Как укротить невидимку.

Для изучения особенностей радиационных поражений людей ученые-радиологи проводят исследования биологического действия ионизирующих излучений на подопытных животных. Поскольку очень важно изучить, как сказывается действие ионизирующих излучений на отдаленное потомство, для экспериментов отбирались животные с небольшой продолжительностью жизни и высокой плодовитостью — мыши, кролики, крысы. Проводились длительные наблюдения за двумя группами животных, одна из которых — контрольная — не подвергалась облучению вообще. Сравнивая различные параметры жизни — состав крови, вес, частоту возникновения злокачественных образований, продолжительность жизни, — удалось выяснить, что чувствительность к облучению сильно зависит от индивидуальных качеств организма. Данные исследований показывают, что поражающее действие облучения нарастает по мере увеличения дозы, достигая значения минимальной абсолютно смертельной дозы. Дальнейшее увеличение дозы приводит к сокращению срока, в течение которого гибнут все облученные животные.

Биологическое действие излучение оказывает потому, что при попадании в живую среду ее клеткам передается сравнительно большая энергия. С точки зрения физики, в результате каждого из процессов взаимодействия излучения с веществом (фотопоглощение или фотоэффект, упругое комптоновское рассеяние и эффект образования пар) в облучаемой среде возникает большое число быстрых электронов. Значительная их часть имеет энергию, достаточную для ионизации атомов вещества. Радиационный эффект при этом определяется величиной энергии, поглощаемой средой. Тратится же эта энергия на возбуждение атомов или образование ионов. А это уже меняет химические свойства материи.

Впервые возможности радиационного повреждения разных участков кожи человека были изучены в 1899 году доктором Доло. Он, как и Пьер Кюри, ставил опыты на себе и установил некоторые закономерности острых реакций кожи на облучение. Тогда еще не было введено понятие экспозиционной дозы облучения и, соответственно, не было таких единиц, как рентген. Пользовались таким понятием: «пороговая эритемная доза». Это наименьшее количество излучения данной степени жесткости, которое при действии на кожу внутренней поверхности предплечья вызывает у 80% облученных покраснение кожи на срок от 7 до 10 суток.

Если экспозиционная доза (определяющая, как мы уже говорили, число пар ионов, образуемых излучением в кубическом сантиметре воздуха) превысит пороговую эритемную дозу, на облучаемом участке кожи возникнет легкое покраснение. Причина его в расширении на этом месте кровеносных сосудов. Примерно через сутки это покраснение проходит. Если доза облучения составляла 500 – 600 рентген, на 7 – 10 день на этом месте образуется ожог (так называемая эритема), точно такой же, как при обгорании на солнце. Через несколько дней этот ожог исчезает бесследно.

При увеличении экспозиционной дозы примерно в три раза образуемая эритема уже похожа на ожог 2-й степени. Эритема полностью излечивается, но для этого требуется уже месяц – полтора. Дальнейшее повышение дозы до 3 – 4 тысяч рентген приводит к появлению эритемы, соответствующей ожогу 3-й степени. Конечно, и в этом случае заживление осуществимо, но за гораздо более длительный срок, Кроме того, на месте эритемы могут остаться рубцы или даже возникнуть опухоли. Клиническая картина таких лучевых поражений совершенно аналогична ожогам, происходящим от «общения» с огнем.

Есть, впрочем, и некоторые серьезные отличия лучевых ожогов от прочих. Так, в частности, могут проявляться некоторые отдаленные последствия облучения — перерождение мелких кровеносных сосудов, зарастание их соединительной тканью, ухудшение кровоснабжения и, как следствие, возникновение хронических язв и даже раковых опухолей. Проведенные исследования показали, что процесс перерождения тканей трудно остановить, через десять - двадцать лет он может завершиться образованием злокачественной опухоли. В том же случае, когда облучение производится многократно, небольшими частями (меньшими пороговой эритемной дозы), срабатывает имеющийся у человека эффективный механизм восстановления. За период между моментами новых облучений организм в значительной степени ликвидирует последствия лучевого поражения кожи, по мере сил залечивает рану или ожог.

Учеными и медиками было обнаружено, что организм человека способен противостоять такому многократному облучению, суммарная доза которого при одноразовом воздействии оказалась бы смертельна. Конечно, компенсация вредного влияния излучения на живые ткани никогда не бывает полной, и в организме в результате воздействия облучения накапливаются необратимые повреждения, вызывающие сокращение жизни при облучении несмертельными дозами. Эксперименты позволяют предполагать, что 80% вредных последствий облучения являются обратимыми, а 20% относится к стойким дефектам, снижающим жизнеспособность организма. Но если облучение поражает не весь организм, а только отдельные его участки, живой организм может перенести исключительно большие дозы местного облучения.

Из полученных данных наблюдений за жителями Хиросимы и Нагасаки, подвергшимися ядерной бомбардировке следует, что человек по устойчивости к облучению занимает место между собакой и мышью, обладая примерно такой же чувствительностью, как и обезьяна.

Все, что говорилось выше, относилось к той ситуации, когда облучению подвергалось все тело живого существа. Однако в живом организме есть некоторые критически важные органы, экранирование которых при облучении существенно увеличивает вероятность выживания животного, облученного абсолютно смертельной дозой. То есть, если облучение поражает только отдельные участки организма, живое существо переносит исключительно большие дозы. Именно этот эффект, обнаруженный и подтвержденный многократными исследованиями, используется для успешного лечения злокачественных образований с помощью лучевой терапии. В этом случае опухоли облучают дозами от 0,5 до 6-8 крад (1крад = 1000 рад), подавляя рост опухоли и разрушая ее клетки, до полного уничтожения. Такое воздействие радиации на раковые опухоли было обнаружено, как мы уже рассказывали, еще в 1899 году, и с тех пор применяется в медицинской практике в очень широких масштабах и во всем мире.

Еще один важный вывод научных исследований радиологов — биологический эффект облучения зависит не только от дозы, но и от массы облучаемой ткани. Иногда этот фактор играет решающую роль. Так, например, хорошо известно, что щитовидная железа является весьма эффективным фильтром для извлечения из крови атомов йода даже при ничтожных его концентрациях для выработки жизненно важных гормонов, участвующих в регуляции обмена веществ и энергии в организме. В обычных условиях с воздухом, водой и пищей человек потребляет 200-220 мкг стабильного йода в сутки, и этого вполне достаточно для нормальной работы щитовидной железы и всего организма человека. Жадное поглощение йода этой железой делает ее критическим органом при вдыхании нуклидов этого элемента — они почти целиком концентрируются в двух маленьких дольках этой железы, общая масса которых около 20 г. Эксперименты показали, что концентрация нуклидов йода в этой железе в 200 раз выше, чем в других тканях тела. Вывод радиобиологов: даже с учетом важности нормальной работы щитовидной железы для всего организма человека, доза ее допустимого облучения может быть принята в 3 раза большей, чем для равномерного облучения всего тела. Защитные силы и восстановительные процессы в организме оказываются в этом случае настолько эффективно действующими, что заметно перевешивают возможный радиационный эффект и практически полностью компенсируют его.

Детальное изучение относительной чувствительности отдельных органов и тканей к радиационному воздействию привело к установлению фундаментального факта: радиочувствительность клетки (чувствительность ее к внешнему облучению) меняется на разных этапах процесса деления. Наибольшая чувствительность наблюдается в конце периода покоя и в самом начале первого этапа деления, когда в ядре происходит удвоение хромосом. При облучении клеток несмертельными дозами единственным наблюдаемым результатом является задержка вступления в митоз — фазу деления клетки. Затем все облученные клетки начинают делиться и не обнаруживают видимых признаков хронического повреждения (помимо возможного наследственного эффекта). Быстро делящиеся клетки более чувствительны к облучению, чем клетки зрелого организма, редко делящиеся или вообще утратившие эту способность в связи со своей специализацией в организме.

В последние годы в связи с проблемой загрязнения биосферы продуктами ядерных взрывов при испытаниях атомного оружия большое внимание уделяется генетическим последствиям облучения. Воздействие ионизирующих излучений на гены половых клеток может привести к мутациям, передающимся из поколения в поколение.

В каждой клетке организма человека 46 хромосом содержат около 10 тысяч генов, поэтому вероятность мутации для клетки в целом значительна. Генетики считают, что, пока дополнительные воздействия увеличивают частоту спонтанных мутаций не более чем вдвое, опасность для всего человечества не наступит, но каждая вредная мутация грозит гибелью конкретному индивидууму. Это утверждение есть следствие предположения беспороговой линейной зависимости генетического эффекта от дозы облучения во всем диапазоне мыслимых лучевых воздействий.

Эта гипотеза означает, что вредное воздействие, в частности, на генные структуры клетки, существует всегда, независимо от величины дозы, т.е. даже при исключительно малых дозах облучения. Но существуют научные данные, противоречащие этой гипотезе. В радиационной генетике недавно обнаружены явления восстановления генетических структур, происходящие в клетке после прекращения действия радиации. Этот научный факт делает гораздо более вероятной гипотезу о наличии порога воздействия излучения. Иначе говоря, излучение может произвести какие-либо изменения в структуре гена только в том случае, когда интенсивность облучения (величина дозы) больше некоторой определенной величины — порога облучения. При меньших дозах вредных последствий облучения не наблюдается. О радиационной устойчивости гена говорит и сам факт развития и совершенствования человечества в условиях естественного радиационного фона. Данные Научного комитета ООН по воздействию атомной радиации говорят о том, что вредное влияние малых доз на человека не обнаружено. А эти результаты получены в течение 50 лет медицинских наблюдений за более чем 1 миллионом человек во всем мире. Точнее говоря, показано, что радиационный риск начинает заметно возрастать при дозах, больших, примерно, 0,2 Зв. Кривая вероятности радиационно обусловленных заболеваний после этой точки резко идет вверх. Если же не замечать изгиб кривой вверх, а соединить прямой линией две ее точки, то создается ощущение, что радиационный риск малых доз весьма велик. Такая гипотетическая прямая — основа беспороговой концепции, в рамках которой, по сути, предполагается, что оценки радиационного риска делаются с завышенным запасом прочности. В действительности же риск намного меньше.

По некоторым, вполне осторожным оценкам ведущих генетиков доза, при которой спонтанная скорость мутаций у человека увеличивается вдвое, составляет, по-видимому, около 130 мЗв за репродуктивный период (т.е. за тот период жизни человека, когда он сохраняет способность к воспроизводству). Это значительно ниже двойной величины дозы фонового облучения (напомним, что значение естественной фоновой дозы составляет в среднем около 1,5 мЗв в год), которая используется сейчас для расчета предельно допустимых доз для населения в качестве основного безопасного для здоровья человека предела. Эта предельно допустимая доза составляет сейчас 50 мЗв в год. При этом экспериментально установлено, что совершенно безопасной для здоровья является "разовая" (т.е., полученная в течение короткого времени) доза облучения в 250 мЗв. В этом случае никаких изменений в тканях и органах человека не наблюдается. Небольшие, причем кратковременные, изменения состава крови могут происходить только при дозе в 500 мЗв.

Что же происходит при действии на живые ткани ионизирующих излучений? Детальное изучение физических и химических процессов, происходящих в облученной живой ткани, показало, что в действительности число образующихся ионов сравнительно невелико — например, даже при единовременно полученной гибельной дозе в 10 Зв, ионизация среды соответствовала бы образованию одного иона на 10 миллионов молекул воды. Так что, во-первых, прямая ионизация, при которой большая часть атомов живой среды превращалась бы в ионы, невозможна (разве что при гигантских дозах, абсолютно губительных для любого живого существа), а, во-вторых, повреждающее действие излучения связано с ионизирующим эффектом не прямо, а опосредованно.

Кроме того, нельзя объяснить действие излучения и термическим эффектом. При той же огромной и практически нереальной дозе в 10 Зв в организме человека выделилось бы не более 100 калорий тепловой энергии. Примерно столько же калорий человек получает, выпив пару глотков теплой воды. Итак, биологическое действие излучения никак нельзя свести к повышению температуры организма. Кстати говоря, при воздействии на живой организм ультракороткого (УКВ) или высокочастотного излучения (СВЧ) именно термическое воздействие на ткани оказывает наибольший вредный эффект.

Как выяснилось, основной механизм возникновения повреждений - разрыв химических связей с образованием высокоактивных в химическом отношении соединений — свободных радикалов, то есть ионов. Вот тут как раз сказывается то, что человеческий организм почти на три четверти состоит из воды. Молекулы воды распадаются под действием излучения на положительный ион Н₂О⁺ и электрон, который может уйти от места рождения на большое в микромире расстояние — до нескольких сот молекулярных диаметров. Что может случиться по дороге с этим электроном? Возможно, он найдет себе пару в лице такого же положительного иона Н₂О⁺ и вновь образуется стабильная молекула воды в процессе рекомбинации. Возможно, он «прицепится» к обычной молекуле воды, так что получится отрицательный ион Н₂О ^-.

И положительный, и отрицательный ионы неустойчивы, и после их распадов возникают, в конце концов, стабильные молекулы воды и очень активные в химическом отношении так называемые свободные радикалы — Н⁺ и ОН^—. Вот эти два электрически заряженных «странника» и разрушают живые клетки, взаимодействуя с молекулами белков в процессе окисления, т.е. образуя их соединения с кислородом. Впрочем, интенсивность процесса окисления белковых соединений сильно снижается реакцией рекомбинации, быстро протекающей и вовлекающей большое число ионов воды. Сами же свободные радикалы и служат ускорителями, катализаторами этой реакции, но до определенного предела. Если их концентрация становится выше некоторого порога, реакция рекомбинации замедляется, а свободным радикалам ничего не остается, как вступать в реакции с белками.

Все, что мы описывали выше, относилось к типу облучения, который называют внешним. В отличие от него при внутреннем облучении источники излучения находятся внутри организма. Дыша воздухом, мы можем вдохнуть радионуклиды. На самом деле, мы вдыхаем их постоянно — вспомните о естественном радиационном фоне, который сопровождает нас и все человечество, начиная с момента его зарождения. То же касается и продуктов питания — в определенной концентрации мы глотаем радионуклиды ежедневно. Конечно, сейчас мы будем говорить о повышенной опасности внутреннего облучения при увеличенных, по сравнению с природным фоном, дозах.

Внутреннее облучение намного опаснее внешнего по нескольким причинам. Во-первых, резко увеличивается время облучения тканей организма — в отличие от внешнего облучения, где доза определяется временем пребывания в зоне радиационного воздействия, при внутреннем облучении время облучения совпадает со временем пребывания радиоактивного вещества в организме. Во-вторых, доза внутреннего облучения резко возрастает из-за практически бесконечно малого расстояния до ионизируемой ткани (контактное облучение) и увеличения телесного угла почти до 4p, т.е. ионизирующие частицы распространяются от источника радиации по всем направлениям. В-третьих, введение в организм радиоактивных веществ приводит к тому, что теперь альфа-частицы не поглощаются внешним, более прочным слоем кожи, и становятся наиболее опасными — поскольку линейная плотность ионизации у них исключительно высока. В-четвертых, за редким исключением радионуклиды распределяются по организму избирательно, концентрируясь в отдельных органах и усиливая их локальное облучение. И, наконец, в случае внутреннего облучения невозможно использовать методы защиты, пригодные при внешнем облучении.

Естественно, как и для внешнего облучения, существуют предельно допустимые дозы, которые установлены на основе анализа различных радиационных поражений. Например, известны в истории и тщательно изучены случаи повышенной смертности у шахтеров, работавших на горных разработках еще в 19-м веке. Как выяснилось позднее, после клинических исследований больных горняков и изучения условий их труда, в горных выработках было повышенное содержание газа радона и продуктов его распада в воздухе. Накапливание же радона внутри организма чрезвычайно опасно, поскольку он практически не выводится наружу. Более подробно о защите от облучения разного типа мы поговорим ниже. Сейчас хочется лишь добавить, что, конечно, нисколько нельзя закрывать глаза на реальную опасность для человека облучения сверх установленных пороговых доз. Но нужно помнить и то, что сам человек сформировался в условиях радиации, так что этот невидимка, кусающий или щипающий человека внутри или снаружи, прекрасно знаком человеку (см. цветную вкладку). Просто характер невидимки и способы избежать его укусов и щипков стали предметом изучения не так давно. Дело еще и в том, что невидимое воздействие представляется нам много опаснее видимого — от видимого врага, как кажется, проще защититься.

После того, как стали известны основные характеристики реакции деления атомных ядер, после того, как стали понятны основы процесса управления ядерными силами — как создать условия для зажигания ядерной реакции, ее поддержания или остановки, — у человека появилась реальная возможность извлекать энергию, используя свои знания о глубинном, атомном и ядерном, уровне строения материи.

Теоретические представления и расчеты, многочисленные эксперименты — все это легло в основу создания первых атомных реакторов. В 40-е годы 20-го века этим занималась в США группа под руководством Энрико Ферми. Первый атомный реактор заработал. Устройство механизма управления им было чрезвычайно простым — набор графитовых стержней, которые вручную вводились внутрь атомного «котла», когда требовалось замедлить или вообще остановить работу реактора, прекратить ядерную реакцию деления. Дело в том, что графит эффективно поглощает нейтроны, так что при уменьшении числа нейтронов в активной зоне реактора, там, где происходят многочисленные акты деления ядер, просто некому становится осуществлять эти акты деления. Резко уменьшается число элементарных событий, когда нейтрон, поглощаясь ядром, вызывает разделение ядра примерно пополам. Цепная реакция деления затухает. Если же в реакторе «кипит жизнь», выделяемая в каждом акте деления энергия используется для нагревания воды в трубах, обвивающих атомный реактор. То есть, он практически используется как нагреватель. Только вместо энергии, выделяющейся при химической реакции горения вещества — дров, угля, нефти, газа, — в нем выделяется энергия, скрытая в ядерной материи.

Закипев, вода превращается в пар, который под большим давлением подается на турбину и вращает ее. Турбина же, в свою очередь, вращает электромагнит, так что в замкнутых витках, которые попадают в переменное магнитное поле, индуцируется электрический ток. Это работает хорошо известное открытие Майкла Фарадея, сделанное еще в 19-м веке, — явление электромагнитной индукции. Вот, собственно, и вся технология производства энергии с использованием ядерной структуры вещества.

Конечно, это только начало истории. Потому что, как мы помним, явление радиоактивности обязательно связано с возникновением ионизирующего излучения трех типов или с производством большого количества нейтронов при делении ядер. Так что опасаться следует еще и потоков нейтронов. В каждом акте деления ядра урана возникает от 2 до 3 нейтронов, а каждый ватт энергии, производимой в ядерном реакторе, — это 30 миллиардов таких элементарных событий микромира. Добыча энергии из запасов природы — не такое уж безопасное дело. Но ведь и добыча энергии с помощью огня, воды или ветра, те способы, которые человечество знает и применяет тысячи лет, унесла множество людских жизней, не раз выходя из-под контроля.

Любая попытка взять что-либо у природы пробуждает мощные процессы, которые далеко не всегда повинуются человеку. До сих пор человечество уже 21-го века, высокоразвитое и много знающее, создавшее высокотехнологичную и удобную для обитания среду, не может победить привычный, давно знакомый и хорошо изученный процесс окисления вещества в разных его формах. То есть, например, огонь. До сих пор пожары уносят безвозвратно и человеческие жизни, и материальные ценности. Так что же — вернуться в землянки, к "безопасной" лучине и сохе? Новые технологии не редко представляются опасными и ненужными. До тех пор, пока человек не научится эффективно управлять неизвестными ему ранее процессами, не сформулирует основные принципы безопасного взаимодействия с силами природы и не научится следовать этим принципам. Силы природы требуют уважения и аккуратности, знаний и уверенности. Но даже во всеоружии своих знаний человек никогда не застрахован от неожиданностей и случайностей.

Современная атомная электростанция — огромный и сложный комплекс по производству электроэнергии. Одна из самых важных задач, которую разработчики, строители и эксплуатационники-ядерщики считают приоритетной, — обеспечение безопасного функционирования станции. Процесс высвобождения атомной энергии часто сравнивали с выпусканием из бутылки джинна, который, оказавшись на свободе, тут же перестает подчиняться своему хозяину. Именно для того, чтобы не оказаться во власти разбушевавшегося «джинна» — стихийного потока энергии огромной интенсивности, — на современных атомных станциях обеспечивается надежная многоуровневая защита. Несколько барьеров безопасности предназначены для того, чтобы опасные проникающие невидимки не вышли из-под контроля человека и не попали в окружающую среду.

Задача состоит в том, чтобы обеспечить производство большого количества энергии максимально безопасным образом. Образующиеся в процессе радиоактивного деления радиоактивные «осколки», а также ионизирующие излучения (в первую очередь нейтронные потоки) должны оставаться там, где они образуются — в тепловыделяющих элементах (компактных блоках радиоактивного топлива для ядерной «печки»). Поэтому при эксплуатации АЭС одна из серьезнейших задач обеспечения радиационной безопасности — снижение потоков излучения, главным образом, нейтронов в рабочей зоне до допустимого уровня. За пределы технологического контура, где происходит контакт радиоактивных веществ с теплоносителем, например, водой первого контура, радиоактивные вещества и потоки излучения никоим образом не должны проникать. Инженеры и ученые предусматривают изготовление атомного топлива в виде твердых блоков в прочных оболочках (это и есть ТВЭЛы) и прочное, надежное оборудование первого контура (того, в котором происходит непосредственное выделение ядерной энергии и передача ее теплоносителю, например, воде, в форме теплоты). Продуманное создание нескольких систем безопасности дает возможность человеку с уверенностью говорить об управляемой ядерной реакции.

На пути к осуществлению управления ядерной мощью люди выполнили огромное количество экспериментов и расчетов. Исследования в области ядерной энергетики никогда не останавливались, продолжаются и сейчас. По-прежнему, в центре внимания физиков-ядерщиков, биологов, экологов находится поиск наиболее эффективных способов защиты внешней среды — окружающей природы — и человека от излучений при работе ядерных установок. Ученые проверяли, как влияет работа ядерных установок не только на рядом расположенные, но и на удаленные объекты, в 10-12 км и более от реактора. Вот, например, что показывают многолетние данные о работе ядерного реактора в Пражском Институте ядерных исследований и последствиях этой работы. Каждую неделю в течение многих лет брались образцы почвы, собиралось и анализировалось содержимое воздушных фильтров. Результаты показали, что за длительный период — в течение многих лет — работа реактора не привела ни к какому увеличению естественного фона. График же зависимости радиационного фона от времени выглядел изломанным. Как оказалось, в этом были виноваты проводимые многими странами ядерные испытания в атмосфере (ныне запрещенные), которые фиксировались и в Праге. После прекращения испытаний уровень фона снизился в 10 раз! К сожалению, радиационный фон во многих регионах нашей страны и планеты изменился и после того, как 26 апреля 1986 года на четвертом энергоблоке Чернобыльской АЭС (СССР) в результате эксплуатационных ошибок персонала и технических недоработок произошла самая крупная в истории атомной энергетики радиационная авария.

Дата добавления: 2015-07-13