующая на-
выков, четкости и силы со стороны заряжающего и его
помощника.

Младший лейтенант Гаранин превосходно знал огне-
вую службу! занятый ведением записей и вычислениями,
он слышал слова, которые передавались с НП, и ни на ми-
нуту не упускал из поля зрения ни одного орудия. Кто
опоздал доложить о готовности, замешкался со снарядом.
Командир 3-го орудия сделал ошибку в вычислении уровня.
Младший лейтенант Гаранин все видел и слышал.

— Стой! — следовала реакция немедленно. Командир
орудия или орудийный номер исправляли ошибку, и работа
повторялась всем составом расчета.

Орудия «ведут огонь». Стреляющий раз за разом запра-
шивал буссоль последнего выстрела, т. е. определял отсчет
угломерного кольца на панораме основного орудия после
выстрела. Таким путем командир батареи непрерывно конт-
ролировал наводку орудий и всю работу на ОП. Обнаружи-
вались ошибки — расхождения в записях, которые на НИ
вел стреляющий и на ОП — старший на батарее.

Подана команда: «Стой!» Гаранин проверил вычисления
и обнаружил разницу в прицеле, исчисленном стреляющим,
и тем, что установлен на шкале прицельного приспособле-
ния орудия. В ошибке виновны несколько лиц — командир
орудия, наводчик и косвенно — старший на батарее. Не-
брежное обращение с цифрами привело к тому, что снаряд
разорвался с недолетом на семьсот метров от расчетной
точки. Полсотни килограммов убийственных осколков.
Если бы орудие вело действительный огонь, это обо-
шлось бы пехоте дорого.

В середине третьего часа «стрельба» приостановилась.
Командира батареи вызвал в штаб кто-то из старших на-
чальников.

После перерыва младший лейтенант Гаранин занялся
разбором замечаний, сделанных стреляющим при ведении
огня. Снова — «в укрытие», «к орудиям», тренировки в
работе на панораме и прицельных приспособлениях. Огне-
вые взводы отражали прямой наводкой очередную «атаку»
кавалерии. Пришел политрук Шапир. Для встречи зампо-
лита расчет 1-го орудия занял положение «за орудие».

На пыльную траву ложатся перед шеренгой короткие
тени. Солнце перевалило за полдень. Гимнастерки промок-

дя от пота. Политрук прошел к орудию. Расчет сделал
вслед ему поворот кругом.

• — Как артиллеристы учатся? — спросил политрук у
командира орудия.— Есть замечания?

• Старший сержант Проценко начал с последнего вопроса:
замковый во время приведения орудия «к бою» оступился,
неуверенно выполнял обязанности один из установщиков,
наводчик, совмещая перекрестие с точкой наводки, не под-
вел дважды горизонтальную линию. Проценко не умолчал
о своих ошибках, менее, впрочем, опасных, нежели у коман-
•ира 3-го орудия.

• — На марше недоразумения, наблюдателей не было...
Щ тут на огневой... тоже неважно. Как оцениваете действия
первого орудия, товарищ младший лейтенант, удовлетвори-
тельно? — Гаранин в подтверждение склонил голову.—
радо лучше нести службу, товарищи артиллеристы... Вы
(знаете, перед нами ответственные задачи...— замполит го-
ворил о сознательном отношении к службе, о роли комсо-
мольцев в повышении боеспособности орудийного расчета.
\— Я, наверное, задерживаю? Хочу поговорить с вами,—
он повернулся ко мне.

— И вы ведете записи? Здесь пометки... первое орудие...
второе... наводчик,— политрук заглянул в мой бланк.—
[Нужное дело, присматривайтесь к людям. Я слышал, вас
смутили требования старших вчера на рекогносцировке в
[районе сосредоточения. Находиться впереди огневых взво-
дов и рядом с каждым... да, управление... дело сложное...
•вы понимаете? Командир четвертого орудия не обучен са-
мостоятельности, нуждается в напоминании... Учтите: конт-
роль со стороны старшего начальника заставляет строже от-
носиться к службе... Сержанту полезно... так и научится...

Исполняющий обязанности стреляющего на наблюда-
тельном пункте младший лейтенант Поздняков объявил
•огневым взводам «отбой», занятия закончены. Орудия сни-
мались с позиций. Вести колонну в парк — обязанность
[старшего сержанта Проценко.

По пути в монастырь замполит в разговоре снова кос-
нулся боевой тревоги.

— Вы сделали выводы, товарищ лейтенант? Расчет
четвертого орудия плохо справляется с обязанностями. Сам
командир нарушает дисциплину... По-видимому, на сержан-
та нужно наложить взыскание.

— Тут моя вина... Но если вопрос стоит о взыскании,
то объявлять должен командир взвода... я подумаю,— ска-
зал Гаранин.

— Конечно, спешить не следует,— согласился полит-
рук.— Товарищ лейтенант, а как со снарядами?

Я помню замечания командира батареи. Нужно выяс-
нить, кто из орудийных номеров не удалил со снаряда сто
граммов пушечного «сала».

— Да, случай серьезный, не откладывайте. Лейтенант
Величко не любит напоминать...

Перед монастырской стеной встретился лейтенант Лу-»
ценко. Политрук умолк и повернул к контрольно-пропуск-
ному пункту.

— Ваш замполит? — спросил Луценко.— Как служба?
Я рассказал о боевой тревоге. Не выставил наблюдате-
лей. Состоялся неприятный разговор с командиром батареи.

— В первой батарее дела лучше. Огневики пока не до-
ставляют мне неприятностей. Только сейчас из штаба.
Закончил знакомство с инструкцией... Скоро война? — Лу-
ценко взглянул на часы.— Через десять минут на рекогно-
сцировку...— Звякнув шпорами, он удалился по тропе на ко-
новязь.

После обеда я проверил состояние боеприпасов. Чистка
снарядов производилась неоднократно, и всякий раз в
утренние часы. Удалить с помощью ветоши загустевшую за
ночь смазку в междупоясковом пространстве и в кольце-
вых выточках снарядов, кажется, никто и не пытался. Очи-
щались только центрующее утолщение и цилиндрическая
часть, куда доступ открыт.

В соответствии с техническими правилами заводская
смазка удаляется только тогда, когда снаряды подготовле-
ны к окончательному снаряжению в складских условиях
либо непосредственно перед стрельбой на огневых позици-
ях. Хранение в парке артиллерийских боеприпасов, подго-
товленных к выстрелу, не допускается. Если же проис-
шествие рассматривать применительно к положению 3-й
батареи, то командир орудия обязан проверять состояние
боеприпасов одновременно с материальной частью орудия
и средствами тяги ежедневно, командир огневого взвода —
один раз в два-три дня, на выбор несколько - ящиков из
десяти.

Пятьдесят артиллеристов в течение трех часов скоблили,
чистили, терли, удаляя со снарядов остатки коричневой
смазки. К закату солнца работы закончились. Длинная лен-
та ящиков, извиваясь серпантином, пролегла от орудий
мимо тягачей к ограждению парка.

' Начался осмотр. Два орудийных номера снимали пере-
плеты укупорки в ящиках, следом два других, приподняв

Ьнаряд, поворачивали с боку на бок. Точеная поверхность
Ьтдавала тусклым зеркальным блеском. Гаранин внима-
тельно обследовал каждый снаряд.

I Объявлен перерыв. Я просил Гаранина вызвать орудий-
ного номера, за проступок которого сегодня огневые взводы
[лишились послеобеденного отдыха.

— Стоит ли,— ответил Гаранин.— Вначале я проведу с
еим коллективную беседу. Этот товарищ уже зарекомендо-
вал себя не лучшим образом. За ним числится несколько
•одобных поступков.

Коллективную беседу? Но ведь он один...

— Гм...— Гаранин поднял глаза,— разговор состоится в
присутствии огневых взводов... С одной стороны — орудий-
'ные расчеты, с другой... он... если вы не против...

Гаранин построил в каре всех, кто принимал участие в
[чистке. Посередине соорудили из ящиков пирамиду. На-
верху с открытыми- наполовину стенками установлен тот,
что попал на глаза командиру батареи. Рядом занял место
«товарищ». Ему вменялось в вину недопустимое отношение
к оружию и личным вещам, которыми он пользовался,
|и вообще ко всему тому, что на солдатском языке называ-
лось службой. Провинившийся орудийный номер на вопро-
сы командира 2-го огневого взвода отвечал уклончиво,
ссылался на забывчивость, непонимание и еще на какие-то
причины, но скоро умолк, смущенный под- взглядами по-
лусотни глаз. Пауза тянулась и тянулась, и все вдруг по-
няли действительную подоплеку в поведении нарушителя
дисциплины — он слаб, распущен и не в состоянии прину-
дить вести себя так, как полагалось воину. И от того, что
причина открылась неожиданно, как бы сама собой, всем
стало неловко.

Гаранин отошел в смущении, подал команду «Смирно!»
и сказал: «Личный состав огневых взводов собран здесь, в
парке, для того, чтобы предостеречь вас...— он назвал фа-
милию орудийного номера,— от поступков, порочащих ар-
тиллеристов. Они и я, командир 2-го огневого взвода, пре-
доставим поддержку вам во всем, за исключением того, что
обязан военнослужащий делать лично. Возьмитесь за ум...
«нужно исправляться», как выражается наш политрук,
и не откладывайте неочищенный снаряд в долгий ящик.
•С вами все! Становитесь в строй! Огневые взводы!.. Вни-
мание... приступить к погрузке боеприпасов в тягачи.., ра-
зойдись!

К назначенному сроку я пришел в батарейную канце-
лярию, уверенный в том, что лейтенант Величко будет

удовлетворен. Огневые взводы закончили подготовку бое-1
припасов к стрельбе, выявлен факт невыполнения приказа-
ний со стороны сержанта и рядовых.

В комнате было достаточно света, но в люстре уже го-
рели свечи. Командир батареи поднялся, отодвинул бума-
ги, лежавшие на столе, и стал слушать с непроницаемым
видом доклад о работе, проделанной за день.

— Меня не занимают ни ящичный, ни командир... ка-
кого, вы говорите?., четвертого орудия,— начал лейтенант
Величко, когда я упомянул «коллективную беседу».—
Представьте себе схему элементов боевого порядка батареи.
Каре огневых взводов. Ваши орудия. Все это очень далеко
от моей ячейки на НП... Я имею дело со старшим на бата-
рее и не хочу знать никаких фамилий, кроме вашей. Вы
понимаете? Орудийный номер может быть ленивым... стра-
дать всеми пороками недобросовестной личности... Ваша
обязанность исправить, сделать его честным воином. Каким
образом? Думаю, вам это известно...

— Так точно... военнослужащих необходимо приучать
к соблюдению норм воинских уставов.

— Вот именно,— прервал командир батареи,— поведе-
ние орудийных номеров определяется постановкой служ-
бы на огневых позициях, всем состоянием воинского поряд-
ка. Ящичный четвертого орудия виновен в происшествии,
нельзя отрицать, он делал работу вместе с замковым, на-
водчиком и заряжающим. Спрашивается, почему один
успел, а другой... нет! Потому что ящичный... выпал из
поля зрения командира. Это недостаток в руководстве
людьми.— Лейтенант Величко вышел из-за стола и оста-
новился в конусе света, обратив лицо ко мне.— Снаряд пе
очищен, кто виноват!

«Командир орудия и, наверное, Гаранин,— мелькнуло
в моей голове.— Вчера, позавчера — да, сегодня — нет.
В данный момент — ни тот, ни другой»,— и я ответил:
«Старший на батарее».

— Вы меня убедили,— командир батареи сделал пово-
рот кругом, возвратился в исходное положение,— не вижу
более оснований говорить о недостатках, вскрытых утром...

. Доклад закончен. Я намеревался спросить разрешения
выйти, но лейтенант Величко поднял руку.

— У меня сложилось впечатление, что вы оглядывае-
тесь, как на экзамене, в ожидании подсказки. Замполит
говорил с вами? — Он понизил доверительно голос: — Пред-
стоят боевые стрельбы, но период сколачивания батареи по
существу не завершен... Никто не знает, сколько времени

_оСталось в нашем распоряжении, а работы немало.— Лей-
тенант Величко не стал вдаваться в подробности и закон-
чил сообщением, что штаб дивизиона приступает к плани-
рованию мероприятий по выводу подразделений на летний
рериод в Повурские лагеря.— Мы, артиллеристы, должны
быть готовы действовать всегда и во всякое время... Вам
это известно... Что еще? По текущим вопросам обращай-
тесь в случае необходимости... дверь для вас открыта...
»Дело пойдет на лад.

I Ново™

На следующее утро, вернувшись после завтрака,
я осмотрел Перикла, прежде чем передать его дневальному.
Заживление травм, оставленных удилами, шло медленно.
Скапливались остатки кормов, и конь, еще не вполне сми-
рившийся со всадником, вынуждал меня раз за разом при-
бегать к насилию. По удилам свисала хлопьями розовая
пена.

' — Продолжает капризничать? — спросил младший лей-
тенант Поздняков. Сегодня он дежурный по дивизиону и в
Порядке несения службы производит в сопровождении де-
журного на конюшне осмотр коновязи.— Судя по Перикло-
мой морде, врач сюда еще не заглядывал... Принесите книгу
^больных,— Поздняков занял место рядом со мной, глядя в
разведенные челюсти жеребца, затем взял книгу, чтобы сде-
лать напоминание ветеринарной службе.— Почему вы не
вызвали лекаря? — спросил он у дежурного.— Пусть зани-
мается лечением либо заберет коня в лазарет.

Дневальный увел Перикла, держа под уздцы.

— Нет, прежний ветеринарный врач не позволял себе
таких слабостей... а этот торчит в разделочной... на общей
кухне...— недовольно ворчал Поздняков, шагая вдоль
ограды.

д В артиллерийских частях того времени ветеринарный
врач пользовался среди командного состава большей извест-
ностью, чем его коллеги — медики. Кормежка, ковка, лече-
ние, уход и прочие вопросы содержания лошадей лежали
на обязанности ветврача, а еще больше — на его совести.
В подавляющем большинстве ветеринары отличались при-
вязанностью к своей профессии и добросовестно несли
.службу. Я спросил, куда девался ветеринар, о котором упо-
мянул Поздняков.

— Строевых лошадей для нашего дивизиона собирали в
одном месте... две... три в другом,— издалека начал Позд-

няков,— в Желкуве. Там стоит не то сорок третья, не то
сорок седьмая кавалерийская дивизия... На этой почве воз-
ник конфликт. Кавалеристы утверждали, что лошади, ко-
торых они передавали, пригодны к службе, председатель же
нашей приемной комиссии находил изъяны. Капитан Кор-
зинин направил туда компетентное лицо... начальника ве-
теринарной службы, его фамилия Перс. Он обратился к
командиру дивизии. Кавалерийский генерал узнал в нем
сослуживца по гражданской войне. Спустя три дня'пришла
телеграмма: «Ветврача первого ранга Перса немедленно от-
командировать в распоряжение начальника ветслужбы
шестой армии».

Так ветврач и не вернулся?

— Нет,— продолжал Поздняков,— самым замечатель-
ным из желкувской партии был Перикл. На первом же заня-
тии он сбросил одного за другим двух всадников и ускакал.
Граница ведь рядом. То-то скандал, если бы заамуни-
ченный жеребец перебежал на немецкую сторону... Капи-
тан Корзинин отправил весь командный состав в погоню,
оповестил пограничную заставу... Преследование коня про-
должалось целый день. Ночью полил дождь, представляете?
Темень, слякоть... ищи ветра в поле... Только на следую-
щий день в запретной зоне, где-то за Млынском, беглец
был обнаружен, и младший лейтенант Безуглый набросил,
ему аркан на шею...

Скандальная репутация у Перикла.

— Норовистый конь,— согласился Поздняков.— Мы,
четыре десятка всадников, возвращались голодные и про-
мокшие. Кони загнаны. Острый на слово старший лейте-
нант Чикало поднялся в стременах и спросил громогласно:
«Стоило ли менять спокойного Перса на дикого, взбалмош-
ного грека, чуть ли не дезертира?» Перс был хороший врач,
к тому же заядлый шахматист...

Я спешил на совещание у командира батареи.

— Подождите, пойдем вместе,— Поздняков направился
к группе людей на пустыре за дорогой. Двое тянули мер-
ную ленту, остальные работали лопатами.

— Чьи люди, чем занимаются? — спросил я, когда
Поздняков вернулся.

— Штабная батарея, трассируют плац. В воскресенье
строевой смотр.

— По какому случаю?

— Вы не знаете? Ожидается приезд нового команди-
ра,— Поздняков подал команду «Смирно!» и, обнажив кли-
нок, двинулся навстречу появившейся группе всадников.

о₀ главе ее покачивался в седле на рыжем поджаром,
„ чулках, дончаке капитан Корзинин.

•Я ждал, когда раздастся команда «Вольно, продолжать
занятия!». Ровно в 8.30 я вошел в канцелярию. Кроме
командира батареи, там были Гаранин, старшина, зампо-
лит. Явился Поздняков. Лейтенант Величко жестом при-
гласил всех сесть.

• — На должность командира нашего дивизиона назначен
майор Фарафонов,— объявил он уже известную мне но-
вость,— капитан Корзинин связался с ним через штаб ар-
тиллерии и получил указание сократить до минимума ме-
роприятия для встречи, предусмотренные уставом. Из этого
вы можете заключить, как дорого расценивают старшие на-
чальники наше учебное время. Капитан Корзинин принял
решение представлять подразделения командиру дивизиона
в будничной службе... Занятия продолжаются по расписа-
нию. Соблюдать порядок в огневых взводах, и особенно во
взводе управления.— Поздняков поднялся.— У вас, това-
рищ младший лейтенант, люди, как вьючные лошади. Те-
лефонисты, радисты гнут спину под тяжестью катушек,
аппаратов. У разведчиков и топографов... если не сундук,
так тренога, планшеты за плечами... зонты, бинокли. При-
боры он сбросит, а обмундирование, ремень... так и оста-
лись наперекос то у одного, то у другого. Я не могу изба-
вить ваших людей от багажа, но дисциплина страдать от
этого не должна. Возьмите на себя труд объяснить каждо-
му, что внешний вид — первая забота воина.

i — Есть объяснить!

— Садитесь, Поздняков. Это касается всех,— продолжал
командир батареи.^ С завтрашнего дня во всякое время
следует ожидать посещения занятий командиром дивизио-
на... У меня все. Замполиту остаться. Командирам взво-
ров — по местам!

[ Первые часы занятий огневых взводов — строевая под-
готовка. Тема: движение и повороты в строю. Проводят
командиры орудий. Место занятий — манеж — пространство
в пять-семь гектаров за дорогой, которое использовалось
для конной подготовки. По длинной стороне манежа рас-
ставлены препятствия: «барьеры», «гроб», «клавиши» и т. п.

1',Люди штабной батареи продолжали трассировку. Вдоль
парковой изгороди шагают шеренги огневиков.

— Вот там участок для занятий нашей батареи,— ука-
зал рукой идущий рядом Гаранин.— Лейтенант Величко
приказал к двадцати часам закончить оборудование пол-
ностью.— Гаранип заводит речь о погоде.— Ну и жара, не

меньше вчерашнего... Ласточки носятся низко, похоже, бу-
дет дождь...— тема исчерпана, младший лейтенант умолк.

Доносится голос сержанта Проценко: «Внимание...
огневые взводы... прекратить занятия... смирно! Равнение...
на... лево! — он бежит с рапортом.

Занятия продолжались. Орудийные номера в шеренге
стараются, тянут носок, корпус вперед, ставят ногу. Сде-
лан поворот. Все эти движения мало похожи на то, что я
привык видеть в училище. Курсант шагал в строю свободно
и непринужденно, с легкостью увлеченного человека.
А они? Орудийный номер, будто скован одеждой, там про-
медлил, тут поторопился, невпопад приставил ногу, на по-
вороте завалил плечо.

Гаранин вызвал командиров орудий. Уровень их строе-
вой подготовки гораздо выше, чем у рядового состава, но в
общем положение представлялось не блестящим. Строевая
выучка составляет основу воинской дисциплины и рассма-
тривается как неотъемлемый элемент огневой службы. На
этом построена боевая подготовка орудийного расчета,
взвода, батареи. В шеренгах орудийных номеров много
упущений!

Сержанты вернулись к своим местам.

— Удивляться нечего,— проговорил Гаранин, обижен-
ный замечаниями, которые сделал я сержантам,— плано-
мерные занятия начались десять-двенадцать дней назад.

— Командир батареи не склонен с этим считаться.

— Да...— согласился Гаранин,— огневикам, конечно,
далеко до курсантов, но то, что положено... дайте срок...
они покажут, и не в худшем виде.

Я не сомневаюсь. Но срок, по-видимому, нужно сокра-
тить.

Замечание

Следующие часы занятий — огневая служба. Стрельба
с закрытых позиций. По заведенному в батарее порядку
личный состав огневых взводов в ранцах, с оружием, прибо-
рами и всем прочим — с полной полевой выкладкой — сле-
дует в парк. В течение двух-трех минут орудия приведены
в походное положение, и колонна двинулась в район огне-
вых позиций. Наблюдатели следят за местностью, в обла-
ках пыли мелькают бело-красные сигнальные флажки
командиров орудий.

— К бою!

• Орудия разворачиваются, занимают позиции. Пройдет
_сще минута, прежде чем командиры орудий доложат о го-
товности. Гаранин установил треногу, отгоризонтировал
буссоль и молча наблюдает за работой орудийных номеров.
На дороге со стороны Зимно появились всадники —
командир батареи и Поздняков с коноводом. Телефонист
принял сообщение, преднамеренно задержанное на НП.

Г Поданы положенные для встречи команды. Лейтенант
Величко ознакомился с состоянием воинского порядка на
ОП. Несколько замечаний вызвала маскировка. Объявля-
ются вводные. Огневые взводы отражают одно за другим
внезапные «нападения». Командир батареи с довольным
видом направился к буссоли.
г\ Коновод подвел лошадь. Садясь в седло, лейтенант Ве-
Г личко спрашивал Гаранина:

I"— Дальше как маскироваться? Извели совсем кустар-
ник.

'. — К тому времени, когда из лагерей вернемся, выра-
стет,— ответил Гаранин.

— Изрыли, перепахали... Товарищ лейтенант, к двад-
цати часам верните местности ее первоначальный вид... Гу-
сеничные следы ровнять каждый раз.— Натянув поводья,
командир батареи послал коня вперед.

— Смирно! Равнение... направо! — подал команду Гара-
нин, как положено при отбытии старшего.

Орудийные номера четырех расчетов в положении «за
орудие» поворотом головы провожали командира батареи.
Послушный всаднику конь с места перешел в галоп.

Гаранин объявил огневым взводам указания командира
батареи. Подготовка орудий к ведению огня с закрытых
позиций продолжалась.

— Внимание,— начал передавать телефонист коман-
ды,— огневые взводы... по местам!

Телефонный аппарат для связи с НП установлен на
расстоянии пяти-семи шагов от буссоли, в месте, определен-
ном раз и навсегда. Обслуживается двумя телефонистами.
Один должен принимать и громко повторять команды стре-
ляющего, которые поступают с НП, другой ведет запись.
Все, что телефонист слышит в трубке, адресовано старшему
на батарее и не касается никого другого. Всякая команда,
принятая с НП, приобретает значение приказа только после
того, когда объявлена голосом старшего на батарее.

— По пехоте,— продолжал телефонист,— осколочно-
фугасной гранатой... взрыватель РГМ осколочный... заряд
пятый...

К ведению «огня» привлекались: наводчик и замковый
в полном объеме своих обязанностей, все остальные номе-
ра — условно, они тренировались в обращении с боеприпа-
сами. Снаряд — масса 45 килограммов. Несколько меньше
половины этого веса приходится на латунную гильзу с по-
роховым зарядом. Нужно умение обращаться с тем и дру-
гим, сноровка и высокая степень согласованности. Орудий-
ным номерам нужно иметь изрядную силу, прежде всего
третьему номеру — заряжающему. Пока снаряд не дослан
до упора ведущим пояском в нарезы ствола, затвор не за-
крывается, и орудие, как бы тщательно оно ни было наве-
дено в цель, не произведет выстрел.

О выполнении всякой команды наводчик сообщает
командиру орудия. Работа остальных номеров контролиру-
ется визуально по времени, отведенному для исполнения
всякой операции в процессе подготовки орудий к выстрелу.

Занятия подходили к концу.

— Стой,— принял с НП приказ телефонист,— расчеты,
за орудия!

Шеренги орудийных номеров, обращенные к буссоли,
в сторону, противоположную направлению стрельбы, замер-
ли в ожидании. Проходят три минуты, пять, семь.

Приехал командир батареи. По-видимому, он намерен
снова проверить состояние воинского порядка на ОП.

Лейтенант Величко спешился у буссоли, выслушал
рапорт.

— Подайте команду «в укрытие»,— потребовал он, на-
правляясь ко 2-му орудию, обошел штабель ящиков, кото-
рый должен обозначать нишу для снарядов,— покажите
ваши записи.

Лейтенант Величко водил карандашом с одной графы
бланка старшего на батарее на другую, заглянул в свою
тетрадь. Занял место наводчика и, не прикасаясь к бара-
банам прицельных приспособлений, заглянул в объектив
панорамы.

— Выведите на середину,— указал он на один из
уровней.

Перемещая поворотом маховика ствол в вертикальной
плоскости, я следил за тем, что происходило под стеклян-
ным окошком вертикального уровня. Скользящая капля
медленно миновала одну риску, другую. Я остановил махо-
вик, капля качнулась и зависла на середине в своей обо- |
лочке, суженной двумя черными ограничителями. Расстоя-
ние, пройденное воздушными пузырьками вертикального
уровня, соответствовало целому делению прицела. Снаряд,

ели улетит из ствола, разорвался бы на полсотни метров
_аЛЬше, чем рассчитал стреляющий.
Командир батареи открыл боевой устав артиллерии на
странице, где излагался порядок выполнения команд,
_я стал читать одну статью за другой. Ответственность за
ошибку, допущенную наводчиком в установке прицела, ло-
вилась на старшего на батарее.

I Меня озадачило непонятное смещение вертикального
уровня не меньше, чем командира батареи. Что же произо-
шло? Лейтенант Величко желал получить исчерпывающий
ответ.

I После доклада командиров орудий о готовности Гаранин
перед каждым выстрелом проверял 2-й огневой взвод, я —
1-й. Твердо помню положение обоих уровней и установки
прицельных приспособлений 2-го орудия. Именно на по-
следнем выстреле в моих записях за сержантом Дорошенко
не значилось ни одной ошибки.

| После команды «Стой!» никто не подходил к орудию,
ни один орудийный номер не сдвинулся со своего места в
шеренге до приезда командира батареи. В чем же дело?
I Лейтенант Величко молча ждал объяснений. Получив
разрешение, я снова взялся за рукоятки маховиков. Капля,
заключенная в стеклянную ампулу, начала сползать и сно-
ва вернулась в срединное положение. Величина ошибки при
установке угла возвышения орудийного ствола не измени-
лась — одно деление прицела.
» В чем же причина? Состояние материальной части?
> — Неисправное орудие вело огонь?! — воскликнул изум-
ленно Величко.— Вы доложили о готовности! Неслыханно...
грубейшее нарушение дисциплины... грубейшее!.. Найти
всех, кто виновен в происшествии, к четырнадцати часам
завтра,— он сунул БУА в полевую сумку и осмотрел шта-
бель.— Любопытно... десять ящиков... вам приказано вы-
гружать весь боекомплект, полностью, до последнего сна-
ряда!

Лейтенант Величко находил, что орудийные номера,
прибывшие в 3-ю батарею из подразделений 76 и 122-мм
калибров, недостаточно подготовлены физически к несению
службы у 152-мм гаубиц. Обеспокоенный этим положени-
ем, он еще в день моего представления потребовал увели-
чить физическую нагрузку всему личному составу огневых
взводов. Проводились тренировки в перекатывании орудий,
и всякий раз при занятии позиций орудийные номера
должны сгружать все возимые в кузове снаряды и уклады-

вать обратно. Огневые взводы неукоснительно следовали
этим указаниям.

Но сегодня на занятиях по строевой подготовке я обна-
ружил, что одежда большей части людей изорвалась и тре-
бовала ремонта. Выдача производилась совсем недавно, пол-
тора месяца назад...

То, что в день принятия должности мне представлялось
мелочью, сегодня выглядело иначе. Командиры орудий, не-
сущие непосредственную ответственность за внешний вид
номеров, заявили в один голос, что обмундирование рвется
на огневой службе главным образом во время работ, свя-
занных с боеприпасами, разгрузку-погрузку нужно прекра-
тить. Такого же мнения придерживался Гаранин. Анало-
гичное приказание незадолго до моего приезда командир
батареи отменил.

Дата добавления: 2015-06-26