Долгая ночь Примы Центавра. 10 страница

И вдруг все прекратилось. с Дракхами?

??????????

ривыкнуть к психическим и физическим страданиям,которые они то сейчас б

??????????

Именно так, все разом. Лондо остался лежать оцепеневший, в луже дерьма, потому что не представлял, как вести себя дальше. Ему казалось, никогда больше он не сможет вести себя с прежним достоинством, не сможет чувствовать себя в безопасности, никогда не захочет, чтобы хоть одна живая душа увидела его, потому что он стал отвратительным и жалким, и от него осталось лишь дрожащее и мычащее существо. Даже думать о себе было противно, но он ничего не мог поделать, избавление от боли, каким бы кратковременным оно ни оказалось, принесло такое облегчение, что Лондо заплакал. Рыдания сотрясали его тело.

- Знаешь, сколько это все продолжалось? – тихо спросил Шив’кала. Если бы Лондо мог говорить, он ответил, что прошли часы, а может быть дни. – Девять секунд, – продолжил Дракх, хорошо зная, что Лондо не в том состоянии, чтобы суметь ответить. – То, что ты пережил, продолжалось ровно девять секунд. Хотел бы ты продлить это на двадцать или тридцать секунд? Или лучше, на двадцать или тридцать минут? Или на часы? Или на дни?

- Нет... нет... – голос Лондо был едва узнаваем. Он больше походил на хрип умирающего животного.

- Я сомневаюсь, что ты сможешь это выдержать. А если даже сможешь, сомневаюсь, что тебе понравится то, во что ты превратишься после этого.

Лондо не стал отвечать. Ответа, по-видимому, не требовалось, да и вряд ли он смог бы произнести членораздельную фразу.

Не интересуясь причинами молчаливости Лондо, Шив’кала продолжил:

- Ты понес наказание, Лондо. Но одного наказания не достаточно. Ты должен искупить свою вину. Тебе понятно? Ты слышишь, о чем я говорю? – Лондо ухитрился кивнуть. – Хорошо.

Шив’кала выдвинулся из сумрака и остановился над Лондо. Склонив голову, он с интересом рассматривал императора.

- Скажи мне, Лондо... Смог бы ты сам убить Шеридана... если бы альтернативой было еще худшее наказание?

Больше всего Лондо хотелось отказаться, плюнуть в Дракха, бросить ему вызов в лицо. Ему хотелось вскочить на ноги и сжать руки на чешуйчатом горле серокожего чудовища. Сейчас его не беспокоили скрытые бомбы, которые уничтожат его народ. Его не беспокоило, что он сам умрет, пытаясь задушить Шив’калу. Ему просто хотелось иметь возможность и волю убить Дракха.

Но вместо этого Лондо просто кивнул в ответ. Потому что он и в самом деле сейчас готов был на все. Убить Шеридана, убить Деленн, убить Вира, убить Тимов... всё и всех, только бы не повторялось это мучительное “наказание”. И хотя боль покинула его тело, память о ней была еще слишком свежа. Зловонная лужа, в которой он лежал, служила слишком ярким напоминанием о том, что он только что пережил.

- Хорошо... Тебе не придется убивать Шеридана, – продолжил Шив’кала. – Мы решили, что позволим ему пожить еще. Нам стало известно о возникновении нового фактора. Шеридан скоро станет отцом.

Дыхание Лондо постепенно восстанавливалось в его груди, сердцебиение медленно выравнивалось. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать слова, сказанные Шив’калой. Лондо по-прежнему лежал на полу, но ухитрился слегка приподнять голову и переспросить:

- Отцом?

- Совершенно верно, – подтвердил Шив’кала. – Твоя миссия будет не сложной.

Дракх начал перемещаться, а Лондо не мог отвести от него взгляда. Шив’кала направился в секцию, где хранились реликвии. Там стояло несколько урн различного назначения. Дракх внимательно осмотрел их, выбрал одну и снял с полки. Это была серебряная урна с инкрустацией из полированного золота.

Лондо знал ее предназначение, и потому его удивил выбор Шив’калы. Эта урна использовалась в одном специфическом центаврианском обряде, и Лондо не понимал, чем она могла заинтересовать Дракха.

А затем, постепенно, у него начала возникать ужасная догадка. Лондо хотел отмахнуться от неё, убеждая себя, что такого не может быть. Это выходило за всякие рамки, даже для Дракхов. Они не смогут, они не посмеют... и, уж конечно, им и в голову не придет заставить его принять в этом участие.

Дракх распахнул свои одежды.

- Нет, – прошептал Лондо. – Нет... пожалуйста... – лежа на полу, он по-прежнему был не в состоянии сдвинуться с места, ему оставалось лишь молить. Всякая мысль о сохранении достоинства покинула его. – Нет...

Но Шив’кала не обращал внимания на мольбу императора. По груди Дракха бежали отвратительного вида волны, словно на ней шевелилась ожившая раковая опухоль. Шив’кала поставил сосуд на ближайший столик, отвинтил его крышку и отложил её в сторону... а затем поднес руку к груди.

- Вы не станете... – просил Лондо. Хотя он и понимал, что это бесполезно, но продолжал умолять Шив’калу изменить решение.

Но Дракх по-прежнему не отвечал. С родительской нежностью он помог существу выбраться из складки на своем теле. Тварь была похожа на Стража, сидевшего на плече Лондо, только меньше размером. Её глаз был закрыт. Какой бы чуждой ни была природа этого существа, любой мог бы сказать, что оно пребывает в состоянии спячки.

Шив’кала некоторое время с гордым видом держал его на ладони, пальцем второй руки он провел по крохотному тельцу, словно родитель, успокаивающий свое дитя. У Лондо это вызвало лишь новый позыв к рвоте. А затем Дракх поместил тварь внутрь урны и привинтил крышку на место. Лондо, не говоря ни слова, лишь в бессилии покачал головой.

- Когда Шеридан и Деленн отправятся на Минбар... ты тоже туда полетишь. Ты доставишь им этот подарок. – Шив’кала указал пальцем на вазу. – Ты прикажешь опечатать урну, чтобы избежать досмотра у Шеридана. Когда настанет срок, Страж сумеет выбраться.

- Дитя? – Лондо по-прежнему был не в силах поверить. – Беспомощный младенец?

- Сын Шеридана и Деленн... Да, у них будет сын... Но он не вечно будет беспомощным младенцем. Он пригодится нам, когда вырастет. Страж присмотрит за его судьбой. А ты... присмотришь за Стражем.

- Нет. – Лондо к собственному удивлению сумел покачать головой. – Нет... невинное дитя...

- Если ты намерен уклоняться от искупления своей вины, Лондо, – Шив’кала говорил спокойно, словно заранее ожидал протестов, – тебе следует обдумать последствия, которые возникнут в этом случае для всех невинных детей на Приме Центавра. Но прежде них... Сенна испытает на себе все последствия нашего... – рот Дракха скривился в дурном подобии улыбки, –...неудовольствия.

- Нет... она... – только и сумел прошептать Лондо.

- Император... ты ведь и сам понимаешь, сколь мало смысла в твоих словах. Ты будешь сотрудничать?

И Лондо согласился кивком, возненавидев себя, возненавидев жизнь, возненавидев всю Вселенную, которая допустила всё это.

В глазах у Лондо потемнело, потому что еще одна волна боли накатила на него. Лондо крепко зажмурился, приступ миновал, а когда он открыл глаза снова, Шив’калы уже не было. Дракх исчез, оставив императора наедине с его унижением, болью и слабостью. Лондо понял, что запомнит нынешний урок навсегда. Оказывается, его силы не только имеют предел, но и предел этот достижим для Дракхов почти без усилий с их стороны. Интересно, что еще Дракхи могут сделать с ним. Что, если до сих пор они обходились с ним “мягко”?

И насколько хуже может стать их «обхождение»?

Неприятным сюрпризом оказалось и то, насколько сильно, оказывается, могут задеть его угрозы в адрес Сенны.

И, наконец, поинтересовался Лондо, после всего пережитого им сейчас, доведется ли ему еще испытать хотя бы несколько мгновений, когда он будет искренне счастлив оттого, что до сих пор жив.

И с этой мыслью он провалился в благословенное забытье, потому что силы его истерзанного тела иссякли окончательно.

--------- Глава 13 ------------------

Леди Мэриэл была очень занята: она решила умереть, и как раз занималась подготовкой предсмертной записки, когда раздался стук в дверь.

Написать записку было задачей не из легких, и не из тех, что можно выполнить без долгой подготовки. Мэриэл уже довольно давно трудилась над ней. Следовало выбрать нужные слова, но когда ей удавалось, наконец, подобрать подходящее, она перечитывала его и отвергала свой выбор. Надо, чтобы все было изложено правильно. А это оказалось так непросто – четко изложить свою мысль на бумаге. Чтобы найти каждое очередное слово, ей приходилось мерить шагами свою виллу – и только затем, чтобы вернуться к своей записке и зачеркнуть ранее найденное слово. Вилла, подарок отца на совершеннолетие Мэриэл, была отвратительно маленькой. Но зато ее, расположенную в лесной глуши, бомбардировки обошли стороной, и потому она оказалась ныне единственным уцелевшим поместьем, оставшимся в собственности Мэриэл.

- Как же это у писателей-то все получается? – в отчаянии воскликнула Мэриэл, хотя знала, что некому ответить на ее вопрос.

Некому.

Были времена, когда ее дом ни на минуту не оставался пустым... Но эти времена ушли. Благодаря Лондо. Все бросили ее. Все поклонники. Все они ушли. И счастье ушло. И жизнь – тоже уходит.

Честно говоря, Мэриэл не была полностью уверена, что доведет до конца затею с самоубийством. Конечно, она пребывала в депрессии, но главная, основная, единственная ее неприятность заключалась в том, что ей было скучно. Она вела бессмысленное существование, заполняя чем-то свои дни, убивая время, но ровным счетом ничего этим не достигая. Двери общества оставались закрытыми для нее... и все благодаря Лондо Моллари.

Когда его гигантский голографический образ вырос над всеми землями Примы Центавра, Мэриэл стояла у окна своей виллы и выкрикивала проклятия в адрес Лондо все то время, пока его фигура возвышалась над горизонтом. И сразу после этого начала готовить предсмертную записку, поскольку тот мир, в котором Лондо Моллари сумел стать императором, – это не тот мир, в котором она могла иметь желание продолжать свою жизнь.

Но поскольку предсмертная записка должна стать последним творением Мэриэл, по которому все станут судить о ней, ей хотелось бы, чтобы оно выглядело достойно. И поскольку по своей сути и по призванию писателем она не была, то на создание записки... потребовалось время. Правда, сейчас уже близился к завершению вполне приемлемый набросок, а значит – дело почти сделано. Останется только найти подходящий способ уйти из жизни, но Мэриэл была почти уверена, что выберет для этого яд.

В чем ей уж точно нельзя было отказать, так это в хорошем знании свойств всевозможных разновидностей ядов. Среди них Мэриэл могла бы отыскать немало таких, которые позволили бы уйти из жизни быстро и безболезненно. Знания в этой области ей передала мать, которая владела данным вопросом в совершенстве. Даже отец всерьез опасался эрудиции своей жены в этой области. Это позволяло матери все время держать его в узде, и отец был совершенно искренен, когда утверждал, что секрет продолжительности и спокойствия их брака крылся в исключительном умении матери готовить для сотрапезников последнее блюдо.

Когда в дверь постучали, Мэриэл отложила перо и крикнула:

- Да?

Она даже не пыталась скрыть прозвучавшее в голосе раздражение, поскольку ее оторвали от столь важной работы.

- Тысяча извинений, миледи, – послышался ответ снаружи из-за двери. Голос, судя по всему, принадлежал юноше. – Вам необходимо прибыть в Департамент Развития.

- Де... что? – будучи отлученной от политической жизни и круговерти императорского двора, Мэриэл совсем не следила все это время за развитием событий и изменениями в правительстве.

- Департамент Развития, возглавляемый Канцлером Лионэ.

Это имя ничего не говорило Мэриэл. Она начала беспокоиться, не решил ли уж кто-нибудь сыграть с ней злую шутку. Или того хуже, попытаться уговорить ее открыть дверь, чтобы затем ограбить или убить. В самом деле, ведь императором сейчас был Лондо. Если бы в глубине души он испытывал потребность отомстить Мэриэл, то, конечно, у него сейчас хватит ресурсов, чтобы нанять кого-нибудь для исполнения злодейского замысла.

Но, с другой стороны, ведь Мэриэл готовилась к тому, чтобы самой убить себя. Если обнаружился кто-то, кто намерен выполнить эту работу вместо нее, то особой разницы нет. И в любом случае, следует соблюсти протокол.

- Одну минуту, – ответила Мэриэл.

Сейчас она была одета в прозрачнейшую из своих ночных сорочек. Особой нужды наряжаться в последнее время у нее не было, ведь все равно никто не наносил ей визитов. Даже посыльный, раз в неделю доставлявший на виллу запасы пищи, просто оставлял продукты возле входной двери. В этом, собственно, и крылась одна из основных причин, заставивших Мэриэл размышлять о самоубийстве. Не унижение, и не тоска, а простое практическое соображение о том, что скоро ее скудные сбережения, на которые она и жила все это время, будут исчерпаны. Посыльный, правда, намекнул, что можно совместными усилиями отыскать и другие «способы оплаты», и на лице у него при этом была столь сладострастная улыбка, что сомнений в том, о каких «способах» он говорит, возникнуть не могло. Когда Мэриэл осознала глубину своего падения, поняв, что всерьез обдумывает возможность «других способов оплаты», это оказалось последним толчком, который был нужен ей, чтобы начать путь на свой прощальный пир. Впрочем, продукты ей больше не поставлялись.

Ради приличия Мэриэл накинула халатик поверх ночной сорочки – весьма легкий, впрочем, халатик – и пошла открывать дверь.

Там стоял юноша с очень серьезным лицом. Мэриэл отметила про себя его дисциплинированность: юноша позволил своему взгляду лишь мельком скользнуть по линиям ее тела. Если красота Мэриэл и произвела на него эффект, он не позволил этому проявиться внешне.

- Леди Мэриэл? – предполагалось, что это вопрос, хотя прозвучало, скорее, как утверждение.

- Да.

- Я – пионер Трок. Канцлер Кастиг Лионэ желает поговорить с вами.

- Он так желает? – Мэриэл слегка приподняла брови. – И послал тебя, чтобы доставить меня к нему?

- Да, миледи.

- А если я предпочту не идти к нему на свидание? – спросила Мэриэл, придав своему голосу несколько игривый оттенок. Ей уже давно не доводилось заигрывать с молодыми людьми. К своей радости, она обнаружила, что это по-прежнему доставляет ей удовольствие. – Ты возьмешь меня силой? Я буду отбиваться и молить о пощаде, но ты все равно перекинешь меня себе через плечо и унесешь к своему Канцлеру?

- Нет, миледи.

- А что же тогда ты будешь делать?

- Я буду ждать, пока вы не измените своего решения и не пойдете со мной добровольно.

- В таком случае именно этим тебе и придется теперь заняться, – и с этими словами Мэриэл захлопнула дверь.

Был уже поздний вечер. Она приготовила себе очень скромный ужин, медленно и бережливо съела его, поработала еще над предсмертной запиской, почитала немного, потом пошла спать. Когда на следующее утро, проснувшись, Мэриэл выглянула из окна, то была потрясена, увидев, что Трок стоит точно на том самом месте, на котором она оставила его вчера днем. Насколько могла судить Мэриэл, Трок вообще не пошевелился за все это время. Его униформу покрывала утренняя роса, а одна из пролетавших мимо птиц сочла возможным облегчиться на его плечо.

Мэриэл открыла дверь и пристально посмотрела на юношу.

- Ну, надо же. Да ты и впрямь непреклонен, не так ли.

- Нет, миледи. Я просто исполняю приказ. Вернуться без вас – значит не выполнить приказ. Но мне было также сказано отнестись к вам с максимальным почтением. И малейшее проявление непочтительности с моей стороны приведет к тому, что мне придется держать ответ перед самим Министром Дурлой.

- Перед кем?

- Перед Министром Дурлой. Министром Внутренней Безопасности.

- Вот как, – Мэриэл нахмурилась. Имя Министра показалось ей смутно знакомым, но она не могла вспомнить, в связи с чем. Впрочем, не важно. Сейчас есть более насущные заботы. – И потому из всех вариантов ты выбрал просто ждать.

- Единственный вариант – это не выбор, миледи.

- Хорошо сказано, пионер Трок. Заходи.

- Я буду ждать здесь, миледи, если вы позволите.

Мэриэл чуточку скривила губки.

- А если не позволю?

- Я все равно буду ждать здесь. Меня проинформировали, что вы умеете быть очень обольстительной, и потому мне строго запретили входить в ваше жилище из опасения, что я могу отвлечься от выполнения своей миссии.

- Ооо! «Очень обольстительной». Мне нравятся эти слова! – И Мэриэл беспечно рассмеялась. В самом деле, она уже целую вечность не слышала таких приятных слов. – Ну, хорошо, Трок. Оставайся здесь. Я наряжусь во что-нибудь более подходящее и отправлюсь с тобой к этому твоему канцлеру. Да, и еще, Трок...

- Да, миледи.

- Как жаль, что ты не можешь зайти ко мне. А то я собиралась позволить тебе посмотреть, как я переодеваюсь, – Мэриэл подмигнула ему и с удовлетворением отметила предательское шевеление под рубашкой у парня, в то время как на своем лице Трок изо всех сил старался сохранить бесстрастное выражение. Мэриэл закрыла дверь, прислонилась к ней спиной и еще некоторое время стояла, хохоча, и плечи ее дрожали от радости. Она уж и забыла, каково это – развлекаться подобным образом.

День начинался просто захватывающе.

* * *

Департамент Развития не был рядовым учреждением. Он занимал отдельное новое здание, высокое и сиявшее огнями, построенное в ходе работ по модернизации городов, развернувшихся по всей Приме Центавра. Впечатляющее сооружение, вынуждена была признать Мэриэл. Офис Кастига Лионэ располагался на самом верхнем этаже, и Мэриэл почему-то нисколько не была этим удивлена.

Лионэ поднялся из-за стола, когда Трок провел ее в кабинет.

- Миледи Мэриэл, – канцлер был сама учтивость. – Юный Трок отбыл за вами еще вчера. Мы уже начали терять надежду.

- Ваш благородный юнкер задержался, чтобы оказать помощь мне. Он заслуживает всяческих похвал, – польстила Троку Мэриэл. Из чистого любопытства, просто чтобы увидеть, какой окажется реакция юноши, она ласково взяла его за подбородок и пощекотала за ухом. Но несмотря ни на что, Трок сохранил полнейшее бесстрастие.

- Молодец, Трок, – сказал Лионэ. – Я больше не задерживаю тебя.

- Да, сэр, – ответил Трок, и голос его звучал слегка приглушенно. Он отвесил Мэриэл быстрый поклон и со всей поспешностью вышел из кабинета.

- Мои поздравления, миледи, – Лионэ жестом предложил Мэриэл присесть, каковой возможностью она охотно воспользовалась. – Вам удалось свершить невероятный подвиг, заставив Трока хоть чуточку смутиться. Я думал, это не под силу никому.

- Но мне не хотелось бы считать себя «никем», – возразила Мэриэл.

- Верно. Совершенно верно. – Канцлер некоторое время изучающее смотрел на нее, а потом неожиданно спросил: – Прошу прощения за свою невнимательность. Позвольте предложить вам что-нибудь выпить?

- Нет, благодарю вас.

Лионэ кивнул, затем достал бутылку из ящика своего стола, налил себе стакан и разом осушил его.

- Не сомневаюсь, что вы хотели бы знать, зачем вас сюда пригласили.

- Нет.

- Нет?

Мэриэл слегка пожала своими округлыми плечиками.

- Весь этот мир и те события, которые в нем творятся, слишком безумны с моей точки зрения. И я решила, что пусть они идут своим чередом, а я даже и пытаться не буду угадать, как все повернется дальше.

- Хорошо сказано, – ухмыльнулся Канцлер. – Лучше ни о чем не размышлять слишком много. А то ведь можно и с ума сойти.

- Кстати о сумасшествии. Как там наш император?

Повинуясь своему умению мгновенно выворачиваться из неловких ситуаций в подобного рода беседах, Лионэ изобразил на лице понимающую улыбку.

- Конечно, я считаю абсолютно недопустимым произносить в моем присутствии столь откровенно неуважительные комментарии, – сказал он, – но, я полагаю, что, побывав замужем за императором, можно заработать себе некоторые... привилегии. Вы уверены, что не хотите чего-нибудь выпить?

- Вполне уверена. А вот чего бы я действительно хотела, – и она изящным движением оправила юбку вокруг своих стройных ног, – так это знать, сколько времени мне еще придется провести здесь. У меня было запланировано на сегодня так много дел...

- Вот как? В самом деле? – Что-то слегка изменилось в голосе Лионэ. Его тон стал несколько прохладным, возможно даже чуточку презрительным. Лионэ взглянул на экран компьютера, очевидно, просматривая содержимое некоего файла. – В былые времена, миледи, ваши занятия очень легко было отследить. Вы постоянно появлялись на публике, на светских приемах, на общественных мероприятиях с участием высокопоставленных персон, и так далее. Однако для меня остается тайной, чем вы могли бы быть заняты сегодня днем. Никаких признаков какой-либо активности в течение довольно долгого времени. Или в наши дни вы просто предпочитаете держаться в тени?

Улыбка Мэриэл растаяла, губы сжались, а взгляд стал более жестким, демонстрируя, что ее терпение подходит к концу.

- Вы пытаетесь что-то доказать, Канцлер? Если да, то, что именно?

- Могу предположить, миледи, что до сих пор я не сообщил вам ничего нового. Насколько мы можем судить, вы оказались сейчас в очень затруднительном положении. У вас практически закончились деньги, – разговор на эту тему, очевидно, доставлял Канцлеру удовольствие. Он склонился вперед и переплел свои пальцы. – Дела пошли плохо уже с того самого момента, когда Лондо Моллари дал вам развод. А сейчас ваш бывший муж достиг вершин величия. И теперь вы не просто отвергнутая жена, вы находитесь в опале у самого императора. Все мужчины, которые толпами увивались вокруг вас, нынче предпочитают держаться от вас подальше. Они не желают искушать судьбу, в любом случае – и если император вдруг вновь начнет выказывать благосклонность к вам, и если он, наоборот, захочет отыскать вас, чтобы подвергнуть еще более унизительному наказанию. Ваша красота остается несравненной, миледи Мэриэл... но есть и еще несколько – немного – женщин, которые могли бы потягаться с вами, и многие из них обладают хорошими связями. И они могут поставить перед сложным выбором любого, кто начнет задумываться о том, стоит ли искать вашей... благосклонности.

- И вы вызвали меня сюда только для того, чтобы оскорбить? – спросила Мэриэл. Она чувствовала, что раздражение нарастает слишком быстро. Она, конечно, не понимала, зачем Лионэ потребовалось встречаться с ней, но у нее и в мыслях не было, чтобы такой целью могло быть его желание помучить ее.

- Ни в коем случае, – такое впечатление, что Канцлер был поражен тем, как она могла предположить подобное. – Миледи, я не испытываю к вам никаких чувств, кроме величайшего почтения. Я пригласил вас сюда, поскольку так мне предложил и рекомендовал Министр Дурла, а еще потому, что я и сам искренне полагаю, что вы отлично подходите для некоторых наших планов здесь, в Департаменте Развития. Хотя, должен предупредить, то, что мы имеем в виду, скажем так... – Канцлер загадочно улыбнулся. – Не совсем соответствует официальному наименованию нашего учреждения, если вы понимаете, к чему я клоню.

- Мне бы хотелось ответить вам утвердительно, Канцлер, но это было бы ложью.

Лионэ поднялся из-за стола и начал медленно расхаживать по кабинету. Мэриэл даже не представляла, насколько он, оказывается, высокого роста.

- В настоящий момент действия Межзвездного Альянса вызывают бурю негодования, – начал Канцлер.

- В настоящий момент? – слегка насмешливо переспросила Мэриэл. – Мне казалось, что все не сегодня началось, и, держу пари, не завтра закончится.

- Да, конечно, вы правы. И поскольку пресловутый Альянс явно намерен еще какое-то время маячить в нашей галактике, у нас возникают определенные... обязательства, я бы сказал... по защите интересов Примы Центавра от возможных посягательств.

- Как же вы собираетесь защищать эти интересы? На нас сбросили уже столько бомб, что будь центавриане менее стойкой расой, мы просто не смогли бы выжить. Вам не кажется, что уже несколько поздновато говорить о «защите»?

Канцлер остановился у окна, с явным удовольствием наблюдая открывавшийся отсюда вид.

- Нет, миледи, думать о защите нашей родины никогда не поздно. На мне лежит ответственность за создание... департамента, если вам угодно. Такого незаметного правительственного учреждения, которое вроде бы в правительстве и не числится... если вы понимаете, о чем я говорю.

- Я... догадываюсь, – сказала Мэриэл после некоторого раздумья. – Вы говорите о некоем правительственном агентстве, которому будет приказано шпионить за Альянсом.

- Прошу вас, миледи, – запротестовал Лионэ. – «Шпионить» – это такое грубое слово.

- Грубое? А какое слово предпочитаете вы?

- «Разведка». Звучит гораздо элегантнее, вы не находите?

- Вы говорите о таких вещах, которые могут быть сопряжены с огромным риском, – задумчиво проговорила Мэриэл. – Я не готова без раздумий броситься в такое предприятие. Чего именно вы ждете от меня?

- Только того, что удается вам, как никому другому, миледи, – ответил Лионэ. Он перестал кружить по комнате и остановился возле Мэриэл. Движением, которое могло показаться чересчур смелым, он положил ладонь на ее плечо. – Ваша красота, позвольте сказать, не имеет себе равных.

- Я позволяю вам это сказать, – снисходительно согласилась Мэриэл. – И вы полагаете, что красивой женщине многое по плечу, особенно если речь идет об извлечении информации у легко поддающихся на ее удочки мужчин.

- Точно.

- Но красота, мой дорогой канцлер, создается глазами тех, кто созерцает ее, – заметила Мэриэл. – Женщина, которую центавриане считают самой красивой на этой планете, в глазах, к примеру, Дрази, может выглядеть отвратительной.

- Да, это верно, – согласился Лионэ. – Но вы не учитываете два обстоятельства. Во-первых, все-таки существуют и некие универсальные стандарты красоты, которым вы более чем удовлетворяете. Вы очень привлекательны с точки зрения землян. Ваши черты не оставят равнодушным ни одного Минбарца. Ну, и насколько я понимаю, Нарны... скажем так, находят бледную кожу очень экзотичной и потому заманчивой, во всяком случае, до меня доходили такие слухи.

- Эти слухи верны, – сказала Мэриэл, припомнив, какой интерес проявлял к ней Г’Кар. (22) Конечно, отчасти развитие их бурного романа разогревалось тем, что Г’Кар находил огромное удовольствие в том, чтобы наставить рога своему старому оппоненту, Лондо, но несомненно, она была для Нарна привлекательна и как женщина тоже. – Ну, а второе обстоятельство, которого я не учла?

- Харизма, миледи. Вы обладаете некоей харизмой, и я уверен, что это поможет вам в отношениях даже с теми расами, которые невысоко оценивают эстетические качества центаврианских женщин.

- О, Канцлер. Вы умеете льстить женщинам.

- Смею вас заверить, поступать так велит мне мой долг. Я вижу, что вы можете стать просто бесценным агентом для нас, миледи Мэриэл. И я говорю не только о разведке. Может случиться так, что потребуется организовать саботаж, или даже...

- Убийство? – закончила она фразу. – О, позвольте мне угадать: «убийство», на ваш взгляд, чересчур безвкусное слово.

- Ну, раз уж вы об этом заговорили... Я лично всегда предпочитаю слово «переселение».

- «Переселение»?

- Ну да. Переселение души, переход к следующей жизни.

- Ах, – улыбнулась Мэриэл. Определенно, этот Канцлер не лишен чувства юмора, каким бы нездоровым этот юмор ни был.

Кастиг Лионэ обошел вокруг стола и снова уселся в свое кресло.

- Что вас уж точно должно интересовать, так это ваша личная выгода от участия в нашем проекте.

- Как раз об этом я и собиралась вас спросить, Канцлер. Надеюсь, вы не предполагали, что я соглашусь участвовать просто по доброте душевной?

- Я не сомневаюсь, что в вашей душе просто бездна доброты, миледи. Но во сколько может быть оценена эта бездна доброты, я, каюсь, не успел просчитать. Касательно ответа на ваш вопрос, добавлю только, что, к моему глубочайшему сожалению, пока не в моих силах обеспечить вам земли и титулы. Та часть деятельности моего Департамента, о которой мы говорили, должна по возможности не привлекать общественного внимания, а подобное ваше возвышение слишком бросалось бы в глаза. Это могло бы породить ненужные вопросы.

Однако мы легко можем обеспечить вам очень солидную оплату, за счет определенных дискреционных фондов, предоставленных в наше распоряжение. Более того, вы обнаружите, что определенные двери в высшее общество начнут постепенно вновь приоткрываться перед вами. Если вы привлечете к своей особе некоторое внимание, это будет только на руку для достижения наших целей. Только... не слишком много внимания, если вы...

- Вы хотите спросить, понимаю ли я, что вы имеете в виду? Да, Канцлер, вы очень хорошо все объясняете.

- Ваши миссии будут исходить только из этого самого кабинета, и докладывать вы будете только непосредственно мне.

- А если окажется, что при выполнении вашего поручения я попала в несколько затруднительное положение? Если всплывет истина о какой-либо из моих «миссий», и меня обвинят в шпионаже? Что тогда?

- Тогда, – вздохнул Лионэ, – боюсь, что, скорее всего, ваше положение придется называть не затруднительным, а отчаянным. Могу ли я предложить вам не попадать в такие ситуации?

- То есть другими словами, при первой же неудаче меня просто... выбросят, – Мэриэл безрадостно улыбнулась. – Ну что ж, не в первый раз. Поскольку Лондо тоже просто выбросил меня и Даггер, у меня есть некоторый опыт в том, чтобы не считать себя незаменимой.

- Не считаете ли вы, что леди Даггер также может заинтересоваться возможностью сотрудничать с нашим департаментом? Или леди Тимов? Она, конечно, по-прежнему жена императора, но насколько я понимаю, между ними нет особой любви. Так что в принципе она могла бы сотрудничать с нами.

Дата добавления: 2015-07-13