ЧАСТЬ II 1 страница

ГЛАВА 1

Отверженные тоже умеют любишь. Лучший дом на побережье. Пробка от шампанского летит в потолок. Пожар и огонь страсти вещи разные. Прилично ли находиться в кухне обнаженным. Удивительный способ поедания бутерброда.

Последние события, произошедшие в Санта-Барбаре, абсолютно заслонили от ее жителей судьбу Дэвида Лорана и Шейлы Карлайл.

Вначале в городе было много пересудов об их исчезновении, но потом об этой паре стали забывать.

Да и сам Дэвид Лоран и Шейла старались не вспоминать о своей прежней жизни в Санта-Барбаре: не очень уж много там было светлого и приятного. Ни Дэвид, ни Шейла не хотели больше видеть знакомые лица, знакомые пейзажи, слышать упреки, чувствовать за своей спиной шепот сплетен.

Они собрались и уехали из города. Как выяснилось, у каждого еще оставались кое-какие сбережения. Их, конечно, не могло хватить надолго, но на первое время — вполне.

Самое странное — вначале их объединяло лишь общее несчастье, общее презрение общества, но постепенно они привыкли друг к другу, и в один прекрасный день Дэвид понял, что он любит Шейлу.

Он вначале изумился этому открытию, это казалось невероятным, ведь он никогда еще и никого в жизни по-настоящему не любил. До этого он любил лишь одного себя, а к женщинам относился чисто потребительски и никогда не делал из них для себя исключения. Это были просто вещи, и он их использовал лишь для достижения своих не очень-то чистоплотных целей.

А тут случилось чудо: он смотрел на Шейлу и понимал, что не сможет сделать ей ничего плохого, пусть даже это принесет ему немалую выгоду.

Он боялся сказать об этом Шейле, но та догадалась обо всем сама. Потому что такие же чувства возникли в ее измученной душе. Наверное, их обоих настолько сильно отторгло от себя общество, что им уже не к кому было тянуться, и не с кем посоветоваться, поговорить.

И вот эти два отверженных человека полюбили друг друга так, как не любили никогда прежде. Но счастье никогда не приходит одно, всегда ему сопутствует несчастье, и вот небо ниспослало им испытание — соблазн, который трудно было преодолеть. Но это было не одиночное испытание. Один соблазн возникал за другим, и им пришлось пережить ужасное потрясение.

Об этой истории в Санта-Барбаре мало кто знал, доходили кое-какие слухи, кое-какие сплетни, но, правда это или нет, в городе не было известно. Да и никому не было дела до Шейлы и Дэвида, потому что события, происходящие в Санта-Барбаре, были не менее драматичными и захватывающими.

Дэвид Лоран и Шейла Карлайл обосновались в небольшом городке Санта-Моника на берегу океана. Время тут текло замедленно, некуда было спешить, и не о чем было беспокоиться. Все свободное время они посвятили друг другу.

Денег Дэвиду Лорану хватило только на то, чтобы купить небольшой дом у самого пляжа. Прямо из окон открывался чудесный вид на океан, а по ночам был слышен шум его волн.

Дэвиду пришлось вспомнить свое старое занятие, ведь он когда-то закончил архитектурный факультет, и теперь он поступил на службу в небольшую фирму. Работа была не очень интересной, крупных заказов в Санта-Монике никто не делал, и ему приходилось, в основном, проектировать небольшие особняки стоимостью не больше ста тысяч долларов.

Но, полюбив Шейлу, Дэвид захотел, во что бы то ни стало, построить большой дом, даже не то, чтобы большой, но такой, чтобы в нем захотелось провести всю оставшуюся жизнь.

И в свободное время, по вечерам, он садился в гостиной перед огромными планшетами, на которых рисовал формы своего будущего дома. Пока еще они не были очень отчетливыми, лишь силуэты, объемы, но с каждым днем линии становились четче, обрисовывались детали.

Шейла сидела возле Дэвида и с восхищением смотрела на то, как носится по бумаге острие карандаша, оставляя за собой линии, постепенно складывающиеся в изображение дома.

Она склоняла голову набок, обнимала Дэвида и шептала ему на ухо:

— Это будет самый лучший дом в Санта-Монике.

— Конечно, — отвечал Дэвид Лоран, — ведь я стараюсь для себя и для тебя, он будет лучшим на всем побережье.

— Но для него нужно будет столько денег, — вздыхала Шейла.

— Ничего, мы возьмем в банке кредит и как-нибудь выпутаемся.

— Тебе не кажется, что мне стоит поступить на работу? — однажды вечером спросила Шейла Карлайл.

Дэвид даже не сразу ответил. Он задумался, но потом отрицательно покачал головой.

— По-моему, Шейла, этого делать не стоит.

— Почему? — изумилась женщина.

— Я тогда не смогу чувствовать себя настоящим мужчиной.

— Но ведь мы же с тобой даже неженаты, — засмеялась Шейла, — и никто тебя не сможет упрекнуть в том, что твоя любовница работает.

— По-моему, я созрел и для этого, — Дэвид Лоран отложил карандаш в сторону и откинулся на спинку дивана. — Наверное, мы с тобой должны пожениться.

— Ты думаешь, Лоран, так делают предложение?

— Как бы я его ни сделал, слова уже произнесены. Так ты согласна, Шейла?

Женщина не долго раздумывала: она бросилась на шею Дэвиду и расцеловала его.

— Ты еще спрашиваешь?

— Но ведь я же хочу знать точно, ты же сама догадывалась, что я хочу на тебе жениться.

— Хорошо, тогда я говорю — да, — Шейла сделалась немного серьезнее.

— Но я не услышал от тебя еще одних слов.

— Каких? — женщина села на диван, поджав под себя ноги.

— Это самые главные слова, без которых невозможно обойтись.

Шейла лукаво улыбалась, но молчала. Это молчание начало раздражать Дэвида Лорана.

«Неужели она и в самом деле так недогадлива? — думал мужчина, — неужели она не понимает то, что я от нее хочу?»

И он приблизил свое лицо к лицу Шейлы. Та все так же напряженно молчала.

— Неужели ты не хочешь сказать... — начал Дэвид и замолчал.

— Я не понимаю, чего ты от меня хочешь, — вновь произнесла женщина.

Дэвид Лоран прикрыл глаза и произнес почти беззвучно:

— Я люблю тебя, Шейла.

Она неожиданно повторила:

— Я люблю тебя, Шейла. Ведь ты это хотел от меня слышать?

Наконец-то, Дэвид Лоран понял, что Шейла над ним издевалась. И тогда он, широко улыбнувшись, произнес:

— А я люблю тебя, Дэвид Лоран.

Шейла как эхо повторила за ним:

— Я люблю тебя, Дэвид Лоран.

— Ну, вот и отлично.

Мужчина привлек к себе женщину, и они поцеловались долгим томным поцелуем.

Наконец, оторвавшись от губ Шейлы, Дэвид произнес:

— Теперь было бы неплохо отпраздновать наше с тобой решение.

— А что мы будем пить? — поинтересовалась женщина.

— Я не знаю, — пожал плечами мужчина, — что обычно пьют в таких случаях?

— Я думаю, шампанское.

— А оно у нас есть? — засомневался Дэвид Лоран.

— Конечно же, есть, — Шейла поднялась с дивана, — я его специально припасла для этого случая. А знаешь, сколько я ждала?

Дэвид наморщил лоб.

— Я думаю, всю жизнь.

Пробка выстрелила в потолок, вино, шипя, полилось в бокалы, и Дэвид с Шейлой сдвинули высокие хрустальные бокалы.

Шейла молча смотрела на Дэвида, а тот смотрел на нее.

— Почему ты не пьешь? — поинтересовалась Шейла.

— Я жду, когда выпьешь ты.

— А почему ты не хочешь пить первым?

— Я теперь всю жизнь буду слушать только тебя, Шейла, буду делать так, как ты этого хочешь.

— Но тогда я хочу, чтобы ты выпил первым.

И Дэвид Лоран, полуприкрыв глаза, коснулся губами бокала.

— Ты счастлив? — спросила Шейла. Дэвид закашлялся.

— Я спросила что-нибудь не так?

— Да нет, все в полном порядке, но как-то неожиданно прозвучал твой вопрос. Ты всегда спешишь задавать вопросы, Шейла.

— Хорошо, я больше не буду.

— Да, я счастлив, но не вполне.

— Почему? — брови Шейлы взметнулись. Дэвид Лоран обнял Шейлу и привлек к себе.

— А вот теперь я счастлив вдвойне, — и он принялся расстегивать пуговицы на ее блузке.

Та шутливо отбивалась, уговаривала его остановиться, но Дэвид прекрасно понимал, насколько эта близость для нее желанна.

— Остановись, — просила Шейла, — не здесь.

— Я боюсь передумать, — настаивал Дэвид и опустился на колени перед женщиной прямо на ковер гостиной.

Женщина смотрела на него сверху вниз и улыбалась, а Дэвид ласкал ее.

— Я когда-нибудь раньше говорила тебе?

— Что? — поинтересовался Дэвид, его рука замерла на груди женщины.

— Я тебе говорила, что люблю тебя?

Дэвид отрицательно качнул головой.

— Нет, никогда.

— Так вот, с этого дня я всегда буду повторять тебе, что люблю тебя.

— И ты думаешь, я поверю? — Дэвид слегка улыбнулся. — А тебе ничего не останется делать, ведь я буду говорить это таким проникновенным голосом.

И Шейла, нагнувшись, зашептала в ухо мужчине:

— Я люблю тебя, Дэвид, люблю.

— Я тоже, — отвечал ей мужчина, лаская ее со всей нежностью, на какую был способен...

Дэвид и Шейла уже не владели собой. Они освобождались от одежды, разбрасывая ее по всей гостиной.

Наконец, когда Шейла легла на мягкий ковер, Дэвид на мгновение замер. Он рассматривал женщину так, как будто видел ее впервые.

Сквозь огромное окно гостиной слышался тяжелый шум прибоя, крики чаек.

— Ну, иди же, иди, — попросила Шейла и протянула к Дэвиду руки.

— Нет, лучше ты иди ко мне.

— Но как же, — изумилась Шейла, — ведь я жду тебя.

— Тогда давай вместе пойдем навстречу друг другу.

Шейла поднялась, Дэвид подхватил ее, и они вместе, как подкошенные, рухнули на ковер, продолжая целоваться.

На этот раз мужчина и женщина ощущали себя совершенно по-иному.

— Тебе не кажется, что между нами что-то произошло, что-то изменилось? — прошептала прямо в ухо Дэвиду Шейла.

— Что ты хочешь сказать? — быстро отреагировал на ее вопрос Дэвид.

— Я хочу сказать, что я сейчас чувствуя себя совсем по-другому и больше ничего.

— Как это, по-другому?

— По-другому и все. Я даже не могу определить, в чем это заключается.

— А я тебе могу подсказать, — Дэвид приподнялся на локте, завис на некоторое время над Шейлой. — Я могу тебе объяснить.

— Скорее объясни, Дэвид, потому что я ужасно хочу тебя.

— Ты себя чувствуешь по-другому потому, что ты теперь моя жена.

— Правда, Дэвид?

— Да, правда, эта самая настоящая правда.

Шейла потянулась руками к Дэвиду, схватила его за шею и крепко прижала к себе. Дэвид чувствовал нежное прикосновение ее губ, чувствовал, как твердеет грудь Шейлы под его пальцами.

— А я теперь твой муж, — шептал ей Дэвид.

— Да, да, ты мой муж, единственный, кто имеет на меня право.

— Ты уверена, что так будет всегда, Шейла?

— Не знаю, — она как-то странно пожала плечами, улыбнулась и припала к губам Дэвида. — Не знаю, не знаю, будет ли так все время, но я хочу, чтобы это было вечно.

— И я хочу, Шейла, чтобы ты, Шейла, принадлежала только мне, чтобы я был твоим мужем и чтобы все вот это, — Дэвид приподнялся на колени и осмотрел обнаженное тело Шейлы, — я хочу, чтобы вот это все, — он медленно-медленно провел ладонью по телу Шейлы, — принадлежало только мне и всегда.

— Хорошо, так оно и будет, я обещаю тебе.

— Вот это здорово, вот это обещание мне очень нравится.

— А что, разве тебе не нравится то, что я тебя люблю и люблю безумно? Я просто схожу с ума от тебя, Дэвид. Ты такой, такой...

— Не надо, не говори, Шейла, не надо сейчас говорить никаких слов, надо быть вместе.

— Нет, я хочу говорить, я буду громко кричать на весь этот дом, на все побережье. Я хочу, чтобы все знали, что ты любишь меня, а я люблю тебя и что с этого момента я твоя жена и принадлежу тебе.

От такой долгой речи Шейла учащенно задышала. Но потом, переведя дыхание, она потянулась руками и губами, и всем своим упругим молодым телом к Дэвиду. Дэвид ответил таким же движением.

— Шейла, ты можешь говорить, можешь кричать, но только самое главное...

— Что? Что самое главное, Дэвид?

— Самое главное, чтобы ты всегда была со мной, и чтобы нам всегда было так же хорошо, как сейчас.

— Ну, иди же сюда, иди, — и Шейла опрокинула Дэвида, легла на него, ее бедра сжали бедра Дэвида.

А руки мужчины сжимали грудь женщины. Шейла тяжело вздыхала, вскрикивала, казалось, что ей не хватает воздуха, казалось, она забыла обо всем на свете, забыла, где находится, и кто она. Между ней и мужчиной существовало сейчас только одно чувство — чувство безудержной страсти, желание владеть друг другом, самозабвенно отдаваться друг другу и приносить радость и удовольствие.

— Тебе хорошо? — шептал Дэвид.

— Да, мне так хорошо, как никогда еще не было.

— Ни с кем?

— Ни с кем, Дэвид, мне так не было хорошо, как с тобой, и ни с кем мне не будет так хорошо, как с тобой, — выкрикивала Шейла, мерно покачиваясь.

А руки мужчины продолжали ласкать бедра, живот, грудь с коричневыми твердыми сосками.

— Шейла, ты прекрасна! Прекрасна! — тяжело дыша, шептал Дэвид.

— Это потому, что ты меня любишь, потому, что ты назвал меня своей женой.

— Да, ты моя жена, и будешь всегда только моей, — Дэвид привлек к себе Шейлу, их губы встретились, и он мягко и очень нежно опрокинул женщину на спину.

Их ноги сплетались и расплетались, губы искали друг друга и находили. Они были ненасытны в своих чувствах, ненасытны в желании принадлежать друг другу.

Но все, даже самое лучшее и самое сладкое, имеет конец.

Сейчас Шейла вздрогнула, забилась в сладостных судорогах, прикрыла глаза, закусила губы. Ее темные волосы разметались по ковру. На щеках горел румянец, а из широко открытых темных и глубоких глаз текли слезы счастья и радости.

Дэвид откинулся и рухнул на пол. Он смотрел на белый потолок и чувствовал, как гулко бьется в его груди сердце, переполненное любовью, переполненное чувствами. Ему было хорошо и легко, он как будто парил в невесомости, настолько легким и неосязаемым казалось ему его тело.

Он потянулся рукой к руке Шейлы, их ладони встретились, и он крепко сжал гибкие пальцы женщины.

Шейла ответила ему таким же горячим преданным рукопожатием.

— Теперь ты веришь, что нам будет хорошо? — тоже глядя в потолок, немного отстраненным голосом произнесла женщина.

— Да, верю, хочу верить, что нам будет хорошо.

— Но знаешь что, дорогая?

— Что?

— Ведь я твой муж теперь.

— Конечно, ты мой муж, — женщина повернулась и посмотрела на профиль Дэвида, опершись на локоть, — ты мой муж.

— Так вот, Шейла, твой муж очень голоден и хочет есть.

— Нет ничего проще! — воскликнула Шейла, быстро вскакивая на ноги.

Но Дэвид держал ее за руку.

— Куда?

— Ведь я твоя жена и должна о тебе заботиться. Я хочу тебя накормить.

— Подожди, не уходи, побудь еще со мной.

— Нет-нет, Дэвид, желание мужа для жены закон. Я сейчас приготовлю обед.

— Ну, погоди, не уходи, побудь еще, мое желание есть не настолько сильное, чтобы я мог расстаться с тобой.

— Ты хочешь сказать, что меня любишь больше, чем отбивную? — заулыбалась Шейла.

— Да нет, это совсем разные вещи, я люблю и то, и другое, я просто люблю жизнь.

— А я люблю тебя и тоже не прочь поесть.

— Ну, погоди, Шейла, побудь еще со мной, посиди, дай я на тебя посмотрю, полюбуюсь.

— Ты совсем бесстыдник, Дэвид, — Шейла схватила свою блузку и прикрыла ею грудь.

— Да убери ты к черту эту блузку! — Дэвид попытался вырвать одежду из ее рук, но она сопротивлялась, и тогда Дэвид набросился на нее и крепко, и страстно поцеловал.

Явно не ожидая таких действий от Дэвида, Шейла затихла в его руках и перестала сопротивляться.

— Ну, что, ты меня боишься? — нависая над женщиной, спросил мужчина.

— Нисколько, нисколько я тебя не боюсь.

— Но тебе хорошо со мной?

— Да, мне с тобой хорошо, но я должна тебя покормить.

— Забудь о еде, забудь обо всем, думай только обо мне, только обо мне, — твердил Дэвид.

— А я и думаю только о тебе. Но если ты сейчас не ноешь, я не поем, то вечером мы будем обессиленными и изможденными. А когда я худею, я становлюсь совершенно непривлекательной.

— Да нет, Шейла, ты красива всегда и это не имеет никакого значения.

— Ты льстец, Дэвид, самый настоящий льстец и обманщик. Ведь ты хочешь отбивную больше меня, я это знаю.

Шейла изловчилась и выскочила из объятий Дэвида. Он поднялся с ковра и прислонился спиной к холодной стене. Шейла быстро начала одеваться.

— А зачем ты одеваешься? Ведь дома все равно никого нет.

— Ты что, хочешь, чтобы я готовила обнаженной?

— А почему бы и нет? — Дэвид любовался линиями тела своей жены.

— Мысль неплохая, но жир может капнуть мне на руку, на живот, и тогда я потеряю свою привлекательность.

— Да ну, ничего ты не потеряешь, да и жир на тебя не капнет, ведь совсем не обязательно готовить отбивные. Давай сделаем бутерброды, сок и немного перекусим.

— Я согласна, мне это будет куда проще.

— Вот и прекрасно, — Дэвид перевел взгляд с жены на планшет.

Казалось, он увидел сейчас в своих рисунках что-то новое. Рука потянулась к карандашу, и он принялся изменять уже почти законченный рисунок!

— Ты что, опять взялся за эти чертежи?

Но Дэвид не обернулся и только коротко ответил:

— Конечно, мне пришла блестящая мысль. Холл в нашем новом доме мы сделаем совсем по-другому. Смотри, вот здесь будут стропила, — и он нарисовал, как будет выглядеть потолок огромного холла.

— Ты что, Дэвид, так и будешь работать обнаженным?

— А что, разве мне это мешает?

— Да нет, это мешает мне, — Шейла засмеялась.

— А чем это мешает тебе?

— Меня твой вид слишком возбуждает.

— Ну, что ж, тогда... — Дэвид взял подушку и прикрылся ею. Но тут же как-то странно повел из стороны в сторону головой, его ноздри стали судорожно сокращаться.

— Шейла, мне кажется, ты еще не начала готовить, а уже пахнет чем-то паленым.

Шейла, стоя у плиты, тоже принюхалась.

— Да нет, ничего похожего, это тебе кажется, — послышался ее возглас из кухни.

— Да нет же, я тебе точно говорю, пахнет паленым, что-то где-то горит.

— Дэвид, по-моему, это горит огонь желания.

— Какого желания! — Дэвид вскочил на ноги и забегал по гостиной. — Да нет же, это натурально что-то горит!

Наконец, его взгляд упал на футболку, от которой поднимался едкий дым. Он схватил футболку и увидел, что от непогашенной сигареты на груди его одежды зияет огромная черная дыра с тлеющими краями.

— Мы горим! Мы горим, Шейла! — закричал он, вбегая на кухню с горящей футболкой.

— Фу, какая вонь, я тебе сколько раз говорила: будь поаккуратнее с вещами, не разбрасывай их лишь бы где, не бросай их в разные стороны.

— Но ведь это не я, это ты, — подставляя футболку под струю воды, запротестовал Дэвид.

— Что значит не ты, а кто же? — парировала Шейла.

— Вспомни, ты вспомни получше, как ты с меня ее стащила и бросила себе через голову.

— Может быть, — пожала плечами Шейла, — но это у меня бывает раз в год, а ты это делаешь периодически и мне, честно говоря, уже надоело убирать твои вещи.

Но тут они оба рассмеялись, потому что выглядели очень комично — обнаженный Дэвид с обгоревшей майкой в руках и полуобнаженная Шейла, с ножом в одной руке и с большим куском ветчины в другой.

— Так что мне с ней делать? — глядя в глаза Шейлы, спросил Дэвид.

— С чем? С этой футболкой? Можешь ее надеть и ходить.

— Ну, да, надеть, она холодная и мокрая.

— Тогда выбрось.

Дэвид вытащил из-под кухонного стола черный пластиковый пакет для мусора, затолкал туда футболку, а потом еще несколько мгновений смотрел на свои перепачканные руки.

— Ты что, вот так и будешь стоять? — ехидно улыбаясь, спросила Шейла.

— Как, так? — развел руки в стороны Дэвид Лоран.

— Ну, вот так — обнаженный среди кухни.

— А что, я плохо выгляжу?

— Да нет, выглядишь ты замечательно, но мне кажется, твой вид несколько неуместен.

— Шейла, тебе не кажется, что твои эстетические вкусы немного расходятся с моими, и находиться в кухне обнаженным вполне прилично?

— В какой-нибудь другой кухне, может быть, вполне прилично, а здесь, передо мной, когда я режу ветчину, это не очень прилично.

— Тебе хочется воспользоваться ножом и зарезать меня? — смеясь, воскликнул Дэвид, хватая Шейлу за плечи.

— Да нет, мне хочется как можно быстрее приготовить бутерброды. И еще мне хочется, чтобы ты, Дэвид, хоть что-нибудь на себя надел.

— А что ты мне предлагаешь надеть, если моя футболка сгорела?

— Хотя бы штаны.

— А потом ты еще скажешь, чтобы я надел галстук, смокинг, очки, носки...

— Нет, все остальное — не обязательно.

— А я тогда тебя попрошу, Шейла, чтобы ты сняла эту рубашку, тем более, она моя, ты надела мою рубашку.

— Неужели? — Шейла посмотрела на клетчатую рубаху, которая была на ней.

— О, извини, Дэвид, действительно, это твоя рубашка. Но это произошло лишь по той причине, что ты разбрасываешь свои вещи, где попало. Вот и сейчас, посмотри, — Шейла взглянула на разделочный столик, на котором стояли кроссовки Дэвида. — Что делают кроссовки здесь в кухне?

— Кроссовки... Да-да, это мои кроссовки, — Дэвид подошел, взял кроссовки и поставил их на пол.

— Вот и я говорю, что они делают на разделочном столике?

— Извини, знаешь, ведь я когда работаю, становлюсь ужасно рассеянным, я думаю только о нашем доме, о том, как мы в нем будем жить и хочу сделать, чтобы в нем было все удобно.

— Слушай, мне кажется, ты заговариваешь мне зубы. Лучше бы ты собрал свои вещи, ведь они разбросаны по всему дому.

— Ладно, Шейла, не горячись, к чему нам ссориться?

— А я с тобой и не ссорюсь, я тебя пока еще только прошу, а не приказываю.

— Ого! Так ты мне еще собираешься приказывать?

— Конечно, ведь я твоя жена, ты же сам этого захотел, ты же сам попросил моей руки и сердца.

— Ну, да, я попросил, но совсем не для того, чтобы ты мной понукала и без устали мне отдавала распоряжения.

— Я не буду тебе слишком много приказывать, но ты должен убирать свои вещи и не разбрасывать по всему дому. Ведь этот дом у нас совсем маленький, а представляешь, если мы построим большой дом, и везде будут валяться твои вещи — носки, майки, трусы, ботинки, куртки? Ты представляешь, какой это будет бедлам? Я одна не смогу это убрать.

— А зачем тебе убирать все это одной? — парировал ее колкость Дэвид.

— А что ты предлагаешь?

— Я предлагаю взять молодую служанку, чтобы она все это убирала за мной.

— Может, Дэвид, ты на этой молодой служанке и женишься? Тогда ты сэкономишь на мне.

Шейла приготовила бутерброды, сложила их на огромное блюдо и поставила на середину стола.

— Прошу к столу! — громко сказала женщина, — но к столу ты будешь допущен, Дэвид, только после того, как оденешься.

— Хорошо, я и сам это понял, — Дэвид удалился в гостиную.

Послышались его чертыхания.

— А ты не видела мою майку?

— Нет, я не видела, ты сам ее куда-то забросил, посмотри, может она висит на люстре, — пошутила Шейла.

Но Дэвид действительно поднял голову и посмотрел, не висит ли там его майка. Но там ее не было, зато она лежала в углу рядом с телевизором.

— Слава бога, нашлась, — Дэвид натянул майку, потом надел штаны.

Когда он вошел в кухню, Шейла была уже одетой.

— Ты чертовски быстро одеваешься, — заметил Дэвид.

— Знаешь, дорогой, я и раздеваюсь чертовски быстро.

— Вот за это я тебя люблю еще больше.

— Спасибо.

Дэвид сбросил ботинки и нимало не задумываясь, поставил их на диван. Глаза Шейлы сверкнули.

— По-моему, ты делаешь что-то не так.

— Что? — изумился Дэвид и принялся рассматривать себя. — Все пуговицы на месте, ремень затянут.

— Нет, Дэвид, неужели ты не отдаешь себе отчета в том, что делаешь? — Шейла прямо смотрела на ботинки, стоящие на диване рядом с ней, а Дэвид никак не мог понять, в чем он провинился перед женой.

— Я имею в виду вот это, — Шейла брезгливо, двумя пальцами приподняла один ботинок Дэвида и покрутила им перед носом у мужчины.

— А-а, извини.

Он забрал обувь и попытался засунуть ее под диван. Шейла возмутилась.

— Куда ты суешь? Для этого ведь есть специальный шкаф!

— До него далеко идти, — Дэвид совершил задуманное и еще глубже босой ногой затолкнул обувь под диван.

Шейла выхватила ботинок и запустила им в Дэвида. Тот увернулся, и ботинок с грохотом ударился о стену.

— Ты с ума сошла! Ты развалишь весь дом! — возмутился Дэвид.

— Но я приучу тебя к порядку! Приучу! Приучу! — кричала Шейла, а Дэвид, схватив ее за руки, пытался не дать ей запустить вторым ботинком в раскрытое окно.

Но женщина обманула его. Она сделала вид, что смирилась и опустила руки.

— Ну, вот и отлично, — сказал Дэвид, отступая к стене, — ты больше не злишься, и мы вновь помирились?

— Помирились? — возмутилась женщина, и второй ботинок просвистел в дюйме от уха Дэвида. — Я не понимаю тебя, — кричала женщина, — на людях ты всегда очень подтянутый, аккуратный, а дома позволяешь себе черт знает что.

— Я так компенсирую свою аккуратность, — парировал Дэвид.

— Так вот, теперь ты будешь аккуратным повсюду — и дома, и на людях.

— Ну, что ж, — вздохнул Дэвид, — я постараюсь, но обещать ничего точно не буду, потому что я уже сложившийся человек, и изменить свои привычки навряд ли мне удастся.

Ты разложившийся человек, — сказала Шейла довольно спокойно, но ее голос был язвительным.

— Это я разложившийся? — возмутился Дэвид и бросился на Шейлу.

Но та тут же обезоружила его своей лучезарной улыбкой. Она крепко схватила его за шею и прижала к себе.

— Подожди, — воскликнул Дэвид, — а как же бутерброды, сок?

— Подождут.

Шейла все крепче и крепче обнимала мужчину. Тот вырывался, пытался дотянуться до блюда с бутербродами.

Наконец, Шейла не выдержала, схватила один из бутербродов и сунула ему в рот. Тот сжал его зубами, но продолжал ласкать женщину.

Шейла осторожно откусила бутерброд с другого конца.

— Нет, неправильно, — не разжимая губы, прошепелявил Дэвид. — Ты должна держать его сама.

И Шейла послушно сжала бутерброд зубами, тогда и Дэвид смог откусить от него кусочек. Через минуту от бутерброда не осталось и следа. Мужчина и женщина целовались.

— Тебе понравилось? — спросил Дэвид.

— Это я должна тебя спросить, хорошо ли я готовлю.

Дэвид рассмеялся.

— Замечательно, это был лучший бутерброд в моей жизни. Жалко, что он был такой маленький.

— У нас их еще целое блюдо, — возразила Шейла.

— Но ведь я уже немного утолил свой голод.

— Но ты, Дэвид, уже успел немного утолить и свою страсть.

— Нет, Шейла, это утолить невозможно, особенно, если находишься рядом с тобой, — и он вновь принялся сбрасывать с себя одежду, нимало не заботясь о том, куда попадет майка или брюки.

Шейла лишь с сожалением провожала взглядом каждую деталь одежды. Но на этот раз окурок в пепельнице был погашен, и Шейла облегченно вздохнула, когда последняя деталь туалета Дэвида упала на спинку дивана.

— Теперь твоя очередь, — Дэвид стоял посреди гостиной, глядя на жену.

Та медленно, словно находилась на сцене, принялась раздеваться.

— Я включу музыку, — предложил Дэвид.

— Как хочешь.

Он нажал клавишу магнитофона, и из динамика полилась нежная музыка. Шейла неторопливо сбросила через голову блузку и швырнула ею в Дэвида. Тот так и остался стоять с ее блузкой в руке, улыбаясь в предвкушении близости. Он пожирал глазами женщину, и та возбуждалась от одного его взгляда, настолько выразительным и чувственным он был.

Дэвид медленно приближался к Шейле, а та уже освобождалась от юбки, заодно стягивая и белье.

— Не спеши, — попросил Дэвид, — помедленнее.

— Хорошо.

Женщина придержала на середине бедра край юбки и качнула бедрами. Юбка соскользнула к ее ногам, Шейла переступила через нее, продолжая танцевать.

А Дэвид словно дразнил ее, отступая к дивану. Он хлопал в ладоши, вскрикивал, подбадривая Шейлу. Она тоже втянулась в эту игру и принялась поддразнивать мужа. Она приподняла грудь руками и подалась вперед.

— Я больше не сделаю ни шагу, это ты должен подойти ко мне, — Шейла остановилась.

Дэвид, прислонясь к стене, с трудом переводил дыхание.

Наконец, оттолкнувшись от стены, он бросился на Шейлу, но та проскользнула у него под рукой и подбежала к дивану.

— Я тебя сейчас догоню, — выкрикнул Дэвид, но Шейла уже перепрыгнула через спинку дивана и оттуда, пригнувшись, манила к себе Дэвида.

Тот крепко сжал зубы, а Шейла показывала ему язык, облизывая свои ярко-красные губы.

— Ну, или же, иди же, — шептала она, явно готовясь отскочить в сторону, лишь только Дэвид приблизится к ней.

И он это понял. Мужчина широко расставил руки, сделал несколько шагов, но потом замер. Он медленно опустился на колени, схватился за сердце и повалился на пол.

Шейла, испугавшись, бросилась к нему, но лишь только она склонилась над ним, он тут же привлек ее к себе и жарко поцеловал.

— Ты обманщик и предатель, — незло прошептала Шейла.

— Но ты же хотела быть пойманной?

Дата добавления: 2015-06-04