Матрешка и пирамида из черепах

В отличие от армии, где каждый уровень включения должен быть представлен единицей особого типа (например, полк не может входить в состав полка, а эскадрилья — в со-

став эскадрильи), в синтаксисе мы сталкиваемся с удиви­тельным явлением — синтаксическая единица может быть включена или, как чаще говорят, «вложена» в другую едини­цу того же типа. Рассмотрим фрагмент английского шуточ­ного стихотворения «Дом, который построил Джек», хорошо известного по переводу С. Маршака:

(20) Вот [_а два петуха, /Которые будят [q того пасту­ха, /Который бранится с [_в коровницей строгою, /Которая до­ит [_г корову безрогую, /Лягнувшую [_д старого пса без хвоста, /Который за шиворот треплет [_е кота, /Который пугает и ловит [^ синицу, /Которая часто ворует [₃ пшеницу, /Которая в [_и темном чулане хранится /В [_к доме, который построил Джек_к] _и] ₃] _ж] _е] _д] _г] _в] _б] J.

В (20) выделяется 10 последовательно вложенных друг в друга ИГ, т. е. существительных с зависимыми словами (границы каждой из них обозначены квадратными скобка­ми), причем каждая из них проявляет все типичные свойст­ва ИГ (подробнее о них см. в главе II), например, способ­ность заменяться на местоимение 3 л.:

(20') а. два петуха, которые... -» они

б. того пастуха, который... -» его

в. коровницей строгою, которая.. -» ней

г. корову безрогую, лягнувшую... -> ее

д. старого пса без хвоста, который... -> его

е. кота, который... —» его

ж. синицу, которая... -» ее

з. пшеницу, которая... -> ее

и. темном чулане... -» нем

к. доме, который построил Джек -> нем

Нетрудно построить или найти в текстах предложения, в которых один инфинитивный или деепричастный оборот вложен в другой оборот того же типа, или такие, в которых придаточные предложения несколько раз вкладываются друг в друга — взять хотя бы тот же пример (20), в котором пос­ледовательно вложены друг в друга семь относительных при­даточных.

Итак, синтаксические единицы не только могут быть вложены друг в друга, но к такому вложению способны еди­ницы одного и того же типа. В этом отношении предложение можно сравнить с матрешкой. Каждая из от­дельных частей матрешки сама представляет собой матреш-

ку (в этом ее отличие от других игрушек с вложением вроде «киндерсюрприза»).

Сколько «уровней вложения» может иметь матрешка? Ответ на этот вопрос ясен: пока мы искусственным образом не ограничим их число, например, установив, что «настоя­щая» матрешка должна состоять ровно из семи (или из два­дцати семи) частей, оно может быть теоретически бесконеч­ным. Сколь бы велика ни была матрешка, всегда теоретиче­ски возможно изготовить еще большую, объемлющую мат­решку. Сколько бы ИГ ни было включено в некоторую дру­гую ИГ или сколько бы придаточных предложений ни вхо­дило в состав некоторого другого придаточного, всегда тео­ретически возможно включить их в состав более крупных единиц того же типа.

Вот как начинается одно из наиболее влиятельных произведений лингвистики XX в. - книга Джона Роберта Росса (р. 1938) «Бесконечный синтаксис» [Ross 1986], более известная как его диссертация «Ограниче­ния на переменные в синтаксисе», которую он защитил в 1967 г. и кото­рую почти 20 лет отказывался публиковать; однако фактически она была опубликована уже тогда, разойдясь по лингвистическому миру в необоз­римом множестве копий. Прежде чем перейти к собственно лингвистиче­ским темам, Росс пишет:

«Про Уильяма Джемса [очевидно, имеется в виду знаменитый аме­риканский психолог и философ William James (1842-1910), имя которого у нас традиционно принято передавать как Джемс — Я. Т.\ рассказывают следующую историю. Я не смог найти никаких опубликованных ссылок на нее, так что, может быть, она приписана другому лицу или является апокрифической. Как бы то ни было, ввиду исключительной важности этой истории для изучения синтаксиса я перескажу ее здесь.

После одной его публичной лекции о космологии и устройстве сол­нечной системы к Джемсу подошла маленькая старая дама.

— Ваша теория о том, что солнце — центр солнечной системы, а зе­мля — шар, который вращается вокруг него, звучит довольно убедитель­но, мистер Джемс, но она неверна! У меня есть гораздо лучшая теория, — сказала маленькая старая дама.

— И в чем она заключается, сударыня? — вежливо осведомился Джемс.

~ В том, что земля, на которой мы живем, — это блин, который по­коится на панцире гигантской черепахи.

Вместо того, чтобы сокрушать эту нелепую смешную теорию той массой научных данных, которые имелись в его распоряжении, Джемс ре­шил со всей возможной вежливостью поколебать уверенность своего оп­понента, указав ему на некоторые несообразности в его позиции.

- Если ваша теория верна, сударыня, то на чем стоит эта черепа­ха? - спросил он.

- Вы очень умный человек, мистер Джемс, и вы задали очень хо­роший вопрос, — ответила старая дама, - но у меня есть на него ответ, и он таков: первая черепаха стоит на панцире второй, гораздо большей че­репахи, которая находится непосредственно под ней.

Продолжая проявлять терпение, Джемс задал следующий вопрос:

- Но на чем же стоит эта вторая черепаха?

В ответ маленькая старая дама торжествующе вскричала:

- Ничего не выйдет, мистер Джемс! Там дальше вниз идут одни черепахи!» [Ross 1986: xii].

Дата добавления: 2015-07-02