Гл. 6 У МОРЯКОВ 1 страница

Как упал, так сразу же уснул. Ничего не помню. Впервые ночь прошла без сновидений. За прошедшую неделю первый раз ничего не тревожило, и усталость взяла свое.

Но утро принесло новые заботы.

Прежде чем идти дальше, нужны были карты Азовского и Черного морей, Керченского пролива, портов, в которые мы должны будем заходить, лоции морей, описание огней и знаков. Это из области мореплавания. С другой стороны, хотелось улучшить наш быт. Холод и сырость, ветер и дожди, почти все время на палубе мокнешь и негде высушиться и согреться. Мы решили установить под трапом в каюте радиатор от любой машины и подключить его к двигателю. Тогда хоть во время работы двигателя у нас будет тепло и можно будет высушить мокрую одежду. Кроме того, корпус мы, за неимением грунта, покрасили свинцовым суриком на олифе. Здесь же есть специальные противообрастающие краски для подводной части. Хотелось осмотреть корпус, что с ним случилось после того, как его уронил кран в Балакове. Тогда яхта упала с высоты полтора-два метра, да и интересно было узнать, какую отметину оставило на киле касание грунта корпусом в районе Таганрогского залива.

Вчера звонил в Москву, в редакцию газеты «Ленинское знамя». Просил дать на завод телеграмму, чтобы нам помогли. Но все зависит от того, как к нам здесь отнесутся люди.

Иван Иванович пришел необычно для него рано. С ним его родственник Сафоныч и механик, с которым они вместе работают в плавмастерской. Познакомились. Впечатление располагающее. Открытое простое лицо, сразу разговор о деле и упрек в адрес Ивана Ивановича, что не предупредил. Тогда он имел бы возможность подготовиться, найти людей, запчасти, в общем, все, что необходимо для ремонта.

Механик - это его друг. Машинное отделение им понравилось. Просторное, светлое и пока не закопченное.

- Не работают свечи подогрева смеси? Нужно заменить, но на это требуется время, так как такие двигатели на больших кораблях не устанавливаются, и, по-моему, на нашем заводе их нет. Вам нужно обратиться на плавмастерскую порта, - советует механик, тщательно осматривая двигатель.

С Сафронычем идем в управление завода. Он провожает меня к начальнику планового отдела, так как только последний может дать распоряжение на работы.

- Из редакции? Из Москвы? Нет, не звонили. Телеграммы тоже не было. А что Вам нужно?

Рассказываю о том, кто мы такие, что нас закинуло в Жданов, и что нам необходима хоть небольшая помощь...

- Что конкретно нужно сделать?

- Осмотреть и покрасить подводную часть корпуса, а для этого нужен кран. Хотелось бы установить водяной радиатор, для обогрева каюты, и кое-что по мелочам.

- Кто будет платить?

У нас нет средств, и пока мы просто от общественной организации. Путевку в свет нам дало Географическое общество, а идем от ДСО "Труд". Но мы много не просим. Все работы мы будем делать сами. Только нужно поднять яхту, потом на некоторое время потребуется сварщик.

- Так, место, кран, сварщик и краски. Так?

- Да.

Он повернулся к своему собеседнику и сказал:

- Ну, что с ними делать? Не дать? Так кто поможет? Но, разреши хоть малость, так потом такого запросят, что до весны не разделаешься.

На минуту он задумался и, повернувшись ко мне, продолжал:

- Кое-что мы сможем сделать, но в основном рассчитывайте на свои силы. У нас здесь есть свои яхтсмены. Они, возможно, вам помогут. Сейчас идите к главному диспетчеру, передайте ему все, что здесь говорили, он вам сделает, - сказав это, он углубился в свои дела и, казалось, сразу забыл о нас.

- Где вы ее поставили? - спросил главный диспетчер, подходя к телевизору.

Пока я пытался ему рассказать, он вращал какую-то ручку, и на экране задвигались корабли, причалы, дома, доки и вдруг показалась наша яхта. Сначала мелькнули мачты, затем экран как бы наклонился вниз и вот откуда-то снизу выглянул весь ее корпус. Кто-то, похоже, Титов, шел по палубе.

- Первый раз вижу свою яхту на экране. Интересно.

Он посмотрел яхту, повернулся ко мне и спросил:

- Ну, так что будем делать?

- Вы сейчас переведите ее к третьему причалу, - выслушав меня, начал он. Там подыщите себе место, где лучше поставить яхту. Чтобы была электроэнергия, ровное место для установки кильблоков, лучше всего, где стоит теплоход "Добруж". Поднимете крайним краном, и дальше, по мере надобности, мы вам поможем. Особенно не обольщайтесь, лучше всего держать связь с нашими спортсменами. На заводе стоит прекрасная яхта "Альбатрос", корпус ее из красного дерева. Это гоночная яхта. Сейчас я постараюсь познакомить Вас с ее капитаном. Они все делают сами. В общем, надеюсь, что все будет хорошо.

Около яхты меня ожидали яхтсмены. Молва разнеслась мгновенно, и они пришли посмотреть яхту, а сейчас поджидали меня, чтобы познакомиться с первым своим коллегой, который дерзнул на кругосветку. Они по наивности думали, что все уже у меня позади и что, отплавав с командой по Черному морю, я пойду сразу вокруг света.

Если бы они знали, сколько еще предстоит трудов по оформлению выхода. Сколько еще сражений с разными "парусными светилами", с общественными организациями, особенно там, где засели старики - перестраховщики...

Титов успел рассказать все, что надо и не надо. Мне осталось только пожать их мужественные руки спортсменов - моряков и просить их помочь нам быстренько привести в порядок нашу яхту.

- Все, что от нас зависит, мы вам сделаем, - заверили они. - Но нам хотелось бы встретиться с вами и поговорить. Кроме яхты и того, как вы ее строили, нам хотелось бы услышать о том, как, что нужно предпринять, чтобы выйти в открытое море, в океан, или как обменяться визитами с нашими черноморскими соседями - болгарами и румынами.

Пообещав посмотреть их "Альбатрос" и посвятить их в тайны своей дипломатической "кухни", я пошел организовывать стоянку яхты на причале, а мои коллеги погнали ее по воде.

Гигантский портальный кран, обхватив яхту за нос и корму дюймовым тросом, легко, без усилий поднял ее высоко в воздух метров так на двадцать над водой и, перемахнув через стоящие рядом суда, поставил на причал. Мы сколотили упоры, поставили кильблоки и через пару часов сидели в каюте и обсуждали план дальнейших работ за чашкой горячего кофе.

Список работ пришлось сократить, так как Иван Иванович решил съездить домой в Николаев, а у меня было достаточно капитанских забот, связанных с выходом в плавание. Титов же был в этом плане не в счет, так как, кроме болтовни, он ни на что не был годен. Он был тягловой силой. Причем, без «кнута» он ничего не делал. Когда я проанализировал все наши неудачи, то они, как правило, все замыкались на Титова: и падение яхты в Балаково, и не заделанный крепеж такелажа, и многое другое, недоброе, к чему приводили его недобрые язык и руки всезнайки.

Каждое учреждение имеет свою, специфичную для него, атмосферу, которая отражает род занятий, профиль деятельности. В общем, мне хочется сказать, что есть разница в том, зашли ли вы в горбыт, трест столовых или в управление заводом. Вот эта специфика особенно проявляется в управлении пароходством. То ли потому, что в управлении сидят люди, отдавшие большую часть жизни морю, то ли по особой тишине и броским названиям у дверей кабинетов.

Заместитель начальника пароходства внимательно меня выслушал, задал несколько вопросов, выдавая ими свое удивление такому посетителю здесь, на Азовье, и послал меня в Службу мореплавания, сказав о том, что к ее начальнику я могу обратиться от его имени. Это уже много. Не каждый в столичной конторе способен на это.

Помню в Москве, как я просил капитана дальнего плавания Мана И.А. дать мне рекомендательные письма в Черноморское пароходство, капитанам портов. Но он, хотя знал меня, хотя комиссия, которую он возглавляет, меня рекомендовала на проведение испытаний перед кругосветкой, не дал. Помню, тогда он сказал мне, что он сам в этот период будет на Черном море и вроде бы на месте мне поможет.

Ожидая начальника службы, я задумался над тем, что как все в нашей жизни было бы просто, если бы мы не боялись, если бы верили в людей, если бы чуть-чуть брали бы ответственность на себя. Если бы в Москве мне выдали бумагу, где было бы просто написано, что, допустим, управление безопасности мореплавания просит Азовское и Черноморское пароходства оказать определенную помощь в проведении ходовых испытаний яхты "Русь", готовящейся к кругосветному плаванию.

Ну, что здесь страшного? Что противозаконно?

Как я просил об этом Мана, но он ответил:

- Нет, не могу. Просить об этом не буду. - Почему? - хотелось закричать мне.

Пусть кто-нибудь попробует доказать мне, что так делать нельзя. Вот сейчас я добиваюсь выхода, доказывая людям, необходимость испытания, показываю заметки в газетах, прошу, умоляю, убеждаю и... в конце концов, добиваюсь. Но им труднее меня послушать. Они же первый раз меня видят, не знают, кто я. Они идут на это, пожалуй, только из-за того, что хотят, все хотят видеть наш советский парус в океане.

Как-то после заседания океанографической комиссии ГО я зашел к своему другу Виктру Бугровскому, когда-то славному моряку, сменившему свою профессию на математика. Сейчас он доктор наук, но я уверен, что, останься он на море, он был бы, по крайней мере, капитаном дальнего плавания. Сужу я об этом только потому, что знаю о его работоспособности и светлом, ясном уме. Но может быть этого мало? Наверное, да, и поэтому его во время отпуска, никогда не следует искать на юге, в пунктах земли обетованной. У него дома под потолком висит изготовленная им самая легкая в мире байдарка, способная поднять двух туристов и груз около 300 килограммов. Поэтому с этой байдаркой, умещающейся в рюкзаке, его можно скорее встретить на далеких северных речках в тундре или на седом Урале, в тайге, или на Саянах, в Туве или Салехарде.

- Что-то трудно мне, - пожаловался я Виктору.

- Ну, что тебя опять не устраивает. Все идет как обычно в таких больших мероприятиях.

- Я думал, что Географическое общество поможет мне более солидно. Можно было бы ходатайствовать перед большими организациями.

И мы начали обсуждать ход совещания. Виктор не согласился со мной и сказал тогда, что в условиях, когда против меня часть яхтсменов, нужно быть осторожным. И он с восхищением вспоминал, как на совещании, где яхтсмен Н.Григорьев набросился на меня, Ман сумел и согласиться с ним и в то же время принять такое решение, которое не отменяло мою подготовку, но пустило пыль в глаза противников. Там подумали, что это откладывается на долгие времена и в какой-то степени успокоились. Умница твой Ман, он мне нравится. Не ворчи. Пойми, он не все может, и ему требуется время для того, чтобы тебя поддержать. Попробуй, выдержи натиск таких агрессивно настроенных товарищей, как те, которые набросились на тебя. Если И.А.Ман не будет прислушиваться к ним, то его не поймут руководящие инстанции.

- Но он все, же мог мне многое сделать, ну, хотя бы написать капитанам портов письма, чтобы там меня приняли, помогли.

- Но ты, же сам сказал, что он хотел приехать на Черное море и походить с тобой. Не его вина, что ты задержался с выходом в плавание. По-моему, он хотел лично посмотреть на то, как ты управляешь яхтой, работаешь с парусами, как ведет себя сама яхта, чтобы самому убедиться и быть уверенным в тебе. А потом уже драться с твоими врагами.

- Да, ты, Виктор, прав. Просто я иногда, когда устаю отбрыкиваться от судьбы, забываю, что нужно время, нужно знать человека и быть уверенным в том, что он не подведет. А Ману я был и всегда буду благодарен за все, что он сделал для меня. Когда человеку за семьдесят, не всякий займется такими делами, где и напряжение и какой-то риск.

Прождав около часа начальника управления службы мореплавания, я решил изучить организацию этой службы.

Первый же моряк, узнав о том, что мне нужно, послал к главному штурману пароходства, благо он находился в соседнем кабинете.

- Я капитан яхты "Русь" Чебанюк. Меня направили в Вашу службу, так как мне необходимы карты.

- Какие?

- Азовского и Черного морей.

- Для чего? И откуда Вы?

- Мы идем из-под Москвы. Цель нашего плавания - испытание яхты на Черном море перед выходом в кругосветное плавание.

- Обождите минуточку, - он достает из внутреннего кармана блокнот и вынимает из него вырезку из газеты "Известия", где была напечатана еще в апреле заметка "Вокруг света на яхте". Он прочитал ее про себя и говорит:

- Давайте познакомимся, Чебанов Виктор Серафимович.

Я представился вторично.

Он вновь пригласил меня к столу, и мы начали беседу как два давно знакомых человека при встрече, которой желал каждый. Он, потому что любил море, любил мир и всю жизнь стремился его познать. Всегда и везде. Потому что всегда в душе жаждал увидеть в океане наш белый парус с алым стягом над водой.

Я же потому, что нашел человека, который, без вопросов: "почему, зачем", понимает меня, поддерживает и хранит память и ждет, когда эти строки в газете превратятся в реальную действительность, когда наш советский человек пойдет вокруг света.

Десятки вопросов. Что за яхта? Кто ее сделал? Как я решился? Кто мне помогает?

- Вы знакомы с Маном И.А.?

- Да. Мы плавали. Я много слышал о нем. А как Вы вступили в Географическое Общество?

Тогда я рассказал ему о своих друзьях на Северном флоте, о службе, о Кольском филиале Академии Наук, о полярниках.

Рассказывая в общих чертах о работе нашей секции, которая свелась к докладам или беседам, мне стало стыдно за то, что я мало знаю, мало сделал. Как узко ставит работу наша Полярная комиссия Московского филиала Географического общества!

- Я мечтаю поступить в Географическое общество, но не знаю как. Всю жизнь я отдал морю, океанографии.

- Я обещаю вам помочь. Во всяком случае, я лично дам вам рекомендацию и попрошу об этом Мана И.А.

Беседа наша явно затянулась. Уже уборщица убрала все кабинеты и второй раз заглядывает к нам, явно намекая на то, что пора и честь знать.

- Что мне нужно? Очень немного и много. Это как смотреть. Во-первых, хотелось бы иметь все карты от Жданова до Севастополя и от Керчи до Новороссийска. Кроме того, схемы портов, куда мы будем заходить, и "Огни и знаки Азовского и Черного морей".

Он достает справочную карту Азовского и Черного морей и выписывает номера нужных карт.

- Завтра их откорректируют, и во вторник можно будет получить. Пожалуй, - говорит он, - лучше будет, если я их выпишу на себя и передам вам. Так проще, а то у вас нет никаких формальных документов, кроме рекомендаций и просьб.

Ухожу от него на крыльях. До чего он замечательный и внимательный человек. Сумею ли я когда-нибудь отблагодарить его за помощь и участие?

Знал бы он, сколько я должен людям, он бы ужаснулся и подумал...

Пусть психологи разбираются в том, как и в какой степени чувства, воздействуют на жизнедеятельность человека. В одном я согласен с ними, что чувства человека являются результатом воздействия на него окружающей среды.

*Тороплюсь на яхту. После работы ко мне должны прийти яхтсмены завода. Они просили меня встретиться с ними. Но Иван Иванович передал сегодня, что меня и всех нас приглашают к себе на ужин его родственники. Нужно идти к ним из уважения к той заботе, которую они проявили при встрече...

Как же успеть и туда, и сюда?

Часто в подобных сложных условиях я неправильно оцениваю важность того или иного мероприятия и делаю ошибку. Так получилось и сейчас.

Иван Иванович еще до моего прихода объявил, что мы приглашены и поэтому, к сожалению, не можем с ними поговорить, и перенес нашу встречу на другой день. Вижу по лицам ребят, что они недовольны, но стараются скрыть это.

Сестра Ивана Ивановича и ее муж имеют маленькую усадьбу, и в доме у них почти все свое. Приготовлено просто, вкусно и удивительно много. Действительно, стол заставлен всякой всячиной и в таком количестве, что трудно представить, на сколько это человек, но не на троих. За кого они нас считают?

С опаской смотрю на бутылки, так как моя команда не знает страха и сомнений в битве с "Бахусом". На поле брани, если они и останутся, то они заранее знают, что это временно, утром они будут снова готовы к "подвигам". Боже мой, откуда такие традиции? Ну, почему гостей нужно наливать вином и водкой? Ведь хозяин пошел на большие расходы, чтобы выставить такую батарею, хотя сам совсем не пьет.

Я сдался первым. Утолив свой скромный, к сожалению, аппетит (все равно не наешься наперед) и, исполнив желание хозяев попотчевать меня, узнать, кто я, куда и зачем иду в столь опасное плавание, я убежал, сославшись на необходимость позвонить домой. Мои коллеги остались, чтобы проявить свои способности и доказать, что моряки не трусят.

- Не допили одну бутылку наливки, - доложил утром Титов. - Но мы ее забрали с собой. Хотите?

- Нет, спасибо, не хочу.

- Но это сухонькое, Вы, же любите. К тому же оно домашнего производства, без суррогатов.

- Нет, Володь, ты же знаешь, я не способен на такие подвиги, особенно утром.

- Заодно мы прихватили пироги. Они столько всего приготовили, что мы с Иваном Ивановичем, как ни старались, не смогли съесть. Вот хозяйка и дала нам на дорожку.

- Пироги? Ну, вот это хорошо, сейчас с чаем попробуем. - Ставлю чайник на газ и беру румяный и мягкий домашний пирог. Но что такое? Взял в рот, а проглотить не могу. Пирожок в солярке.

Оказывается, Титов утром первым делом, поднявшись на палубу с испачканными соляркой руками, залез в полиэтиленовый мешочек за пирогами, выбирая помягче, и все их перепачкал. Угостил, называется.

- Подумаешь, пахнет! Вам надо привыкать. В море не то еще будет. Возможно, он прав, но, несмотря на приятный румяный вид, я не мог проглотить кусок, даже в виде эксперимента.

- К Вам приходил кто-то из редакции местной газеты и главный девиатор пароходства, - сообщил Титов.

- Когда?

- Вчера днем.

- Почему же ты вчера не сказал?

- Да они еще придут.

- Чего они хотели? - спрашиваю Титова, уверенный в том, что он из любопытства обязательно выпытает.

- Корреспондент хотел с Вами поговорить, ну, знаете? А девиатор - познакомиться с Вами и штурманскими приборами.

- С корреспондентом можешь сам разговаривать, меня это не волнует. А вот девиатор нам очень нужен. Во-первых, нужно проверить наши компасы и, главное, хотя бы определить девиацию.

- Да он еще придет.

- Ты так думаешь?

- Конечно.

- Ну и глупо. В подобных случаях нужно просто ставить вопрос - кто кому нужен? Пойми, что он приходил из любопытства, посмотреть яхту, которая идет в кругосветку. Он увидел ее. И все. Вряд ли он еще раз придет. Он рассуждает так: "если он нам нужен, то мы придем к нему". Он итак сделал первый шаг, и спасибо ему за это.

Мы делаем краткий перечень работ на эти три дня, распределяем, кому что делать, и начинаем наш трудовой день.

Погода в это время в Жданове мало чем отличалась от той, которая была на Волге и Дону. Дождь, пасмурно и холод. Начался декабрь. Зима. И хотя аборигены говорят, что в этом году удивительно теплая зима. Однако снег, сменяющийся дождем, резкий холодный ветер не приносят нам никакого удовольствия. Нет, это не южный берег Крыма.

Время летело непостижимо быстро. Уже наступил декабрь, шел к концу отпуск, растаяли деньги, взятые из дома на плавание, так что надо было торопиться.

Но Иван Иванович не вернулся, как обещал, задержался у кумы. Что это за кума у Ивана Ивановича, не знаю. Титов говорит, что это мечта Ивана Ивановича, что это единственная женщина, которая может его удовлетворить. Черте - что творится. Жизнь идет мимо меня. Так закрутился со своей яхтой, что удивляюсь природе вещей.

Выходить решил во вторник из расчета, что мой тренер вернется в понедельник. Нужно оформлять документы на выход в море, на Керчь. В портнадзоре, в отличие от Таганрога, меня не стали отговаривать, а направили к капитану порта.

В кабинете капитана Ждановского порта трое. Подаю документы, судовой билет, судовую роль, удостоверения и паспорта. Для них, моряков, наш судовой билет что-то вроде филькиной грамоты. Они повертели его туда-сюда, но не нашли ответа на целый ряд вопросов. В частности, на самый главный - какова мореходность яхты? Это же очень важно, раз яхта собирается в кругосветное плавание.

- Почему Вы ко мне обратились? - спрашивает капитан порта. Здесь есть яхтенный клуб, идите, пусть они вас проверяют и сделают отметку о выходе в плавание.

- Дело в том, - начал я, - что надо мной шефствует Географическое общество СССР. Когда я уходил в плавание, то председатель Океанографической и полярной комиссии ГО, капитан дальнего плавания Ман Иван Александрович сказал мне, что я должен обязательно обращаться к морякам. Во-первых, они всегда помогут, они все грамотные и серьезные люди и, во-вторых, помогут оценить яхту с точки зрения ее пригодности к плаванию в морях и океанах.

- Это какой Ман? Тот, что водил "Обь" в Антарктическую экспедицию?

- Да.

- Знаю, знаю! В молодости мы звали его Большой Джо. Ну что ж, тогда другое дело, надо посмотреть, что это за яхта. - Где она стоит?

- На судоремонтном заводе, на четвертом причале.

- А как у Вас со снаряжением? Все в наличии?

- По-моему, да.

- Что значит "по-моему"?

- Собственно все, согласно судовому билету, есть, и сегодня мне обещали дать карты Азовского и Черного морей.

- Завтра в 10 часов я буду у вас. Но смотрите, чтобы у вас все было в порядке. Чтобы были и огнетушители, и спасательные средства, и сигнальные, карты и... - он хотел, по-видимому, добавить еще что-то, но, решив, что достаточно напугал меня, он махнул рукой и отпустил.

- Обождите меня, - быстро сказал один из моряков, - я сейчас выйду. У меня несколько вопросов к вам. Я лоцман Ждановского порта. Я быстро.

- Хорошо. Я буду в приемной, - забрав документы, я попрощался и вышел.

- Давайте знакомиться. Меня зовут Ким Ильич Кишунов. Я яхтсмен. Очень люблю парусный спорт. У меня маленькая яхточка, переделанная из баркаса. Я хочу посмотреть вашу яхту. Вы, не против?

- Пожалуйста, буду вам признателен.

- Она у вас где? На стенке?

- Да, мы ее подняли и поставили на причале. Произвели осмотр и, покрасили противообрастающими красками.

- Я вообще интересуюсь яхтами. И не только внешним видом. Хочется знать, как она сделана.

- Приходите. Не было случая, чтобы я отказал яхтсмену.

Кишунов эмоционально начал рассказывать о себе. Очень подробно, подавляя меня своим многословием.

- Я окончил мореходное училище. Немного поплавал, а теперь меня перевели на портовую жизнь. Встречаю и провожаю корабли. Лоцман я (уже раза три повторил он). Зайдем на минуточку в кафе. Вот сюда. Вы обедали? Да? Не хотите? Вы не были здесь? Нет? Зря, здесь удобно. Во-первых, близко, ведь ваша яхта здесь рядом. Я ее видел, когда вы входили в порт. Это было поздно вечером. Да? Точно. Она как-то сразу впечатляет. Забегался и не смог зайти к вам сразу. Вы когда выходите?

Планировал выйти завтра, но мой тренер уехал в Николаев и пока не вернулся. Так что точно еще не решил.

- Куда вы идете?

- Из Жданова в Керчь, а оттуда в Севастополь.

Пока мы говорили, наша очередь подошла, и он стал разглядывать наборы в буфете.

- Хотите стаканчик сухого? Нет? Ну ладно. Тогда возьмем с собой. Так. - Бутылочку сухого, - это он буфетчице. - И полкило конфет. Может быть, вы покушаете. Не хотите?

- Нет, Ким Ильич, не нужно. Я к этому не привык. У меня такая команда, что все происходит наоборот. Так что кончайте и идем.

- Правильно. Пошли. Хорошо бы пойти с вами на яхте. Хотя бы в Керчь.

- Пожалуйста, хоть до Севастополя. Я вас с удовольствием приму. Нас сейчас трое и мы все свободно разместимся.

- Да? Чудесно. Вот хорошо. Тогда я пойду с вами.

- Мне тоже хорошо. Честно говоря, я давно уже не ходил и как-то неуверенно себя чувствую в открытом море. Отвык что ли?

- Ну и что особенного. Это со всеми бывает, тем более что у вас такой большой перерыв. Вы где плавали? На севере? И на Балтике? Даже на Черном море? Это великолепно. Так что вы знаете почти все морские театры. Давно это было? Подзабыли? И не стесняйтесь этого. Настоящий моряк вас поймет.

- Кроме того, трудности еще и в том, что мы не сумели определить и уничтожить девиацию компаса. Насколько он врет, я не знаю.

- Ничего. Это мы сделаем. Как будем выходить в море, так на выходе проверим правильность показаний компаса по створам. Здесь несколько створов, так что на основных курсах мы определим девиацию. - Он говорил, говорил, без остановки и обо всем, не прерывая свою речь ни на минуту.

Яхта Киму понравилась, и для меня это было приятным сюрпризом. Когда ею восхищаются не моряки, мне просто приятно. Но все равно это не то, так как сухопутный человек не может оценить ее морские качества. Ким удивляется красоте обводов, плавности линий, грандиозности сооружения, выполненного одним человеком. Он подходит в своей оценке по общим канонам красоты сооружения.

Помню, корреспондент ТАСС прочитал мне по этому поводу целую лекцию. Красивое - это в то же время характеристика и качественная. Он как-то был на выставке самолетов, созданных человечеством на протяжении всей истории воздухоплавания. И что характерно, - сказал он, - так это то, что все красивое в исполнении было и лучше, крепче, а вот некрасивое обычно не летало. Такие самолеты или сразу же разбивались или имели такие плохие аэродинамические качества, что их не производили. Там, где диссонанс, там всегда плохо.

Ким не только моряк, но и опытный яхтсмен. Как я уже говорил, когда-то он сам построил яхту из корабельного баркаса. Три года он служил на паруснике "Запад" Архангельского пароходства, поэтому его восхищение яхтой было особенно мне дорого.

В каюте мы разговорились по всем вопросам, связанным с парусным спортом и, конечно, с подготовкой к выходу. Он очень удивился тому, что яхта имеет так мало необходимого снаряжения. Все уже старенькое, требует проверки. И это на яхте, которая готовится к кругосветному плаванию. Неужели у нас все такие бедные, неужели нет солидной организации, которая бы дала указание морякам, и мы на флоте все бы дали. Все, что необходимо. Вам не пришлось бы ходить побираться. Почему так? Ведь какие были у нас парусные традиции до революции. Почему же сейчас нас так зажали? Захирело парусное дело, развивают только спорт, который имеет выход на международную арену.

Мы говорили долго, вспоминали именитых людей из парусной федерации СССР и удивлялись.

- У вас нет сигнальных средств? Это не дело. Капитан порта не выпустит вас в море. Нет, нет, я его знаю. Он человек хороший. Если нужно сделать что-нибудь от него зависящее, то он всей душой. Но порядок есть порядок. Здесь у него не будет никаких поблажек. Не выпустит он вас.

- Где же достать? - задумался он. - Теперь стало строго с сигнальными ракетами. Срок их хранения продлен, так что иногда и на самих кораблях они теряются, и ребята ходят клянчат. И везде их в обрез. Попробую попросить хотя бы на время, а потом отдать. Надеюсь, они вам в плавании не потребуются. Я попробую попросить на ледоколе, там у меня друзья.

- Ким, а что будет смотреть капитан порта?

- Вообще все и даже больше.

- Как так?

- Его интересует сама яхта. Во-первых, я его заразил парусным спортом, и он тоже хочет строить парусную яхту. Ну, и, во-вторых, не часто в нашей стране парусные яхты ходят вокруг света. Так что, сами понимаете, любому человеку интересно знать, что это такое. А уж моряку и подавно.

- Что ж, постараемся выдержать испытания.

- Карты будут. Я Чебанова знаю. Если он обещал, то можете не волноваться. Очень серьезный и умный человек. Эх, таких бы людей побольше. Он не только прекрасный и серьезный работник, но и замечательный человек, честный, порядочный.

- Я был у него, и мы о многом говорили. На меня он произвел неизгладимое впечатление. Мне даже стыдно стало, так как я был только просителем и, наверное, навечно останусь у него в должниках.

- Но главное, если он сказал, то никаких письменных обязательств не нужно: он сделает. В наше время такие люди - редкость.

- Да, это точно.

- Девиатор пароходства у вас был? Нужно сходить. Он обаятельный товарищ. Все, что может, он вам сделает. Не нужно ждать, когда он придет снова. Это некрасиво. Ведь он не знает ваши потребности и, если вы не придете, может подумать, что вы гордитесь. Нет, так нельзя.

- Конечно, я схожу!

- Девиацию? Нет, это он сделать не может. Просто здесь нет девиационного полигона. Но Вы сходите. Вы, очевидно, многое упустили, он Вам расскажет, даст ЗИП, может быть, какие-нибудь мелочи у него есть. Анемометр у вас есть? Жаль. Вообще-то его надо иметь, чтобы, сравнивая показания прибора о ветре со своим интуитивным определением, учиться на глаз довольно точно определять силу ветра. Вы сходите к нему, не пожалеете.

Ким очень разговорчивый человек. Он рассказывает, тут же спрашивает, убеждает, советует, учит. С ним как-то просто и ясно.

Мы расстались у магазина. Он пошел домой, а я зашел купить еду на плавание, все то, что портится - хлеб, масло, колбасу, сыр. У нас нет холодильника, так что в каждом порту мы дозаправляемся. А это тоже моя забота. Нужно кормить свою команду, пока не взбунтовалась. Доверить, Титову покупать продукты я не мог, боялся, что он сэкономит "на бутылочку".

Дата добавления: 2015-06-04