Россия при Иване IV. Реформы середины XVI в. Становление идеологии самодержавия

Шестнадцатый век в нашей истории тесно связан с образом Ивана Грозного (1533—1584 гг.), который в литературе, кино или публицистике приобретал прямо противоположные характерис­тики: от мудрого правителя до оголтелого злодея. На деле не стоит рассматривать историю страны с точки зрения действий одного человека — тем более что далеко не все в XVI в. делалось самим Иваном Грозным или по его замыслам.

Перед страной стояли очень сложные проблемы. Процесс централизации был далеко не за­вершен. Существовали уделы — владения родственников царя со своей администрацией и войс­ком. Удельные князья не могли вести самостоятельную внешнюю политику, однако как члены правящей династии имели право на престол в случае отсутствия прямого наследника. Мощной и относительно самостоятельной структурой оставалась церковь. Она обладала не только духов­ной, но и немалой материальной силой: у митрополита были свои приказы, бояре и служилые люди — администрация, которая управляла огромными вотчинами. Местные корпорации знати (князья Ростовские, Оболенские и др. и их бывшие бояре) сохраняли свои земельные владения и иммунитетные права. Недавно присоединенные земли еще сохраняли некоторые свои особеннос­ти — так, в Новгороде сохранялась кончанская структура (т.е. город, как и во времена независи­мости, делился на пять «концов» — районов) и администрация.

Иван IV вступил на московский престол в возрасте трех лет. Но в первые годы его правления советники Василия III и его вдова Елена Глинская смогли продолжить прежнюю внутреннюю и внешнюю политику.

В 1538 г. началась губная реформа. На территории уездов создавались округа — «губы» во главе с губными старостами, избиравшимися из числа местных помещиков. Губные старосты вместе с выборными из местных крестьян и посадских людей «сотскими» и «десятскими» бо­ролись с разбоем и воровством: выявляли «лихих людей», проводили следствие и имели право казнить преступников. Губная реформа означала появление не зависимых от наместника органов местного самоуправления.

В 40-е гг. XVI в. в политике на первый план выходит борьба различных боярских группи­ровок (Бельских, Шуйских, Глинских) за власть и влияние на юного великого князя. Однако после венчания Ивана IV на царство, страшного пожара и восстания в Москве (июнь 1547 г.) против царских родственников бояр Глинских московская верхушка согласилась на компромисс. В 1548 г. складывается новое «правительство» — круг близких советников молодого царя во гла­ве с А. Ф. Адашевым, царским духовником Сильвестром, посольским дьяком И. М. Висковатым, боярами Захарьиными-Юрьевыми. В 1549 г. царь впервые выступил перед собранием епископов и находившихся в столице дворянами с «докладом» о злоупотреблениях бояр и наместников во время его малолетства, после чего было принято решение о неподсудности дворян-помещиков наместникам. Это событие стало первым в нашей истории заседанием Земского собора — законо­совещательного органа, состоявшего из представителей разных сословных групп — членов думы, епископов, выборных от служилых людей, купечества и посадов.

С 1552 г. стала проводиться земская реформа: постепенная замена наместников выборными «земскими старостами», или «излюбленными головами», при условии уплаты в центр специаль­ного налога — «наместничьего корма». Земские старосты раскладывали и собирали налоги, вер­шили суд, проводили выборы нижестоящих должностных лиц — сотских и десятских, подбирали себе для ведения дел грамотных помощников — земских дьяков.

В 1550 г. Боярской думой принимается новый Судебник: в нем впервые появляется класси­фикация и разграничение целого ряда преступлений: подлог документов, разбой, грабеж, мошен­ничество; вводится новая мера наказания — тюремное заключение; фиксируется положение, что закон обратной силы не имеет.

Налоговая реформа ввела единый размер податной единицы — «большую соху» — и единую ставку сбора прямых налогов. Приговор 1551 г. существенно ограничил права духовных феода­лов: отныне продажа вотчин монастырям разрешалась только с санкции царя.

Военная реформа 1556 г. ввела единый порядок службы для помещиков и вотчинников: с каждых 100 четвертей (50 га) вотчинной или поместной пахотной земли ее владелец должен был приводить одного вооруженного слугу — боевого холопа «на коне и в доспехе полном».

Все эти структурные реформы отвечали интересам не только широкого круга «служилых лю­дей», но и зажиточных крестьян и посадских людей, из числа которых избирались земские ста­росты. Реформы укрепляли централизацию, но вместе с тем предоставляли определенные права формировавшимся сословиям: рядом с органами центральной власти появилось выборное предста­вительство в центре и на местах.

Проходившее на глазах двух-трех поколений людей становление новой государственности не могло не вызвать в обществе осмысления этого процесса в рамках средневековых представлений. Вначале московские власти обосновывали свои права на бывшие древнерусские земли как «отчи­ну» своих предков. Однако возвышение Москвы совпало с другим событием мировой истории — падением Византийской империи. Заключенная в 1439 г. церковная уния, согласно которой пра­вославная церковь признавала католические догматы и верховенство римского папы, Западу не помогла. Россия стала единственным самостоятельным могущественным православным царством в мире. В сознании московских книжников падение тысячелетнего православного царства было связано с тем, что греки «испроказили» веру, и единственным ее носителем осталось Московское царство.

Следствием этих событий стало появление в конце XV — начале XVI в. ряда публицистичес­ких произведений. Митрополит Зосима в 1492 г. называл Москву «новым градом Константина», а Ивана III — «новым царем Константином» для обоснования перехода православной державности от Византии к Руси. В посланиях псковского монаха Филофея Василию III появилась знаменитая формула «Москва — третий Рим», подразумевавшая Москву столицей истинной христианской веры и церкви после падения Рима и Константинополя. При этом главными задачами государя должны были стать поддержка истинного благочестия, устройство церковных дел и искоренение пороков.

Однако такая церковная постановка вопроса была слишком узкой. В условиях расширения международных связей России и задач внешней политики великий князь нуждался в достойном обосновании места и роли России в европейском историческом процессе. Официальная идеология нового государства оформилась в «Сказании о великих князьях Владимирских». Согласно новой теории, киевские и московские великие князья вели свое происхождение от римского императора Августа: от его «сродника» Пруса произошли Рюрик и его потомки, получившие, в свою очередь (Владимир Мономах), из Византии знаки император-ской власти. Эта концепция стала с 1554 г. использоваться московскими дипломатами на переговорах как аргумент для принятия Иваном IV царского титула.

Дата добавления: 2015-06-27