Путевка на неделю на озеро Адриана, Монтана (во­семь ночей) — мистер и доктор Грей 2 страница

Я замираю на месте.

— Да ничего он мне не сказал! — В моем голосе слыш­на паника.

Кристиан растерянно моргает, потом его лицо светлеет. Он снова держит меня в объятьях.

— Тогда будем наслаждаться танцем. — Он радостно улыбается, потом кружит меня.

Почему он подумал, что я захочу его бросить? Непо­нятно.

Мы остаемся на площадке еще два танца, и я понимаю, что мне нужно в туалет.

— Я сейчас.

По дороге я вспоминаю, что оставила свою сумочку на банкетном столе, и иду к шатру. В нем еще горят канде­лябры, но уже пусто, только в другом конце сидит какая-то пара. Я беру сумочку.

— Анастейша?

Нежный голос поражает меня. Я оглядываюсь и вижу женщину в длинном облегающем платье из черного бар­хата. Ее изысканная, отделанная золотой нитью маска не походит на остальные. Она закрывает верхнюю часть ее лица и все волосы.

— Я так рада, что вы тут одна, — тихо говорит она. — Весь вечер я искала возможности поговорить с вами.

— Простите, я не знаю, кто вы. Она снимает маску с лица и волос. Черт! Это миссис Робинсон.

— Простите, я вас испугала.

Я смотрю на нее, разинув рот. Черт, какого хрена нуж­но от меня этой женщине?

Не знаю, как полагается себя вести, беседуя с известной растлительницей малолетних. Она мило улыбается и жес­том приглашает меня присесть за стол. Поскольку я ли­шена референтной среды и обалдела от неожиданности, то из вежливости делаю все, что она говорит. Только раду­юсь, что на мне маска.

— Я буду лаконична, Анастейша. Мне известно, что вы думаете обо мне... Кристиан мне сказал.

Я бесстрастно слушаю ее, но довольна тем, что она зна­ет об этом. Это избавляет меня от необходимости выска­зывать собственное мнение. Кроме того, в глубине души мне любопытно, что она скажет.

Она замолкает и куда-то смотрит через мое плечо.

— Тейлор наблюдает за нами.

Я оглядываюсь и вижу, как он стоит у входа в шатер. С ним Сойер. Они смотрят куда угодно, только не на нас.

— Ладно, мы быстро, — торопливо говорит она. — Вам, должно быть, ясно, что Кристиан в вас влюблен. Я никогда еще не видела его таким, никогда. — Она под­черкивает последнее слово.

Что? Любит меня?.. Нет. Зачем она говорит мне об этом? Чтобы убедить меня? Не понимаю.

— Он не скажет вам этого, потому что, возможно, сам не сознает, хотя я говорила ему об этом. Но это Кристи­ан. Он не очень держится за те позитивные чувства и эмоции, которые у него возникают. Гораздо крепче он цепляется за негативные. Вероятно, вы и сами поняли это. Он не считает себя достойным позитива.

Я сижу в растерянности. Кристиан любит меня?.. Он ничего не говорил мне про любовь, а эта женщина сооб­щила ему, что он ее чувствует? Как все странно.

Сотни мыслей пляшут в моем сознании: айпад, полет на вертолете, чтобы повидаться со мной, все его действия, его ревность, сто тысяч за танец. Это любовь?

Слышать о его любви от этой женщины, честно говоря, неприятно. Я предпочла бы услышать это от него самого.

Мое сердце сжимается. Он чувствует себя недостой­ным? Почему?

— Я никогда еще не видела его таким счастливым, и мне очевидно, что вы тоже испытываете к нему какие-то чувства. — Мимолетная улыбка появляется на ее губах. — Это замечательно, и я желаю вам обоим всего наилучше­го. Но вот что я хотела сказать: если вы опять его обидите, я найду вас, леди, и вам не поздоровится.

Она смотрит на меня; голубые льдинки глаз впиваются в мой мозг, пытаются проникнуть под маску. Ее угроза настолько удивительна и неожиданна, что у меня неволь­но вырывается недоверчивый смех. Я ожидала от нее чего угодно, но только не этого.

— Вы думаете, это смешно? — сердится она. — Вы не видели его в минувшую субботу — что с ним творилось.

Мое лицо мрачнеет. Мне неприятна мысль о несчаст­ном Кристиане, ведь в минувшую субботу я от него ушла. Вероятно, он поехал к ней. Мне стало противно. Зачем я сижу здесь с ней и выслушиваю всякую чушь? Я медленно встаю, не сводя с нее глаз.

— Меня смешит ваша наглость, миссис Линкольн. Вас совершенно не касаются наши с Кристианом отношения, А если я все-таки его брошу и вы явитесь ко мне, я буду вас ждать, не сомневайтесь. И может, я дам вам попро­бовать ваше собственное лекарство в отместку за пятна­дцатилетнего ребенка, которого вы совратили и, вероят­но, испортили еще сильнее, чем он был испорчен.

У нее отвисает челюсть.

— Теперь извините. Меня ждут более приятные вещи, чем разговор с вами.

Я резко поворачиваюсь; адреналин и гнев бурлят в мо­ем теле. Я иду к входу в шатер, где стоит Тейлор. В это время появляется встревоженный Кристиан.

— Вот ты где, — бормочет он, потом хмурится при виде Элены.

Я молча шагаю мимо него, давая ему возможность вы­бора — между ней и мной. Он делает правильный выбор.

— Ана, — зовет он. Я останавливаюсь и смотрю на не­го. — Что случилось?

— Почему бы тебе не спросить об этом у своей быв­шей? — едко интересуюсь я.

Он кривит губы, взгляд леденеет.

— Я спрашиваю тебя, — мягко возражает он, но в его голосе звучат грозные нотки.

Мы сердито глядим друг на друга.

Ладно, я вижу, что дело может закончиться дракой, ес­ли я ему не скажу.

— Она пригрозила, что придет ко мне, если я снова те­бя обижу, — вероятно, с плеткой.

На его лице написано явное облегчение, губы растяну­лись в усмешке.

— Конечно, от тебя не ускользнул комизм этой ситуа­ции? — спрашивает он, и я вижу, как он пытается скрыть смех.

— Тут нет ничего смешного, Кристиан!

— Ты права, нет. Я поговорю с ней. — Он делает серь­езное лицо, хотя все еще борется со смешком.

— Ты этого не сделаешь. — Я стою, скрестив руки на груди, и снова киплю от злости.

Он удивленно моргает.

— Слушай, я знаю, что ты связан с ней финансовыми делами, но...

Я замолкаю. О чем я могу его попросить? Бросить ее? Больше не видеться с ней? Могу ли я просить его об этом?

— Мне нужно в туалет. — Я сердито поджимаю губы.

Он вздыхает и наклоняет голову набок. Неужели кто-то может выглядеть желаннее, чем он? Что это, маска или он сам?

— Пожалуйста, Анастейша, не злись. Я не знал, что она здесь. Она говорила, что не придет. — Он уговаривает меня словно ребенка. Протянув руку, проводит пальцем по моей надутой нижней губе. — Прошу тебя, не позво­ляй Элене испортить наш вечер. Ведь она — старая но­вость, клянусь тебе.

«Старая» — подходящее слово», — безжалостно думаю я. Он держит меня за подбородок и ласково трется свои­ми губами о мои губы. Я вздыхаю в знак согласия. Он вы­прямляется и берет меня под локоть.

— Я провожу тебя до туалета, чтобы тебя опять никто не отвлек.

Он ведет меня через лужайку к временным туалетным комнатам — совершенно шикарным. Миа сказала, что они были доставлены для этого случая, но я и не подозре­вала, что это будет люксовая версия.

— Я буду ждать тебя здесь, малышка.

Вышла я уже в ровном настроении. Нет, я не позволю миссис Робинсон портить мне вечер, ведь, возможно, на это она и рассчитывала. Отойдя в сторону, Кристиан раз­говаривает по телефону. Подхожу ближе и слышу его сло­ва. Он очень сердит.

— Почему ты переменила решение? Ведь мы с тобой договорились. Знаешь, оставь ее в покое. У меня это пер­вые стабильные отношения в жизни, и я не хочу, чтобы ты их разрушила своей неуместной заботой обо мне. Оставь ее. Я серьезно предупреждаю тебя, Элена. — Он замолка­ет и слушает. — Нет, конечно, нет. — Он грозно хмурит­ся. Поднимает взгляд и видит меня. — Мне пора. Пока.

Я стою, склонив голову набок, и вопросительно гляжу на него. Зачем он ей звонил?

— Как там старая новость?

— Злится, — сардонически отмахивается он. — Ты хо­чешь еще танцевать? Или пойдем? — Смотрит на ча­сы. — Скоро начнется фейерверк.

— Я люблю фейерверки.

— Тогда мы останемся и посмотрим. — Он обнимает меня и прижимает к себе. — Прошу тебя, не позволяй ей встать между нами.

— Она беспокоится за тебя, — бормочу я.

— Да, я ее... ну... друг.

— По-моему, для нее это больше, чем дружба. Он морщит лоб.

— Анастейша, у нас с Эленой все сложно. У нас общее прошлое. Но это всего лишь прошлое. Я уже несколько раз говорил тебе, что она хороший друг. И не более того. Пожалуйста, забудь о ней.

Он целует меня в макушку, и я смиряюсь, чтобы не портить наш вечер. Вот только пытаюсь понять ситуацию.

Держась за руки, мы возвращаемся на танцпол. Ор­кестр по-прежнему играет вовсю.

— Анастейша!

Я поворачиваюсь и вижу стоящего позади нас Каррика.

— Позвольте пригласить вас на следующий танец.

Каррик протягивает мне руку. Кристиан улыбается и, пожав плечами, отпускает меня. По знаку Сэма оркестр начинает «Соте fly with Ме». Каррик обнимает меня за талию и бережно ведет в танце.

— Анастейша, я хотел поблагодарить вас за щедрый вклад в нашу благотворительную программу.

По его тону я подозреваю, что он просто хочет выяс­нить, могу ли я позволить себе такую щедрость.

— Мистер Грей...

— Пожалуйста, Ана, зовите меня Каррик.

— Я очень рада, что могу себе это позволить. У меня неожиданно появилась некоторая сумма, без которой я обойдусь. А тут такое благое дело.

Он улыбается мне, а я пользуюсь возможностью и за­даю кое-какие невинные вопросы. «Сагре diem, лови мо­мент», — подсказывает мне мое подсознание.

— Кристиан немного рассказал мне о своем детстве, поэтому я с готовностью поддерживаю вашу програм­му, — добавляю я в надежде, что Каррик хоть немного приоткроет передо мной завесу тайны его сына.

Каррик удивлен.

— Неужели? Это необычно для него. Анастейша, вы необычайно положительно влияете на него. По-моему, я никогда еще не видел его таким... окрыленным.

Я краснею.

— Простите, я не хотел вас смущать.

— Знаете, у меня небольшой жизненный опыт... он очень необычный человек, — бормочу я.

— Да, верно, — спокойно соглашается Каррик.

— Судя по тому, что мне рассказывал Кристиан, его раннее детство было ужасным и травмировало его психику.

Каррик хмурится, и я боюсь, не преступила ли я черту.

— Моя жена была на дежурстве, когда полицейские привезли его в госпиталь. Он был страшно обезвожен и очень худой, кожа да кости. И совсем не мог говорить. — Каррик мрачнеет, несмотря на окружающую нас бодрую музыку. — Фактически он не говорил около двух лет. Ему помогла прийти в себя игра на фортепиано. Да, конечно, и появление Миа. — Его губы растягиваются в нежной улыбке.

— Он прекрасно играет, профессионально. Вы можете им гордиться, — говорю я, а сама никак не могу прийти в себя: какой ужас, не говорил два года...

— Да, мы гордимся. Он целеустремленный, способный и умный. Но скажу вам по секрету, Анастейша, нам с ма­терью радостнее всего видеть его таким, как сегодня, — молодым и беззаботным. Мы уже обменялись с ней впе­чатлениями. И благодарить за это мы должны вас.

Кажется, я покраснела с ног до головы. Что мне сказать на это?

— Он всегда был одиночкой. Мы уж и не чаяли увидеть его с избранницей. Пожалуйста, не останавливайтесь, что бы вы ни делали. Как приятно видеть его счастливым. — Внезапно он замолкает, словно именно он переступил че­рез запретную черту. — Простите, я не хотел вас смущать.

Я качаю головой.

— Мне тоже хочется видеть его счастливым, — лепечу я и не знаю, что еще сказать.

— Что ж, я очень рад, что вы пришли сегодня к нам. Очень приятно видеть вас вдвоем.

Когда замолкают последние ноты мелодии, Каррик га­лантно раскланивается; я делаю в ответ реверанс.

— Хватит танцевать со стариками. — Кристиан снова рядом со мной. Каррик весело смеется.

— Ты полегче со «стариками», сын. У меня тоже быва­ли незабываемые моменты. — Каррик шутливо подмиги­вает мне и исчезает в толпе.

— Кажется, ты понравилась отцу, — бормочет Кристи­ан, когда мы провожаем взглядом Каррика.

— Почему я могла ему не понравиться? — кокетливо спрашиваю я, глядя на него из-под ресниц.

— Правильный вопрос, мисс Стил. — Он обнимает ме­ня, и в это время оркестр играет «It Had to Be You».

— Танцуй со мной, — страстно шепчет Кристиан.

— С удовольствием, мистер Грей, — улыбаюсь я, и он снова кружит меня по танцполу.

В полночь мы идем к берегу между шатром и лодочным сараем. Все гости собрались там, чтобы полюбоваться фейерверком. Церемониймейстер, снова заявивший о се­бе, разрешил снять маски, чтобы лучше видеть огненное действо. Кристиан обнимает меня за плечи, но я знаю, что Тейлор и Сойер где-то рядом, вероятно, в толпе. Они смотрят по сторонам, а не на причал, где два техника в черном заняты последними приготовлениями. Увидев Тейлора, я вспоминаю о Лейле. Возможно, она где-то здесь. Черт! При мысли о ней у меня ползут мурашки, и я прижимаюсь к Кристиану. Он удивленно смотрит на ме­ня с высоты своего роста и обнимает еще крепче.

— Все в порядке, детка? Замерзла?

— Нет, не замерзла.

Я быстро оглядываюсь и вижу рядом с нами двух дру­гих секьюрити, чьи имена я забыла. Кристиан ставит меня перед собой и кладет руки мне на плечи.

Внезапно над доком раздается классический, как на са-ундтреке, грохот — баммм! В небо взлетают две ракеты и с оглушительным бабаханьем взрываются над заливом, осветив его ослепительным снопом из оранжевых и белых искр, которые отражаются в спокойной воде залива, словно сверкающий ливень. Я с раскрытым ртом смотрю, как в воздух взмывают еще несколько ракет и, взорвав­шись, рассыпаются разноцветным калейдоскопом.

Не могу вспомнить, когда видела такое же улетное дей­ство, разве что по телику, но это не в счет. И все это под музыку, под охи и ахи толпы. Взлет за взлетом, взрыв за взрывом, вспышка за вспышкой. Зрелище поистине не­земное!

На установленном в заливе понтоне несколько сереб­ристых световых фонтанов взлетают в воздух на двадцать футов, меняя цвет на голубой, красный, оранжевый, и снова становятся серебристыми. А в это время взрывают­ся все новые ракеты, и музыка достигает крещендо.

У меня уже болят мышцы лица от дурацкой восхищен­ной улыбки. Я гляжу на Кристиана — он тоже заворожен великолепным шоу как ребенок. Наконец, вереница из шести ракет взлетает в темное небо и одновременно взры­вается, заливая нас роскошным золотым светом. Толпа неистовствует, аплодисменты долго не стихают.

— Леди и джентльмены, — кричит церемониймейстер, когда затихают крики и свист. — В завершение этого за­мечательного вечера хочу вам сообщить следующее: сего­дня ваша щедрость принесла в программу «Справимся вместе» в общей сложности один миллион восемьсот пятьдесят три тысячи долларов!

Снова грохочут аплодисменты, а на понтоне серебря­ные потоки искр складываются во фразу: «Спасибо вам от «Справимся вместе». Буквы долго искрятся и мерцают над водой.

— Ах, Кристиан... это было чудесно. — Я восторженно улыбаюсь ему, он наклоняется и целует меня.

— Пора уходить, — говорит он, ив его словах я читаю так много обещаний.

Внезапно я чувствую, что страшно устала. Толпа вокруг нас постепенно редеет. Кристиан и Тей­лор не говорят ничего, но между ними что-то происходит.

— Давай немного постоим. Тейлор хочет, чтобы мы подождали здесь.

Ага.

— По-моему, из-за этого фейерверка он постарел на сотню лет.

— Он не любит фейерверки?

Кристиан ласково глядит на меня и качает головой, но не объясняет.

— Итак, Аспен, — говорит он, и я понимаю, что он хо­чет меня отвлечь. Это получается.

— Ой! Я не внесла ставку, — спохватываюсь я.

— Ты можешь прислать чек. Я знаю адрес.

— Ты тогда был в бешенстве.

— Да, был. Я усмехаюсь.

— В этом виноваты ты и твои игрушки.

— Вы, мисс Стил, были охвачены страстью. Потом, насколько я припоминаю, все завершилось наилучшим образом. — Он сально улыбается. — Кстати, где они?

— Серебряные шарики? Они в моей сумочке.

— Я хочу забрать их у тебя. Это слишком мощные иг­рушки, чтобы оставлять их в твоих невинных руках.

— Беспокоишься, что я снова буду охвачена страстью и, может, с кем-то еще?

Кристиан зло сверкает глазами.

— Надеюсь, что такого не случится, — заявляет он с холодком в голосе. — Нет, Ана. Я хочу сам управлять твоей страстью.

Ну и ну! Ничего себе!

— Ты мне не доверяешь?

— Доверяю полностью. Итак, я могу получить их назад?

— Я рассмотрю твою просьбу. Он прищуривает глаза.

На танцполе снова звучит музыка. Но это уже диджей развлекает гостей грохочущими басовыми ритмами.

— Ты хочешь танцевать?

— Я очень устала, Кристиан. Если можно, я бы поехала домой.

Кристиан смотрит на Тейлора, тот кивает, и мы на­правляемся к дому. За нами бредет пара подвыпивших гостей. Я рада, что Кристиан поддерживает меня под ло­коть — у меня болят ноги от тесных туфель и каблуков го­ловокружительной высоты.

К нам подбегает Миа.

— Вы ведь еще не уходите, а? Настоящая музыка толь­ко начинается. Пошли, Ана! — Она хватает меня за руку.

— Миа, — останавливает ее Кристиан. — Анастейша устала. Мы поедем домой. К тому же у нас завтра тяже­лый день.

Да ну?..

Миа недовольно выпячивает губы, но, к моему удивле­нию, не спорит с Кристианом.

— Тогда обязательно приезжай к нам на следующей неделе. Может, мы тогда прогуляемся по моллу?

— Конечно, Миа. — Я улыбаюсь, а в душе гадаю, как я теперь буду зарабатывать себе на жизнь.

Она чмокает меня, потом бурно обнимает Кристиана, удивляя этим нас обоих. Но еще удивительнее, она кладет ладони на его грудь и говорит:

— Как приятно видеть тебя таким счастливым. — Она целует его в щеку. — Пока, ребята, всего хорошего.

Она убегает к своим подругам — среди них Лили; без маски она выглядит еще более унылой.

Я опять вспоминаю Шона. Интересно, где же он?

— Надо попрощаться с родителями. Пойдем. Кристиан ведет меня под гул разговоров гостей к Грейс

и Каррику. Они прощаются с нами тепло и нежно.

— Пожалуйста, приезжайте еще, Анастейша. Мы так рады вам, — говорит Грейс.

Я слегка обескуражена их отношением ко мне. К сча­стью, уже ушли родители Грейс, поэтому я избавлена еще и от их энтузиазма.

Рука об руку мы молча идем к фронтону дома, где в ожидании хозяев выстроились бесчисленные автомобили. Я гляжу на Кристиана. Он и в самом деле выглядит счаст­ливым, хотя после такого напряженного дня это даже странно. И я рада.

— Тебе не холодно? — спрашивает он.

— Нет, все хорошо, спасибо. — Я придерживаю атлас­ную накидку.

— Я наслаждался этим вечером, Анастейша. Спасибо тебе.

— Я тоже, хотя не всеми его частями одинаково, — ус­мехаюсь я.

Он тоже ухмыляется, потом морщит лоб.

— Не кусай губу! — От его интонации у меня учащенно бьется сердце.

— Почему ты сказал, что завтра у нас будет трудный день? — спрашиваю я, чтобы отвлечься.

— Приедет доктор Грин. А еще я приготовил для тебя сюрприз.

— Доктор Грин? — Я останавливаюсь.

— Да.

— Зачем?

— Потому что я не выношу презервативы, — спокойно отвечает он. Его глаза блестят в мягком свете бумажных фонарей.

— Это мое тело, — бормочу я с досадой. Почему он не спросил меня?

— Оно и мое тоже, — шепчет он.

Я стою и гляжу на него. Мимо проходят гости, не обра­щая на нас внимания. У него такое серьезное лицо. Да, мое тело и его тоже... он знает его лучше, чем я.

Я протягиваю к нему руку. Он слегка морщится, но не протестует. Хватаю галстук за кончик, тяну, и тот развя­зывается. Видна верхняя пуговица рубашки. Я расстеги­ваю ее.

— Так ты выглядишь сексуально, — шепчу я. Вообще-то он выглядит сексуально всегда, но так особенно.

— Мне надо отвезти тебя домой. Пойдем.

У машины Сойер протягивает Кристиану конверт. Кристиан хмуро глядит на него, переводит взгляд на ме­ня. В этот момент Тейлор открывает передо мной дверцу. По его лицу я вижу, что он уже не так напряжен, как раньше. Потом Кристиан садится рядом со мной и отдает мне этот конверт, нераспечатанный. Тейлор и Сойер са­дятся впереди.

— Письмо адресовано тебе. Кто-то из слуг отдал его Сойеру. Вероятно, еще от какого-то твоего поклонника. — Кристиан недовольно скривил губы. Конечно, такая мысль ему неприятна.

Я тупо гляжу на писымо. От кого оно? Вскрываю кон­верт и быстро читаю послание при тусклом свете. Черт по­бери, оно от нее\ Почему она не оставляет меня в покое?

Возможно, я заблуждалась на ваш счет. А вы явно заблуждаетесь насчет меня. Позвоните мне, если вам понадобится заполнить какие-либо пробелы — мы мо­жем вместе пообедать. Кристиан не хочет, чтобы я говорила с вами, но я буду счастлива вам помочь. Пой­мите меня правильно. Я одобряю ваш союз, поверь­те ~ но если вы его обидите... Он и так видел много обид. Позвоните мне: [phone].

Миссис Робинсон.

Дьявол, она подписалась «Миссис Робинсон»! Он ска­зал ей... Ублюдок!

— Ты сказал ей?

— Что сказал? Кому?

— Что я называю ее миссис Робинсон, — буркнула я.

— Письмо от Элены? — ужасается Кристиан. — Это уже смешно, — ворчит он, проводя ладонью по волосам. Я вижу, что он раздражен. — Завтра я с ней поговорю. Или в понедельник.

Хотя мне стыдно в этом признаться, я немного доволь­на. Мое подсознание кивает с мудрым видом. Элена сер­дит его, и это хорошо, несомненно, хорошо. В общем, по­ка я не буду ничего ему говорить, но письмо кладу в свою сумочку. А для того чтобы улучшить его настроение, воз­вращаю ему шарики.

— До следующего раза, — бормочу я.

Он глядит на меня из полумрака и наверняка усмехает­ся, хотя его лица мне почти не видно. Потом берет мою руку и сильно сжимает.

Я гляжу в темноту и вспоминаю весь этот длинный день. Я узнала о Кристиане так много новых фактов — са­лоны, «дорожная карта», детство, — но мне предстоит уз­нать еще больше. А что там с миссис Р.? Да, она пережи­вает за него, кажется, очень переживает. Я это вижу. Он тоже хорошо к ней относится — но не так, как она. Я не знаю, что и думать. От всей этой информации у меня бо­лит голова.

Кристиан будит меня, когда мы останавливаемся возле «Эскалы».

— Отнести тебя на руках? — нежно спрашивает он. Я сонно мотаю головой. Не надо.

Когда мы стоим у лифта, я прислоняюсь к нему и кладу голову на плечо. Сойер стоит перед нами и неловко пере­минается.

— Длинный день получился, да, Анастейша? Я киваю.

— Устала? Я киваю.

— Ты не слишком разговорчива. Я киваю, и Кристиан усмехается.

— Пойдем. Я положу тебя в постель.

Он берет меня за руку, и мы выходим из лифта, но ос­танавливаемся в фойе. И тут Сойер поднимает руку. За эту долю секунды с меня слетает сои. Сойер что-то гово­рит в рукав. Я и не знала, что он носит там переговорное устройство.

— Ладно, Ти, — говорит он и поворачивается к нам. — Мистер Грей, па «Луди» мисс Стил проколоты шины, а машина залита краской.

Черт побери! Моя машина!.. Кто мог это сделать? Как только этот вопрос материализуется в моем сознании, я уже знаю ответ. Лейла. Я гляжу на Кристиана. Он по­бледнел.

— Тейлор беспокоится, что преступник мог войти в квартиру и теперь находится там. Он хочет сначала все проверить.

— Понятно, — шепчет Кристиан. — Действия Тейлора?

— Он поднимается по служебному лифту с Райаном и Рейнолдсом. Они проведут осмотр и тогда дадут нам доб­ро. Я остаюсь с вами, сэр.

—Благодарю вас, Сойер. — Кристиан крепче обнимает меня. — Да, день становится все лучше и лучше, — горько вздыхает он и утыкается носом в мои волосы. — Слушай­те, я не могу стоять тут и ждать. Сойер, позаботьтесь о мисс Стил. Не пускайте ее в квартиру, пока не получите разрешения Тейлора. Впрочем, я уверен, что Тейлор пре­увеличивает опасность. Она не могла попасть ко мне домой.

Что?

—Нет, Кристиан, останься со мной, — умоляю я.

— Делай, что тебе говорят, Анастейша. Жди здесь. Нет!

— Сойер! — говорит Кристиан.

Сойер открывает дверь фойе, впускает Кристиана в квартиру, закрывает за ним дверь и встает перед ней, бес­страстно глядя на меня.

Черт возьми! Кристиан! В моей голове громоздятся всякие ужасы, но мне ничего не остается, как ждать, ждать и ждать.

Глава 36

Сойер опять говорит в свой рукав: — Тейлор, мистер Грей вошел в квартиру. Тут он морщится, хватает наушник и выдергивает его из уха. Вероятно, получил от Тейлора мощный нагоняй. Ну, если Тейлор встревожился...

— Пожалуйста, позвольте мне войти, — умоляю я.

— Извините, мисс Стил, не могу. Это не займет много времени. — Сойер поднимает кверху обе руки, как бы за­щищаясь. — Тейлор и парни как раз тоже туда входят.

Да что ж такое! Я мучительно чувствую собственное бессилие. Замирая, жадно ловлю все звуки, но слышу лишь собственное неровное дыхание. У меня пересохло во рту, кружится голова. Я молча молюсь: «Господи, пусть с Кристианом ничего не случится!»

Не знаю, сколько прошло времени. Мы ничего не слы­шим. Конечно, тишина — тоже хорошо, лучше, чем вы­стрелы. Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, я хожу по фойе и разглядываю висящие на стенах картины.

—Что там происходит?

—Никаких новостей, мисс Стил.

Неожиданно шевелится дверная ручка. Сойер мгно­венно поворачивается и выхватывает пистолет из кобуры, висящей на плече.

Я застываю. В дверях появляется Кристиан.

—Все чисто. — сообщает он и хмурится на Сойера. Тот немедленно убирает оружие и отходит назад, пропуская меня внутрь.

—Тейлор перебдил, — ворчит Кристиан, протягивая мне руку.

Я никогда прежде не обращала на них внимания: все это предметная живопись, религиозная — мадонна с мла­денцем. Всего там шестнадцать картин. Как странно. Кристиан ведь неверующий, кажется. Вся живопись в большом зале абстрактная — а эти картины совсем дру­гие. Впрочем, долго я возле них не задерживаюсь. Где же Кристиан?

Я гляжу на Сойера, он бесстрастно смотрит на меня.

Я стою, разинув рот, не могу повхевелиться и впитываю каждую его маленькую черточку: непослушные волосы, морщинки вокруг глаз, волевую челюсть, расстегнутые верхние пуговки на рубашке. Мне кажется, что он поста­рел на десять лет. Кристиан озабоченно глядит на меня; его глаза потемнели.

—Все в порядке, детка. — Он подходит ко мне, обни­мает и целует в макушку. — Пойдем, ты устала. Ляжешь.

—Я так волновалась, — лепечу я, млея в его объятьях и вдыхая его сладкий -пресладкий запах.

—Знаю. Мы все тревожились.

Сойер исчез, вероятно, прошел в квартиру.

—Честно говоря, мистер Грей, ваши бывшие подружки очень утомительны, — сердито замечаю я. Кристиан ус­мехается.

—Да. Верно.

Взяв меня за руку, он идет через холл в большой зал.

—Тейлор и его помощники проверяют сейчас все шка­фы и кладовые. Только я не думаю, что она здесь.

—Что ей тут делать? — недоумеваю я.

—Верно.

—Как она могла войти сюда?

—Я не вижу такой возможности. Но Тейлор иногда проявляет чрезмерную бдительность.

—Вы уже искали в твоей игровой комнате? — спраши­ваю я шепотом.

Кристиан бросает на меня быстрый взгляд и морщит лоб.

— Да, она заперта, но мы с Тейлором ее проверили.

Я набираю полную грудь воздуха и медленно выды-х;ио — очистительное упражнение.

—Может, ты хочешь чего-нибудь выпить? — спраши­вает Кристиан.

—Нет. — Меня наполняет свинцовая усталость: я ужасно хочу лечь и уснуть.

—Пойдем, я уложу тебя в постель. У тебя утомленный вид. — В его глазах я вижу нежность.

Я хмурюсь. Он тоже ляжет со мной? Или хочет спать один?

Я с облегчением вижу, что он ведет меня в свою спаль­ню. Я кладу сумочку на комод и раскрываю ее. Там белеет послание миссис Робинсон.

— Вот. — Я протягиваю его Кристиану. — Если хо­чешь, прочти. Я не буду на него отвечать.

Кристиан быстро прочитывает письмо. На его челюсти напрягаются желваки.

—Не знаю, какие пробелы она может заполнить, — пренебрежительно фыркает он. — Я должен поговорить с Тейлором. Давай я расстегну молнию на твоем платье.

—Ты сообщишь в полицию насчет автомобиля? — спрашиваю я.

Он убирает в сторону мои волосы. Его пальцы нежно гладят мне спину, потом тянут вниз бегунок молнии.

—Нет, я хочу обойтись без таких мер. Лейле требуется помощь, а не карающая рука полиции. Мы просто долж­ны удвоить наши усилия и найти ее. — Он наклоняется и ласково целует меня в плечо.

—Ложись, — приказывает он и уходит.

Я лежу, гляжу в потолок и жду его возвращения. За прошедший день так много всего случилось, так много нужно обдумать. С чего начать?..

Я резко просыпаюсь и не сразу понимаю, где я. Неуже­ли я заснула? В слабом свете, проникающем сюда через приоткрытую дверь, я вижу, что Кристиана рядом со мной нет. Где же он? Я обвожу глазами комнату. В изно­жье кровати стоит какая-то тень. Женщина? Одетая в черное? Трудно сказать.

Еще не до конца проснувшись, я протягиваю руку и включаю ночник, потом опять бросаю взгляд на изножье. Там никого нет. Я трясу головой. Мне все это померещи­лось? Приснилось?

Я сажусь и обвожу глазами спальню. Мне становится жутковато — но я тут совершенно одна.

Я провожу ладонью по лицу. Который час? Где Кри­стиан? На будильнике — пятнадцать минут третьего.

Слезаю с кровати и иду на его поиски, сбитая с толку разыгравшимся воображением. Мне уже мерещится вся­кая ерунда. Должно быть, реакция на драматические со­бытия минувшего вечера.

Дата добавления: 2015-07-13