Кассандра Клэр Трилогия о Драко 13 страница. – Что? – он все еще моргал спросонья

– Что? – он все еще моргал спросонья.

– У тебя вся шея в засосах и укусах, – от ее голоса повеяло стужей. – И чем вы тут вчера вдвоем занимались? Пытались съесть друг друга? Неважно, можешь не отвечать.

Драко быстро вскинул руку к шее:

– Ты мне поверишь, если я скажу, что был атакован злобной белкой? – спросил он.

– Которая заодно поотрывала тебе пуговицы с рубашки? – ядовито поинтересовалась Джинни.

Драко взглянул на себя:

– Вот черт… – он посмотрел на Джинни. – Кто-нибудь знает… про эту ночь?

– Никто, кроме меня, – с отвращением произнесла Джинни. – Я предпочла бы тоже не знать. Я не собираюсь рассказывать Гарри, – опередила она его вопрос, – Не ради тебя, а потому, что он заслуживает лучших друзей, чем ты.

Драко промолчал. Он встал и начал отряхиваться от грязи. Потом сунул левую руку за пазуху. Когда он вытащил ее, на ладони лежало изрядное количество пуговиц.

Он посмотрел на Джинни:

– Ты вроде знаешь какие-то медицинские заклинания, да?

– Ну, – Джинни догадывалась, что за этим последует.

– Ты можешь привести в порядок мою шею?

Джинни заскрипела зубами от ярости:

– Малфой…

– Я не могу это сделать сам, – пояснил он, видя, что она непреклонна.

Джинни сунула руку в карман, достала палочку и глубоко вздохнула:

– Ну, ладно. Поднимайся.

Он повиновался. Джинни подошла и оттянула ворот его майки. Наклоняя из стороны в сторону его голову, она поочередно касалась синяков на его шее, и они исчезали. Она отступила и осмотрела свою работу.

– Теперь порядок, – сообщила она.

– Спасибо.

Он выпрямился и выдернул из земли свой меч. Потом, скрестив руки на груди, он встретился с ней взглядом.

– Чтобы ты знал: я сделала это не для тебя. Просто я не хочу видеть, как Гарри мучается.

Драко смотрел на нее с выражением, которое она не могла понять: гнев? интерес? вина? или что-то еще?

– Правда? Тогда обзаведись черной повязкой, – произнес он и пошел прочь, туда, где его ждали все остальные.

**************

Попытка Сириуса быть строгим и суровым полностью провалилась, когда Драко, Гарри, Эрмиона, Рон и Джинни вошли в гостиную, держа в руках метлы и осматриваясь.

Увидев Драко, Сириус расхохотался:

– Что это на тебе?

Драко с недоумением оглядел себя:

– Это одежда Чарли.

Сириус зашелся от хохота.

– А мне кажется, что он выглядит довольно мило, – заметила Нарцисса. Скрестив руки на груди, она стояла на ступеньках за спиной Сириуса.

– Мам! – воскликнул Драко с чуть меньшим ужасом, чем когда он столкнулся с Салазаром Слитерином.

– Мне кажется, что эти брюки не очень удобны, заметила она. – Они такие…

– Все в порядке, – произнес он сквозь зубы.

Тем временем Гарри с удивлением смотрел на Сириуса. Он практически никогда не слышал, чтобы Сириус так хохотал. Сириус поймал его взгляд, полный удивления и беспокойства. Прекратив смеяться, он сошел вниз и, с неожиданно кольнувшим чувством, вдруг понял, что Гарри стал столь же высок, как и он сам.

– Здравствуй, Сириус, – взволнованно произнес Гарри.

Сириус все еще стоял, глядя на своего крестника, в его зеленые глаза, чуть расширенные от беспокойства. Потом он наклонился и, как Нарцисса Драко, поцеловал Гарри в лоб:

– Добро пожаловать домой, Гарри.

Несколько часов они наперебой громко и взволнованно рассказывали Сириусу и Рему о произошедшем, прежде чем те начали осознавать, в какую историю все попали. Вся компания разместилась в библиотеке – за исключением Нарциссы, которая осталась внизу, чтобы передать Аурорам остатки коллекции предметов темной магии.

День был в разгаре, и разноцветные стекла разбрасывали ослепительные цветные пятна, когда, наконец, заговорила Эрмиона. Испытывая внутреннее сопротивление, она рассказывала о случившемся с ней последней.

Лупин стоял, облокотившись на стол, Сириус, прищурившись, подпирал руками подбородок.

Когда она закончила, Сириус опустил руки на стол и покачал головой:

– Ну, – произнес он, – вам всем и досталось… Но вы все были очень мужественными, хотя и несколько опрометчивыми. Но думаю, вы должны знать, что все эта ситуация имеет далеко идущие последствия… Дело очень и очень серьезное.

Эрмиона прикрыла глаза. Дикая головная боль, словно железным обручем, обхватила ее лоб. Голос Сириуса зазвучал неразборчиво:

– Вопрос в том, действительно ли это был Салазар Слитерин, и если это так…

– Ну конечно, это был Слитерин, – твердо произнес Драко. – А кто еще это мог быть?

– Тут есть, о чем подумать. Надо иметь виду, что это может быть какой-нибудь план, придуманный Вольдемортом, ведь имя Салазара Слитерина наводит ужас…

– Это был не Вольдеморт, – снова перебил Драко. – Вольдеморт просто убил бы нас. Он не стал бы нас отпускать.

– А причем тут ты? – неожиданно вступил Рон. – Ты не нужен Темному Лорду, он хочет убить Гарри. Может, именно поэтому он тебя отпустил. Похитив Эрмиону, он ожидал, что появится Гарри. А не ты, – с отвращением прибавил он.

– Ну, конечно, – раздраженно произнесла Эрмиона. – Ведь Темный Лорд читает «Ведьмополитен» и знает все о моей личной жизни.

– Кроме того, – напряженно продолжил Драко, – я встречался с Вольдемортом. И в замке был не он.

– Временами, – Рон качнулся вперед, глядя на Драко с издевательской серьезностью, – разные мерзавцы прикидываются друг другом. Маскируются. Это факт.

– Это был Салазар Слитерин! – с неожиданной яростью заорал Драко. – Можешь сомневаться, сколько захочешь, он заставит тебя об этом пожалеть! – Он осекся – все вытаращились на него.

Наконец тишину прервал Гарри:

– Малфой, ты как себя чувствуешь?

– Нормально, – ответил Драко, хотя на самом деле он сам напугался.

– Точно? – с беспокойством переспросил Сириус.

– Думаю, нам стоит им все рассказать, Сириус, – внезапно произнес Лупин. До этого момента он все время тревожно молчал.

Сириус взглянул на него, потом перевел взгляд на Гарри и всех остальных:

– Завтра сюда прибудут профессор Дамблдор и Корнелиус Фадж. Они расскажут вам о сложившейся ситуации. Дело довольно серьезное. Так что пока, давайте-ка, оставим эту тему.

– Простите, – перебила Эрмиона, вставая, – мне что-то нехорошо.

Она чувствовала, что Гарри смотрит на нее, комната поплыла у нее перед глазами, цвета задрожали и смазались – она знала, что это из-за головной боли. Было ощущение, что кто-то большими красными пальцами давит изнутри на ее глаза. Она услышала вокруг ропот, но разобрала только голос Гарри и ответила, что все в порядке, дело просто в усталости… потом Лупин что-то сказал о шоке и стрессе… Сириус посоветовал ей прилечь… Она почувствовала, что кто-то поддерживает ее под руку… оперлась на руку… На руку Драко.

– Я провожу тебя в спальню, – произнес он.

Эрмиона подумала, что надо бы отказаться, но голова просто раскалывалась от боли. Она слышала, как поднялся Гарри, и возблагодарила Бога, когда его остановил Сириус: – Гарри, подожди минутку.

Драко провел ее к двери. Когда они пересекли комнату, стало полегче, мир снова приобрел очертания. Проходя мимо Лупина, он заметила, что тот резко отступил от Драко. От удивления она заморгала и обернулась через плечо.

– В чем дело? – удивилась она, когда за ними закрылась дверь.

– Гарри, не дергайся хотя бы секунду, – раздраженно попросил Сириус.

Гарри с заметным напряжением опустился обратно на стул. Он очень волновался за Эрмиону – слишком у нее был больной и бледный вид. И уж, конечно, мысль о том, что они с Малфоем идут смотреть спальню, не добавляла ему покоя и усидчивости.

Сириус перевел взгляд на Рона и Джинни:

– Утром я послал вашим родителям сову.

И Рон и Джинни одинаково взвыли от ужаса.

– Сириус! – вскрикнул Рон, чувствуя, что его предали. – Как ты мог?

Гарри почувствовал, что не может сдержать улыбку. Рон все еще не мог воспринять Сириуса в роли родителя, он все еще считал его беглецом, живущим в пещере и питающимся крысами, а вовсе не тем, кто может послать сову чьим-либо родственникам. – Но пока что-то никакого ответа…

– Может, сова пропала? – с надеждой предположил Рон. – Может, не смогла найти их…

– Рон, почтовые совы не теряются, – раздраженно заметила Джинни.

– Мечтай-мечтай, – заметил Сириус.

– Я должен сказать тебе, Гарри, – Лупин, скрестив на груди руки, поднялся из-за стола и смотрел на Гарри, – что ты исключен из школы Магидов…

– Исключен? – Гарри был потрясен.

– Увы, – мягко сказал Лупин, – ты нарушил около тридцати школьных правил, сбежал во время учебы, уничтожил школьное имущество…

– Исключен… – повторил Гарри в совершенном ужасе. Потом он взглянул на Лупина: – А Малфой тоже исключен?

– Ну, да… – Лупин был крайне удивлен.

– Вот и хорошо, – с чувством полного удовлетворения произнес Гарри.

– Нет, в самом деле, Гарри, это все, что тебя волнует? – с изумлением спросил Сириус.

– Ну, на самом деле – да.

Сириус посмотрел на него:

– Знаешь, Гарри, если ты так ненавидишь его, вы не уживетесь здесь вместе.

Повисла короткая, напряженная тишина. Рон и Джинни смотрела в сторону, Лупин тоже. Гарри был просто удивлен:

– Я его совсем не ненавижу, – наконец испуганно сказал он, оглянулся и пожал плечами. – Вовсе нет…

Сириус взглянул на Лупина, не в силах скрыть победную улыбку. Рон был полон сомнений, а Джинни внезапно вскочила и, пробормотав странным голосом, что ей надо пойти проведать Эрмиону, выбежала из комнаты.

Лишь только дверь библиотеки закрылась, Эрмиона одернула свою руку от Драко и накинулась на него:

– Что ты делаешь? – зашипела она.

– Провожаю тебя в комнату, – ответил он и зашагал по коридору. Она, хмурясь, последовала за ним.

– Ты же знаешь, мы не должны быть наедине друг с другом…

– Поправка: это ты не должна быть наедине со мной. Я рядом с тобой прекрасно могу себя контролировать.

– О, конечно, так же, как прошлой ночью, – ядовито начала она, но, поняв, как это прозвучало, замолкла. – Не обращай внимания. Это не твоя вина, я знаю, ты бы это не выбрал…

– Как сказал бы Фред, только не изображай из себя всезнайку.

Эрмиона с облегчением ощутила, что любовное зелье не мешало ей сердиться и злиться.

– Какое твое дело? – огрызнулась она. – Словно тебе мало того, куда мы вляпались…

– Мы? – он холодно посмотрел на нее. – Это не моя проблема. Это твоя проблема. Это твои друзья. И твое вранье. Ты, – он говорил, и голос его наливался гневом, – должна помнить о последствиях, к которым приведут твои поступки. Они…

– О чем это ты говоришь?

От досады он взмахнул руками:

– Забудем. Ладно, в любом случае, мне пора.

– Пора?

– Пора, – подтвердил он, повернулся и пошел обратно по коридору, – у меня еще есть дела.

Она смотрела ему вслед.

– Ты не можешь взять и уйти, – запротестовала она, – Сириус…

Драко пожал плечами:

– Ты прикроешь меня.

– Что?

– Прикрой меня. Я же сделал это для тебя вчера. Теперь ты сделай это для меня. Я приду поздно. Может, даже ночью. Просто, останови их, если они буду спрашивать про меня.

– И что же я должна сказать им? Куда ты пошел?

– Ты умная, – сказал Драко. – Вот и придумай что-нибудь.

Он повернулся и пошел по коридору.

– Я не хочу врать из-за тебя! – крикнула она ему вслед, ее голос сорвался.

Он оглянулся и пожал плечами:

– Да что ты! – с глубоким пренебрежением бросил он. – А я-то думал, ты меня любишь… Сжав кулаки от ярости, она смотрела на него, не находя слов. Потом обернулась и с ужасом поняла, что совершенно заблудилась. Эрмиона стояла в комнате с портретами на стенах – таких комнат в Имении были десятки. Она была полностью поглощена поиском подходящий аргументов, и никак не могла сообразить, откуда она пришла – слева или справа. Мысленно махнув в отчаянии на все рукой, он повернулась направо и пошла по узкому коридору, пытаясь вспомнить, не видела ли она портреты, висящие на стенах. Это было ужасно трудно: одно за другим – изображения бледных, светловолосых высокомерных Малфоев смотрели ей вслед. Они все одинаковые, – безнадежно подумала она.

Она повернула за угол, потом еще раз и оказалась в зале, который определенно уже видела. И в центре его стояла Джинни.

Джинни взглянула и увидела ее, глаза ее потемнели. Она повернулась и собралась уйти, но Эрмиона, чувствуя, будто все вокруг начали ненавидеть ее, поймала ее за рукав:

– Джинни, не надо…

– Оставь меня в покое, Эрмиона. Я не собираюсь разговаривать с тобой.

– Ты не поняла…Это действительно было не то, что ты видела…

Теперь Джинни выглядела озабоченной:

– Не надо сейчас.

– А когда надо? – огрызнулась Эрмиона, повышая голос. Головная боль привела к тому, что теперь ее собственный голос изнутри звучал в ее ушах. – Я должна все тебе объяснить, хотя потом я все время буду дергаться, не разболтала ли ты обо всем Гарри. Только ты должна пообещать мне, что не скажешь Гарри…

– Эрмиона – нет, – прервала ее Джинни, покачав головой, но Эрмиона уже не могла остановиться.

– Джинни, я прошу тебя, я клянусь – это очень важно. Я никогда не обманывала его раньше, ты думаешь, я стала бы это делать по пустякам?

– Эрмиона! Заткнись! – взорвалась Джинни, но было уже поздно.

Дверь, перед которой она стояла, распахнулась и Эрмиона, с чувством, что у нее внезапно исчез желудок, увидела Рона, который с изумлением смотрел на них обеих. Позади него она увидела уже знакомую комнату: стол, ряды книг, цветные окна – видимо, она совершила полный круг и снова вернулась к библиотеке. И, судя по лицу Рона, стены вовсе не были звуконепроницаемыми.

– Так, – Рон переводил взгляд с Эрмионы на свою сестру. – И о чем вы тут так орали?

– Я, – сухо сказала Джинни, – не орала.

Эрмиона откашлялась. Такого ощущения она никогда в жизни не испытывала.

Дура.

– Ни о чем.

– Ни чего себе, ни о чем… – Рон отпустил руку, которой он придерживал дверь, и та тут же широко распахнулась.

Гарри.

Позади него она увидела смутные фигуры Лупина и Сириуса, но даже не взглянула на них, что они чувствовали, о чем думали – ей было все равно. Она смотрела на Гарри, но видела не его, а то, как рушится хрупкий карточный домик, который она с таким трудом пыталась сохранить. Не может быть…

– Ты обманула меня? – Гарри смотрел на нее с удивлением и возрастающим смятением. – Ты обманула меня – в чем?

**************

– Ты в этом уверен? – спросил охранник, с удивлением глядя на юношу, стоявшего перед ним. Его лицо было знакомо по изображениям в Ежедневном Пророке, сходство было несомненным. Но снимок не мог передать ни его холодного, жесткого выражения. Ни страха в его глазах.

– Я абсолютно уверен, – ответил юноша тоном, свидетельствующим о высочайшей степени упрямства. Несмотря на то, что день был вовсе не холодный, а он завернулся в дорожную мантию длиной до пола, зубы его постукивали. – Мне же разрешили, верно?

– Ну, конечно, но…

– Вы будете наблюдать?

– Да.

– Так пустите меня!

– Хорошо, – сдался волшебник и поднял свою палочку.

Замок на тяжелой железной двери запирал сразу несколько волшебных камер, и требовалась целая последовательность заклинаний, чтобы отпереть его.

Процесс этот занимал некоторое время, и побледневший юноша нетерпеливо наблюдал за ним.

– Уже? – спросил он.

– Да, – произнес охранник и толчком отворил дверь. Не взглянув на него, юноша прошел внутрь, и дверь закрылась. В этот момент она стала прозрачной – охрана могла наблюдать, что происходит внутри, тогда как те, кто находился там, никаких изменений не замечали.

Несколько секунд глаза Драко привыкали к сумраку камеры. В ней не было ни окон, ни ламп. Светились сами стены – бледно-синим фосфорным светом. Они освещали маленькую квадратную комнату с матрасом на полу и столом у стены. За ним сидел человек, держа на коленях книгу. Он поднял голову на звук открывшейся двери и взглянул на Драко – холодно, расчетливо, хотя и с некоторым удивлением.

– Я знал, что, рано или поздно, ты придешь, – произнес он.

Драко почувствовал, что его руки под мантией сжались.

– Здравствуй, отец.

Глава 6. Удачливые сыновья

Люций Малфой медленно опустил книгу, которую держал в руках, однако не поднялся навстречу сыну. Драко подумал, что он почти не изменился. Даже в тюрьме Люций сохранил большую часть своего подчеркнутого достоинства – он выглядел аккуратным и подтянутым в простой серой одежде, казавшейся накрахмаленной.

– Драко, – произнес отец, наклонив голову.

– Я не ожидал, что они пропустят меня, – сказал Драко слегка сдавленным голосом.

– Я распорядился, чтобы они позволили тебе войти, когда ты придешь, – ответил его отец. – Имя Малфоя все еще кое-что значит, несмотря на все, что ты и твоя мать сделали, чтобы его уничтожить.

– То есть, ты их подкупил, – заметил Драко. – Это в твоем стиле.

Люций смотрел на него. Драко мимолетно задумался о том, что же видел в нем его отец, изменился ли он.

– Иногда я спрашиваю себя, – произнес Люций. – Кого я вырастил? Неблагодарен ты или просто глуп?

Он склонил голову набок, не отрывая взгляда от сына. Драко видел, как он крепко сцепил тонкие, длинные пальцы своих рук, лежащих на коленях.

– Что ты скажешь, Драко?

– Так какой у меня был выбор?

Люций прищурился.

– Я и забыл, – сказал он, – каким забавным ты себя считаешь. Потому ты и пришел сюда? Чтобы поразить меня своим остроумием?

– Нет, – ответил Драко таким же ровным голосом. – Я просто надеялся, что мы сможем продолжить нашу замечательную семейную традицию издевательств и оскорблений. Ответь мне, неужели это убило бы тебя, скажи ты хоть раз: «Здравствуй, сын, о чем ты хотел поговорить со мной?»

Выражение лица Люция не изменилось, он лишь откинулся назад и скрестил руки на груди. Резким движением ноги он поддел стул, стоящий перед ним, на носок сапога и пнул его через всю комнату в сторону Драко. Тот вынужден был отскочить назад, чтобы избежать удара. Стул упал на пол у его ног.

– Садись, – велел Люций.

Драко медленно нагнулся и поднял стул. Он сел, не отрывая настороженного взгляда от отца.

Если бы кто-нибудь видел их сейчас, он был бы поражен – вначале их сходством – те же острые, четкие черты лица, та же бледность, а затем – враждебностью, которая проскакивала между ними подобно электрической искре.

– Итак, сын, – сказал Люций Малфой. – О чем же ты хочешь поговорить со мной? Хочешь спросить, как я провожу здесь время? Приятная компания, прекрасная еда, любезное обращение?

– Нет, – ответил Драко. – Я хочу спросить тебя о нашей семье.

Люций приподнял бровь.

– Ты говорил Гарри, что в нашей семье случалось безумие, – сказал Драко. – Я хочу знать, что это было за безумие? Насколько далеко оно уходит в прошлое?

В глазах Люция мелькнул предательский огонек удивления, который быстро угас, сменившись равнодушием.

– Ты думаешь, что сходишь с ума?

– Я не уверен.

Люций посмотрел на сына, и на мгновение увидел знакомое бледное лицо лишенным своей защитной маски, увидел боль и страх в глазах. Он подумал о жене, которая передала их сыну свои раскосые серебряные глаза и свою чувствительность. И все же… С тех пор, как их сыну исполнилось четыре года, он не плакал. Ни разу, насколько помнил Люций. «Это неестественно, – говорила его жена, – ребенок, который не плачет»

Драко неожиданно встал, опершись на спинку стула. Сейчас он выглядел очень юным.

– Я видел… сны, – продолжил он. – Это не мои сны. Кого-то другого. Битвы, полные крови и убийств. Женщина. Иногда это Эрмиона, иногда нет. Знамя с изображением дракона…

– Смотрящего влево, – сказал Люций. – Серебряный дракон на черном фоне.

Драко моргнул.

– Значит, ты знаешь, чьи это сны? – спросил он.

Люций со скучающим выражением рассматривал ногти у себя на руках.

– Эти сны – твое предназначение, мой мальчик, – ответил он.

– Мое предназначение? – огрызнулся Драко. – У меня нет никакого предназначения. Гарри, вот у кого вся судьба расписана.

– Это не так, – теперь Люций смотрел прямо на него, правда, не очень приветливо. – Разумеется, у тебя есть предназначение, Драко. Собственно, я бы даже сказал, что твоя судьба владеет тобой.

– О чем ты говоришь?

Люций улыбнулся.

– Позволь рассказать тебе кое-что. Когда кто-то присоединяется к Пожирателям Смерти, он жертвует себя Темному Лорду. И Темный Лорд, в свою очередь, берет у него что-нибудь одно. Чтобы быть допущенным в его круг, ты должен предложить ему что-то, что принадлежит только тебе. Это может быть особенная память, или способности к языкам, или спортивные способности. Выбор – его. Когда я присоединился к нему, он попросил тебя.

Лицо Драко не выражало ничего, кроме удивления.

– Но ведь я даже не родился еще! Тебе было только шестнадцать!

– Да, ты еще не родился. Но он знал, что это будешь ты. Наша семья среди последних оставшихся, в ком течет кровь Слитерина, и ты… время было самое подходящее. Темный Лорд показал мне, как произвести определенные, сложные и опасные, заклинания, чтобы быть уверенным, что ты родился бы таким, как он задумал. С определенными свойствами. Способности Магида. Порочность и обаяние. Черствость. Соперничество. Жестокость… Ты должен был стать его последователем, и я…

Драко перебил его.

– Что случилось? Заклятия не сработали?

– О нет, они сработали, – сказал Люций. – Но к тому времени Темный Лорд был побежден. Тебе еще не было и года. И не было никого, чтобы направить твое развитие, чтобы продолжить заклятия, и зелья, и подготовку. Остался только я. И я старался, как мог, но ты как-то отдалился от меня. Ты был задуман для какой-то цели, но я не знаю, что это за цель. Боюсь, я никогда не знал этого. Когда Темный Лорд вернул себе силу, он не захотел говорить мне. Он сказал, что я узнаю в подходящее время. – Люций пожал плечами. – Я полагаю, что это время такое же подходящее, как и любое другое.

Побледневший Драко не отрывал от него глаз.

– Это как будильник, – продолжал его отец, откинувшись в кресле. – То, что ты носишь внутри себя, оставалось спящим до поры. Пока не стали работать твои способности Магида, пока ты не вырос, пока ты не нашел меч.

– Меч? – эхом отозвался Драко.

– Этот меч – ключ, – мягко сказал Люций. – Темный Лорд дал мне его, когда ты родился. Конечно, я не мог его коснуться, – с горечью добавил он, – поэтому я никогда не испытывал… искушения.

Он посмотрел на сына.

– Меч вызывает у тебя видения?

– Кошмары, – ответил Драко сдавленным голосом.

– Видения, – повторил его отец. – Ты видишь свои желания, свои чаяния, то, что было, и то, что случится.

– Он показывает мне вовсе не то, что я хочу! – воскликнул Драко с отвращением. – Он показывает… ужасные вещи…

Люций улыбнулся.

– В первый же раз, когда ты увидел меч, – сказал он, – ты захотел владеть им, правда? Ты забрал его у Гарри, ты держал его возле себя, ты противился всем усилиям лишить тебя его. Ты берешь его с собой, куда бы ты ни шел – он и сейчас с тобой. Ты не можешь перенести разлуки с ним.

Люций взглянул на сына.

– Это твое будущее, мой мальчик. И ты не можешь убежать от него.

– Я могу, – возразил Драко.

– Ты не можешь! – прогремел Люций, неожиданно вставая. – Ты был сделан, неужели ты не понимаешь? Ты был создан, чтобы осуществить намеченное. Даже твое имя… – Он замолчал и устало опустился в кресло. – Даже твое имя было выбрано для тебя Темным Лордом. Дракон…

Драко сидел не шевелясь. Не глядя на отца, он спросил:

– И ты согласился со всем этим?

Люций не ответил.

Драко поднял голову.

– Кем бы я ни был, я твой сын. Кровь от крови. Я похож на тебя. Я несу имя нашего рода. И ты продал меня Темному Лорду за крохи власти?

– Это была бы большая власть, – поправил Люций. Он отвел глаза в сторону. – Я никогда не хотел ребенка, – сказал он. – Все это было частью Плана.

Драко смотрел на свои руки, стиснутые на коленях.

– В моих снах, – хрипло сказал он, – Он говорит мне, что я должен убить Гарри Поттера.

– Ну, так убей Гарри, – ответил Люций. – Для этого ты и был предназначен.

**************

– Любовное зелье?

Голос Рона доносился до Эрмионы будто издалека. Она устало подняла голову. Все, кроме Гарри, смотрели на нее – Сириус прислонился к книжным полкам с выражением недоверия на лице, Лупин был в замешательстве, Рон был явно потрясен, а Джинни… Джинни была встревожена. Где-то посреди нескончаемого для Эрмионы объяснения, что такое любовное зелье и каковы его последствия (за исключением сцены с Драко на поляне – Эрмиона решила рассказать об этом Гарри позднее) Джинни положила руку на подлокотник кресла Эрмионы, взяла ее руку в свою и сжала ее. Эрмиона крепко держалась за руку Джинни на протяжении всего рассказа и была благодарна ей за этот контакт.

Гарри сидел у стола, скрестив руки на груди и упорно глядя поверх их голов в одно из витражных окон. До сих пор он не проронил ни слова.

– Я всегда думал, что любовные зелья что-то вроде шутки, – продолжал Рон. – Что их не бывает.

– Они существуют, – сказал Лупин, которому было явно не по себе. – Разумеется, они запрещены.

Сириус покачал головой.

– В этом нет никакого смысла, – заметил он. – Я уже думал об этом прежде, а сейчас… Теперь Гарри перевел взгляд на него.

– То, что Слитерин хочет, чтобы Эрмиона была его Источником. Только Магид может стать Источником для другого Магида. Иначе он высосал бы из нее силу, и это убило бы ее.

– Ровена была Магидом, – сказала Эрмиона. – Возможно, он полагал, что раз она была, то и я могла бы.

– Предположение, которое прикончило бы тебя, – сказал возбужденно Сириус.

– Я бы скорее умерла, – тонким, но твердым голосом ответила Эрмиона, – чем любить это… это зло…

– Ага, а любить Малфоя – это ничего? – перебил ее Рон, качая головой.

Вот теперь Гарри заговорил, и при звуке его тихого голоса все подскочили, будто рядом взорвалась бомба.

– Оставь ее в покое, Рон, – сказал он.

Все уставились на него, Эрмиона даже пристальнее, чем остальные. Она пыталась поймать его взгляд, чтобы послать ему благодарную улыбку, но Гарри не посмотрел на нее. Он смотрел на Сириуса, крепко зажав ладони между коленями.

– Есть ли способ снять заклятие? – спросил он. – Обратное заклятие, может быть?

Ему ответил Лупин.

– Я уверен, что средство должно быть, – сказал он, хотя голос его звучал вовсе не уверенно.

– У каждого заклятия есть противоположное, – сказала Эрмиона.

– Нет, – мягко поправил Лупин. – Не у каждого.

Все смотрели на него.

– Но у большинства заклятий есть, – быстро добавил Лупин. Он сунул руку в ящик стола и, вытащив оттуда перо и пергамент, протянул их Эрмионе.

– Эрмиона, мне нужно, чтобы ты записала все, что ты запомнила о зелье – как оно выглядело, какое оно на вкус, что ты чувствовала, все, что поможет нам определить его. Тогда мы сможем более точно узнать, обратимо ли оно на самом деле, или нет.

Эрмиона медленно подтянула к себе пергамент, взяла перо и, будто в обмороке, отозвалась:

– Что я… чувствовала?

– Ну да, – сказал Лупин и сделал неопределенный жест в сторону пера, которое она держала. – Просто опиши это, тебе вовсе не нужно это рассказывать.

Без всякого умысла все перевели взгляд на Гарри, который покраснел и снова отвернулся.

Эрмиона опустила голову и застрочила пером.

Лупин искоса посмотрел на Сириуса, который ответил ему таким же взглядом. Было ясно, что новость о намерениях Слитерина относительно Эрмионы заставила их задуматься о многом. Было также ясно, что они вовсе не собирались обсуждать это в присутствии Гарри и Эрмионы. Особенно Гарри, который выглядел так, будто он держится за единственную ниточку. Джинни и Рон теперь обеспокоено смотрели на него. Дверь библиотеки открылась, и вошла Нарцисса, раскрасневшаяся и взволнованная.

– Сириус, – начала она и осеклась, потому что Гарри вскочил с кресла, как подстреленный, посмотрел на нее отсутствующим взглядом и заявил:

– Мне нужно выйти.

Он выскочил из комнаты, пронесясь мимо Нарциссы и хлопнув дверью.

Эрмиона начала подниматься, глядя неуверенно вслед Гарри.

– Я должна…

Из коридора донесся приглушенный звук взрыва. Рон схватил Эрмиону за руку и оттащил ее назад.

– Ерунда, – заключил Сириус. – Возможности Магида. Я чуть не забыл.

Нарцисса оглядела всех широко раскрытыми глазами.

– Ради святого, что происходит?

Рон продолжал держать Эрмиону за руку, пока Сириус с отменной краткостью объяснял, в чем дело. Его речь время от времени оттенялась взрывами снаружи библиотеки, заставляя каждый раз Эрмиону вздрагивать.

– Любовное зелье? – недоверчиво переспросила Нарцисса, когда Сириус закончил.

Все кивнули.

– Понятно, – заключила Нарцисса, вздернув подбородок. Эрмиона подумала, что в этот момент она очень напоминала своего сына – решительная, вызывающая, даже слегка высокомерная.

– Вот что мы сделаем. Рон, – повернулась она к нему. – Рон покраснел. В первый раз Нарцисса обратилась непосредственно к нему. – Ступай за Гарри. Убедись, что с ним все в порядке. Если вещи всё ещё летают, успокой его.

Дата добавления: 2015-07-13