Мохаммедьяр бу-юрган бу-юрган китабы (казан тарихы) книга бу-юргана (казанская история) 1551 год 3 страница

После этой битвы, получившей в народе название «Пушечной», Талкыш был направлен Марджаном дальше и ранним утром с ходу взял и разграбил Булымер. Однако все наши тут же были отозваны эмиром назад, ибо черемшанские кыпчаки внезапно напали на наши заставы и осадили Джукетау. Город спасти не удалось. Несмотря на мужество защитников, 30 тысяч татар ворвались в Джукетау и подвергли его полному разгрому. В нем погибли 700 наших казаков и 4 тысячи горожан... Это преступление переполнило чашу терпения народа, и эмир велел сардарам изготовиться и в назначенный срок покончить с вконец обнаглевшими татарскими псами. Талкыш проследовал в свой степной удел и возглавил в Яр Чаллах 8 тысяч своих, черемшанских и башкортских казаков и джур. Внук Сабана, сын Салмана Мумин и сын Марджана Малмыш изготовились в своем Лаише с 7 тысячами булгарских ак-чирмышей и джур, Хамид-Батыр - в Симбире с 10 тысячами казаков. В условленный день, перед рассветом, булгарские бахадиры выступили одновременно. Хамид-Батыр и Талкыш отрезали новым ногайцам путь к отступлению в степь, а беки Мумин и Малмыш врезались в самую гущу объятых паникой татар. Сардары полагали, что у Мумина и Малмы-ша будет меньше всего работы, так как монгыты в случае тревоги всегда устремляются в степь, но тут ужас помутил рассудок кыпча-ков, и они бросились в обратную сторону. В страшной тесноте произошло настолько жестокое побоище, что Мумин чудом не был убит. Когда он очнулся, то увидел, что весь в крови, а вокруг громоздятся целыми холмами только бездыханные тела булгар и татар. Бек еле поднялся и двинулся к дому, дав зарок Всевышнему, что в случае своего спасения назовет сына Мусафиром. Ему удалось благополучно ^добраться через пустыню, заваленную трупами, до Чулмана и, действительно, он назвал своего сына Мусафиром.

Остальные бахадиры хладнокровно положили 20 тысяч захваченных врасплох новых ногайцев, дабы никогда больше на булгарской земле не вздумали поселиться проклятые татары. Кулхану, вырезавшему в первое нашествие отряд защитников Вахты, отрубили руки и ноги и бросили так умирать на земле. С той поры аул, возле которого это произошло, стали называть Кулханом. Джинтель-бия, хваставшегося, что он первым тогда ворвался в Великий Болгар и самолично зарезал 50 раненых казаков Галикая и Буртаса, Хамид-Батыр поймал арканом и волочил собаку на полном скаку до полного издыхания. Теперь некому было поддержать разбойников - власть Идегея в Кыпчаке пала...

Глава 3. Война четырех бахадиров

А теперь расскажу о прекращении разбоев другой шайки - галиджийцев или ушкуйников... В 1278 году хан Манкай велел галиджийцам захватить северные земли Булгара в обмен на утроение ими кыпчакской дани. Тогда галиджийцы, пользуясь тяжкими бедствиями, обрушившимися на Державу нашу, а также переселением в Галидж с других русских земель 500 тысяч ульчий-цев, захватили западную часть провинции Бийсу и воздвигли там свои остроги. Опираясь на эти разбойничьи гнезда, галиджийцы стали врываться и в другие области Булгарского Севера. Для лучшего противодействия вражеским захватам эмиру Галимбеку пришлось образовать новую провинцию из южных земель Бийсу- Нукрат с центром в Колын-Кале. Улугбекскую власть в ее западной части - с самим Колыном - эмир передал в руки потомков Садыка и его булгарских ульчийцев, иначе бы Манкай силой заставил Державу передать Нукрат русским. Галиджийцы пожаловались хану на это, утверждая, что эмир надул его. Однако, когда ханский посол-христианин проехал в Колын, то город встретил его колокольным звоном и хлебом-солью сына Садыка Ар-Буги - почтенного белобородого старца с крестом на шее, храбро совравшего прямо в лицо Татарину о его полной независимости от Булгара. Галиджийские доносители были обвинены во лжи и казнены к удовольствию Ар-Буги, ибо они были его личными врагами и в 1278 году отбили у него Джукетун, присоединенный к Державе в 1237 году. Правда, посол возложил на Колын дань, как будто на отдельное владение, но она не была очень уж велика и обременительна для нукратцев, ибо эмир уменьшил на ее размер дань Колына Булгару. На самом деле тюрэ Колына продолжали подчиняться булгарскому улугбеку Нукрата, сидевшему в Ар-Балике, но назначались самими эмирами...

Обиженные галиджийцы не прекращали своих разбоев, но в случае поимки их людей всегда отрицали свою причастность к ним. А после смерти Узбека они стали объединяться для разбоев уже в большие ватаги, ибо очень стала цениться франтами и альманцами их добыча - меха, и после ряда бедствий много стало разоренного и готового на все люда. Эти ватаги называли ушкуями. Одни говорили, что это слово образовалось от слов «уч каек» («три лодки»), ибо они атаковали на кораблях, вмещающих людей трех булгарских лодок. Нукратские ульчийцы, которые называли себя также «будишлар» (вятчане), превратили «уч каек» в более удобное для себя «ушкуй», и все наши, в конце концов, стали называть разбойников по-нукратски. Другие же утверждали, что это слово происходит либо от названия первой добычи галиджийцев - трех овец, либо от названия округа «Уч Куй>| на Верхнем Чулмане - недалеко от места его поворота на юг. Этот округ захватили галиджийцы в 1359 году, после чего укрепили его десятью острогами и превратили в главное разбойничье гнездо. Здесь они строили свои корабли, на которых потом пускались в свои разбойничьи набеги. Говорят, что жило там постоянно около 50 тысяч галиджийцев, и число это не уменьшалось, ибо туда бежали из Галиджа все новые люди. У них были свои вожаки, которых они сообща избирали на своих сходах, и эти вожаки не подчинялись Галиджу и связывались с ним лишь в случае обмена добычи на хлеб, соль, одежду, железо, оружие и украшения... Выбить разбойников с этой округи не удавалось. В лучшем случае наши, с невероятным трудом добравшись туда, жгли оставленные ушкуйниками остроги и потом возвращались, ибо Державе невозможно было разместить и снабжать в столь отдаленной местности большие алаи. Небольшие же легко уничтожались разбойниками, выходившими из дремучих чащ после ухода большого войска.

Руководил ушкуйниками тот самый Абрам Васыл, который в молодости при Коране поклялся Асылу больше не разбойничать. Но вскоре Асыл погиб вместе со своим старшим сыном при отражении набега новых ногайцев Мурза-Тимура на Джукетау, и разбойник почувствовал себя свободным от своего обещания. Потом дело возглавил его сын - тоже Васыл, который в своих набегах имел слабость не нападать на город своего имени - Васыл-Балик. Сын Васыла Анбал был последним знаменитым вожаком ушкуйников...

Набеги разбойников были столь чувствительны, что эмиры поручили борьбу,с ними казакам беков Гарафа и его сына Буртаса, а также салчиям флота Кудаша и его сына Субаша. Поэтому эта война получила название «Войны четырех бахадиров». Центром этой войны стал Великий Болгар, который казаки называли просто «Йорт». После того, как жители выселились из него, здесь остались под охраной городского алая лишь представители нескольких торговых домов, члены братства «Эль-Хум», владельцы- здешних кабаков и караван-сараев, а в Саиновом Дворе - кыпчакские тамгачии. А народу в городе все равно было много,'ибо в нем останавливались наши на пути в Черемшан или из Черемшина в Симбир, конеторгов-цы по пути в Казань и Чаллы через Лаиш и купцы-работорговцы. Война давала последним обильный товар. Джабраил и наследники бахадиров поведали мне кое-что о некоторых событиях ее, и я передам их рассказ. Что же касается истины - то ее /доподлинно знает лишь один Аллах...

После памятного разгрома Джукетау Абрамом бек Алып - сын Асыла - сходил зимой в Уч Куй и сжег разбойничьи остроги, но когда он покинул этот округ, ушкуйники вернулись на пепелище и возродили свои жилища. Правда, тысяч с 15 их перемерло от холода и голода во время вынужденной отсидки в чащобах, но к лету их было еще более прежнего...

В 1366 году ушкуйники на 200 кораблях прошли на Агидель, но кудашевцы перекрыли реку у *\ашана и заставили разбойников отплыть к Таш-Керману. Отсюда на них напал уже сам Кудаш. Часть ушкуйников, прижатая к берегу, высадилась на него и была перебита Гарафом.* Потеряв 500 кораблей, ушкуйники ушли вверх по Кара-Идели...

В 1369 году разбойники подплыли к Великому Болгару на 10 кораблях. Кудаш потопил три корабля, а ушкуйники остальных высадились на берег с намерением переждать опасность. Однако Гараф вновь был начеку и отправил их в ад вместе с их вожаком Абрамом.

Раздраженные галиджийцы на следующий год дважды подходили к Великому Болгару на 20 и 30 кораблях, но оба раза были отбиты и потеряли 25 кораблей и тысячу людей...

В 1374 году один отряд галиджийцев на 70 кораблях ограбил несколько русских городов и продал пленных в Казани, а другой ограбил Колын и на 20 взятых там кораблях прошел к Великому Болгару. Кудаш был тогда у Казани, опасаясь нападения на город, но после окончания мирной торговли получил приказ эмира пропустить разбойников по их просьбе к Сараю. Гарафа также не было в Великом Болгаре - получив известие о движении галиджийцев из Нукрата, он стал в Кашане на защиту города, но разбойники

незаметно проскочили мимо него ночью к Йорту. Здесь сошлись оба отряда разбойников и решили штурмовать святой город. Алай из 300 казаков приготовился защищаться, но оробевшие татарские, тюркменские и персидские купцы предпочли собрать деньги и откупиться от галиджийцев.

Между тем Кудаш, не доверявший разбойникам и двигавшийся на всякий случай за ними, также подплыл к Великому Болгару. Узнав, в чем дело, он решил атаковать галиджийцев, хотя у него было всего 35 кораблей с 700 судовых чирмышей-салчиев... Вожаком разбойников был некто по кличке Джилки, который в 1360 году с половиной ушкуйников направился от Джукетау попытать нового счастья в Колын и был там разбит и пленен потомком Ар-Буги тюрэ Джилки. Джилки помиловал разбойника, и тот в благодарность взял имя тюрэ и сводил Алыпа в Уч Куй. После этого ушкуйнику Джилки путь в логово разбойников на Чулмане был заказан, и он отправился в Галидж и набрал там свою собственную шайку...

Разгадав намерение Кудаша, Джилки оставил 40 кораблей прикрывать свой отход, а с остальными направился к Сараю. По пути он ограбил, убил и захватил немало наших купцов, а в Сарае стал выменивать захваченное на вино и драгоценности. После выгодной для себя торговли галиджийцы, по обыкновению, напились и заснули на одном из идельских островов, а черные ногайцы незаметно подкрались к ним и легко перебили всех до единого...

Разбойники, оставшиеся у Великого Болгара, стали отчаянно биться с Кудашем, и 20. их кораблям удалось прорваться и уйти вверх по Кара-Идели. Остальные корабли были либо потоплены, либо пристали к берегу, где местный алай при помощи подоспевшего Гарафа без большого боя пленил высадившихся. Наши обменяли захваченных на своих купцов, проданных галиджийцами татарам...

В 1378 году ушкуйники напали на Колын, но были наголову разбиты сыном Джилки Анбалом. Попавший в плен сын Абрама Ва-сыл в случае сохранения ему жизни обещал выплачивать дань Державе через Колын и назвать своего сына именем тюрэ. Анбал пожалел разбойника и отпустил его, но когда в 1379 году подошел к Уч Кую за данью, то был вероломно убит ушкуйниками. Тогда же галиджийцы с джукетунцами в числе 10 тысяч человек напали на лишенный лучших защитников Колын. Им удалось захватить здесь 120 кораблей, приготовленных для набега флота Кудаша на Сарай и прорваться на них и на вновь сбитых плотах на Агидель. Здесь они разделились на два отряда, один из которых атаковал Джукетау, а другой - Кашан. Большинство черемшанских казаков было тогда с Гарафом, которого направили для наказания ушкуйников, и 220 джукетунских и 180 кашанских казаков не смогли удержать разбойликов. Галиджийцы ворвались в i^a города и подвергли их разгрому. В разгар его разбойники подожгли урамы, чтобы выкурить мешавшие им алаи из эчке-кальга. Казаки, чтобы не сгореть принуждены были покинуть Джукетау и Кашан. В этот момент подплыл из Таш-Кермана Кудаш с 30 кораблями и, разделив свои корабли на два отряда, храбро атаковал разбойников. В этом бою салчии потеряли Кудаша и 22 корабля, но разгромили корабли гали-джийцев. Только 500 разбойников удалось бежать, остальные же, оставшись без кораблей, были перебиты подоспевшими к Джукетау башкортами и ярчаллынцами сына Чаллы-Мохаммеда Хусаина и кашанскими ак-чирмышами и субашами. Гараф же сжег учкуйские остроги и вернулся. Эта победа прославила Хусаина и вполне заслуженно. Покончив с разбойниками в Джукетау, бек бросился к Каша-ну и помог быстро закончить дело и там. С этого времени стало высоко подниматься солнце судьбы Ашрафидов...

Лучшие силы разбойников погибли, но оставалась еще большая толпа желавших легкой наживы. В 1391 году галиджийцы и ушкуйники вновь напали на Колын во главе с' Васылом. Сын Анбала тюрэ Арджан бился за балик отчаянно и сразил убийцу своего отца Васы-ла, но принужден был, в конце концов, отступить. Сын Махмуд-Султана хан Бек-Дауд, получивший вместе с отцом город и округ Джу-ри, отправился с 3 тысячами арских ак-чирмышей и казаков в Нук-рат и вышвырнул разбойников вон. При этом пало до 5 тысяч гали-джийцев и ушкуйников. Он остался здесь улугбеком с тысячью казаков, но через два года сын Васыла Анбал с галиджийцами вновь напал на Колын и пленил Бек-Дауда с 200 казаков. Махмуд-Султан отправился выручать сына и после ожесточенной етычки у города, в.которой наши положили 1200 неверных, принудил Анбала к переговорам. Они закончились тем, что добрый хан позволил разбойникам беспрепятственно уйти прочь в обмен на сына и его казаков...

В 1409 году Анбал с 8 тысячами ушкуйников вплыл в Агидель с востока, а сговорившиеся с ним 5 тысяч галиджийцев - со стороны Джун-Калы. Когда Анбал завидел 80 кораблей сына Кудаша Суба-ша, то велел своим выйти на берег у Яр Чаллов, а затем, под видом вылазки, выбрался из разбойничьего лагеря и сдался внуку Алая, сыну Гали-Джуры Еникею и Субашу. Ушкуйники пришли в сильнейшее замешательство, а когда Субаш вытащил из кораблей пушки и сделал по разбойничьему стану несколько залпов, в ужасе сдались. Сдав пленных подоспевшему Буртасу, Субаш стремительно поплыл навстречу галиджийцам. Те успели сжечь Сэбэрче, зато у Чыбык-сар и Биш-Балты не поживились ничем и подплыли к месту слияния Кара-Идели с Агиделью одновременно с Субашем. Салчибашы отправил на дно с треть галиджийцев, а остальные в панике поплыли на Русь. У Сэбэрче они попали в засаду сына Марджана Малмы-ша и всей толпой отправились в ад.

Анбал принял ислам и поступил на службу Державе. Буртас зимой сходил с ним к Уч Кую и сжег все тамошние остроги. Людей там оставалось тысяч тридцать, и они все бежали из своих домов и перемерли в лесных чащобах. На следующий год сардар вновь сходил к Уч Кую, но увидел безжизненное пепелище. С разбойничьим гнездом было покончено, и галиджийцы, потеряв лучших своих воинов, также присмирели...

Глава 4. Падение власти Азановичей

В 1422 году эмир Би-Омар скончался, и на булгарский трон был поднят его сын от Гайша-хатын Гали-беи по прозвищу Казанчы. Новый эмир не заметил, что большинство влиятельных беков стало склоняться к уходу из-под влияния ненавистного народу Кыпчака, зато это хорошо поняли Ашрафиды. Они и сами, натерпевшись от кыпчаков, стремились избавить Булгар от ордынской дани. Сын бека Хусаина Ябык-Мохаммед не позволял в своем присутствии даже произносить слово «татарин»... На волне такого недовольства старик Хусаин в 1427 году сел на коня и уничтожил на Черемшане отряд новых ногайцев, пытавшийся без уплаты пошлины тамгачу балика Варма проследовать на пастбища Кичи-Черемшана. Белые ногайцы пожаловались Кыпчаку, и сарайский хан повелел эмиру наказать чаллынского бека. Гали-беи подчинился и навлек на свою голову позор и большие несчастья. Когда он повелел своим на,мест-никам арестовать уже смертельно заболевшего Хусаина, тот в свою очередь изгнал их из Черемшана. Мумин - владелец Кашанской округи, которую стали называть Лаишевской, поддержал Хусаина и его сына Ябык-Мохдммеда. Когда эмир послал на Чаллы отряд сына Бек-Дауда Султана, Мумин у аула Тахта преградил ему дорогу. В ожесточенном бою Мумин был убит, но и Султан, получивший рану, счел за благо повернуть назад. Он поклялся, что если выживет, то назовет своего сына Тахтой, и когда поправился, выполнил обещание. А аул Тахта стали называть Султаном, ибо его жители гордились поражением хана...

Узнав о Султановском побоище, бек Малмыш пришел в неистовство и хотел идти войной на Гали-бея. Но сын Мумина Мусафир написал ему, что это только усугубит раскол Державы и посоветовал излить гнев на неверных, которые вновь перестали платить дань. Малмыш, подивившись уму юноши, отправил на Джир сына Хаджи Баба-бека. Хаджи Баба-бек заставил округу Мир-Галиджа уплатить дань и привез ее эмиру. Гали-беи же пришел в ярость и закричал на него: «Мы не можем взыскивать дань с Руси - ханского владения, а ты вторгся в пределы Кыпчака! За это я отправлю тебя в оковах в Сарай!» Джуры эмира едва сумели схватить бека и заковать его в железо. Султан повез Хаджи Баба-бека в Сарай. Старик Малмыш нашел в себе еще силы сесть на коня и, помолившись в Болгаре, отправился наперерез хану. У реки Байраш он напал на Султана и в ожесточенной стычке выхватил из его рук юного сына. В память об этом сын Хаджи Баба-бека получил имя Байраш. А тот назвал своего сына Ураком - именем ногайского бия, которого сразил в 1411 году его прадед...

Когда Султан сообщил эмиру о преступлении Малмыша, Гали-беи созвал казанчиев и порешил с ними покончить с давно мешавшим им родом Исмаилдана. Зловеще улыбаясь - в предвкушении раздела богатых владений Исмаилданов - Арслан, Кабан и другие беки-казанчии вскочили в седла и прямо из дворца эмира отправились на Ашыт. Они не застали Малмыша врасплох, но оказались сильнее своей многочисленностью. В кровавой схватке Малмыш был сбит с лошади и при этом сильно расшибся. Сын вывез его в округ Кукмор, где старик успел основать город и вскоре умер. Этот город на Нукрат-су Хаджи Баба-бек назвал именем отца - Малмыш. Затем он расширил свои владения до Урджума и основал еще город Шем-Мардан, названный так в честь своего деда Марджана. Потом, когда построили новый Шем-Мардан, старый стали называть Иске Йортом. А земли эти были казенными и налоги местные ары платили эмиру. Старики рассказывали мне, как Хаджи Баба-бек собрал их прадедов в Шем-Мардане и объявил им: «Я - ваш новый господин. Тех, кто примет ислам, объявлю своими казаками и обложу налогами за неслужебное время не выше ак-чирмышских, а тех, кто будет упорствовать в язычестве - обращу в курмышей». Большинство, конечно же, приняло ислам, а четверть игенчеев. отказалась и превратилась в курмышей. Они, конечно, стали возмущаться в надежде на помощь эмира, но Исмаилданы были суровыми казан-чиями и быстро скрутили бунтующих. Эмир также попробовал достать зарвавшегося бека, и его казанчиям удалось спалить Шем-Мардан и двинуться за отступающим к Малмышу мятежником. Но тот устроил всей своре лесную засаду у аула Байлянгар и перебил многих. Уцелевшие в панике скакали без отдыха до Арчи и отказались вновь ходить на Исмаилданов... А старики добавляли еще, что все ары, принявшие ислам, уже во втором поколении забыли свой язык и стали булгарами, ибо бек дал деньги и в каждом ауле построили по две-три мечети со школами для обучения вере и языку булгар. А потом и язычники, живя среди правоверных, забыли арские наречия...

В 1430 году бек урусов совершил набег на Казань, но заблудился в Кукджакской округе и бежал от своего истомленного войска вместе с немногими боярами на последних лошадях. Неверные - а было их 27 тысяч - совершенно обессилели за время блуждания в лесах. Арские чирмыши, когда находили их, убивали врагов сотнями и без всякой жалости, дабы те перестали проходить через их чащобы. И действительно, балынцы панически боялись с той поры ходить через эти края. Лишь три тысячи неверных избежали гибели и вышли к булгарским аулам, где их пожалели и переправили в Казань. Эмир продал их дану, и вместо благодарности послал в субаш-ские аулы по Ал ату чиновников для розыска остальных неверных. Те силой и плетями заставили субашей выдать укрытых урусов, которые пожелали принять ислам, и эмир продал и их. Субашские аулы, которые были замешаны в этом деле, Гали-беи повелел перевести в разряд курмышских и раздать казанчиям. Субаши взялись за оружие и в схватках с казанчиями одна половина их отстояла свободу и земли, а другая вынужденно покинула свои аулы и ушла вверх по реке...

Чрезмерно одаривая своих казанчиев, эмир забыл, что только сила, а не угодничество, заставляет служить. Уланы, видя, что эмир не очень умен и целиком стал зависим от них, перестали его Ценить и считаться с ним. Ашрафиды же, почувствовав свою силу, решили взять власть о Державе под знаменем борьбы с неверными Кыпча-ком и Балыном во имя восстановления единого и свободного от чьих-либо влияний Булгара. В 1431 году Ябык-Мохаммед провозгласил себя газием и эмиром Болгара, и тогда Гали-беи распорядился официально вернуть Казани ее прежнее имя Газан...

В 1436 году, воспользовавшись расколом Кыпчака и ногайцев на стороны хана Улуг-Мохаммеда, Кичи-Ахмеда и Саид-Ахмеда, эмир Ябык-Мохаммед отправил своих послов к Улуг-Мохаммеду и полу-чил от него грамоту с признанием независимости Булгара в обмен на выплаты дани ногайцам и тюркским ханам и содержание тюркских ханов с их мурзами на время их службы Булгару для высокой связи эмиров Булгара с добрыми тюркскими землями. Общая сумма дани не превышала прежние постоянные выплаты татарам, весьма сносные, и Ябык-Мохаммед с радостью согласился на эти условия выхода Булгара из-под влияния Кыпчака. А грамота эта была очень дорога. Ведь, по татарскому обычаю, то, что указал один хан, не мог отменить другой, а, значит, указ Улуг-Мохаммеда, даже если бы он был ханом полдня, оставался действительным на все времена и для всех прочих татарских ханов. Вследствие важности ее она хранилась в Корым-Чаллах... Еще рассказывают, что в честь послов, привезших ханскую грамоту, Ябык-Мохаммед устроил такой роскошный пир, что получил прозвище «Байрам Гази». А отец говорил мне-«Улуг-Мохаммед согласился дать эту грамоту потому, что нуждался в помощи Булгара»... Потом такую же грамоту дал Булгару и хам Саид-Ахмед, и он получил нашу помощь..

Некоторые ногайские беки и ханы были настроены враждебно к Державе, но поделать ничего не могли: Булгар усилился, а Кыпчак раскололся на орды и ослабел. Улуг-Мохаммед, пытавшийся отбить саранский престол у Кичи-Ахмеда и враждовавший с ним, внезапно вышел из степей к Джун-Кале в 1437 году. Ябык-Мохаммед тут же признал его главой (ханом) Кыпчако-Эчкебулгарского союза (хан-лык), желая покончить с его помощью с Гали-беем и подчинить Кыпчак Булгару. Но кыргызский бек Кураиш - потомок Шонкар-бия, который пользовался неограниченным доверием Улуг-Мохам-меда, уговорил сеид-эмира не устраивать войны с правоверными, а покончить с Гали-беем с помощью иных средств.

В 1437 году Улуг-Мохаммед, по просьбе Кураиша, потребовал от 1 али-бея воинов для похода на взбунтовавшуюся против него Москву. Гали-беи не смог прислать никого, ибо его казанчии отказались идти на войну, а вот Ябык-Мохаммед прислал своего сына Габдель-Мумина с казаками сына Буртаса Шали... Бедняга Буртас вместе с Хамид-Батыром осмелился возражать против расправы с Малмы-шем, а когда эмир пригласил их обоих к себе, неосторожно отправился к нему и был схвачен им и казнен. После этого Шали отъехал от Хамид-Батыра к Ябык-Мохаммеду, и с той поры представители его рода Амиров служили Ашрафидам. Эмир назначил его сардаром казаческого округа, который располагался между реками Миша и Агидель и был назван Шали Ашнякским - ведь основатель его рода Амир-Субаш был вождем сабанского племени Ашняк или Азнак. И главный балик округа был назван Ашняком. Вскоре старик Шали уступил пост сардара своему сыну Кичи-Амиру, а сам удалился на покой и построил для себя в округе балик Шали.. А в курмышах у деда Шали Гарафа было с 500 пленных, взятых им в главном остроге ушкуйников. При Шали дети их приняли ислам и стали считать себя булгарами. Сардар перевел их в субаши, и они обосновались на выделенной им в округе земле - у балика Балыклы...

Когда у эмира Ябык-Мохаммеда возникла необходимость сноситься с Улуг-Мохаммед ом, то он решил принять титул сеид-эмира..., который выше всех прочих земных титулов... А титулом «сеид» владели в Волгаре потомки святого Мохаммед-Гали бинэ Мирхуджа: его сын Мир-Гали, почивший в Казани, сын Мир-Гали Ядкар, выбежавший во время разгрома Казани из города в свой аул и в знак осуждения этого больше не въезжавший в него, сын Ядкаpa Раджап, сохранявший развалины Нур-Сувара и почивший возле них, сын Раджапа Исбель-Худжа, ездивший с посольством Махмуда ибн Гали в Миср и также почивший в Казани, сыновья Исбель-Ху-джи Хаммад и Хусаин. Хаммад едва успел убежать в Черемшан из Великого Болгара, когда туда ворвались неверные Идегея, а его сыновья погибли там газиями с мечами в руках. Хусаин же, после смерти своей жены Чэкэр-би - дочери купца Салиха, ушел в Баш-корт и умер там в уединении бездетным... Хаммад возвел над его могилой мавзолей, который народ ошибочно стал называть «Тюрбэ Кул Гали». Он, как рассказывал мне дядя, не имел сыновей, а дочь его, благочестивая Эмряч-би - мать Хусаина Ашрафа - была замужем за Чаллы-Мохаммедом. Поэтому сеид Хаммад, когда почувствовал близость конца отведенного ему Всевышним срока, решил благословить на принятие титула сеида Хусаина. Но Хусаин отказался в пользу своего новорожденного сына Ябык-Мохаммеда, и святой Хаммад нарек младенца сеидом Булгара...

Называться сеидом открыто Ябык-Мохаммед некоторое время не решался, но вот пришел срок - и он указал себя этим титулом в письме к Улуг-Мохаммеду...

За эту поддержку Улуг-Мохаммед направил Ябык-Мохаммеду письмо, в котором признавал сеида правителем всего Эчке Булгара при условии кормления в Казани хана и его потомков. Письмо это хранилось в Эчке-Казане... Кураиш сообщил о решении хана в Казань, и казанчии предпочли своими руками свергнуть Гали-бея и признать власть сеид-эмира...

Юный сын Ябык-Мохаммеда Габдель-Мумин, названный так в память о сыне Салмана Мумине, оправдал возложенные на него обязанности. Когда в битве с балынцами на Нэрлэ-су даже кыргызы дрогнули и побежали, он остался в рядах казаков Шали и этим подвигнул их на стойкость в борьбе с неверными. Казаки удержались до возвращения Кураишем кыргызов на поле боя и затем совместно с ними разгромили москвичей и пленили их бека. Дядя рассказывал мне, что Габдель-Мумин первым схватил повод коня бека неверных, но затем передал его подскакавшему Кураишу со словами: «Бек! Ты заслужил эту победу!» [...]

Но затем жадный до денег брат хана Кара-Якуб вместе с сыновьями хана Якубом и Касимом поднял восстание против Улуг-Мохаммеда. Мятежник взял Казань и убил прибывшего сюда - по распоряжению сеид-эмира - Улуг-Мохаммеда. Затем Кара-Якуб, освободив томившегося здесь пленного урусского улубия, двинулся с ним к Курмышу. Кураиш и третий сын Улуг-Мохаммеда Махмуд-тек были потрясены этим вероломством и изменой. В Курмыше между ними и злодеем произошел бой. В разгар сражения Кара-

Якуб бросился на Махмудтека с ножом, но тот опередил дядю смертельными ударами собственного кинжала и ускакал в Симбир к Ха-мид-Батыру с Кураишем и верной тысячей кыргызов. Сюда немедля прибыл Габдель-Мумин, и все они сговорились о поступлении хана Махмудтека с его людьми на службу сеид-эмиру... Вначале Ябык-Мохаммед поручил хану взять Казань, так как Гали-бей был освобожден Кара-Якубом и вновь претендовал на власть. Сын Ха-мид-Батыра Юсуф и сын Даниля Аули немедля двинулись вместе с Махмудтеком и Кураишем к Казани. Пушечным мастером в городе был тогда сын Раиля Урум-Мохаммед, а пушкарей возглавлял сын Урум-Мохаммеда Мамли. Когда Юсуф подошел к городу, они заколотили пушки и залили водой порох, чтобы по их вине не пролилась кровь булгар. Об этом рассказал мне Байгара - сын Биктиме-ра, внук Мамли. Он же рассказал мне, что у Биктимера долгое время не было сыновей и он, отчаявшись, взял в жены будишку Марьям и усыновил ее сыновей Будиша и Пана. За это доброе дело Всевышний вознаградил его, и его первая жена родила ему через год сына Байгару. Биктимер обучил Байгару, Будиша и Пана своему ремеслу, и втроем они сделали три огромные пушки с ядрами в пояс человеку. Когда они начинали стрелять, неверные в ужасе бросались прочь от стен Казани...

А из Чаллов двинулся во владения Гали-бея сам сеид-эмир Ябык-Мохаммед с казаками Шали. Они дошли до владения соседа Хаджи Баба-бека казанчия Тимершаха, которого одного терпели возле себя Исмаилданы за его неучастие в междоусобицах. Пользовавшийся уважением всех казанчиев, Тимершах велел им собраться в Новой Арче - центре казанчиевского округа. Когда это было сделано, сеид объявил о своем стремлении объединить Булгар под своей властью и избавить Державу от кыпчакского влияния. На это Хаджи Баба-бек, Мусафир и Тимершах ответили, что позволят это в случае, если сеид-эмир гарантирует незыблемость их прав. Ябык-Мохаммед тут же написал грамоту о том, что будет уважать права казанчиев, и те отправились к Казани вместе с Шали через Эчке-Казан, кальгу которого называли Ар-Калой (Арча-Балик). У крепости Биектау их уже ожидали Габдель-Мумин с Махмудтеком, прошедшие сюда с Горной стороны через Болгар и Лаиш. Они сообща приблизились к Казани и Габдель-Мумин предложил казанцам утром следующего дня сдать город и пригрозил в противном случае страшным приступом. В Казани таг да находились Якуб с 500 кыргызов и ногайский бий Кильдибек с 2500 всадников. Но тазикбашцы, увидев, что Гали-бея не поддерживает в Державе никто, связались с Габдель-Мумином и впустили его людей в город. Якуб заперся вместе с Гали-беем в Югары Кермане, а Кильдибек в Бухарском Дворе. Но когда трусоватый Якуб сдался Габдель-Мумину и выдал ему Гали-бея в обмен на свободный выход из города, Кильдибек в ужасе бросился бежать. Наши бросились вдогонку, беспощадно избивая татар и сбрасывая их с кручи. Только с 300 их вместе с бием спаслось благодаря заступничеству Юсуфа, только что подъехавшего к Ногайским воротам. Когда наши отвлеклись на это дело, Гали-беи вздумал было в суматохе убежать, но Шали нагнал его и повел его коня за повод. Внезапно эмир ударил его кинжалом, и сардар, уже истекая кровью, ответил ему тем же и убил. Сын Шали Амир повез отца в крепость Шали. Когда на обратном пути сеид-эмир заехал в нее справиться о здоровье своего сардара, то получил от Амира следующий ответ: «Отец, слава Аллаху, спокойно распростился с бренной жизнью, ибо отомстил за своего отца»...

Дата добавления: 2015-06-04