Имя Зверя. Том 2. Исход Дракона 7 страница

Остальные братья-рыцари, вскочив, тоже смотрели вдаль. Сидеть у жарко пылающего костра остался один трёхглазый чародей Метхли. Он даже не повернул головы; сидел себе, протянув к огню озябшие, подрагивающие руки.

— Скучно и неинтересно, Метхли? — Рыцарь не смотрел в сторону собеседника. — Вы это хотите сказать?

— Скучно и неинтересно, — глухо отозвался колдун. — Навсинай ударил. Сила огромная. Получится ужас что. Даже подумать страшно.

Трёхглазый волшебник откинул капюшон, и магистр, наконец соизволивший взглянуть на мага, брезгливо поморщился, не скрывая отвращения.

— От вас разит, Метхли, как от самого последнего нищего.

— Гниль сильнее с каждым днём, — без всякого выражения отозвался трёхглазый. — Ничего удивительного, на мне это тоже отражается.

И впрямь, весь лоб чародея вокруг третьего глаза и до самых висков покрывали огромные, вздутые гнойники. Желтоватая жижа сочилась из пор, проступала из всех складок воспалённой, бугристой кожи, кислое зловоние расползалось вокруг, так что даже привычные ко всему братья-рыцари старались отодвинуться подальше. Гноились у чародея и кончики пальцев, Гниль окаймляла отросшие ногти.

Магистр скорчил гримасу, напоказ достал платок, прикрыл им нос и рот.

— Маги ударили. Не чувствуете?

— Чувствую. И что с того? — Чародей даже не потрудился пожать плечами. Всё его раболепие куда-то делось, уступив место тому, что постороннему глазу могло показаться тупой апатией и полным равнодушием.

— Даже я ощущаю, как рвутся сухожилия у этого мира. А вы?

— Я, милорд магистр? Я всего лишь жалкая развалина, огрызок, тень себя бывшего.

— Прекратите самоуничижаться. Что вы ощутили?

— Гниль вскричала разом и от боли, и от радости, — без выражения произнёс трёхглазый. — От боли — потому что сгорело множество её частиц. От радости — потому что ей открылись новые врата.

— А можно без туманностей в духе прорицающего жреца?

— Без туманностей не смогу, милорд. Я ж там не был, обычными глазами не видел, простите покорно. Только Гниль отозвалась во мне, вот и всё. Я постарался проговорить это словами, как сумел.

— А что теперь? Что говорит та Гниль, что в тебе?

Маг равнодушно пожал плечами:

— Она молчит, милорд. Я не могу принудить Её отвечать мне.

— Тогда берись за дело. — Магистр отбросил надменно-вежливое «вы». — Я должен знать, есть ли хоть какие-то перемены в Гнили вокруг нас.

— Слушаю и повинуюсь, милорд, — Метхли закряхтел и поднялся.

Отряд братьев-рыцарей пока оставался на прежнем месте, вблизи главного пояса навсинайских укреплений вдоль Делхара. Магистр чего-то ждал, не делясь ни с кем своими намерениями. И конечно, никто не задавал ему никаких вопросов. К объявленной цели — старому храму — магистр тоже почему-то уже не торопился.

— Интересно, очень интересно. — Рыцарь по-прежнему глядел на далёкое алое зарево, что поднималось всё выше и выше, так что звёзды тонули в кровавом пламени. — Могу лишь догадываться, что они туда всадили. Хоть сколько всадили — знаю почти наверняка. Не могу понять, однако, как это там оказалось.

— Поверьте мне, милорд, это уже неважно, — вдруг перебил Метхли. — Навсинай зашёл слишком далеко. Слишком далеко, — повторил он, дрожащей рукой стирая со лба обильно проступивший гной.

— Меньше болтовни, Метхли, — рыкнул магистр. — Говорите толком, кратко и по делу. Что значит «слишком далеко»? Какой именно барьер они переступили?

— Ударили слишком сильно. Гниль обретёт больше свободы.

— Только этого нам и не хватало, — ругнулся магистр.

— И взгляните туда, милорд. — Маг вдруг вытянул руку.

С холма, где устроили свой лагерь братья-рыцари, днём хорошо были видны многочисленные башни, рвы перед ними и изломанные линии-росчерки частоколов. Сейчас их окутывала тьма, горели лишь редкие сигнальные огни, однако ночь к западу от укреплений дышала разогретым железом, шипела, выпуская пар из бесчисленных клапанов, поблескивала рубиновыми глазницами — големы выстроились длинными шеренгами, что казались отсюда почти бесконечными. Сейчас всё это скопище пришло в движение, словно управляемое единой волей. Широкие ворота открывались, на цепях опускались целые погоны бревенчатых частоколов, множество железных бойцов, держа равнение, шагало к реке, без колебаний входя в холодные воды.

— Надо же, — покачал головой магистр, — решились-таки наши друзья… Не думал, не думал, — признался он. — Что ж, именно этого я и ждал. Теперь ни Навсинаю, ни Некрополису не будет никакого дела до нас.

— С рассветом отправимся, наконец, в святилище? — осведомился Метхли. В тусклых глазах мелькнуло что-то вроде интереса.

— Да. Готовьтесь, Метхли. Что делать, вы помните.

Чародей кивнул.

Остальные братья-рыцари, вскочив на ноги, неотрывно глядели, как масса големов бестрепетно переходит пограничную реку.

— Ну, сейчас начнётся… — проронил кто-то.

— Пусть Навсинай и Некрополис разбираются друг с другом, — поднял руку магистр. — Мы выполнили свой долг союзников. Маги получили от нас всю помощь, какую мы только могли оказать. Теперь каждый должен просто исполнить свой долг.

Над восточным берегом реки высоко в ало-чёрное небо взвился слепяще-белый шар сигнального пламени. Забурлила река, на поверхности вздувались громадные пузыри, словно там, в глубине, заворочались неведомые чудовища. На возведённых тут и там острых, как рыбьи кости, дозорных башнях тоже вспыхивали огни, больше, наверное, как сигналы тревоги, потому что зомби отлично видели в темноте.

В тёмных водах Делхара что-то блеснуло, одна вспышка, другая, третья… что-то горело даже на дне, пузыри поднимались к поверхности и лопались, извергая клубы серого дыма. И Навсинай, и Некрополис имели «донных стражей», и сейчас те, пробудившись от долгого сна, решили, наконец, положить конец царившему в глубине пограничной реки двоевластию.

Угадывалось какое-то движение и на восточной стороне Делхара, но Мастера Смерти, похоже, не торопились. Во всяком случае, вскоре река перестала пузыриться, шеренги големов выбрались на восходный берег. Они изрядно поредели, тут и там зияли прорехи; только оказавшись на суше, ряды железных солдат стали смыкаться. С башен им навстречу полетели крутящиеся тёмные бочонки, разбрызгивая вокруг себя светящуюся зелёным, словно лесные гнилушки, жидкость.

— Отбиваются алхимией, — заметил магистр. — Хотя как-то вяло. Признаться, ожидал, что Мастера Смерти вцепятся в берег мёртвой хваткой.

— Не до берега им сейчас. — Метхли всё так и сидел подле костра. — Их на севере так тряхнуло, что там всё перемешалось. Небось и тут не могут решить, что делать.

С запада во тьме маршировали новые и новые отряды големов. Ночь лязгала железными сочленениями и шипела бесчисленными струйками пара, вырывавшимися из всех клапанов; на востоке же армада големов одолела приречные бастионы Некрополиса и валила дальше, не обращая внимания на потери. На земле дымились ядовито-зеленоватые лужи, в них нелепыми поломанными игрушками застыли почерневшие остовы механических чудовищ, кому не повезло оказаться под разлившейся из бочонков жижей.

— Они что, сдали берег, считай, без боя? — Магистр неотрывно смотрел за реку. Несколько некрополисовских башен загорелись, лениво и неспешно, пламя с трудом находило себе пищу.

— Похоже на то, милорд, — откликнулся кто-то из рыцарей.

— Заманивают, не иначе, — предположил другой.

— Не, не рискнут, — тотчас возразил третий. — Что, если не удержат?

— А почему ж пропустили так далеко?

— Да небось на севере у них руки связаны. Вряд ли даже у Некрополиса запасы зомби неисчерпаемы!..

— Что скажете, Метхли? — обернулся к трёх-глазому магу магистр. Тот едва заметно скривил губы в некоем подобии саркастической ухмылки.

— На севере сейчас страх, смерть и ужас, ваша светлость. Гниль сходит с ума. Всё, что могло опрокинуться, опрокинулось. Я боюсь даже представить, чем там всё обернулось. Вторжения с демонического плана, полагаю, одно из невиннейших последствий.

— Всё интереснее и интереснее, — сощурился магистр. — Но откуда ж такая осведомлённость, а, Метхли?

Трёхглазый пожал плечами с деланым равнодушием:

— Гниль сильна во мне. Я чувствую, словно вижу Её глазами, которые везде.

— Замечательно. Превосходно. — Магистр прошёлся туда-сюда, что-то явно решая. — Тогда здесь нам делать больше нечего. В дорогу, братья.

— К святилищу, ваша милость? — осведомился Метхли. — Я могу…

— Именно, — кивнул рыцарь. — Если Гниль проявится, предупредишь.

Метхли молча поклонился, пряча хитрую улыбку.

Точно так же улыбался, отвернувшись от трёхглазого колдуна, сам магистр.

* * *

…Отряд рыцарей Солнца повернул на юг вдоль пограничной реки — и они сейчас оказались чуть ли не единственными, кто удалялся от рубежей Державы. Им навстречу со всех сторон, по всем дорогам и трактам тянулись нескончаемые вереницы големов вперемежку с напуганными, растерянными людьми, обычными пахарями и городской беднотой, волей Коллегиума чуть ли не впервые в жизни взявшимися за оружие. Давным-давно маги Державы объяснили простолюдинам, что ныне, присно и во веки веков именно они, чародеи, будут «сберегать и защищать» мирных обывателей.

Ан не сберегли.

В этом потоке рыцари, отпустившие любезно предоставленных големов, казались чёрным камнем, очутившимся прямо посреди бурного потока. Торный тракт вёл прямо на юг, вдоль пограничного Делхара, река уже начинала сворачивать на восток — обжитые места, исхоженные, где нет и не может быть никаких «тайных святилищ».

Однако магистр, похоже, был иного мнения.

Двое суток миновало с той ночи, когда северный горизонт залило алое зарево. Казалось, ничего не изменилось в мире; всё так же сеяло снежком, так же задувал холодный полуночный ветер, топали големы, тягуны надрывались в хомутах, месили грязь новые рекруты, вчерашние пахари, неумело таща с собой докучливые пики; иные так и вовсе волочили их за собой по грязи.

— Сюда. — Магистр завернул отряд в придорожное редколесье, где на невысоком холме виднелись какие-то развалины. Их никто не прятал, не огораживал, они, можно сказать, торчали почти на виду, но, похоже, никому не были нужны.

Вскоре уже был разбит лагерь, загорелись костры, а магистр с Метхли и ещё парой рыцарей обошли развалины.

Когда-то это и впрямь был величественный и обширный храм, с высокой колоннадой и далеко оттянувшимися крыльями. Колонны обрушились, крышу снесло, нагие стены равнодушно встречали непогоду. Ценности — если какие и были — давным-давно исчезли. И не только ценности, не осталось ни статуй, ни фресок или чего-то подобного. Только голые камни.

— Маги Державы не сочли храм достойным сбережения, но тщательно вывезли всё, что могли. Даже вырезали куски стены, где имелись картины, — магистр кивнул на квадратные и прямоугольные выемки, что виднелись повсюду.

— Храм Всех Зверей, — проговорил Метхли и поёжился, глубже натягивая капюшон. Трёхглазому магу было явно не по себе.

— Именно, — кивнул магистр. — Мы пришли. Это поздняя Империя, Метхли. Культы Ома-Прокреатора и Семи Зверей зачастую соседствовали, и — на всякий случай! — предусмотрительные обыватели строили храмы и тому, и другим. Очень похожие, чтобы никому из богов не пришло в голову завидовать и гневаться, что «другому» построили больше, красивее и лучше. Что чувствуете, Метхли? Где Гниль?

— Повсюду, как и везде в эти дни, — глухо ответил чародей. — Просто здесь она дремлет. Деревья ещё не изменены.

— То есть опасности немедленного прорыва нет?

— Я не пророк и не ясновидящий, — безо всякого почтения огрызнулся Метхли. — Но, поскольку я сам никуда не бегу, очевидно, что на доступном мне уровне опасности я не чувствую.

— Прекрасно. — Магистр словно не заметил ни вызова, ни сарказма. — Тогда мы приступим, как только будут вычерчены все руны и расставлены реликвии. А вы, Метхли, как обещали…

— Да, да, разумеется, ваша милость, — поклонился чародей. Наверное, вовремя вспомнил о почтительности.

Работа закипела — братья-рыцари старательно вычерчивали прямо на потрескавшемся, неровном полу сложную магическую фигуру, замысловатое переплетение кругов, спиралей и треугольников. Его милость господин магистр с важным видом расставлял тут и там чёрные свечи и начищенные до блеска жаровни. Метхли, как ему и полагалось, ни на шаг не отходил от его милости, то и дело оглядываясь. Капюшон он, правда, так и не поднял.

— Уже совсем скоро, — подмигнул чародею магистр.

— Как будет угодно вашей милости, — Метхли учтиво склонил голову, но, наверное, больше для того, чтобы рыцарь не заметил голодного и торжествующего блеска в двух пока ещё человеческих глазах мага.

* * *

Зал, где собирался Коллегиум, изменился. Исчезли цветы, вместо занавесей появились огромные гобелены с чертежами земель, где постоянно что-то шевелилось, вспыхивали и гасли разноцветные значки, звездочки, кресты, квадраты, ромбики и прочее.

Магам Державы не было необходимости «склоняться над картами».

— Начинайте, коллега Зильфер. — Мэтр Эммер удобно расположился в плетёном кресле, аккуратно разрезал сладкий персик серебряным ножичком, стараясь не забрызгать пальцы соком. — Начнём с юга.

— Слушаюсь. Мы собрали восемь полков первой очереди, подперли их четырьмя второочередными, со старыми, но ещё годными големами и, едва удар был нанесён, перешли реку. Некрополисцы сопротивлялись слабо. Только их донные твари, да с башен кидали бочонки с кислотой. Потери имелись, но ровно такие, как мы и предвидели. Старые големы утрачены безвозвратно, новые выпуски, как я и имел честь докладывать высокому собранию, повели себя гораздо лучше. Почти все, оставшиеся на поле боя, подлежат восстановлению.

— Прекрасно, прекрасно. Что же было достигнуто? — Мэтр Эммер явно упивался каждым мгновением. Правда, число потерянных големов так и не прозвучало, наверное, коллега Зильфер не счёл нужным утруждать память коллег излишними подробностями.

— За ночь и последующий день мы прошли почти тридцать лиг. Некрополис отступал, как говорят у нас, «ведя беспокоящий огонь». Всерьёз они ни за что не зацепились, уважаемые коллеги.

— Они ведь могут ударить с боков, верно?

— Истинная правда, господин верховный распорядитель. Мы расширяем прорыв, по два полка, пусть и второй очереди, наступают к северу и югу от нашей главной рати.

— Прекрасно, прекрасно, — милостливо кивнул мэтр. — Почему, коллега, Мастера Смерти не приняли бой на крепостных стенах? Как вы думаете?

— Рискну навлечь неудовольствие высокого собрания, где не любят самохвальства, но скажу как на духу — благодаря дружной работе всех, кто создавал наше чудо-оружие. Оно, несомненно, повергло врага в панику. К тому, что творится на севере, я ещё вернусь, но взгляните сами, господа Коллегиум, — он вытянул руку, с пальцев сорвался ярко-оранжевый луч, упёршийся в огромную карту, занимавшую всю стену от пола до потолка. — Мы наступаем прямо на Сафар. Оттуда прямая дорога к Некрополису. Гряда гор возле города — последняя преграда перед столицей некромантов. Другого рубежа у них уже нет. Они обязаны были драться на берегу Делхара. Не зря же вложили туда столько труда! А сколько донных чудовищ насоздавали! Тоже дело недешёвое. И всё это пришлось сдать, бросить, оставить. Самоубийственное решение, да простится мне сия патетика, дорогие коллеги. Ничем, кроме растерянности и паники, я его объяснить не могу. Конечно, конечно, мы не имеем права радоваться раньше времени и утрачивать бдительность, но никакой полководец не бросит по доброй воле свою сильнейшую крепость.

— Благодарю, коллега Зильфер. Таким образом, положение на юге…

— Наш полный успех и никаких признаков вражеского контрудара. Мелкие отряды зомби отходят. После прорыва наши потери смехотворны, пренебрежимы и не выше обычных для такого множества машин.

— Замечательно! — Мэтр Эммер даже зажмурился, словно сытый шерстистик. — Переходите к положению на севере, коллега.

— Слушаюсь. — Оранжевый луч метнулся через весь зал к другой карте, столь же огромной. Там, в низовьях реки Долье, то наливался алым, то вновь бледнел странный символ, нечто вроде растопырившего лапы паука. — Прежде всего должен поздравить коллегу Ференгауса и его соратников. Они сотворили настоящее чудо…

— Творить чудеса — наша почётная обязанность и священный долг, господа Коллегиум!

— Гм, гм, ваше рвение похвально, коллега Ференгаус, но не стоит перебивать оратора. — Мэтр Эммер покровительственно улыбался. — Коллега Зильфер, продолжайте.

— Коллега Ференгаус доложит детали, я лишь скажу, что удар увенчался полным успехом. Признаюсь, коллеги, я на такое и надеяться не смел. Все зомби вокруг уничтожены. Больше того, дозорные големы заметили гибель по меньшей мере одной Гончей, проникшей в Меодор!

— Невероятно. — Мэтр Эммер даже поднялся в волнении. — Наше оружие разит всё, на чём печать Некрополиса, у кого в крови — их отвратительная алхимия. Эти извращения природы человеческой ныне, присно и во веки веков обречены, и я не нахожу слов, чтобы… это победа, коллеги. Мы ещё не взяли Некрополис, ещё не предали строгому, но справедливому суду клику Мастеров Смерти, но мы уже победили. Итак, коллега Зильфер, продолжайте. Признаюсь, что смакую каждое ваше слово.

— В согласии с заранее начертанным планом, десять полков, все — первой очереди и нового строя, перешли Долье через мост на тракте из Бринтона в Соллкоор. От замка остались одни развалины, зомби дали бой, но их было слишком мало, мы взяли руины без особых потерь. Попутно заняли прииск Акс, бывший королевский зимний дворец на горячих водах, вплотную подошли к тому, что осталось от Деркоора. Страна страшно пострадала от Гнили, даже каменные строения, дорогие коллеги, нам ещё предстоит разобраться, как такое случилось, но здесь я уступаю первенство моим соратникам, куда более сведущим в сиих материях. Сейчас наше воинство задержалось у Деркоора. Одновременно пять полков взяли то, что осталось от Берлекоора и Алете. Там имел место бой. Мертвяки попытались зацепиться за развалины, но попали в окружение благодаря смелому и своевременному нашему маневру. Жалкие остатки врага бежали.

— Восхитительно. Неописуемо. Превосходно. Мои поздравления, коллега Зильфер. Что вы намерены предпринять дальше?

— В полном соответствии с планом, — надулся от гордости Зильфер, — мы двинемся на северо-восток, пока не займём Скришшар. Как я и имел честь докладывать высокому собранию.

— А не возникло ли неприятных, э-э-э, осложнений? — осторожно поинтересовался коллега Азерус. — Для жителей Меодора? Нет ли каких-то известий?

— О, сущие пустяки, коллега, — отмахнулся Зильфер. — Несколько пожаров в Меодоре… кто-то напугался, увидев зарево на полнеба, наверное, опрокинул светец с лучиной. Но ничего страшного. Оставшиеся два полка завтра выступят, как загонщики, оттесняя Мастеров Смерти к Скришшару. Они в наших руках, коллеги. Не удивлюсь, если в ближайшие дни мы получим предложения о мире.

— Ох, я бы не поспешал так, — вздохнул Азерус.

— Вы сомневаетесь в успехах нашего оружия, коллега? — тотчас упёр руки в бока Зильфер. — Или ставите под сомнение мудрость нашего господина верховного распорядителя?

— Полноте, коллега Зильфер, полноте, — напоказ поморщился мэтр Эммер. — Не надо славословий. Я лишь скромный слуга Истины. Коллега Азерус, вы, бесспорно, затронули очень важную тему. Мы, маги, поставлены беречь и охранять жизни простолюдинов, тех, кто не в силах сам о себе позаботиться. Не всегда удаётся избежать невинных жертв, но стремиться к этому — наша всегдашняя цель. Не правда ли, коллеги?

Коллеги дружно закивали. Словно в такт, на огромных живых картах перемигивались крестики и ромбики.

— Пожары в Меодоре имели место быть, — нехотя проговорил Зильфер. — Но это неизбежное зло. Зато достигнутое нами — огромно! Не сегодня завтра мы получим весть, что свободно всё Долье. Полагаю, что Некрополис цепляться за него не станет. Скорее уж встретит нас на старых укреплениях вдоль Сиххота и южнее Скришшара.

— Достаточно ли у вас резервов на севере, коллега Зильфер?

— Достаточно, господин верховный распорядитель. Пять полков, три — первой очереди и два — второй, но големы там вполне годные, прошедшие полный ремонт, механизмы тщательно перебраны, осуществлены возможные усовершенствования…

— Прекрасно, прекрасно, — потёр руки мэтр Эммер. — Меодорские пожары достойны сожаления, но возвести заново сгоревшие дома не так трудно. Коллега Зильфер, сообщения о творящемся в Долье, что получал Коллегиум все последние месяцы, казались смутными и противоречивыми. Сейчас наши полки уже в глубине страны. Вы упомянули о разрушении сенорских замков и городских построек. А что вообще уцелело?

Зильфер покачал головой.

— Досточтимые коллеги, господин верховный распорядитель… Долье перепахано Гнилью вдоль и поперёк. Там не осталось ничего живого. Сгинули даже леса. Одна только пустая земля, от края и до края. Мы знали, что там… э-э-э, не всё ладно. Но чтобы такое… — Он развёл руками. — Не уверен, поняли ли вы, досточтимые коллеги, что разрушение Долье — полное и совершенное? Жить там нельзя. Леса исчезли, источники — отравлены. Воду нам приходится доставлять с нашей стороны, из Меодора.

— Что предпринимается для изучения феномена? — нахмурился мэтр Эммер. — Посланы ли опытные в полевых разысканиях коллеги? Есть ли у них всё необходимое?

— Да будет позволено высказаться, господин верховный распорядитель? — поднялся один из магов с заднего ряда. — Таурмагический университет собрал лучших испытателей. Вильтре, Анастейар, Гиарре…

— Коллеги всем нам хорошо знакомые, — кивнул мэтр Эммер. — Пусть отправляются немедленно. Коллега Зильфер, проследите, дабы они ни в чём не нуждались. Загадка Долье не может долго оставаться тайной! — Он поднял руку. Получилось вполне величественно.

— Благодарю вас, коллеги. Досточтимый мэтр Зильфер, продолжайте выполнение плана. Завтра в это же время мы соберёмся вновь. Полагаю, что рассказ коллеги Ференгауса нам стоит перенести на другое время. Многие детали должны оставаться в секрете даже от меня. — И мэтр слегка улыбнулся.

Коллегиум расходился, маги оживлённо переговаривались и пересмеивались. Дела шли хорошо, просто отлично. Бывает же такое, подумать только!

Мэтр Эммер, отулыбавшись, скрылся в узком проходе, дверь за ним закрылась. Подле главы Навсиная оказался молодой маг с невыразительным, бледным лицом и сальными, давно не знавшими ни мытья, ни ножниц цирюльника волосами.

— Зильфер солгал, — вполголоса сообщил молодой. — Город Меодор стёрт с лица земли.

— Я получал подобные известия, — сухо кивнул Эммер. — Но вам следует выражаться точнее. Что значит «стёрт с лица земли»? Так не докладывают, Греллин.

— Виноват, — поспешно поклонился тот. — Сожжены и разрушены все здания в городе, включая башни, городскую стену, королевский дворец, кафедральный собор Ома-Прокреатора, большой цирк… На месте города поле обугленных кирпичей и камней, ваша милость.

— Не хочу даже спрашивать, что с людьми, — проворчал Эммер, отворачиваясь.

— К счастью, большинство уцелело. Их вывел из города небезызвестный вам дон Дигвил Деррано.

— Вот даже как, — поднял бровь глава Коллегиума. — Вынырнул, значит. Что ж, он нам тоже небезынтересен, но главное сейчас совсем другое. Почему Зильфер солгал, понятно; но неужели он думал, что ничего не вскроется?

— Коллега Зильфер всегда сможет сослаться на недостоверность донесений. Он ведь остаётся здесь, в столице, отнюдь не торопясь на поле брани…

— Так, дорогой мой Греллин. Наушничать не надо. Мне прекрасно известны сильные и слабые стороны коллеги Зильфера. Вы доставили мне важные известия, вы будете поощрены. Можете идти.

— Слушаю и повинуюсь. — Маг Греллин поклонился, попятился, не дерзая показывать патрону затылок.

— Ступайте, ступайте. И пошлите кого-нибудь присмотреть за этим доном Деррано.

— Да, ваша милость. Но как поступить с погорельцами? Будут ли какие-нибудь указания?

— С погорельцами? — Мэтр нахмурился, словно вспомнив о чём-то докучливом и малоприятном. — Я распоряжусь. Это не ваша забота.

* * *

Один мёртвый ноори. Трое живых, надёжно спутанных. И одна ноори-девушка, которую Алиедора уже пыталась заставить говорить ранее. По-прежнему никаких следов Тёрна. И бесконечная, бесконечная ночь за бойницами башни Затмений. Скрещённые шпаги звёздных лучей, собранные сильными линзами. Тишина, покой склепа и смерти.

И она, Алиедора Венти, благородная доньята, Гончая Некрополиса, понятия не имеющая, как отсюда выбираться, зато уже наслушавшаяся жутких историй о «конце мира», который «обречён сгнить».

К её удивлению, связанная ноори оказалась в сознании.

— Погоди… Гончая… — прошелестела она, не пытаясь прибегнуть к магии. — Нельзя терять время… найти… дхусса…

— И прирезать его на вашем алтаре, — закончила Алиедора. — Как бы не так.

— Я очнулась, пока ты убивала моего соратника, — хрипела ноори, и из глаз по алебастровым щекам катились вниз иссиня-чёрные слёзы. — Я не использовала свою магию, хотя Беззвучная Арфа лишила бы тебя жизни в считаные мгновения.

— Какая редкостная доброта! С чего бы это вдруг?

— Наши жизни не значат ничего по сравнению со Смарагдом. А если он падёт, то не удержится и весь остальной мир.

— Это я уже слышала, — оскалилась Алиедора. — Как выбраться из вашей проклятой башни? Говори, и быстро!

— Глупая… — отвернулась ноори. — Дхусс внутри. Сейчас сюда пожалует и Гниль. Выйти отсюда — смерть. А вы привели на Смарагд это отвратное Её дитя, чудовище, из одного зла состоящего монстра в обличье ребёнка, из-за которой лучшие и сильнейшие Мудрые не смогли оказаться здесь! Ручаюсь, тогда бы не ты задавала мне вопросы, а я.

— Не сомневаюсь, — сквозь зубы процедила Гончая. — Не сомневаюсь также, что ты постаралась бы сделать мне побольнее. И про Гниль ты врёшь, я бы её почув…

— Ничего бы ты не «почув…» внутри башни, — зло перебила ноори. — Говорю тебе, Гниль подступает. Она уже совсем рядом. И если мы её не остановим, всему конец.

— Да-да, «Лист сгниёт», верно?

— Верно. — Мудрая скосила глаза на мёртвого сородича. Посмотрела, однако, вполне равнодушно. — Меррони… он-то тебе чем не угодил?

Скорби по погибшему товарищу в её голосе тоже не слышалось.

— Если не хочешь за ним последовать — отвечай на вопросы!

— Глупая… — отвернулась ноори. — Смерть одного из нас ничего не значит. Если Меррони решил, что Смарагду поможет его гибель, то он так и поступил. Что он сделал, пнул тебя? Или плюнул? Как заставил себя прикончить?

Алиедора едва не прикусила язык — проклятая гордячка попала прямо в цель.

— Так или иначе, — теперь Мудрая смотрела прямо в глаза Алиедоре, — отсюда ты не выйдешь. Даже если перебьёшь всех нас. У тебя один выход — взять дхусса живым и доставить его сюда. Я потому и веду с тобой эти разговоры, а не убиваю одним заклинанием.

— Если ты такая всесильная, — прорычала Алиедора, — что же ты медлишь, почему не доставишь оного дхусса прямо сюда, как ты говоришь, «одним заклинанием»?

— Его этим не возьмёшь, — нехотя призналась ноори. — Иначе, конечно, уже давно бы всё было кончено. Только Разыскивающий Роллэ…

— Помню-помню такого. Однако и от него мы ушли.

— Ушли, ушли, хорошо. Победили, одолели, превозмогли. — В голосе ноори теперь прорывалось настоящее отчаяние. — Забудь об этом, Гончая. Доставь дхусса. Потому что иначе погибнет всё и вся.

— Ты меня не убедила.

— Развяжи меня! — потребовала девушка. — Развяжи, и я покажу тебе правду. Или ты боишься? Но чтобы отнять у тебя жизнь, мне отнюдь не нужны ни руки, ни ноги.

Здесь крылась какая-то ловушка. Ноори врала, Алиедора чувствовала легчайший, тончайший запах проступающего пота, хотя в башне было отнюдь не жарко. Если бы могла убить, конечно, уже убила бы. Да и потом, зачем тому ноори, что вздумал кидаться на неё сзади, это вообще понадобилось, если достаточно было произнести про себя лишь несколько слов? Или не зря же так прославился среди них тот же маг Роллэ!

Невольно Алиедора вспомнила видения, явленные ей Тёрном, пока ещё они оставались в плену. Тогда маги могли пленить, обездвижить её очень быстро, но всё-таки не мгновенно. Другое дело, не было ли это попыткой Тёрна как-то её оберечь, чтобы не кинулась бы на Мудрых с голыми руками? От этого праведника поистине всего можно ожидать.

— Пойдём, — всё горячее убеждала Гончую пленная ноори. — Звёздный свет таит память творящегося в высоких сферах… отражения мысли тех сил, что правят сущим… я покажу тебе, что такое на самом деле Небесный Сад, почему он так страшен…

— Ты всё-таки считаешь меня непроходимой дурой, — как могла, холодно сказала Алиедора. — Я, по-моему, тебе говорила, что в Некрополисе дур не держат. Ты мне сможешь показать всё, что угодно. Всё, что придёт тебе в голову. Думаешь обмануть таким образом?

— Мастера Смерти убили в тебе веру… — с горечью, что показалась Алиедоре несколько наигранной, прошептала пленница. — Искренность для тебя просто уловка, средство обмануть. Притворство. Берегись, Гончая. Ты убьёшь не только себя. Ты разорвёшь в клочья и скормишь чудовищам собственную душу.

— Я уже это слышала, — спокойно возразила доньята. — Когда оказалась на пути Белого Дракона, великого, величайшего. Слыхала о таком, о Мудрая? Слыхала о тех, кто ему служит? Кто разыскивает в полуденных землях каплю Его крови? Или о сущности, что представляется то Гнилью, то Тьмой? Так что не пугай, я пуганая.

Дата добавления: 2015-06-04