В ожидании малыша 45 страница

.............................................................................................

Ираклий Вахтангович на самом деле никогда строгим родителем не был. Он любил своего сына, Матвея. И Матвей был его единственным сыном. Что до меня, то все это сводное родство было нами выдумано. Просто Ираклий Вахтангович почувствовал, что он как-то перестал находить с сыном язык. И вроде как что-то и выговаривал Матвею, но Матвей словно находился в каком-то коконе. И совсем не обращал внимания на уговоры родителя. Притом что мать он вообще давно не смущал. Друзей у него не было. Ни с кем знакомиться он не хотел. Если спал с девушками, то это часто действительно ограничивалось только сном. Даже о сексе Матвей иной раз забывал. Ну, скорей всего намеренно забывал. Потому и стремился напиться, чтобы уже как вроде бы и оставили его в покое. Своеобразный он был человек, конечно. Тогда то Ираклий Вахтангович и выдумал сводного брата Матвея. А на роль того пригласил меня. Вернее - предложил, признавшись, что совсем не знает, как выйти из положения.

Я всегда был против какого-то обмана. Мне легче человеку признаться в лицо что я о нем думаю, или не общаться с ним вовсе, чем играть в шпионов-разведчиков.

И поначалу я и высказал Ираклию Вахтанговичу все что об этом думаю. Ну а потом неожиданно согласился. Неожиданно для себя. Уж очень мне было жаль смотреть на поникшего Бомбидянца. И я подал ему руку, улыбнувшись и сказав, что согласен. А он расплакался по-стариковски. Хотя в то время был совсем еще и не старый. Сорок пять лет, какой же старик. Хотя, признаться, Ираклий Вахтангович и в сорок пять выглядел как минимум на шестьдесят. Пил он сильно. И много курил. Хотя и рано пришедшая старость была скорей всего следствием неврастении. Потому как беспокоился часто Ираклий Вахтангович уж совсем из-за ерунды. И возводил эту ерунду до масштабов стихийного бедствия.

Как мог - я его утешал. И даже со временем придумал одну форму утешения, которая наиболее нравилась Ираклию Вахтанговичу. Ибо утешали его, в этом случае, восемь обнаженных длинноногих девиц. Худенькие и красивые, они достаточно любопытно смотрелись на фоне грузной волосатой фигуры Бомбидянца. Но на удивление он и действительно после этого успокаивался. Да и начинал, видимо, радоваться жизни. А я уже радовался за него.

............................................................................................

То, что я его сводный брат, Матвей поначалу принял с подозрением. Мне даже показалось, что он сдерживался, чтобы не расплакаться от обмана.

Но потом как-то смирился, и даже проникся уважением. Правда, как я понимал, уважение зиждилось почти исключительно на сексе. Ибо каждый раз я подкладывал под Матвея все новых девиц. Которые отдавались ему порой настолько искренне, что он после этого приходил ко мне и признавался, что хотел бы жениться на девушке, с которой только что переспал.

Мне удавалось убедить Матвея, что пока этого делать не стоит. Не мог же я ему сказать, что все его потенциальные невесты бляди. Ну а то, что произошло, после того как Матвей меня уговорил, чтобы я убедил одну из этих девушек выйти за него замуж, вы уже знаете. У Матвея до сих пор стояла перед глазами картинка, как усевшиеся в кружок мужчины дрочили на занимающуюся онанизмом его обнаженную невесту. А потом трахали ее. А ему пришлось трахнуть двоих из них.

--Я не думаю что именно после этого ты стал пидарасом,-- признался ему я.-Скорей всего какие-то задатки у тебя были раньше. То есть, другими словами, ты уже был предрасположен к занятиям сексом с мужчинами. Ну и тот случай просто стал первым...

--Не первым,-- посмотрел на меня Матвей.

Я, вскинув брови, удивленно взглянул на 'сводного' брата.

--Не первый,-- повторил Матвей.-Первый был когда я смотрел порнофильм, где любовью занимались друг с другом мужчины, и у меня встал член. И я непроизвольно кончил. Ну ('взгляд на меня') помог себе кончить. Рукой.

--Ну, это не считается,-- зачем-то утешил его я, понимая, что это-то как раз вполне можно было и считать первым разом. По крайней мере именно тогда, пожалуй, Матвей понял, что мужчины ему нравятся. Ну, или - мужчины уже не барьер перед ним. И при случае он вполне даст какому-нибудь мужчине позабавляться со своим пенисом. Или начнет играть с его. В зависимости как сложится ситуация. (Пидарасы они такие,-- подумал я.)

Для меня, конечно, были дики все эти гомосексуальные пристрастия Матвея. И по возможности я старался почаще подкладывать под него девиц. В надежде что когда-нибудь ему это понравится больше.

И можно даже сказать, что мы вели друг с другом что-то навроде безмолвной и необъяснимой войны за его сексуальные интересы. Хотя мне пока и приходилось признавать, что побеждал все же он. Но я не сдавался. И верил, что когда-нибудь Матвей перестанет быть гомосеком. И будет ебать исключительно баб.

Глава 5

Пытался переубедить Матвея и его отец. Ираклий Вахтангович правда не догадывался, что его сын весьма разнообразен в сексуальных предпочтениях, периодически меняя своих половых партнерш на партнеров. Но и того что Бомбидянц старший знал, хватало, чтобы иной раз сидеть ему, обхватив голову руками, и переживать что его сын пошел совсем хуй знает в кого. В черта какого-то рогатого. Если предположить что черт когда-то переспал с его женой.

Мама-прокурор тоже ни о чем не догадывалась. А ей как-то стеснялись сказать, что ее сын гей. И периодически делая облавы на пидорастические тусовки, Матвея всякий раз отпускали. Да им и самим было как-то совестно, что сын их бывшей начальницы - пидор. Но что они могли поделать?

Дата добавления: 2015-06-27