Практика - это все 9 страница

– Держи.

Джей Ди принял угощение, задев руку Пейтон.

– Спасибо.

Пейтон заметила, что он смотрит на нее как-то странно. Многие годы выражение лица этого мужчины колебалось в диапазоне от самодовольно-заносчивого «ты понятия не имеешь, о чем говоришь, да и что взять с дурочки, голосовавшей за Клинтона» до удрученно-тоскливого «тебя бы следовало задушить, но у меня нет времени взваливать на себя еще и твою работу». Хотя в последнее время его мимика изменилась, и ей стало трудно читать по его лицу.

– Зачем ты сюда явился? – спросила Пейтон напрямик.

Окинув скептическим взглядом поданный стакан с мутной жидкостью а-ля озеро Мичиган, Джей Ди сделал глоток и помолчал, словно пытаясь найти ответ.

– У меня есть вопросы, – сказал он наконец.

– Вопросы? – удивилась Пейтон. Такого хода она не ожидала.

– О показаниях, – пояснил он.

– Ага. Ясно, ты прочел показания. И чего-то там не понял?

– Да, кое-чего я не понял. – Джей Ди поставил стакан на ближайший столик, выпрямился во весь рост и пристально посмотрел на нее сверху вниз, напомнив, насколько он высок. – Почему ты так поступила?

Пейтон склонила голову набок.

– Ты же не думал, что я нарочно испорчу показания? Не говоря уж о моей драгоценной репутации, – она выделила эти слова, цитируя его недавнюю злобную инсинуацию, – я бы никогда не обошлась так с клиентом.

Джей Ди отмахнулся от пылкой тирады:

– Нет, это ясно. Но я говорил с Тайлером. Он рассказал, как ты пришла к нему и пыталась заставить взять показания. Я действительно оказался в безвыходном положении – если бы ты просто ничего не сделала, со мной было бы покончено. Ты знаешь принципы Бена: когда дело касается клиентов, права на ошибку не существует. – Джей Ди сделал паузу и вернулся к первому вопросу: – Итак? Почему ты меня выручила?

Она подняла руку.

– Не волнуйся. Я это сделала вовсе не для того, чтобы тебе помочь.

– Хорошо, но для чего тогда?

Пейтон сама долго размышляла над этим же вопросом, вернувшись в тот вечер домой. И выдала Джей Ди единственную логичную причину, пришедшую ей на ум:

– Просто мне не нужна победа по умолчанию. Если Правление выберет меня – или, вернее, когда это случится, – я хочу быть уверена, что заслужила партнерство, а не получила его только потому, что какая-то дурацкая неразбериха заставила тебя в последнюю минуту выйти из игры.

Джей Ди чуть помолчал и кивнул.

– Это по-честному. – Он заколебался. – Что ж, независимо от твоих мотивов, настоящая причина моего сегодняшнего визита в том, что я… – он перевел дыхание, словно желая придать себе уверенности, – хотел поблагодарить тебя. И извиниться. Увидев тебя в конференц-зале после допроса, я заметил выражение удовлетворения, даже торжества на твоем лице и… словом, я предположил худшее.

Он сделал паузу.

– Это все? – поинтересовалась Пейтон, не смягчившись окончательно.

– О, я ожидал, что в этом месте ты выдашь что-то язвительное о кретинах и их дурацких предположениях.

Пейтон смерила гостя пристальным взглядом.

– Как будто я способна на такую банальность. – Она заметила, что он наблюдает за ней. Снова. – Что?

Джей Ди ухмыльнулся:

– Жду, когда ты встряхнешь волосами. Отбросишь их назад.

Пейтон уставилась на него. Мысленная пометка: запастись заколками.

– Знаешь, по части извинений тебе есть над чем поработать, – процедила она. – Еще что-нибудь?

– Вроде бы нет, – небрежно пожал плечами Джей Ди. – Ну, разве что я подумал… Я тоже не хочу победы по умолчанию. Возможно, нам стоит заключить перемирие.

– Перемирие? – переспросила Пейтон. – Очень благородно с твоей стороны, учитывая, что следующий ход за мной. Что я от этого получу?

Джей Ди шагнул к ней.

– Хм. Как насчет чувства удовлетворения от осознания того, что ты великодушнее меня?

Пейтон помедлила, заинтригованная.

– Ты готов это признать?

Глаза Джей Ди загорелись весельем. Он сделал еще шаг по направлению к ней.

– В таком контексте – да, готов, миз Кендалл.

Пейтон обдумала предложение. Завлекательно сыграть по наивысшей ставке.

– Что ж, – прищурилась она. – Пусть будет перемирие.

Неожиданно оказалось, что они стоят так близко друг к другу, что ей пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться взглядом с Джей Ди.

«Ого, – подумала она, – в прошлый раз все именно так и началось».

Пейтон почувствовала знакомое напряжение и подумала об отступлении, но помоги ей небо, если она когда-нибудь уступит хотя бы сантиметр Джей Ди Джеймисону.

– Полагаю, что теперь я перед тобой в долгу. – Его голос смягчился.

Пейтон покачала головой:

– Нет, вовсе нет.

Он утвердительно кивнул:

– Я читал протокол.

– Ты уже это говорил.

– Ты была великолепна, Пейтон, – хрипло прошептал он.

Ну что же.

Черт ее побери, если это не самый сексуальный комплимент, что ей доводилось слышать.

Джей Ди смотрел на нее с непроницаемым лицом, словно желая разглядеть, что она собирается делать дальше. И под этим взглядом Пейтон поняла, что в какой-то момент игра между ними изменилась.

Все началось с той глупой стычки в библиотеке. Или еще раньше? Застыв на месте, уставившись в глаза Джей Ди фантастической голубизны, Пейтон больше ни в чем не была уверена.

Хм. Для парня у него слишком длинные ресницы – она никогда раньше этого не замечала. Светлые, как золотые пряди в его каштановых волосах. И, возвращаясь к его волосам, ей даже нравилось, как они были растрепаны этим вечером. Что-то в этих вихрах побуждало Пейтон схватить Джей Ди за дизайнерский галстук и привести его шевелюру в полный беспорядок, посвятив несколько часов тому занятию, которое, как она предполагала, было бы куда увлекательнее послеобеденного допроса.

Ого, ей действительно необходимо заняться сексом.

Но только не с Джей Ди. Он, на ее вкус, чересчур альфа. Можно биться об заклад, что в постели он бы стремился контролировать и доминировать. Хотя… В этом есть свои плюсы…

А вот теперь Пейтон покраснела.

Видя, что она не спешит отстраниться, Джей Ди приподнял бровь. Пейтон заметила, как уголки его рта изогнулись в улыбке, и, если бы не знала его как облупленного, могла бы поклясться, что он подначивает ее сделать следующий шаг. И сам желает этого. И ей не пришлось бы сильно напрягаться – достаточно чуть-чуть наклонить его голову, и они поцелуются.

Хм.

Она задалась вопросом, нарисованы ли у Джей Ди на презервативах пони для поло.

– Тебе пора уходить, – решительно выпалила Пейтон.

Джей Ди не двинулся с места, поэтому Пейтон положила руку ему на грудь, подталкивая к выходу, – ого, для такого модника у него на редкость твердая грудь…

– Сейчас же, ты должен уйти прямо сейчас, – торопила она, открывая входную дверь и буквально выталкивая гостя в коридор.

Джей Ди запротестовал:

– Эй! Секундочку, мне еще нужно…

Пейтон попыталась захлопнуть дверь, но Джей Ди заблокировал ее рукой:

– Господи, женщина, ты дашь мне сказать?

– Нет. Ты высказал все, с чем пришел. Извинения приняты, больше никакого вредительства и так далее, и тому подобное. Кроме того, не могу поверить, что ты действительно назвал меня «женщина». Это почти так же отвратительно, как «кексик».

– Готов поспорить, многим женщинам нравится, когда их называют «кексик».

– В этой квартире ты таких не найдешь.

Джей Ди выглядел так, словно был готов рвать на себе волосы.

– Знаешь что? Забудь. Я передумал, мне в самом деле больше нечего тебе сказать. И кроме шуток, женщина, думаю, что ты действительно ненормальная. Или это следствие того разжижающего мозг эффекта, что ты оказываешь на меня! – Во время сбивчивой речи голос его возвысился до крика, потом Джей Ди повернулся и стремительно сбежал по лестнице.

Пейтон наполовину закрыла, наполовину захлопнула дверь – отлично, она все равно не желает больше слышать никаких его глупостей, и сейчас он наконец убрался из ее квартиры, а кроме того, этому косноязычному типу стоило бы придумать что-нибудь более остроумное и…

Нетерпеливый стук в дверь. И снова, громче.

Что, ему только что пришла в голову реплика поудачнее? Пейтон рывком распахнула дверь и…

Джей Ди скоренько поднял руку:

– Молчи. Ни. Одного. Слова.

Пейтон открыла рот.

Джей Ди ткнул в нее пальцем и с твердым взглядом покачал головой:

– Нет.

Пейтон молча закатила глаза.

– Я хотел сказать, – рассудительно начал он, – что ты ошибаешься.

Тоже мне, чертов сюрприз. Пейтон вытаращилась на чудика.

Джей Ди продолжил заметно спокойнее. Голос его звучал ровнее:

– Я про то, о чем ты сказала Тайлеру.

Он встретился с ней взглядом, и Пейтон не смогла отвести глаз.

– Для тебя я бы сделал то же самое, не раздумывая.

Пейтон почувствовала себя больной.

Она почувствовала боль в груди, словно лед, сковавший ее сердце, трескался и таял. И в первый раз за восемь лет она не имела понятия, что сказать Джей Ди Джеймисону.

Он слегка кивнул:

– Просто хотел прояснить все до конца.

С этими словами Джей Ди повернулся и ушел, на этот раз по-настоящему, и Пейтон медленно закрыла за ним дверь. Она подавила желание выглянуть из окна и посмотреть, как он выходит из дома. Вместо этого нашла себе работу – взяла оставленный незваным гостем пустой стакан, вымыла и убрала в шкафчик, желая избавиться от следов пребывания Джей Ди Джеймисона в ее убежище.

Пейтон знала, что-то изменилось этим вечером, и, говоря откровенно, ей до ужаса хотелось это проигнорировать – ну, хотя бы попытаться – и вернуть все на круги своя. Одно дело – перемирие, но – избави боже! – она действительно надеялась, что достигнутая договоренность не означает, что Джей Ди собрался быть милым. Внезапные дружеские отношения с этим мужчиной могли все усложнить. А ей действительно сейчас не нужны никакие сложности.

Для тебя я бы сделал то же самое, не раздумывая.

Мысли Пейтон зациклились на этих словах. И, сама того не желая, она улыбнулась.

Не то чтобы это имело значение.

Честно-честно.

ГЛАВА 16

– По восемьдесят долларов за обед на каждого?! Да за такие деньги в омлет должны класть бриллианты.

Это был пятый комментарий за утро об этом дурацком омлете. Пейтон так и знала, что следовало ограничиться бельгийскими вафлями. Но она твердо решила пообедать как следует, а потому проигнорировала очередное замечание и указала на тарелку матери:

– Как тебе свежие фрукты и гранола?

Ресторан «НоМИ» предлагал на выбор более ста блюд, но ее мать считала для себя возможным есть только фрукты и гранолу.

Этим утром Лекс Кендал была в своем репертуаре. И ее не так-то легко сбить с толку.

– Ты пытаешься сменить тему, – нахмурилась она.

– Естественно.

Пейтон сделала глоток «мимозы». Если так дальше пойдет, ей понадобится второй коктейль. Она жестом подозвала официанта. Повторить, и побыстрее.

Сидя на другом конце стола, покрытого девственно-белой льняной скатертью, Лекс досадливо мотнула головой. Ее длинные каштановые волосы причудливыми волнами лежали на рукавах цветастой крестьянской блузки. В вылинявших джинсах и «экологичных» сабо мать казалась одетой слишком по-простецки для обеда в ресторане отеля «Парк Хаятт». Но вряд ли Пейтон когда-нибудь осмелилась бы сказать ей об этом.

– Ну же, сестра, – горячилась Лекс, – ты же знаешь, что индустрия птицеводства куда сильнее озабочена вопросами прибыли, нежели тем, чтобы обеспечить гуманные условия содержания птицам, с которыми обходятся бессердечно и жестоко. Не понимаю, как ты можешь это игнорировать.

Пейтон боролась с желанием заглотить наживку. Она осознавала, что рискует, приводя сюда мать. Но вегетарианских ресторанов в городе по пальцам пересчитать, и большинство они уже посетили во время предыдущих визитов Лекс, к тому же хотелось попробовать что-нибудь другое, классом повыше. Ведь Лейни права: если Пейтон станет партнером, ей придется привыкнуть бывать в местах, где крутятся большие деньги, потому что у нее их будет предостаточно. В прошлом году самый младший партнер их фирмы заработал больше миллиона долларов. И хотя Пейтон никогда не относилась к транжирам, готовым сорить деньгами – откровенно говоря, нечем было сорить, пока она не устроилась на работу в фирму, – на свою теперешнюю зарплату она могла себе позволить угостить Лекс приличным обедом.

Подумав об этом, вместо того чтобы спорить с матерью, Пейтон мило улыбнулась.

– Возможно, раз уж нам осталось так мало времени провести вместе в этот уикенд, имеет смысл отложить спор о достоинствах веганской диеты на другой раз? Давай просто приятно пообедаем, хорошо, мама? – Рукой с зажатым в ней стаканом Пейтон обвела ресторан. – Я спрашивала сослуживцев, и по общему мнению, на День отца именно здесь подают лучший обед в городе.

Некоторым это могло показаться странным, но тот факт, что она празднует День отца с матерью, давно не смущал Пейтон. Они проделывали это каждый год, только вдвоем, и продолжили традицию даже после того, как Лекс и ее муж переселились в Сан-Франциско, когда Пейтон поступила в колледж.

Пейтон практически не помнила отца – Шейн с матерью расстались вскоре после рождения дочери, и он изредка навещал ее всего несколько лет после этого. И хотя сначала нежелание отца поддерживать отношения огорчало Пейтон, к тридцати годам она это уже переросла. Мать редко упоминала о Шейне – даже Пейтон так его называла, – и в результате дочь не чувствовала никакой связи с этим человеком. Она даже не носила фамилию отца, так как они с матерью никогда не были женаты.

Однако кое-что общее у Пейтон с отцом имелось: ей достались его глаза. По крайней мере, так мать говорила, когда Пейтон была помладше, и в голосе Лекс слышалась тоска.

В ответ на замечание Пейтон о ресторане гостья критически огляделась по сторонам. По желанию Пейтон, их посадили за столик у окна, выходящего на Мичиган-авеню. Этим утром в зале было немного пар, так что удовлетворить эту просьбу труда не составило.

– Конечно, это неплохое заведение. Если тебе нравятся подобные обеды. – Лекс обратила пристальный взор на Пейтон. – Тебе подходит это место.

Пейтон вздохнула.

– Мам…

Лекс подняла руку.

– Это не упрек, сестренка. Просто один из тех «мамочкиных» моментов, когда я поражаюсь, что стало с маленькой девочкой, которая любила наряжаться цыганкой на Хеллоуин в мою старую одежду? – Она ласково улыбнулась. – Помнишь? Ты пять лет подряд была цыганкой.

У Пейтон не хватило духа признаться, что она наряжалась цыганкой в обноски только потому, что даже маленькой девочкой понимала – им не по карману купить маскарадный костюм.

– А сейчас ты выглядишь, словно на подиуме в Париже или что-то вроде того, – продолжала Лекс, указывая на наряд дочери.

Пейтон усмехнулась. В Париже? Вряд ли.

– Это просто рабочий костюм, – сказала она. На ней были строгие черные брюки, туфли на каблуках и свитер с V-образным вырезом. День выдался не по сезону прохладным, даже по меркам Чикаго.

– Ну, в других обстоятельствах я бы отметила, что денег, уплаченных за этот твой «просто рабочий костюм», наверное, хватило бы, чтобы кормить десять моих девочек целую неделю, – не удержалась Лекс, вспомнив женщин, нашедших временный приют в кризисном центре, в котором она работала в Сан-Франциско. – Но раз уж у нас осталось совсем мало времени – и ради приятного обеда, разумеется, – я прикушу язык и скажу только, что ты выглядишь стильно. Очень модно, как юрист экстра-класса.

С этими словами Лекс отсалютовала Пейтон «мимозой» и сделала глоток. Будь здорова.

Случалось, Пейтон недоумевала, откуда в ней этот сарказм, – что ж, ответ получен.

Лекс подняла глаза на сотрапезницу.

– Что?

– Извини. Теперь у меня особенный «дочерний» момент. Гадаю, когда именно я превратилась в свою мать.

Лекс улыбнулась:

– Ах, сестренка, это самая милая вещь, которую ты когда-либо мне говорила. И поэтому я не стану лишний раз напоминать, что корове пришлось умереть ради твоей сумки.

Пейтон возвела глаза к потолку.

«Эта женщина рожала меня восемнадцать часов, – напомнила она себе. – Без анестезии».

– Давай сменим тему, – предложила она матери.

Пейтон расспросила о Стивене и его дочерях, примерно одного с ней возраста, которые жили с мужьями в Лос-Анджелесе. Мать поведала о своих трудах в кризисном центре, об обстоятельствах, которые привели туда некоторых новых обитательниц, а потом – проявляя редкий интерес – даже задала пару вопросов о том, как идут дела на работе. Пейтон отвечала в общих чертах, не видя необходимости углубляться в перипетии с партнерством, поскольку на этом фронте перемен пока не наблюдалось. Вместо этого она привела несколько занятных случаев из своей практики и даже вызвала у матери смех, рассказав о двухметровой фотографии пениса, представленной в качестве вещественного доказательства на недавнем заседании.

– Двухметровый пенис, говоришь? Такой заставит сгореть от стыда все, что я прежде видела. – Лекс хитро взглянула на Пейтон. – Послушай, я тебе рассказывала о парне, которого встретила в Вудстоке?..

Пейтон оборвала взмахом руки.

– Нет. И не надо.

Когда дело доходило до обсуждения вопросов секса, без свободомыслия матери вполне можно было и обойтись.

Лекс откинулась на стуле, расстроенная, что не удалось ввернуть тот давний случай.

– И когда ты успела стать такой ханжой?

Пейтон с ужасом осознала, что сию минуту произошло. Она стала Лейни.

– Не думаю, что нежелание слушать истории про свободную любовь собственной матери… делает меня ханжой, – возразила она.

– Хорошо, тогда поговорим о тебе, – парировала Лекс. – Ты сейчас с кем-нибудь встречаешься?

Пейтон все выходные спорила сама с собой, стоит ли рассказывать матери об Идеальном Чейзе. Он отсутствовал в городе – навещал родителей в Бостоне – и, хотя собирался вернуться сегодня, планировал провести этот вечер с друзьями. Поэтому вопрос о знакомстве Чейза и Лекс не стоял.

Странный поворот: наконец-то Пейтон сблизилась с мужчиной, в котором даже ее мать затруднилась бы отыскать изъян, и все же она боялась предъявить его. Возможно, просто опасалась сглаза.

– На самом деле, я как раз начала встречаться с одним человеком пару недель назад, – призналась Пейтон. – Тебе бы он понравился.

Она продолжила описывать Чейза и опять поразилась, какой же он отличный парень. И, будучи логичной и прагматичной натурой, в очередной раз признала, что Чейз – тот редкий мужчина, которого ни в коем случае нельзя упускать, даже если сейчас не самое удачное время для новых отношений. Даже если в данный момент ее отвлекают совсем другие вещи.

Имеется в виду работа, разумеется.

* * * * *

Покидая ресторан, Пейтон с матерью остановились в гардеробе. Не по сезону прохладная погода предоставила Лекс превосходную возможность толкнуть очередную обличительную речь по поводу недальновидной политики, хищнической экономики и глобального изменения климата. Получив пальто и одной рукой вручая гардеробщику чаевые, Пейтон бездумно кивала – да, да, результаты научных исследований скрываются; конечно, правительство сводит на нет все усилия; разумеется, тайные планы нефтяного лобби претворяются в жизнь; увы, планета движется к неминуемой катастрофе. В другой руке Пейтон держала элегантно упакованную внушительных размеров коробку. Мать настояла на том, чтобы забрать несъеденное для «людей без жилья» (Лекс отказывалась употреблять слово «бездомные»), замеченных ею по дороге к отелю.

Пейтон сражалась с громоздкой коробкой, пытаясь попасть в рукав пальто. Она старалась нащупать его за спиной, продолжая изображать интерес к лекции матери, когда кто-то подхватил одежку и аккуратно натянул ей на плечи.

Благодарная за помощь, Пейтон обернулась…

И неожиданно обнаружила, что смотрит на Джей Ди.

Она вспыхнула. Почему – непонятно.

– О, привет.

– Привет, – улыбнулся он.

– Это ты.

– Это я.

Пейтон вдруг почувствовала необходимость завести обычный ни к чему не обязывающий разговор.

– Так ты тоже пришел сюда пообедать, – сказала она оживленно. – Говорят, в День отца здесь подают лучший обед в городе.

– А ты здесь с семьей? – поддержал беседу Джей Ди. Казалось, ему действительно любопытно.

Прежде чем Пейтон смогла ответить, она услышала за спиной слегка натужное покашливание. Черт, это же Лекс. Совсем о ней забыла.

Обычно Пейтон старалась прочесть желающим познакомиться с ее матерью предупредительную лекцию: какие темы не следует затрагивать в разговоре, какую одежду нельзя надевать и, если речь шла об обеде, какие продукты не надо есть. Если же она собиралась представить матери мужчину, то ему требовался дополнительный тренинг в течение по меньшей мере пары дней. И не смотря на все приготовления, даже нормальные, готовые к сотрудничеству люди редко уходили невредимыми, столкнувшись с Лекс.

Из-за спины Пейтон раздался новый, еще более требовательный приступ кашля.

Джей Ди и ее мать ни в коем случае не должны были встретиться.

А если уж встретились, Пейтон никаким боком не хотела находиться поблизости. Она пожирала глазами дверь. Может, еще не поздно сбежать?

Джей Ди подсказал:

– Эээ, Пейтон? По-моему, кто-то пытается привлечь твое внимание.

О, черт побери. Пейтон обернулась, наткнулась на свирепый взгляд матери – никто не задвинет Лекс Кендалл в угол – и неохотно представила:

– Джей Ди, познакомься с моей матерью, Лекс Кендалл. Мама, это Джей Ди Джеймисон. Мы с ним работаем в одной компании.

Пейтон наблюдала, как Джей Ди вежливо пожимает руку матери. Их встреча вызывала какие-то странные ощущения. Пейтон попыталась быстренько придумать безопасную тему для беседы. Общие интересы? Ничего не приходило в голову. Ноль.

Лекс внимательно осматривала Джей Ди, изначально проявляя подозрительность. Наверняка мать мысленно взяла на заметку дорогой покрой его брюк, отличное качество темно-серой рубашки и небрежную элегантность, с которой он носил пиджак без галстука.

– Счастлив познакомиться, миссис Кендалл, – произнес Джей Ди.

Пейтон поморщилась. Уже провал, в первой же фразе. Лекс Кендалл не была «миссис», она оставила девичью фамилию даже после замужества.

Джей Ди улыбнулся ее матери, очевидно, не подозревая, на какую скользкую почву ступил.

– Надеюсь, вам и мистеру Кендаллу понравился обед?

О нет! Пейтон увидела, как сверкнули глаза матери.

– Что ж, Джей Ди… правильно? – отозвалась Лекс тоном, к которому другого определения, кроме как «высокомерный», не подобрать. – Если не принимать во внимание ту вопиющую патриархальную косность, с которой вы предположили необходимость присутствия мужчины как главы семьи, то да, мне понравился обед.

Пейтон раздраженно закатила глаза.

– Он просто проявил вежливость, мама.

Она послала Джей Ди извиняющийся взгляд, ожидая, что тот оскорбится, рассердится, разозлится – или все это вместе взятое.

Но его происходящее, казалось, забавляло.

– Конечно же, я совершил ошибку, миз Кендалл, – исправился Джей Ди. – И хочу вас поблагодарить за то, что не затруднились указать мне на нее. – Он перевел взгляд на Пейтон. – Внезапно некоторые вещи стали мне гораздо понятнее.

Пейтон метнула на него хмурый взгляд. Очень смешно.

Она придумывала, что бы такое сказать, чтобы убраться с матерью как можно быстрее, пока эта встреча, балансирующая на грани катастрофы, не обернулась полным и сокрушительным фиаско, когда из-за спины Джей Ди раздался женский голос:

– Если ты не собираешься знакомить нас со своими друзьями, Джей Ди, тогда мы с твоим отцом подождем тебя за столом.

Пейтон с круглыми глазами повернулась к Джей Ди. А вот это уже интересно.

– У тебя есть родители, – констатировала она.

– Поразительно, правда? Даже у меня есть родители.

Пейтон рассмеялась. Она и забыла, что время от времени Джей Ди мог быть забавным, в своем роде, конечно. Если вам нравится сухой юмор.

– Нет, я имею в виду здесь, с тобой.

Пейтон заинтересованно пошарила взглядом и заметила направляющуюся к ним внушительную пару слегка за шестьдесят.

– Пейтон, это мои родители, Престон и Эвелин Джеймисон, – представил их Джей Ди и указал на Пейтон и ее мать: – Мама, папа, это Пейтон Кендалл и ее мать, Лекс Кендалл. Пейтон – моя коллега: мы работаем в одном отделе.

Держась очень формально, отец Джей Ди выступил вперед, чтобы пожать руку Пейтон. Он был высоким, как и его сын, с шевелюрой цвета соли с перцем, и выглядел на редкость величественно в сером твидовом спортивном пиджаке и очках в металлической оправе.

– Итак, вы тоже юрист, мисс Кендалл? – поинтересовался он.

– Да, ваша честь, – ответила Пейтон, пожимая ему руку. – Рада познакомиться. – Для нее, как члена адвокатского сословия, знакомство с достопочтенным Престоном Ди Джеймисоном из седьмого окружного апелляционного суда действительно было немалой честью.

Судья Джеймисон слегка кивнул, словно принимая как должное, что новая знакомая признала его высокий статус.

«Ого, какие спесивые манеры», – отметила Пейтон. Удивительно, до чего не похожи замашки отца на повадки сына. Она могла охарактеризовать Джей Ди разными словами – и вряд ли среди них нашлось бы много комплиментарных – но слово «спесивый» в этом списке не значилось.

Пейтон повернулась к Эвелин Джеймисон, и первое, что заметила, была пара сверкающих синих глаз. Глаза Джей Ди.

Эти глаза казались поразительно знакомыми, но Пейтон тут же отвлеклась на другое: бежевая замшевая куртка, с – о Господи! – собольим воротником.

Пейтон пожала женщине руку.

– Рада познакомиться, миссис Джеймисон. Извините меня на секунду. – Она обернулась к матери и, понизив голос, прошептала: – Если ты промолчишь про ее куртку, я на неделю откажусь от молочного.

Лекс одарила дочь взглядом, в котором читалась стопроцентная материнская поддержка.

– Конечно, сестренка, если это для тебя так важно. Пусть будет месяц.

Лекс Кендалл в своем репертуаре.

– Договорились, – тихо прошипела Пейтон. – Только будь вежливой.

Лекс хихикнула, украдкой взглянув на Джеймисонов.

– Не волнуйся. Я знаю, как обращаться с людьми подобного сорта. Точно так же выглядели родители твоего отца в первый раз, когда я их увидела.

Пейтон ошарашенно моргнула. Ее отец происходил из богатой семьи? Она слышала об этом впервые. Но она отложила эту познавательную беседу и затаила дыхание, глядя, как мать знакомится с родителями Джей Ди. Лекс была достаточно любезна, но – как и всегда – оставалась все той же Лекс.

– Красивая куртка, – сказала она матери Джей Ди. – У меня дома две почти такие же.

Эвелин вежливо улыбнулась.

– Не думаю, что это возможно, – возразила она с вежливой снисходительностью. – Это же Кристиан Лакруа, знаете ли.

Пейтон подавила смешок. Да, Джей Ди верно сказал. Внезапно многое стало гораздо понятнее. Уха коснулся низкий голос:

– Совершенно необязательно произносить это вслух: я и так знаю, о чем ты думаешь.

Она взглянула через плечо и обнаружила, что Джей Ди стоит совсем рядом.

– Считаешь, что достаточно хорошо меня знаешь, чтобы читать мои мысли?

– Именно, – он продолжал говорить так тихо, чтобы родители не могли услышать.

– Тогда скажи, о чем я сейчас думаю? – жеманно спросила Пейтон. Постойте-ка, она флиртует? Нет. Да. Неизвестно.

– Ты думаешь, как тебя угораздило из множества ресторанов в этом городе выбрать тот же, что и я, – ухмыльнулся Джей Ди.

Пейтон не смогла сдержать ответной улыбки. Ей открывался отличный обзор, и она видела, как мать – несомненно, произносившая очередную обличительную речь, – сняла одно из своих сабо «защитим животных от жестокого обращения» и протянула Эвелин Джеймисон. Мать Джей Ди казалась озадаченной.

– Почти угадал. Я подумала, что если бы знала, что мы с тобой выберем один и тот же ресторан, то перед встречей наших родителей заказала бы ту третью «мимозу», от которой решила воздержаться.

Джей Ди повернулся в сторону старшего поколения и с изумлением уставился на колоритную сценку.

– На крайний случай всегда остается бар в вестибюле.

Пейтон рассмеялась.

Джей Ди смерил ее изучающим взглядом.

– Собственно говоря… Пожалуй, я и сам не прочь сбежать в бар.

Настала очередь Пейтон уставиться на собеседника. Это что – приглашение? Трудно сказать.

– Звучит заманчиво, – нашлась она, решив, что такой нейтральный ответ сработает в любом случае.

– Заманчиво, – повторил Джей Ди.

И его взгляд упал на ее губы.

Пейтон внезапно почувствовала руку на своем плече. Она обернулась и наткнулась на пристальный взгляд матери.

– Мы же не хотим, чтобы еда остыла, сестренка. – Лекс указала на коробку с пищей для бездомных.

– Разумеется, – кивнула Пейтон и посмотрела на Джей Ди: – Нам пора.

Джей Ди согласился:

– Конечно. Тогда увидимся завтра.

Пейтон пробормотала слова прощания родителям Джей Ди и вышла с матерью из ресторана. Оказавшись на улице, подала швейцару талон.

Пришлось ждать у входа в отель. Никто из женщин не произнес ни слова. Наконец Лекс прервала затянувшееся молчание:

– Ты собираешься объяснить мне, кто это был?

– Просто коллега, мам.

Тишина.

– Почему ты никогда не упоминала, что у отца имелись деньги? – спросила Пейтон.

Дата добавления: 2015-06-27