От издателей 14 страница

Грешить – еще та важная невыгода, что человек-грешник презирает самого себя и отвращается сообщества человеческого, потому что внутренняя, сердечная теснота и червь сердца делают тяжелым всякое общество, не соответствующее ему по пространству, широте своей жизни. Грешнику тесно в обширном мире Божием. И справедливо: потому что мир – дело Всесвятого и праведного Бога, а грешник, не повинующийся законам Божиим, законам любви и мира, есть изверг Божия творения, которому не место в мире, – вот отчего ему тесно: его преследует Бог, его собственная совесть, преследует все Его творение.

Мне отмщение, Аз воздам [Рим. 12,19]. Господь постоянно отмщает нам за грехи наши противу Него и противу людей. Эта скорбь и теснота и это смущение грешника что иное, как не воздаяние Божие? Ты не почтил, положим, родителей, и Господь тотчас мстит тебе за них: ты это чувствуешь душою, – и дотоле мстит, доколе ты не осудишь искренно сам себя в том, за что терпишь внутреннее наказание, и доколе не примешь противного образа мыслей, о чем говорит тебе твоя совесть. Человек! Следи за путями сердца своего, исправляй свои течения, чтобы они не были кривы и чтобы тебе не быть внутренно всегда утесняемым своими грехами. Особенно искореняй в себе гордость и всеми силами насаждай в сердце смирение: гордость более всего бывает причиною наших грехов. Вспоминай чаще, что ты – земля и пепел.

Бог требует совершеннейшего почтения детей к родителям, не нарушаемого ни одною неправедною мыслию, ни одним самолюбивым чувством. Если гнездится в тебе такая мысль и такое чувство – неизбежно наказание внутреннее; если вырваны с корнем и внедрены в сердце противоположные – наказание прекращается, восстанавляется в душе мир, тишина, спокойствие, радость и простор сердца. Дивен Ты в душах наших, Вседержитель! Взято с опыта. Июля 1 дня 1860 года. Диавол сильно терзает.

При помыслах сомнения, неверия, хулы кто страдает: тот ли предмет, о котором сомневаются, коему не верят, который хулят, или те, которые сомневаются, не верят, хулят? – Эти последние: они боятся тогда страха, где нет страха [Пс. 13,5]; они мучатся своим сомнением, неверием, хулою; а предмет их агонии остается тверд, недвижим и берет над ними очевидный верх тем, что их же заставляет переменить свои мысли об нем для их собственного спокойствия и дотоле не дает им успокоиться, пока они не раскаются в прежних ложных своих мыслях касательно его и не примут мыслей благоприятных, истинных. Потому безрассудно колебаться и возмущаться, тем больше – малодушествовать и унывать духом, когда приходят на молитве или в другое время мысли сомнения, неверия, хулы и другие подобные. Это – все прелесть сатанинская.

Иногда бывает во мне враг, и тогда – о! я чувствую, какое общение... у света с тьмою... между Христом и Велиаром... какое соучастие верного с неверным? [2 Кор. 6,14 – 15]. Нет тогда ничего во мне Христового, нет совершенно Духа Его.

Всякая нелюбовь есть гордость, потому только кроткие и смиренные сердцем могут истинно любить.

Не в страстях иждивать надо время настоящей жизни, а в постоянном размышлении о бесконечной любви к нам Спасителя, нас ради пострадавшего и вечные обители покоя и радости нам уготовляющего на небесах, и в возможном соответствии с нашей стороны Его любви чрез возлюбление Бога всем сердцем и ближнего, как себя.

Враг усиливается не давать нам спокойно, невозмутимо пользоваться премирными дарами веры (молитвы, Таинств), всячески нас и возмущает, запинает, обольщая всеми возможными средствами умы и сердца наши, так что одною рукою надо просить милостей Божиих, а другою врагов отгонять.

За всякую истину стой твердо, до крови и говори врагу всезлобному: знаю, за что стою, знаю, в Кого уверовал [2 Тим. 1,12].

Но мудрость, сходящая свыше, во-первых... мирна... послушлива... беспристрастна [слав.: благопокорлива... несумненна ] и нелицемерна [Иак. 3,17]. Разумей: если ты от какого-либо движения сердечного испытываешь тотчас смущение, стеснение духа, то это уже не свыше, а с противоположной стороны – от злого духа. Скорее изменяйся к лучшему, и, по мере того как будешь преуспевать во внутреннем мире, благопокорности Промыслу, неусумняемости, нелицемерности, ты будешь все мудрее и мудрее.

Начертать порядок и характер занятий по училищу и строго следовать ему. Посвятить себя совершенно образованию мальчиков, полюбить их, обращаться с ними всегда кротко, ровно, степенно, с приличною важностию.

Маминька своею простотою, смирением, незлобием крайне смиряет мою гордость.

Не любишь ты бесчестия Христова, не носишь Его поношения в матери своей, в ее простоте и небрежном положении волос. Вспомни, каков был Христос на суде и на кресте, как бесчестен был вид Его, умален паче всех сынов человеческих [Ис. 52,14]. Ради такого вида Христова люби всякий смиренный вид человеческий.

Почитаю в матери моей виновность бытия моего, любовь материнскую, труды безмерные, для меня в юности подъятые, ее кротость, смирение, простоту, нежность сердца (слезы о грехах и от сочувствия другим). Все добродетели в ней есть; и твое положение – есть плод ее молитв и награда для нее от Бога.

Слушать сердцем льстивые диавольские внушения, возмущаться и терзаться духом и не спать ночи – или заткнуть мысленный слух для его внушений, быть покойным днем и ночью. Что лучше? Борись и внимай себе со всякою осторожностию.

Хоть внешнее небрежно, но внутреннее в порядке и прекрасно – что, собственно, и дорого; а этого для нас и довольно. Но ты ищешь наружности! О, лицемер! О, враг! О, нелепые козни!

Страсти обыкновенно возбуждает враг в сердце человека из-за чего-нибудь ничтожного или кажущегося противным самолюбию человека, хоть если смотреть здраво, с христианской точки зрения и даже с точки зрения здравого философского разума, это вовсе не противно. Всякая страсть потому непременно есть обман или прелесть. Мучения, причиняемые каждою страстию, должны вразумлять подверженных страстям всеми мерами внимать своему сердцу и отражать приступы страстей, лишь только они приразятся.

Всяк человек в землю пойдет, отнюдуже и создан бысть. Почто убо гордится земля и пепел?

Господу угодна молитва теплая, покойная, твердая, сознательная, уверенная.

Мало ли какое зло бывает у тебя на душе, но не все, что есть в печи, на стол мечи. Да будет оно одному Богу известно, ведущему все тайное и сокровенное, а людям не показывай всех своих нечистот, не заражай их дыханием сокрытого в тебе зла: затвори печь, пусть дым зла замрет в тебе. Богу поведай печаль свою, что душа твоя полна зла и жизнь твоя близка к аду, а людям яви лицо светлое и ласковое. Что им до твоего безумия? Или же объяви свою болезнь духовнику или другу своему, чтобы они тебя вразумили, наставили, удержали.

Помолится Тебе каждый праведник во время благопотребное: и тогда разлитие многих вод к тебе не приближатся [Пс. 31,6], – разлитие многих вод, то есть при сильном находе зла, как и Спаситель говорит: разлились реки... и устремились на дом тот, и один упал: не основан бо бе на камени, а на песке; а другой не упал, потому что основан был на камне [Мф. 7,25 – 27]. Камень же был Христос [1 Кор. 10,4].

Как стать выше ядовитых прилогов диавольских? Говорить твердо в сердце: мечтание, ложь! Потому что прилоги, действительно, всегда начинаются диавольскою клеветою или ложию, принятою в сердце, которую человек принимает за что-то истинное. Но ложь изобличает себя тем именно, что мучит сердце, не давая ему дотоле успокоиться, пока оно не извергнет яда лжи. Не возмущайся же мыльными пузырями. А что эти мыльные пузыри болезненны, то таково свойство диавола-убийцы.

Дело величайшей любви – питать Свое творение Своею Плотию и Кровию. Творческая Премудрость, умыслив от сложения мира питать младенчествующих животных млеком их матерей, умыслила нечто подобное от сложения мира явить и на Себе: Премудрость Ипостасная, Слово Божие и Божий Сын, воплотившись нашего ради спасения, соблаговолил Свое пречистое Тело и пречистую Кровь дать в снедь и питие нам, да якоже Он живет Отца ради; и мы, ядущие Его, будем живы Его ради, как младенствующие животные и младенец-человек, ядя и пия млеко от тела своих матерей, живут таким образом ими. Он постепенно очищает и делает меня святым, не имущим пятна или порока [Еф. 5,27], посредством частого приятия Своего Тела и Крови и таким образом уготовляет меня в избранный сосуд Духа Святого и в наследники будущих, неизреченных благ Царствия Небесного, уготованнаго любящим Его [1 Кор. 2,9]. О! Какой совершеннейшей чистоты Он требует от меня для принятия Его пречистых и животворящих Таин. Это известно только Ему да мне, сосуду нечистоты. Подивитесь, возлюбленные, в пречистых Тайнах Любви творческой и узнайте, что только Творец и Жизнодавец мог дать Свое Тело и Кровь в пищу и питие Своей твари и сказать: приимите, ядите; сие есть Тело Мое, и: пийте от нея вси: сие есть Кровь Моя Нового Завета [Мк. 14,22 – 24]. Человек так сказать не может, и на мысль ему не могла прийти никогда мысль питать подобных себе своею плотию и кровию, потому что он не Творец и, сказав эти слова, сказал бы невозможное, и не Жизнодавец, чтобы от тела и крови его оживотворяться подобным ему людям. То – Божии слова.

Христианину, внимательному к себе самому, то есть заботящемуся о угождении Богу и о спасении души своей, Бог часто живо и ясно показывает час смертный, жизнь в том веке, Суд Страшный, – и все это так ясно, как бы это сейчас во очию твоею совершилось. Так приближает Он иногда к душе имеющие быть некогда великие и грозные события, в которые вера наша далеко не так жива, как бы следовало, и о коих так мало мы вспоминаем. Невольно задумаешься тогда о том, что-то с тобою будет тогда, какова будет твоя участь на веки, на вечность.

Молясь, надобно жаждать прощения грехов своих; а жаждете ли вы, братия, прощения грехов своих? Желаете ли от всего сердца, чтобы они были вам прощены? Надобно жаждать их прощения; надобно жаждать оправдания заслугами Иисуса Христа, Агнца, взявшего на Себя грехи всего мира. Помните, что грехи вам прощаются одним Иисусом Христом, Который для того именно и страдал и умер и воскрес, чтобы исходатайствовать Себе у Отца Небесного право прощать наши грехи вследствие сердечного нашего раскаяния. Если бы не пострадали не умер за нас Христос, вечно мы оставались бы во грехах и вечно были бы мертвыми по душе; не ожидало бы нас славное воскресение, а воскресение ужасное – для вечных мучений адских. Итак, кайтесь с верою во Христа и надеждою на Его милосердие; говорите Ему: Ты восхотел, Владыко, воплотившись нас ради от Духа Святого и Пресвятой Девы Марии, заклан быти яко овча, грех ради человеческих, – потому молю Тебя, очисти и мои грехи. Я жажду очищения грехов своих, изсохши сердцем от их адского зноя: а у Тебе очищение есть, и всем неоскудно подаешь Ты это очищение, души всех убеляешь Ты, сердечно просящих у Тебя очищения грехов. Подай и мне это успокоительное, радостное очищение.

Без Христа, без сердечной, живой, ясновидящей веры в Него и в животворящие Его Тайны (во время причащения) – смерть душе; как она ни бросайся без Него, а все смерть: страшная, убивающая душу теснота в груди и разрушительный огонь. А со Христом, с сердечною верою в Него и в животворящие Его Тайны – жизнь и блаженство душе: в груди легота и широта, покой и радость на сердце. Опыт. 8 декабря 1859 года.

Продолжение. Когда я глубоко, искренно почувствовал сердцем, как я оскорбил Господа, совершивши небрежно Таинство Крещения и поскупившись пред отцом, когда я пожалел об этом сердцем, мне вдруг стало легко после невыносимого сердечного мучения: Владыка увидел мое искреннее обращение и помиловал меня, хотя вечер, ночь и утро я страдал и по причине малоуспешности молитвы, не проникнутой сердечным раскаянием, не получил прощения и облегчения сердечной скорби моей. Услыша, наконец, Господь глас плача [Пс. 6,9] души моей.

Если бы не был Господь человеколюбив и долготерпелив, то стал ли бы Он терпеть от нас такие величайшие оскорбления; воплотился ли бы, пострадал ли бы, умер ли бы за тебя; дал ли бы тебе Свое пречистое Тело и Кровь, на которые со страхом и трепетом взирают Ангелы? Стал ли бы избавлять тебя от грехов и от смерти духовной так бесконечно много? Он сказал бы тогда: мучься, если ты так злонравен, Я не избавлю тебя более, избавлявши доселе так много. Но теперь Он всю жизнь терпит от нас бесчисленное множество оскорблений и все ждет от нас обращения на лучшее. Прославь же Его любовь и долготерпение. Вообрази, что было бы без Него, без Его спасения! Ужас и трепет обнимает душу. Но нераскаянных грешников постигнет, наконец, самым делом гнев Божий в день гнева и откровения праведного Суда Божия.

Нерадивый законоучитель убивает нравственно учеников.

У нас есть, кроме телесного, такое зрение, коим мы видим, что у нас в мыслях и на сердце бывает, коим мы видим свои грехи вольные и невольные или дела добрые. У Господа Бога такое зрение тысячами тысяч раз светлее и яснее нашего, и Он видит до последнего движения, незаметного даже для нас, наши мысли и сердца, даже то, что мы вперед по известным обстоятельствам будем мыслить, чувствовать и делать; пред Его лицем душа наша со всеми ее мыслями, желаниями, словами и делами – так, как пред нашими глазами какой-либо предмет, ярко освещенный солнцем, даже несравненно яснее, потому что при солнце мы все же не видим, что внутри предмета, а Господь испытывает наши сердца и утробы [Пс. 7,10]; очи Господни тмами тем крат светлейшии солнца суть [Сир. 23,27].

Когда обещается чистым сердцем зреть Бога, то этим не новое что-либо обещается: зрение Бога сердцами чистыми предначинается еще здесь.

Дивен Господь во очесех наших, особенно в пречистых Своих Тайнах!

Когда плоть и диавол склоняют ко греху сладостию греха, тогда представь, что эта сладость совершенно противна, мерзка Человеколюбцу, и Он говорит тебе: если любишь Меня, то соблюди заповедь Мою, возбраняющую тебе делать это зло, на которое ты склоняешься.

Я сплю, но и во время сна душа моя живет и оказывает себя существом, постоянно живущим (для которого тело – только дом), совершенно отличным от тела. Тело мое во время сна бывает как дерево мертво, а душа моя живет и оживляет, вливает новые силы в бесчувственное тело, и я от жизни пробуждаюсь к новой жизни. Не так ли точно, по смерти, я пробужусь – только для новой жизни? Мое тело останется бесчувственным, бездыханным, мертвым, но душа моя будет жива и останется совершенно тою же душой. Самое осязательное доказательство бессмертия нашей души!

Иногда словно змея сердце мне сосет и горькие с уст моих слышатся слова; бываю мрачен и уныл я. Слова недобрые, срывающиеся с моих уст, свидетельствуют, что во мне бывает пакостник..., аггел сатанин [2 Кор. 12,7]: сам он оказывает свое присутствие в сердце этими словами.

Близок Господь ко всем призывающим Его в истине [Пс. 144,18]. Напряги свое сердце верою да возвысься им к Богу с молитвою в скорби твоей – и помощь твоя готова. Опыты многократные.

Господь наполняет всякое пространство и всякую минуту времени, и нет мгновения, когда бы Он не бдел над законами Своими нравственными (конечно и физическими), когда бы Он не наказывал за всякое противное Ему движение сердца и недобрую мысль или не награждал за благородное движение сердца и добрую мысль.

Неверие сердца в священнике пречистым Тайнам, так часто чудные изменения в нем производящим, есть хула на Духа Святого. Диавол всеми мерами старается вовлечь его в этот грех, зная, что нет тяжелее для него этого греха. Внемлите себе, священницы Господни и все православные христиане, когда причащаетесь Тела и Крови Владыки, верного в словах Своих, которые не имут мимо ити.

Зачем ты Меня гонишь, что Я сделал тебе? Кое нашел ты во Мне погрешение? Разумей. Христос вселяется в тебя чрез Свои животворящие Тайны, а грехами ты выгоняешь Его. Он обитель у тебя в сердце сотворил и, будучи Мир, умиряет твое сердце, – а ты, неразумный, выгоняешь Его, мирно почивающего в тебе, грехами своими. О, злонравие!

Катехизис краткий преподавать мальчикам с самого начала.

Не препятствуй природе своим наблюдением совершить тайну сна: в тот момент, в который должно было бы совершиться засыпание, одно мгновение напряженной мысли – и сон пропадает на всю ночь. Оттого бессонницы бывают у людей, серьезно мыслящих или преданных страстно чему-нибудь. Вероятно, есть в голове нерв сна, который если тронуть, то сон мгновенно пропадает, хотя бы и сильно хотелось спать. После всю ночь чувствуешь, что в самой верхушке головы есть раздражение нервов, обнаруживающееся легкою болью их. Так природа не любит, чтобы ей препятствовали делать ее дело, которое делает она всегда прекрасно по данным ей от Творца законам. Так она не терпит, чтобы препятствовали человеку и уснуть вечным сном смерти: умирающему нужно дать покой – ему бывает тяжело, когда стуком или разговором или чем другим препятствуют умереть. Тайна смерти совершается тайно, ровно, постепенно.

Тот, Кто сотворил звуки и дал различные гласы сотворенным живым существам, чтобы они выражали ими свое внутреннее состояние (а неживые – своими гласами проповедовали вечную силу и премудрость Творца), Сам, конечно не нуждаясь в этом гласе, но слышит каждый глас, каждое движение нашей души, выражаемое и даже не выражаемое никаким звуком. Молись Ему: Ему приятен твой голос, ведь он – Его творение: а из сущих Ты любишь все существующее, и ничем не гнушаешься, что сотворил, ибо не создал бы, если бы что ненавидел [Прем. 11,25], говорит Премудрый. Но Он внемлет гласу, от сердца происходящему, так как голос имеет это именно назначение, чтобы выражать то, что есть на сердце.

Где бы я ни был, но лишь возведу сердечное око к Богу в скорби моей со внутреннею молитвою, Человеколюбец отвечает тотчас же на мою веру и молитву, и скорбь сейчас проходит. Он на всякое время и на всякий час близ меня. Только не видишь, а живо ощущаешь Его. Тысячу раз я замечал, что по отпадении от Бога сердечною верою непременно следует всегда скорбь, смерть сердца, и верно – широта, спокойствие сердца при живой вере в Него. И все это яснее дня доказывает, что Господь постоянно при мне и все внутреннее мое знает.

Какой ходатай или Ангел избавлял нас когда-либо от грехов и скорбей? Никто, кроме Бога.

Когда сердце мое открыто Богу верою, тогда мне хорошо, а когда закрыто неверием – худо. Диавол то закрывает.

Есть люди, которые ужасно боятся пыли: помилуйте, да разве вы сами не прах; чего же вы боитесь пыли так сильно, как чего-то противоестественного? Смиритесь и сознайтесь тогда, как на вас несется пыль и покрывает вас, что вы сами – прах земной, и припомните, что в древности ради смирения пред Господом люди посыпали нарочно головы свои пеплом, даже цари, как царь Ниневии.

Не должно возмущаться лукавством врага, действующего на душу чрез плоть, но смиряться пред Богом и вменять за ничто препятствия, которые он ставит нам, хотя бы, побежденные ими, мы и падали. Без падений в этой жизни нельзя обойтись.

Как праздновать праздники? Мы празднуем или событие (вникнуть в величие события, цель его, плоды его для верующих), или лицу какому, например Господу, Божией Матери, Ангелам и святым (вникнуть в отношение того лица к Богу и человечеству, в благодетельное влияние его на Церковь Божию вообще). Надобно вникнуть в историю события или лица и приближиться к событию или лицу сердцем, впитать их в себя, иначе праздник будет не совершенный, не богоугодный. Праздники должны иметь влияние на нашу жизнь, должны оживлять, возгревать нашу веру (сердца) в будущие блага и питать благочестие и добрые нравы. А они проходят больше с грехом, как и встречаются неразумно, маловерным холодным сердцем, часто вовсе не приготовленным к чувству тех великих благодеяний Божиих, которые Бог даровал чрез известное празднуемое лицо или событие.

К мерилу моей нравственной жизни, измеряющему постоянно достоинства моих мыслей, желаний, слов и дел, обращаю я часто свой умный взор, – то награждающему, то наказывающему меня, мое сердце.

Неверие сердца и страсти сердца по началу своему – если человек сам не поддается им добровольно – прелесть диавольская: взирая и молясь внутренно ко Господу, легко преодолеть их. Надо говорить при находах: как я прогневляю Тебя, Господи, тем-то и тем (неверием во что-либо или страстию к чему-либо); не хочу этого, не соизволяю врагу. Ты же, Помощниче мой всесильный, помози мне.

Злой дух всячески старается изглаждать из нашей памяти мучения сердечные, им причиняемые, и чувство сладостных даров Божиих – чувство прощения грехов, чувство мира и радости о Дусе Святе, и хочет уверить, мерзкий, что прощение грехов не от Бога, а так себе, случайно, или как будто грехов и не бывало, а мучение было не от грехов.

Подача нищим: деньги, хлеб и одежда на улице не лежат, как для птичек пища и питие, – питание и одеяние их предоставлено твоей добродетели.

От чего живая тварь называется дыханием? От Духа Божия, – так как начало их жизни есть Дух Животворящий, носившийся некогда верху воды и вливавший жизнь в первоначальные воды.

В храме особенно совершается тайна очищения грехов. Благоговей же к месту, где совершается очищение твоих душевных скверн, где ты примиряешься с Богом, где получаешь истинную жизнь духа. Сколько раз Господь подавал мне здесь очищение грехов моих, без которого я не мог бы наслаждаться дарами Божиими – величайшим даром жизни, дарами мира и радости и благами вещественными. Слава Тебе, Иисусе, Сыне Божий; Ты – очищение о гресех наших, не о наших же точию, но и о всего мира!

Когда сподобит нас Господь за внимание наше к себе какой-либо день сохраниться без греха, тогда и сон ночью бывает необыкновенно сладок и покоен, и утром, по пробуждении, – такая благодатная тишина и спокойствие на душе, что сердце радуется и всему тебе так легко, легко. Ах, как иго Господних заповедей благо, как бремя Его легко! А грех отравляет и наше бодрственное состояние, и сон наш: и во сне его ужасы тревожат дух наш.

Все разнообразие и красота вещества существуют на основании сцепляемости тел. Что было бы без нее? (Я подметил закон сцепляемости на одном цветочке: влага липкая в соединении с тончайшими частицами земли, прошедшими чрез растительные сосуды, обращается в мясо цветка.) В веществе везде законы Духа. Они и направляют вещество к такому или другому концу (цели); они и растят и видоизменяют, они и держат его в бытии.

Вера говорит мне: твоя жизнь – вера, надежда и любовь; а плоть и диавол говорят: нет, твоя жизнь – богатство мира сего. Слова веры оправдываются всегда самим делом, а слова плоти и диавола на деле всегда оказываются ложными, потому что убивают душу тем самым, в чем обещали прежде жизнь.

Я недостоин иметь то, чем пользуюсь. Каким чудом Господь даровал мне все это? Это – единственно Его милость. Твоих благодеяний и даров я сподобился, Владыко Господи, туне, яко раб недостойный. Итак, чтобы не остаться мне бесчувственным скотом, притекаю к Тебе усердно, от всего сердца, и по силе моей приношу Тебе благодарение за все дары Твои – духовные и вещественные, и вопию Тебе от всей души: Слава Тебе, Боже прещедрый!

Жажда, голод и сон довольно ласково напоминают нам о тленности нашего естества; а болезни – довольно неласково, и поделом: не вразумляют ласки, так надо употребить угрозу.

Благодарю Тебя, Господи, за то, что Ты сказал мне и постоянно сказуешь пути живота. А то какой я жалкий был бы? Теперь же я знаю, что составляет жизнь, блаженство для меня; знаю, от чего мне надо удаляться, как от смертоносного.

Всею душою буду желать и искать единого Христа; все же прочее, что занимало меня прежде в жизни, да будет ниже моих желаний, да будет все житейское только некоторым приложением к этому величайшему, бесценному сокровищу, составляющему покой и блаженство души моей; велико ли, мало ли, ничтожно ли будет это приложение – в первом случае да не прилагается к нему сердце, а в последнем нимало да не опечаливается.

Главы о вере, надежде и любви. Главы о молитве. Главы нравоучительные. Главы естественные. Наблюдения и опыты духовной жизни. Разные мысли.

Давши слово не раздражаться на жену, держи его. Господи, помози!

Наблюдая за своею духовною жизнию, удивляешься, до какой степени сохраняет благодать Божия неприкосновенною нашу свободу. Ничего она не употребляет, кроме увещания: Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас... иго Мое благо, и бремя Мое легко [Мф. 11,28 – 30]. Дух злобы также ищет нашего изволения; для этого он употребляет искушения многоразличные: сладость какого-нибудь греха, обещание благоденствия в довольстве чувственными благами; страх и смущение, ослепление и возмущение сердца, в которых человек делается сам не свой и делает в этом состоянии угодное диаволу; огненные стрелы, производящие в душе нетерпение и раздражительность; страсти, также болезни, разные потери, скорби, уныние. Потому-то Спаситель и сказал: в терпении вашем стяжите душы ваша [Лк. 21,19], то есть так как диавол, склоняя вашу волю ко греху, будет употреблять для этого многоразличные искушения, в которых требуется терпение и великодушие, то вы должны терпеть всю жизнь (потому что искушения будут во всю жизнь) и в этом терпении должны стяжать свои души. Только претерпевший до конца спасется [Мф. 10,22]. Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем, как и Я победил и сел с Отцем Моим на престоле Его [Откр. 3,21].

Два величественных памятника. Все видят один раз каждую неделю два памятника величественных и поучительных; только все присмотрелись к этим памятникам стародавним, и потому мало кто видит в них величие и назидание. Вот первый памятник: Суббота. На нем надпись: мир и человек сотворены всемогуществом, премудростию и благостию Творца Бога из ничего – в шесть дней; в седьмый день Бог почил от дел творения; от сложения мира уготовано от Отца Небесного вечное субботство, или вечный покой вечного блаженства людям Божиим. Другой памятник: Воскресенье. На нем надпись: растлевшее грехом человечество воссоздано воплотившимся и вочеловечившимся Сыном Божиим, Который, приняв на Себя, как Агнец Божий непорочный, грехи всего мира, пострадал за них и умер на кресте и в третий день воскрес из мертвых, совоскресив с Собою и все падшее от жизни в смерть человечество, как первенец мертвым. Смотрят на обыкновенные памятники, читают их надписи и часто нарочито удерживают в памяти знаменательные надписи. Отчего же эти два памятника не пользуются должным вниманием? Как знаменательны эти два памятника? Их надписи? Или они не ясны? Нет – так ясны, что с первого раза видишь, о чем они говорят, о каких делах память передают нам. Если не для всякого ясна и вразумительна первая надпись, написанная еврейским диалектом, зато понятна должна быть всякому надпись последняя, написанная на языке родном: кто не знает Светлого Христова Воскресения? Кто не праздновал его светло и радостно? А празднуя Христово воскресение, разве мы не свое воскресение в последний день мира празднуем? Разве для Себя Христос воскрес? Какой же смысл был бы иначе в воскресении, если бы оно было для Него одного, а не для нас? – Светлый метеор, блеснувший и исчезнувший без всякой цели. И вот, тогда как каждую неделю Бог показывает нам такие два поучительных праздника, мы проходим мимо их часто без всякой мысли об них, часто без всякого чувства великих благодеяний Божиих к роду человеческому, коих память Господь благоволил увековечить на этих двух памятниках. Как мы неблагодарны и злонравны! Некоторые даже безумно дерзки, осмеливаясь наперекор этим памятникам утверждать, что мир – не Божий мир, называя его каким-то малосмысленным словом природы, что нет воскресения мертвых. Но, если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес [1 Кор. 15,12 – 13]. А кто же столько безумен, что может сказать это?

Зачатие святой Анны, егда зачат Святую Богородицу. Так и ублажаемые всеми земнородными люди сначала бывают ничтожным семенем, зачинаются, как зачинается обыкновенный древесный плод, и постепенно возрастают в плод. А отчего животные зарождаются внутри – во утробе материнской, тогда как плоды древесные снаружи дерева? Оттого, что плод животный, будучи внутри, охранен от разных столкновений рождающего существа с другими и от разных неблагоприятных случайностей, а растения стоят неподвижно, и с этой стороны плод их безопасен. Человек, животные, птицы, рыбы, гады.

Третий – частный памятник. День рождения и тезоименитства. Величественный памятник! Поучительный памятник!

Мои мучения – памятники Божия вездеприсутствия и всеведения, равно как покой и радость сердца о Дусе Святе.

Молитва должна быть зрением сердца Бога и себя как есть, а не призраком; молитва – средство прояснить померкающее постоянно сердечное зрение от прилива похотей плотских и диавольского мрака.

Христос греет, покоит, нежит и веселит меня, как мать младенца. Господи! Даруй мне видеть Тя всегда и быть благодарным Тебе.

Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них [Мф. 18,20]. Везде, где ты служишь молебен или другую какую требу совершаешь, – Господь тут, посреди вас, непременно, неотложно. Как же должно осторожно вести себя при всех требах!

Будущая жизнь – совершенная чистота постепенно очищаемого ныне сердца, которое закрыто и омрачено грехом и диавольским дыханием и иногда по действию благодати Божией проясняется и зрит Бога, соединяясь с Ним преискренне в молитве и Таинстве Причащения.

Иисус – ежедневная победа моя невидимых врагов; Иисус – верный и надежный врач мой лютых, ежедневных скорбей сердца, избавитель готовнейший, было бы только готово сердце мое [Пс. 56,8] к Нему; Иисус – широта моего сердца, его покой и блаженство. Куда не могу проникнуть я для прогнания врагов невидимых и для избавления от скорбей, туда проникает мой Христос и за меня совершает желаемую победу. Также, чего не могу сделать я, при всех моих усилиях, – то делает одно изображение креста Господня, с сердечною верою сделанное на персях и чреве моем. Дивен во мне Господь мой, дивен Его Крест Животворящий: невидимые враги, невидимо и нещадно поражающие душу мою разжженными стрелами, разливающие во мне часто адский пламень, убивающие дух мой скорбию и теснотою, бежат от страшного для них имени Иисуса Христа и знамения креста: оно палит их, как они палят меня, и за равное Господь воздает им за меня равным. Вдруг легко бывает на душе моей, и прояснится она, как после туч мрачных и грозных.

Дата добавления: 2015-06-04