ЧАСТЬ II 2 страница. — Ничего не бойся, — принялся успокаивать её Перл, взяв за руку

— Ничего не бойся, — принялся успокаивать её Перл, взяв за руку.

— Но я боюсь и сомневаюсь... — пробормотала Келли.

— И не в чем не сомневайся, — решительно заявил Перл. — Мы отлично поужинаем. Потом, когда вернемся, я покажу вам кино. В этом мне поможет вице-президент.

Мур с готовностью вскочил.

— Только прикажите, сэр. Я жду ваших указаний.

Перл на мгновение задумался.

— Так, выключай свет и запускай кинопроектор, на прежде посмотри, чтобы в коридоре не было никого из медицинского персонала. Если появится доктор Роулингс, мы все садимся и чинно начинаем смотреть кино. Если его не будет и обстановка окажется благоприятной, то мы немедленно сматываемся через вентиляционное отверстие. Да, и еще одно, последнее указание. Мур, ты уходишь в паре с Элис. Бейкер и Келли идут следом за тобой, а я прикрываю ваш отход. Все понятно?

— Да.

— В таком случае, приступаем к делу.

Мур осторожно открыл дверь и высунул голову в коридор. Там было пусто.

— Все в порядке, — сказал он. — Я запускаю кинопроекционный аппарат.

Мур выключил в комнате свет.

— Отлично, — прошептал Перл. — То, что надо. Кромешная тьма. Включай кино, Мур. Келли, еще раз проверь, все ли тихо.

Та прислушалась.

— Тихо.

— Все в порядке, — улыбнулся Перл. — В таком случае — сматываемся.

Мур включил кинопроекционный аппарат и под стрекот пленки вся компания без шума проскользнула к вентиляционной решетке в дальнем углу комнаты. Перл аккуратно открыл ее, и в образовавшуюся дыру первым нырнул Оуэн Мур.

— Остальные за ним, — скомандовал Перл.

Перл проследил за тем, как четверо его друзей исчезли в вентиляционном отверстии, затем подбежал к двери и еще раз выглянул в коридор. Там никого не было. Очевидно, уверенные в том, что киносеанс — это абсолютно безвредное занятие, санитары и медсестры отправились по своим делам. Именно это и было нужно пятерке беглецов.

Последним в вентиляционное отверстие нырнул Перл. Осторожно высунувшись наружу, он взял решетку и закрыл ею дыру. Побег удался.

Не прошло и четверти часа после того, как Джина Кэпвелл покинула дом Мейсона, и в дверь снова позвонили.

Мейсон даже обрадовался этому звонку, потому что, еще мгновение и он, наверняка, потянулся бы к бутылке. Так дурно он себя еще никогда не чувствовал.

Звонок повторялся снова и снова.

— Иду! — устало крикнул Мейсон. На пороге стояла Джулия.

— А, это ты... — равнодушно промолвил Мейсон. — Заходи.

Джулия нервно теребила в руках сумочку.

— Мейсон, я только что была в ведомстве окружного прокурора. Там мне вручили уведомление о предъявленных мне обвинениях.

Ее голос едва не срывался на крик, но она пыталась сдерживаться.

— Мейсон, мне непонятно, зачем ты все это затеял?

Равнодушное лицо Мейсона напоминало маску. Едва шевеля губами, он ответил:

— Я стараюсь приблизить исполнение твоей заветной мечты, Джулия. После своего очередного процесса ты собиралась прекратить адвокатскую практику.

Джулия всплеснула руками.

— Мне обидно, что в твоем сознании засела идея-фикс. Мэри встречалась с Марком не по моей инициативе! Клянусь, я не вынуждала ее вступать в переговоры с ним насчет обвинения в изнасиловании! Все обстояло совершенно не так!

Мейсон мрачно выслушал ее монолог и холодно произнес:

— Я не верю ни одному твоему слову.

Джулия едва не разрыдалась от собственного бессилия.

— Но я сказала тебе правду, — потеряв всякую надежду убедить Мейсона, промолвила она. — Да, я собиралась поговорить с Мэри и хотела успокоить ее...

Мейсон покачал головой.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, Джулия.

— Я хотела сказать ей, что не собираюсь унижать ее на допросе, что постараюсь поскорее завершить процесс... — торопливо сказала она.

Мейсон неопределенно хмыкнул. Джулия заметила, что он немного смягчился, и решила воспользоваться этим.

— Поверь мне. Именно так я и хотела сделать! — горячо воскликнула она.

— Ну, хорошо. А почему ты намеревалась дать подобные гарантии? — недоверчиво спросил он.

Джулия запальчиво воскликнула:

— У меня была определенная уверенность в собственных силах, Мейсон. Это сложно объяснить, но это так.

Разговор был прерван очередным звонком в дверь. Помолчав несколько секунд, Мейсон скептически произнес:

— Я открою, а ты пока репетируй свою роль получше. А то, что-то мне не верится в искренность твоих слов.

Джулия униженно умолкла.

Когда Мейсон открыл дверь своей квартиры, на пороге с белым конвертом в руке стоял Марк Маккормик. На его лице проступали следы плохо сдерживаемой ярости.

— А... — уныло протянул Мейсон. — Бывший доктор Маккормик! Чем обязаны появлению столь почетного гостя в нашем доме?

Марк тяжело дышал, словно после быстрой ходьбы. Глаза его метали молнии.

— Я возмущен до предела! — пытаясь не сорваться на крик, проговорил он. — Медицинская Ассоциация угрожает лишить меня лицензии.

Мейсон в ответ едва заметно шевельнул уголками рта.

— Я думаю, что тебе пора отдохнуть от медицинской практики, — все с той же невыразительной интонацией в голосе произнес он.

Марк по-прежнему стоял на пороге. В ответ на последнюю реплику Мейсона он закричал:

— Это не смешно! Что ты им сказал?

— Что ты слишком долго был врачом.

Маккормик разъяренно швырнул конверт в лицо Мейсону и заорал:

— Ты что, шутишь?

С этими словами он решительно вошел в дом.

— Ты мешаешь мне жить, Мейсон! — уже не пытаясь контролировать себя, выкрикнул он.

Мейсон был готов задушить Марка собственными руками прямо здесь, в присутствии Джулии. Однако, несмотря на это, он проявил свои чувства совершенно иным образом. Громко хлопнув дверью, он застыл у порога и вызывающе сказал:

— Это всего лишь прелюдия, Марк.

Маккормик обреченно покачал головой.

— Значит, я верно догадался?

— Да, — решительно заявил Мейсон. — Я уведомил совет Медицинской Ассоциации в фальсификации тобой медицинских карт. Я подал апелляцию, и дело будет пересмотрено. Тебя обвинят в мошенничестве и даче ложных показаний В результате это приведет к тому, что и тебе, и Джулии придется поменять профессию.

Похоже, Марк только сейчас заметил, что, помимо него и Мейсона, в комнате находится еще и Джулия, которая молча стояла в углу гостиной, вытирая проступавшие на глаза слезы. Маккормик оглянулся и посмотрел на нее, словно в поисках поддержки.

— А, он и за тебя взялся?

В ответ на это Джулия резко вскинула голову и решительно сказала:

— Что касается меня, Марк, то можешь не рассчитывать на мою помощь.

— Ну, допустим, — скептически хмыкнул он. — А если речь пойдет о моей жизни? Что ты тогда будешь делать?

Демонстрируя явное неуважение к своему бывшему клиенту в деле Мэри, Джулия подошла к Мейсону и обратилась к нему, игнорируя вопрос Марка.

— Мейсон, я подам тебе веревку, когда ты решишь вздернуть Марка на ближайшем дереве. И, вообще, ты разве не понимаешь, почему я согласилась вести его дело? У меня не было достаточных доказательств. Другой адвокат мог легко добиться оправдательного приговора. Я собиралась подыграть тебе. Ты бы выиграл без боя.

Пока Мейсон никак не отреагировал на страстную речь Джулии, Марк тут же заявил:

— Это неправда!

Кто иной, как не Марк, мог знать, что Джулия говорит правду. Тем не менее, он лгал и надеялся, что это поможет ему.

— Я хотела подыграть тебе, Мейсон, — продолжала Джулия. — Ты бы выиграл этот процесс.

Марк был готов на все, чтобы выгородить себя и переложить всю вину за происшедшее на плечи Джулии.

— Все, что она говорит — наглая ложь! Джулия обещала вдребезги разбить все обвинения Мэри. Мейсон, она обещала убедить Мэри забрать обратно исковое заявление.

Теперь наступил черед возмущаться Джулии.

— Ты лжешь, Марк! — резко заявила она. — Ты пытаешься расквитаться со мной.

Маккормик ухмыльнулся.

— А ты пытаешься спастись в одиночку.

— Почему бы вам не рассказать все по порядку, — мрачно сказал Мейсон. — Объясните мне, как вы втроем оказались на крыше. И, может быть, это поможет мне восстановить истинную картину событий.

— Джулия организовала эту встречу, — торопливо сказал Марк.

— Это неправда, — снова повторила Джулия.

Но Марк пропустил это заявление Джулии, словно не услышав его.

— Мейсон, я очень сожалею о случившемся, — сказал он. — Я любил Мэри. Ты можешь думать обо мне все, что угодно, но в ее смерти нельзя винить никого. Иначе я бы первым потребовал наказать виновных. Мейсон, это был несчастный случай.

Мейсон отвернулся.

— Может быть ты прав, Марк, — глухо сказал он. — Возможно, я вел себя чересчур эмоционально...

Маккормик почувствовал слабину в позиции Мейсона и тут же ухватился за это. Он вел себя, как плохой боксер на ринге, который случайным ударом разбил противнику бровь и теперь целенаправленно наносит удары в больное место, чтобы вывести его таким образом из боя.

— Да, Мейсон. Честно говоря, я не осуждаю тебя за это, — сочувственно сказал он.

В поведении Мейсона все больше проступала нерешительность.

— Я бы попросил вас уйти. Я хочу остаться один я хорошенько все обдумать, — тихо произнес он.

Воспользовавшись тем, что он колеблется, Джулия также решила надавить на Мейсона.

— Мейсон, пожалуйста, забери свое заявление.

Возможно, ей не следовало излишне давить на него, поскольку он тут же вскинул голову и решительно сказал:

— Я сообщу тебе о своем решении.

Плохо скрывая торжество в голосе, Марк произнес:

— Джулия, давай оставим его одного. Пусть Мейсон осознает свои ошибки.

Следом за Джулией он направился к выходу.

— Мейсон, мы ждем твоего звонка, — обернувшись у двери, сказал Маккормик.

Кэпвелл мрачно усмехнулся.

— Не волнуйтесь, я позвоню. И очень скоро...

— Что ж, в таком случае, нам пора.

Джулия и Марк вышли из квартиры, оставив Мейсона одного. Некоторое время он задумчиво стоял у окна, затем вернулся к своему рабочему столу и, открыв ящик, снова стал перебирать написанные им письма.

Некоторое время он сидел в нерешительности, затем медленно потянулся рукой к телефону. Набрав номер, он дождался, пока на другом конце провода снимут трубку, и сказал;

— Джина, это — Мейсон... Скажи, ты не передумала? Тогда у меня есть к тебе одно поручение...

Оставшись в одиночестве в доме окружного прокурора, Иден несколько минут сидела, задумчиво поглаживая по спине мурлыкавшего от удовольствия кота. Затем она поставила опустевший бокал на столик и поднялась с дивана.

Ее внимание привлек большой школьный альбом, который лежал в углу на крышке секретера. Взяв альбом в руки, она с любопытством пролистала несколько страниц.

Юношеские фотографии Кейта Тиммонса вызвали у нее улыбку. Вихрастый молодой человек взирал на нее с немного потемневших снимков.

Ио затем улыбка медленно сползла с ее лица. H следующей странице она увидела несколько больших снимков Сантаны Андрейд. Иден хмыкнула и покачала головой, но это был не последний сюрприз, который ждал ее в этом школьном альбоме.

Здесь же она увидела несколько снимков Круза Кастильо.

— Как занятно, — пробормотала Иден.

В этот момент в комнате раздалась трель телефонного звонка. Захлопнув альбом, Иден положила его на место и подошла к телефону.

— Алло.

На другом конце провода слышалось молчание.

— Алло, — снова озабоченно повторила Иден.

В этот момент она услышала голос Тиммонса.

— Никогда больше не подходи к телефону...

— В таком случае зачем ты звонишь мне? — ехидно опросила она.

— Хотел узнать, ответишь ты или нет.

— Но я подумала, что мне следует подойти к телефону. Ведь это мог звонить ты, чтобы предупредить меня о своей задержке.

Тиммонс неожиданно пошел на попятную.

— Хорошо. Я пошутил. Но интуиция на самом деле тебя не подвела, я действительно задерживаюсь.

— Так что, ты разыскал Мейсона? — спросила она

— Нет, — поспешно ответил Тиммонс. Иден озабоченно взглянула на часы.

— Послушай, Кейт, уже слишком поздно, и я думаю, что им не стоит больше задерживаться у тебя. Пожалуй, я поеду домой.

— Иден, — умоляющим тоном сказал он, — подожди еще немного...

— Нет, — решительно сказала Иден. — Давай лучше перенесем наш романтический вечер при свечах на какое-нибудь более удобное время

— Ну, хорошо, — неохотно сказал Тиммонс. — Договорились. Хотя, честно говоря, мне очень жаль, что так получилось. У меня были совершенно иные планы в отношении сегодняшнего вечера.

— Ладно, не огорчайся, — с улыбкой ответила Иден. — Это все-таки не конец, света. У нас все еще впереди.

— Будем надеяться.

— Ладно, пока.

Иден положила трубку. Тут ее взгляд упал на небольшую аккуратную стопку писем, сложенных на столе возле телефона. Она стала разглядывать письма, но в этот момент раздался звонок в дверь.

— Хм... Кто бы это мог быть? — пробормотала Иден.

Тиммонс звонил Иден из ресторана «Ориент Экспресс». Положив трубку, он какое-то время задумчиво жевал соленые орешки, затем услышал за спиной звуки шагов и обернулся.

Это был полицейский инспектор Кастильо.

— Круз! — с показным радушием произнес Тиммонс — Ужинаешь в одиночестве?

— Нет. Ты ошибся. Я ужинаю здесь со своей женой.

— Вот как? — заинтересованно протянул Тиммонс — А я думал, что ты не выходишь с работы, будучи целиком поглощенным делом о незаконных иммигрантах.

Круз усмехнулся.

— Закон не запрещает полицейским иногда заботиться о своем желудке. Не вижу ничего предосудительного в том, чтобы хорошо поужинать.

— Ну, ладно, — махнул рукой Тиммонс. — Ты не видел где-нибудь поблизости Мейсона?

— Нет, — пожал плечами Круз. — А что?

— Да мы договорились встретиться здесь...

— Ничем не могу помочь.

— Безобразие, — с показным возмущением произнес Тиммонс — Я слышал, что один из твоих сотрудник отстранен от службы. Альварес? Я не ошибся?

На лице Круза проскользнуло неудовольствие.

— Я сожалею об этом случае, но это было просто необходимо. Кстати, о сотрудниках... Ты не мог посоветовать мне, кем заменить Альвареса?

Окружной прокурор равнодушно пожал плечами.

— Не знаю. Каким-нибудь опытным оперативником... А почему ты спрашиваешь именно меня?

— Но ты проявил интерес к этому делу. Я решил что у тебя есть какой-нибудь человек на примете.

— Я думал, что тебя устраивает Альварес Нет, я неверно выразился. Я хотел сказать, устраивал. Его отстранили от службы? Может быть, пусть он продолжает работу?

— Это невозможно, — пристально глядя в глаза окружного прокурора, сказал Кастильо. — Альварес подал в отставку.

ГЛАВА 3

Марк пытается найти помощь у Софии Кэпвелл Армонти. Мейсон назначает встречу доктору Маккормику. Джина намеревается устроить свою личную жизнь. Мейсон беспощаден к отцу. Неожиданные гость в доме окружного прокурора. Встреча Иден и Сантаны.

Услышав звонок в дверь, Иден осторожно положим на место конверты. Звонок повторился еще раз. Осторожно пробравшись на цыпочках к окну, Иден приподняла полосу жалюзи и выглянула наружу.

Перед дверью в дом Тиммонса стоял мужчина в сером пиджаке. Его лицо Иден не удалось рассмотреть, однако она заметила на ногах посетителя не лишенные пижонских претензий сапоги из змеиной кожи.

Иден замерла в нерешительности.

Роза Андрейд была немало удивлена, увидев на пороге дома Кэпвеллов доктора Марка Маккормика.

— Я слушаю вас, — холодно сказала она. — Я хотел бы поговорить с миссис Софией.

Роза, как и все обитатели дома Кэпвеллов, была настроена отнюдь не дружелюбно по отношению к Маккормику. Поэтому она решительно заявила: Миссис Софии нет дома.

Она уже намеревалась захлопнуть дверь перед носом непрошенного гостя, когда из коридора донесся голос Софии.

— Роза, кто там?

Маккормик смерил служанку гневным взглядом.

— Как это понимать? — воскликнул он. Роза молча шагнула в сторону, пропуская его в дом.

Не произнеся больше ни слова, она удалилась, гордо подняв голову.

В гостиную вышла София.

— Марк, это ты? — удивленно спросила она. — Чем могу помочь?

— Мейсон написал письмо в Медицинскую Ассоциацию Южной Калифорнии, — стал объяснять он. — Мне угрожают лишением лицензии на ведение врачебной практики. Если совет согласится с доводами Мейсона, я останусь без средств к существованию...

— Чем же я могу помочь тебе, Марк? Ведь я не вхожу ни в Медицинскую Ассоциацию, ни в какой-либо иной общественный орган, занимающийся выдачей лицензий и разрешений на медицинскую практику.

— Да. Я понимаю, — дрожащим голосом сказал Марк. — Однако, все их претензии основываются на доводах Мейсона. Если бы Мейсон забрал назад свой иск, то вопрос мог бы быть улажен гораздо проще.

София пристально посмотрела на Марка и сказала:

— Давай начистоту. Ты манипулировал Мэри, но этот номер со мной не пройдет. Я симпатизирую Мейсону. Иногда мне не совсем понятны его поступки, но, учитывая то, что ему довелось пережить, особенно за последнее время — я целиком на его стороне.

В ее словах звучало столь плохо скрываемое презрение, что Марк, будучи не в силах вынести этот разговор, отвернулся.

— Другими словами, — глухо произнес он, — вы отказываете мне в помощи.

— Совершенно верно, — спокойно ответила София. Неловкую паузу, возникшую в разговоре, нарушил звонок в дверь.

— Извини, — с облегчением сказала София. — я открою.

Оставив Марка посреди гостиной в глубоком paздумьи, она подошла к двери.

На пороге стояла Джина Кэпвелл.

— Что тебе нужно? — холодно спросила София, не поздоровавшись с ней.

— Я разыскиваю Марка, — ничуть не смутившись, ответила она. — Может быть, СиСи подскажет мне, где я смогу его найти?

— Марк здесь. Проходи.

София впустила Джину.

— Спасибо.

Та направилась в гостиную.

— Привет, Марк. Иголку в стогу сена легче найти, нежели доктора Маккормика в Санта-Барбаре. И ведь нельзя сказать, что наш городок хоть чем-то похож на Нью-Йорк...

— Зачем я тебе понадобился, Джина? — хмуро буркнул Марк, поворачиваясь к ней.

На лице Джины появилась лучезарная улыбка.

— У меня для тебя послание.

Она достала из сумочки конверт, на котором было написано: «Марку Маккормику», и протянула его своему визави.

— В чем дело?

Джина пожала плечами.

— Понятия не имею. Просто Мейсон попросил найти тебя и передать это письмо.

Маккормик развернул конверт, достал оттуда сложенный вдвое листок и прочел, повернув бумагу к свету: «Марк, ты был прав. У меня действительно расшатались нервы. Я предлагаю навсегда зарыть топор войны. Встретимся в ресторане «Ориент Экспресс» в восемь вечера. Мейсон».

Марк прочел письмо и сунул листок назад в конверт.

— Он что-нибудь просил передать на словах?

Джина пожала плечами.

— Нет. Он попросил меня, чтобы я передала тебе это письмо в собственные руки.

Маккормик подозрительно повертел конверт в руках.

— А почему он сам его не отправил?

Джина рассмеялась.

— Откуда же мне знать? Вероятно, он слишком занят собственными делами.

Марк взглянул на часы. До времени, назначенного Мейсоном, оставалось чуть больше четверти часа. Очевидно, есть смысл встретиться сейчас с ним. В чем сейчас меньше всего нуждался доктор Маккормик, так это в излишней враждебности Мейсона. Если примирение возможно, значит, необходимо стремиться к нему любыми способами. Поскольку Мейсон сам прислал письмо с просьбой встретиться, очевидно, он осознал, что враждебность между ними так же и не в его интересах.

К тому же, разговор с Софией ни к чему не привел. Здесь больше не стоит задерживаться.

— Мне пора, — сказал Марк. — Джина, спасибо за письмо. София, мне очень жаль, что я оторвал тебя от важных дел.

Марк вышел, не попрощавшись.

Джина оценивающе взглянула на стоявший в дальнем углу гостиной столик с двумя столовыми приборами и подсвечником, и на лице ее появилась скептическая улыбка.

— Я вижу — столик накрыт для двоих, — язвительно сказала она, поворачиваясь к Софии. — СиСи уже сделал тебе предложение?

Со столь же ядовитой улыбкой на губах София ответила:

— Я не собираюсь посвящать тебя в свою личную жизнь.

— Отчего же? — парировала Джина. — Ты, что — боишься меня? Не путайся, я целиком на твоей стороне. Я ничуть не осуждаю тебя. Нет ничего страшнее на свете, чем одиночество. Признаюсь, и я начинаю подумывать о замужестве.

— Да? — София улыбнулась еще шире. — Поздравляю. Очевидно, будет нетактичным попросить назвать имя твоего счастливого избранника.

Разумеется, Джина была достаточно опытной женщиной, чтобы даже намеком ничего не выдать.

— Не беспокойся, София. Если мне повезет, ты будешь первой, кто узнает имя моего избранника.

На этом разговор был закончен. Посеяв зерна любопытства, Джина с гордо поднятой головой удалилась.

Прежде, чем уйти из дома на встречу с Марком Маккормиком, Мейсон покопался в одном из ящиков секретера и достал оттуда небольшой сверток. Задумчиво взвесив его на руке, Мейсон сунул сверток в боковое карман пиджака. Очевидно, это было что-то тяжелое потому что карман заметно оттопырился. Еще раз напоследок, окинув взглядом комнату, Мейсон выключил свет и направился к двери.

Он потянул за дверную ручку и застыл в изумлении, На пороге перед ним стоял Ченнинг-старший с большой картонной коробкой в руках. Лоб его покрывали мелкие капельки пота, на лице было написано немалое удивление и растерянность.

Возникла, легкая пауза.

Мейсон вопросительно смотрел на отца, не произнося ни слова. А тот, в свою очередь, растерянно хлопал глазами, облизывая губы.

— Э... Извини, я не успел нажать на звонок, — наконец пояснил СиСи.

Мейсон холодно смотрел на отца.

— Чего ты хочешь?

— Можно войти?

СиСи прижал картонную коробку к стене, чтобы немного перевести дух.

— У меня мало времени, — равнодушно ответил Мейсон.

Кэпвелл-старший вытер тыльной стороной ладони пот со лба и сказал:

— Роза по моей просьбе собрала кое-что из вещей Мэри, которые остались в нашем доме. Ты не хочешь забрать их?

Мейсон несколько мгновений раздумывал и, вместо ответа, распахнул перед отцом дверь и показал рукой на столик в гостиной.

— Поставь туда.

Облегченно вздохнув, СиСи с коробкой в руках вошел в комнату и поставил ее на журнальный столик. Мейсон по-прежнему стоял у порога.

— Ты уходишь куда-то? — спросил СиСи.

— Да. У меня свидание с окружным прокурором, И еще кое-какие дела, которые, впрочем, тебя не касаются.

Услышав упоминания об окружном прокуроре и его ведомстве, СиСи насторожился.

— Скажи мне, Мейсон... — осторожно начал он. — А это имеет какое-нибудь отношение к иску, который ты возбудил против меня?

Мейсон закрыл дверь и подошел к отцу.

— Что ты имеешь в виду?

СиСи покачал головой.

— Извини меня, Мейсон. Я понимаю горе матери Мэри, однако, без твоей помощи она бы не смогла возбудить это судебное дело против меня. По-моему, ты здорово помог ей в этом деле.

Мейсон криво усмехнулся.

Отец, ты переоценил мои возможности.

— Нет, — покачал головой СиСи. — На этот раз у меня нет ни малейшего сомнения в том, что я прав. Я совершенно не хочу тебе льстить, Мейсон. Ты знаешь, как я к этому отношусь. Однако, сейчас я ни капли не сомневаюсь в том, что все это было сделано с твоей помощью.

— Ну и что?

— Мейсон, на этот раз ты перегнул палку. Завтра утром она бы получила свои два миллиона, но ты явно зарвался, потребовав за нанесенный моральный ущерб двадцать пять миллионов долларов. Это излишняя сумма. Твои аппетиты непомерны. Я отнюдь не хочу сказать, что «Кэпвелл Энтерпрайзес» относится к числу неплатежеспособных фирм. Дела у нас идут нормально. Ты хорошо об этом знаешь. Мы в состоянии заплатить такие деньги, но эта сумма нереальна.

Мейсон пристально посмотрел в глаза отцу.

— Признай, что это — справедливое требование, — твердо сказал он. — Или ты, может быть, сейчас попытаешься доказать мне, что я был неправ, выдвинув этот иск. Что ж, в таком случае, я не боюсь надвигающегося судебного разбирательства. Думаю, что в конце концов правосудие окажется не на твоей стороне.

СиСи, как ни горько было ему это признавать, почувствовал, что сын прав. Во всяком случае, его позиция гораздо сильнее, нежели позиция семейства Кэпвелл.

— Послушай, Мейсон, — сдержанно сказал СиСи. — Я не имею к тебе никаких претензий. Я понимаю, ты потерял любимого человека. Твое негодование, твое страстное желание мщения с человеческой точки зрения вполне объяснимы, но... Мейсон, не надо искать виновных! В том, что произошло, нет ничьей вины. То есть, я хочу сказать, что это был несчастный случай... Никакие деньги не могут компенсировать жизнь Мэри.

Мейсон выслушал этот разговор с хладнокровием самоубийцы, стоящего на Бруклинском мосту и выслушивающего последние слова психиатра, который уговаривает его не прыгать вниз.

— Отец, — мрачно сказал он. — Ты превосходный игрок. Любой голливудский продюсер с удовольствием отдаст тебе роль наемной плакальщицы, но меня не разжалобят полуглицериновые слезы... Ты жестоко расплатишься за свою ошибку!..

СиСи непонимающе посмотрел на сына.

— Мейсон, почему ты так беспощаден ко мне? — с горечью произнес он. — Неужели я причинил тебе столько горя?

Мейсон угрюмо посмотрел на отца.

— За всю свою жизнь я любил только двоих женщин, — едва шевеля губами, произнес он. — Первой из них была моя мать, второй Мэри... Но ты отнял их у меня. Мать навсегда уехала из Санта-Барбары. А Мэри подчинилась твоей воле, точнее говоря, твоему нажиму и дала свое согласие выйти замуж за Марка. Сейчас ты, конечно, можешь сказать, что это был вынужденный шаг, что так было необходимо, чтобы облегчить его страдания. Может быть, все это и так... Однако, теперь эти слова не имеют для меня никакого значения.

В его глазах блеснули слезы, губы задрожали. Мейсон едва сдерживал себя, чтобы не разрыдаться.

— Что было затем? В тот трагический вечер ты задержал меня, и Джулия с Марком беспрепятственно убили Мэри!

Мейсон выкрикнул последние слова с такой яростью, что СиСи сморщился и едва удержался от желания заткнуть уши.

— Послушай, Мейсон, — хмуро промолвил он. — Мне неприятно выслушивать весь этот бред.

Мейсон сглотнул слезы.

— Все, что я только что сказал, отец, это правда. И ты прекрасно знаешь об этом. Но, если ты не хочешь признаться хотя бы самому себе в том, что совершенное тобою в той или иной степени ударило по мне, то я отплачу тебе той же монетой. Ты лишишься всех, кто любил тебя! Возмездие свершится, я верю в это.

Не дожидаясь ответа отца, Мейсон молча направился к двери.

— Куда ты? — окликнул его СиСи.

— Мне пора идти. Захлопни за собой дверь.

Фигура Мейсона уже растворилась в вечерней тьме, а СиСи по-прежнему стоял у столика в гостиной, пытаясь осознать услышанное.

Услышав как неожиданный посетитель Тиммонса осторожно дергает за дверную ручку, Иден сочла за лучшее ретироваться. Стараясь не издавать ни единого лишнего шума, она на цыпочках пробралась к платяному шкафу в углу комнаты и забралась туда. Неподвижно застыв среди пиджаков и рубашек она напряженно всматривалась в небольшую щель.

Спустя несколько секунд она услышала как дверная ручка повернулась и входная дверь заскрипела, а затем открылась.

— Кейт, — крикнул посетитель. — Ты здесь?

Не услышав ответа вечерний гость снова повторил:

— Тиммонс, ты слышишь меня?

Иден уловила в речи гостя явно выраженный латиноамериканский акцент. Она вспомнила вдруг газетные статьи о колумбийской кокаиновой мафии, о торговцах живым товаром и прочие ужасы интересующие журналистов. Она сама не могла понять, почему это все пришло ей в голову. Вполне возможно, что таинственный вечерний посетитель Тиммонса какой-нибудь вполне обычный осведомитель или вовсе безобидный партнер по покеру. Однако что-то внутри подсказывало, что это не так. Слишком уж подозрительным было все происходящее.

Как она ни всматривалась, лица посетителя ей разглядеть не удавалось. Была видна лишь часть его ног. Сапоги из змеиной кожи вряд ли могли принадлежать обыкновенному продавцу или бармену. Здесь явно что-то не чисто.

Иден почувствовала как руки у нее начинают холодеть, а лоб покрывается мелкой испариной пота. Она напряженно вслушивалась в тихие шаги по комнате

— Эй, Кейт, — еще раз приглушенно повторил человек. — Странно, дверь открыта... Ну, ладно.

Иден увидела как посетитель остановился у столика посреди комнаты, постоял возле него некоторое время затем развернулся и вышел из квартиры.

Когда дверь за ним закрылась, Иден для верности подождала еще с минуту и, наконец, убедившись в том что все тихо, вышла из своего укрытая.

Она подошла к столу и увидела лежавшую на нем записку. Разумеется она не могла пройти мимо такой важной информации «Будь в гараже в девять тридцать. Б.»

Иден прочитала записку и хмыкнула.

— Какой гараж?

Однако времени на раздумье у нее не оставалось. Не успела Иден положить записку на стол, как услышала еще один подозрительный звук, как будто кто-то сунул ключ в замочную скважину и пытался открыть дверь.

Дата добавления: 2015-06-04