В то время как население США составляет всего лишь 6,3% от 13 страница

Теперь обратимся к факту сотрудничества МВФ с Венесуэ­лой.

Либеральные реформы в этой стране начались в 1980 году. На тот момент ее внешний долг составлял 29 млрд.долл., а через 10 лет преобразований она только по процентам выплатила 31 млрд.[64, с. 20]. Отток капиталов из страны за десять лет (1980-1990) оценивается в 34,5 млрддолл. В 1989—1991 годах реальная заработная плата в Венесуэле упала на 40 %, безработица в 1991 году достигла 50 % от общего количества трудоспособного населения.

В средних по своим размерам компаниях объем капитало­вложений упал за эти три года на 20 %, в небольших и малень­ких — на 36—50 %. За чертой бедности оказалось 80 % от 18-мил­лионного населения страны [65]. И это притом, что в свое вре­мя в Венесуэле, которая занимает важные позиции среди мировых экспортеров нефти, был самый высокий доход надушу населения в Латинской Америке.

Благодаря программам М ВФ распределение населения стра­ны по уровню доходов в начале 90-х было таким: богатые— 1 %, верхний слой среднего класса — 7 %, средний класс— 12 %, бед­ные — 36 %, нищие — 44 %. [64, с. 20].

В Перу эмиссары МВФ появились также в 1980 году. В пе­риод с 1980 по 1985 год валовой национальный продукт этой страны начал стремительно падать. Однако в 1986—1987 годах наблюдался его подъем, но специалисты считают, что эта вре­менная приостановка снижения ВНП была вызвана разрывом отношений президента Алана Гарсия с МВФ и прекращением выплат внешнего долга. Однако в 1987 году он вновь начал сотрудничество с МВФ, в результате чего в стране снова произо­шел экономический спад.

В период 1980—1990-х годов ВНП надушу населения Перу сократился на четверть. Народ страны начал попросту недоедать. А в августе 1990 года президентом стал Альберто Фухиоми, ко­торый осуществил «шоковую терапию». Было резко сокращено государственное финансирование производства продуктов пи­тания и отменены дотации энергетической сфере. Цены на про­довольствие, воду, коммунальные услуги немедленно увеличи­лись в 30 раз. Заработная же плата всего лишь была удвоена. До начала либеральных реформ количество перуанцев, которые жили в бедности, составляло 35 % от 20-миллионного населе­ния, через несколько недель после запуска механизма «шоко­вой терапии» количество нищих в стране достигло 60 %.

Бедность в Перу означает возможность поесть раз в день, потребляя около 800 кал. в сутки (это меньше того, что получа­ли узники в гитлеровском концлагере Аушвиц). Из-за эконо­мии государственных средств на поддержку водопроводной и канализационной систем (потребность в инвестициях этой ин­фраструктуры составляла в 80-х 140 млн.долл. в год, но прави­тельство выделяло не более 20 % от этой суммы) в городах Перу вспыхнула эпидемия холеры. Количество заболевших ею вырос­ло с 36 на каждую тысячу жителей в 1980 году до 133 — в 1989-м. «Шоковая терапия» практически не предусматривала затрат на социальную сферу. Поэтому, несмотря на эпидемию, государ­ственное финансирование здравоохранения в Перу в 1990 году составляло всего четверть от уровня 1980 года. Месячная зар­плата врачей в стране была 45 долл, а медицинских сестер — 25. За все три года свирепствования эпидемии правительство зат­ратило на борьбу с ней в целом 60 млн.долл., тогда как на пога­шение долгов транснациональным кредиторам выплаты дости­гали 80 млн.в месяц (!) [66].

«Шоковая терапия» Боливии была осуществлена под руко­водством известного либерала и консультанта МВФ Джеффри Сакса[193]. В 1985—1987 годах он был советником боливийского правительства. Благодаря его консультациям в стране удалось остановить инфляцию, разрушив при этом производственный сектор и без того слабой боливийской экономики, что в итоге превратило Боливию в «наркореспублику».

Либеральная «терапия» этой страны длилась 5 лет (с 1985 по 1990 г.). За это время внутренние капиталовложения в расчете на душу населения снизились вдвое. Д. Сакс урезал затраты бюд­жета, сократив количество занятого населения в государствен­ных отраслях промышленности: в оловянной на 77 % и нефтя­ной на 45 %. Безработица, благодаря его реформам, также охва­тила и частный сектор боливийской экономики. Там занятость снизилась на 20 тыс. человек. Безработные переместились на плантации и в лаборатории наркобаронов, где выращивалась и перерабатывалась кока. В скором времени в этой «отрасли» была занята уже треть трудоспособного населения страны. Производ­ство кокаина в Боливии стало стремительно увеличиваться. Сакс настолько сильно стимулировал кокаиновый промысел в этой республике, что она до сих пор входит в число главных миро­вых поставщиков этого наркотика. Кокаин, произведенный в Боливии, составлял, до недавнего времени, 37 % всех уличных продаж этого наркотика в США, а доход от его реализации оце­нивается в 50 млрд.долл. в год, что в 10 раз превышает легаль­ный ВНП страны [67].

Итак, промышленность Боливии была разрушена, страна превратилась в мирового производителя кокаина, но инфляция действительно упала. Это яркий пример экспорториентирован­ной «модернизации» по методам МВФ. В его условиях все рав­но, за счет какого экспорта достигается финансовая стабилиза­ция — в Мексике за счет вывоза нефти, в Боливии — кокаина.

Трагические события конца девяностых годов в Эфиопии также непосредственно связаны с деятельностью на ее террито­рии МВФ.

После свержения в 1991 году в этой стране просоветского режима полковника Менгисту Хайле Мариам организации меж­дународных кредиторов создали «Экстренный проект выздоров­ления и перестройки», который в срочном порядке должен был решить проблему внешнего долга в 9 млрд.долл., возникшего во время власти Менгисту. Проект предусматривал отсрочку выплат по нему, но лишь при условии проведения в Эфиопии радикальных макроэкономических реформ. МВФ предложил переходному правительству свой стандартный набор финансо­во-экономических преобразований, которые оно вынуждено было последовательно реализовывать.

Это фактически полностью исключило реальное послево­енное восстановление страны. Международные кредиторы тре­бовали либерализации торговли и полной приватизации обще­ственных коммунальных служб, банков, государственных ферм и фабрик. При этом прошли массовые увольнения госслужащих (включая учителей и работников здравоохранения), зар­платы были заморожены, а трудовое право изменено для того, чтобы дать государству возможность «освободиться от избыточ­ных работников». В условиях тотальной коррупции государ­ственная собственность была практически полностью распро­дана по дешевке иностранным компаниям.

Так же как после реформ в Кении в 1991 году, рынки сель­скохозяйственной продукции Эфиопии оказались в руках боль­ших сельскохозяйственных корпораций. Международные кре­диторы вынудили правительство отказаться от контроля над ценами на сельскохозяйственную продукцию и предоставления субсидий крестьянам. Также были освобождены расценки на пе­ревозку, что привело к росту цен на продукты питания в удален­ных районах, более всего пострадавших от засухи. А продажа товаров для крестьян, включая удобрения и семена, оказалась в руках частных торговцев.

В начале реформ Соединенные Штаты «пожертвовали» Эфиопии большое количество американских удобрений «в об­мен на рыночные реформы». Однако подаренные удобрения быстро закончились, успев при этом подорвать их местное про­изводство, так как те же компании, которые поставляли импор­тные удобрения, контролировали и оптовую продажу отече­ственных, через посредничество эфиопских торговцев.

Так как внешний долг страны возрастал и необходимо было платить по процентам, международные кредиторы потребова­ли от правительства продать запасы зерна, созданные на случай чрезвычайного положения (после голода 1984—1985 гг.), и оно на это согласилось. С той же целью шел интенсивный процесс экспорта миллионов тонн выращенного зерна, что представля­ло собой фактически его конфискацию международными кре­диторами за долги. Итогом этой политики стал массовый го­лод, охвативший страну в 1999-2000 годы.

Что характерно, параллельно вывозу эфиопского зерна на территорию Эфиопии, в качестве гуманитарной помощи, было ввезено USAID около 500 тыс. тонн излишков американской, генетически измененной кукурузы (запрещенной к продаже в странах Евросоюза), что способствовало засорению генофонда эфиопских традиционных семян и возникновению зависимос­ти страны от иностранной помощи.

Необходимо отметить, что поставками продовольственной помощи занимались монополизировавшие ранее экспорт Эфи­опии сельскохозяйственные корпорации, контролируемые транснациональными финансовыми группами. Во время голода 1999-2000 годов крупные торговцы зерном вроде «Archer Danials Midland» (ADM) и «Cargil Inc.» получили крайне при­быльные контракты [68, с. 18].

В то время как «Pioneer High Bread International» захватыва­ла продажу семян, «Cargil Inc.» сделала то же самое с зерном и кофе через свой филиал «Эфиопиан Коммодитиз» [69]. Для 700 тыс. мелких фермеров, имеющих менее 2 гектаров земли (производивших ранее от 90 до 95 % эфиопского кофе), дерегуляция земледельческого кредита в сочетании с низкими цена­ми на их продукцию привела к усилению задолженности и обез­земеливанию, особенно в Восточном Годжаме (продовольствен­ной базе Эфиопии).

Богатые ресурсы традиционных эфиопских семян (ячмень, сорго, метличка абиссинская и т.д.) были захвачены, генетичес­ки изменены и запатентованы крупными агрофирмами: «Вмес­то благодарности и оплаты эфиопы получают... счета к оплате от иностранных компаний, которые «запатентовали» местные сорта и теперь требуют денег за их использование» [70]. Осно­вание «конкурентного производства семян» было заложено под руководством МВФ и Международного банка (МБ) [70]. Ком­пания «Эфиопские семена», являющаяся госмонополией, так­же присоединилась к «Pioneer High Bread» в распространении генетически измененных семян (вместе с гербицидами) среди мелких крестьян. Их продажа была передана частным фирмам с финансовой и технической поддержкой МБ. «Неформальный» обмен семенами среди фермеров был превращен в «формальную» рыночную систему [71].

Главной целью вышеуказанных мероприятий была замена традиционных сортов, воспроизводимых в Эфиопии, на импорт­ные, генетически модифицированные. Через обмен семенами снабжались более 90 % крестьянских хозяйств. Разумеется, голод 1999-2000 годов привел к дальнейшему сокращению запасов отечественного семенного фонда, который население попросту съело. Аналогичным образом ситуация развивалась и с кофе, где генофонд бобов арабика оказался под угрозой с падением цен на сырой кофе и обнищанием мелких ферме­ров.

Таким образом, голод, возникший вследствие либеральных ре­форм, навязанных стране Международным валютным фондом, Международным банком и правительством США в интересах транснациональных финансово-политических групп, способство­вал подрыву эффективного функционирования эфиопского сельс­кого хозяйства и установлению его зависимости от международных аграрных и биотехнологических компаний. Распространение генетически измененных видов семян среди обнищавших кре­стьян было увязано с программами «продовольственной помо­щи», что способствовало проникновению международных агар­ных и биотехнологических компаний в эфиопское земледелие. Фактически программы международной помощи стали не спасе­нием от голода, а его причиной.

Эта разрушительная схема, навязанная МВФ и МБ, неиз­бежно заканчивающаяся голодом, повторяется по всей Африке южнее Сахары. С начала долгового кризиса 1980-х годов про­исходит постепенное уничтожение крестьянской экономики во всем регионе, с ужасными социальными последствиями. Сей­час в Эфиопии, через 15 лет после голода, в ходе которого по­гибли почти миллион человек, может погибнуть, по оценкам специалистов, уже 8 млн, и на этот раз не секрет, что виновата будет в этом не только погода.

К чему же в конечном итоге привели реформы М ВФ в Эфи­опии?

Более 8 млн.эфиопов (15 % населения страны) голодают. Зарплаты городских жителей обесценились, началась массовая безработица, сезонные рабочие и безземельные крестьяне ока­зались в ужасающей нищете. Международные гуманитарные организации заявили, что климат — единственная и неизбеж­ная причина неурожая и последующей катастрофы. Но при этом СМ И не сообщили о том, что миллионы людей в самых плодо­родных районах также умирают от голода.

Эфиопия производит более 90 % необходимого ей продо­вольствия, однако в разгар кризиса «Организацией продоволь­ствия и земледелия» (ОПЗ) нехватка пищевых продуктов оце­нивалась в 2000 году в 764 тыс. метрических тонн, или 13 кг на душу населения в год [72]. В Амхаре производство зерна было в 1999-2000 годах на 20 % выше нужд потребления, однако, согласно ОПЗ, 2,8 млн.жителей Амхары (17% населения райо­на) оказались в «зонах голода» и были «в опасном положении» [72]. Хотя излишки зерна в Амхаре были свыше 500 тыс. тонн, ее «потребность в продовольственной помощи» оценивалась мировым сообществом в 300 тыс. тонн [72]. Подобная картина наблюдается и в Оромийи, самой населенной провинции стра­ны, где 1,6 млн.человек оказались «в опасном положении», несмотря на излишек в более чем 600 тыс. метрических тонн зерна [72]. В двух этих районах, где живет более четверти насе­ления страны, причиной голода, нищеты и социальной обез­доленности был явно не недостаток продовольствия. Теперь уже не секрет, что голодомору предшествовала не только засу­ха, а либеральные экономические реформы, навязанные Эфи­опии МВФ и МБ.

4 марта 2002 года американский журналист Алекс Джонс в прямом радиоэфире взял интервью у Грэга Паласта, сотрудни­ка ВВС и «Observer», в котором разговор шел о деятельности МВФ-МБ. Основываясь на информации, полученной от Джо­зефа Стиглица[194], некогда главного экономиста Всемирного бан­ка, Паласт с шокирующей откровенностью описал методы и целиМВФ-ВБ.

А. Джонс: Это потрясающе. Не могли бы вы рассказать нам, что сделали экономисты?

Г. Паласта: Я скажу вам две вещи. Во-первых, я беседовал с бывшим старшим экономистом, уволенным из Мирового Бан­ка, Джо Стиглицем. Так что мы — ВВС и газета «Gurdian» про­вели с ним немало времени, выясняя подробности. Это было похоже на кадры из боевика — «Миссия невыполнима» (Mission Impossible), знаете, где парень приходит с другой стороны фрон­та и часами рассказывает о том, что он там обнаружил. Так что я получил информацию из первых рук о том, что происходит во Всемирном банке. Кроме того, у меня были и другие источни­ки. Он не мог дать мне документы для внутреннего пользова­ния, но другие дали мне целые горы документов из МБ и МВФ.

А.Д.: Так же как вы получили W199I, от тех же людей.

Г.П.: Да, в том числе это. Я должен был участвовать в пе­редаче CNN с главой МБ Джимом Вулфенсоном, и он сказал, что не придет на передачу, если я там буду. Так что в CNN посту­пили как последние идиоты и не пустили меня.

А.Д.: А теперь они угрожают полным бойкотом.

Г.П.: Ну да... Так что мы обнаружили вот что: в этих доку­ментах сказано, что они обычно требуют от правительств под­писывать секретные соглашения, в которых соглашаются про­дать свою важнейшую госсобственность, соглашаются принять меры, которые будут катастрофой для их населения, и если они не соглашаются, то для этого предусмотрено подписание в сред­нем 111 отдельных соглашений для каждой страны, и если они не следуют этим обещаниям, их отрезают от заграничного кре­дита. Невозможно занять никакие деньги у международных кре­диторов. Никто не может выжить без кредита — люди, компа­нии, страны, без займов...

А.Д.: Из-за инфляционной долговой ямы, которую они создают...

Г.П.: Ну да, скажем, посмотрим на примере Аргентины, сек­ретный план для Аргентины. Он подписан главой МБ Джимом Вулфенсоном. Между прочим, чтоб вы знали, у них на самом деле болит голова, что я заполучил эти документы, но они не опровер­гли их подлинность. Сначала —да. Сперва он и сказали, что таких документов нет. А я показал их по ТВ. И на сайте в Интернете есть копии: http://www.gregpalast.com. Тогда они признали, что доку­менты подлинные, но мы не собираемся их с вами обсуждать и собираемся закрыть вам доступ на ТВ. Вот так-то. Но взгляните, например, на Аргентину, она в кризисе, за пять недель — пять пре­зидентов, потому что экономика полностью разрушена.

А.Д.: А разве сейчас уже не шесть?

Г.П.: Ну, это вроде как недельный срок президентства, по­тому что они не могут удержать страну. И все это потому, что в конце 80-хони начали выполнять инструкции МБ и МВФ про­давать свое имущество, госимущество. Я имею в виду то, о чем в США даже не думают, продать систему водоснабжения...

А.Д.: То есть народ платит налоги, на эти деньги создается госимущество, и правительство передает его в частные руки МВФ/ВБ. При этом на швейцарские счета поступают миллиар­ды для этих политиков.

Т.Н.: Вот именно. И это только один пример. И далеко не каждый может на этом поживится. Водопровод Буэнос-Айреса был продан филиалу компании «Enron». Нефтепровод между Аргентиной и Чили был продан компании «Enron».

А.Д.: И потом «Enron» лопается, а денежки оказываются в какой-то подставной компании и украденное прячется.

Г.П: Именно. И, между прочим, знаете ли вы, почему они передали нефтепровод «Enron», потому что им позвонил кто-то по имени Джордж В.Буш в 1988-м.

А.Д.: Невероятно! То есть МВФ/МБ платят политиканам за то, чтобы те за бесценок приватизировали водопроводы, желез­ные дороги, нефтяные компании. Эти глобалисты платят им каж­дому, миллиардами в швейцарских банках. И планируют полное по­рабощение всего населения. Конечно, «Enron» была компанией для отмывания денег, как сообщали другие репортеры. В это трудно поверить — настолько это масштабно, но это правда. Итак, ко­роче говоря, что это за система?

Г.П.: Мы обнаружили, что они разрушали целые государ­ства — Эквадор, Аргентину. Беда в том, что некоторые из этих кошмарных идей попали обратно в США. В общем у них кон­чились другие жертвы. И дело в том, что старший экономист — это не мелкая сошка. Уже после того как его уволили, пару ме­сяцев назад, он получил Нобелевскую премию по экономике. Так что он не дурак. Он рассказал мне, что он приезжал в стра­ны, где шли разговоры о приватизации, и все знали в МБ, но предпочитали не обращать внимания на то, что политиканы ог­ребут на этом сотни миллионов.

А.Д.: Но это даже не приватизация — они просто крадут у народа и отдают МВФ/МБ.

Г.П.: Да, они отдают все своим дружкам, как «CitiBank»[195], который захапал половину аргентинских банков. «Enron Petrolium» захапал нефтепроводы в Эквадоре. «Enron» повсюду захапал водопровод. И при этом они все это разрушают. В Буэ­нос-Айресе проблемы с питьевой водой. Это уже не просто во­ровство — нельзя даже открыть кран. Это обогащение за обще­ственный счет.

А.Д.: И МВФ как раз получил Великие озера [196]. Они в одиночку контролируют все водоснабжение. Об этом было в «Chicago Tribune».

Г.П.: И проблема в том что МВФ и МБ на 51% принадле­жат казначейству США. Так что вопрос — что мы получаем за наши денежки. И выходит, что мы получили кризис в ряде стран. В Индонезии, например. Стиглиц сказал мне, что он начал за­давать вопросы — что происходит? Вы понимаете, куда мы не приходим, в чьи дела не вмешиваемся, мы разрушаем их эконо­мику. И ему ответили, что за подобное любопытство увольняют. Но он сказал мне, что они вроде даже планировали бунты. Они знали, что когда они захватывают страну и разрушают ее эко­номику, вероятны бунты. И они говорят, хорошо, это бунт в пользу МВФ — все спасаются бегством и МВФ получает еще больше возможностей диктовать свои условия.

А.Д.: И от этого они оказываются в еще более отчаянном по­ложении. Так что на деле это имперская экономическая война, когда страна в разрухе и тут они являются с «Enron», они настоль­ко алчны, что сами все это организуют.

Г.П.: Я только что говорил с главными следователями шта­та Калифорния по делу «Enron». Они рассказали мне о некото­рых их трюках. И никто за ними не следил. Тут не только акци­онеров ограбили, они выкачали миллиарды долларов из бюд­жетов штатов, особенно Техаса и Калифорнии.

А.Д.: Где же имущество? Все говорят, что его нет, что «Enron» — подставная компания, что они перевели все имущество другим компаниям и банкам [197].

Г.П.: Ну да, просто как в игре в наперсток. Не забывайте, что там были реальные деньги. Счета за электричество действи­тельно оплачивались в Калифорнии, они выкачали дополни­тельно от 9 до 12 миллиардов. И не знаю, откуда штат сможет получить эти деньги обратно.

А.Д.: Да, они схватили за руку губернатора, покупавшего элек­тричество за 137 долларов за мегаватт/час и продающего его об­ратно «Enron» за I доллар, и снова сначала.

Г.П.: Да, система полностью вышла из-под контроля, и эти парни хорошо знали, что делают. Поймите, что некоторые из тех, кто разрабатывал калифорнийскую систему дерегуляции энергоснабжения, потом перешли на работу в «Enron». Да и в Лондоне лорд Вэйкенхем был в аудиторской комиссии по «Enron», так нет такого случая, когда он не получал бы прибы­ли на том, что проверял и регулировал.

А.Д.: И он глава «NM Rothschild».

Г.П.: Да, он всюду наследил. Он заседает в советах директо­ров 50 компаний. Он по идее должен возглавлять аудит, прове­рять, как «Enron» ведет свои книги. И одновременно он полу­чает от них плату. Он был членом правительства Маргарет Тэт­чер, он — один из тех, кто дал «Enron» зеленый свет в Англии — прийти и захапать электростанции. И завладеть водопроводом в Центральной Англии. Все это он одобрил, и они дали ему ра­боту в совете директоров. И щедрый контракт на консультации. И такой человек должен был их проверять.

А.Д.: И еще он во главе совета по регулированию СМИ.

Г.П.: Да еще как, я с ним имел реальные проблемы, посколь­ку он регулирует меня.

А.Д.: Они еще пытались провести закон в Англии, что если у вас есть 800-летний колодец, в некоторых случаях — 2000-летний, по­строенный римлянами, что это — не ваше имущество и что они поставят на него счетчик. Нельзя пить свою собственную воду.

Г.П.: Да, это лорд Вэйкенхем, я имею в виду, он из «Enron», я не могу даже его коснуться, поскольку он регулирует СМИ. Так что вы в его руках.

А.Д.: Покопайтесь в «NM Rothschild», там все это есть. Посмот­рим на 4 этапа, я имею в виду документы МВФ/МБ, как они зах­ватывают страну и уничтожают источники существования народа.

Г.П.: Именно. Первым делом — открыть рынок капитала. То есть продать местные банки иностранным. Затем — рыночные цены. Это как в Калифорнии, где все — свободный рынок, и это кончается счетами за воду — мы не представляем себе в США, как это можно — продать в частные руки водоснабжение. Но пред­ставьте, что частная компания, типа «Enron», владеет вашей во­дой. Так что цены взлетают до небес. Затем открыть границы для торговли — полностью свободный рынок. И Стиглиц, который был старшим экономистом, когда он руководил этой системой, он делал подсчеты и сказал, что это было, как «опиумные вой­ны». Он сказал, что это не свободная торговля, это принудитель­ная торговля. Это война. Они таким образом разрушают эконо­мику.

А.Д.: Ну да, в Китае пошлины 40 %, в США — 2%. Это не свободная и честная торговля. Это насилие с целью перевести всю промышленность в страну, которую глобалисты полностью кон­тролируют.

Г.П.: Да, Вы знаете о «Wallmart»[198] — я написал о них, если вы читали мою книгу. Напоминаю ее название «Лучшая демокра­тия, которую можно купить за деньги» — о том, как, к несчас­тью, Америку выставили на продажу. Книга выходит на этой не­деле. Там идет речь о том, что у «Wallmart» 700 фабрик в Китае. Почти ничего в их магазинах не сделано в США, хотя у них все стены в орлах.

А.Д.: Точно, как «1984» Оруэлла — большие полотнища с при­зывами «Покупай американское», чего на деле не сыщешь — ти­пичная «двоеречь».

Г.П.: Что еще хуже, они могут иметь фабрику, а рядом еще одну — в тюрьме. Можете себе вообразить, в каких условиях про­изводятся эти милые вещички для «Wallmart». Это что-то...

А.Д.: И если большой шишке хочется печенки, он просто зво­нит.

Г.П. (смеется): Я знаю, это мрачная история. Я на самом деле говорил с одним парнем, Харри By, он был в китайской тюрьме 19 лет. Никто не верил его ужасным рассказам. Тогда он вернулся в тюрьму и сфотографировал условия и сказал, что в этих условиях делаются вещи для Волмарт, так-то...

А.Д.: Мне угрожали вышвырнуть меня с ТВ здесь, в Остине [199], когда я показал пленку с четырехлетними китайскими девочка­ми, прикованными, худее, чем евреи в концлагерях. И мне угрожа­ли, что если я сделаю это снова, меня арестуют.

Г.П.: Да, вызнаете, это ужасный материал, который я полу­чил, Стиглиц поступил очень смело, когда пришел и сделал свое заявление, но документы дал мне не он. Документы хранятся под замком, потому что они описывают реальное положение дел. Они на самом деле говорят — подпишитесь под 111 условиями для каждого государства. И публике не дают слова, она не зна­ет, что за чертовщина с ними происходит...

А.Д.: Вернемся к приватизации. Эти четыре этапа — основа. Она дает миллиарды политикам, которые отдают все в частные руки.

Г.П.: Да, он называет это взяткотизация, когда продается водопровод, цена, скажем, 5 миллиардов, 10 % от нее будет 500 миллионов, вот как это делается. Две недели назад я записал беседу с аргентинским сенатором. Он сказал, что после того как ему позвонил Джордж В. Буш в 1988 году и сказал — отдайте газопровод в Аргентине «Enron», это наш нынешний прези­дент... Он сказал, что особенно отвратительно, что «Enron» со­бирался заплатить одну пятую мировой цены за газ, и он ска­зал, как вообще можно такое предлагать? И ему сказал (не Буш, а участник сделки) — ну, если мы заплатим только пятую часть, еще кое-что останется для вас положить на счет в Швейцарии. Так это делается. У меня есть пленка. Этот парень — консерва­тор, он хорошо знаком с семьей Буша. Он руководил обществен­ными работами в Аргентине, и он сказал, да, он мне звонил. Я спросил — Джордж В. Буш? И он ответил —да, в ноябре 1988-го этот тип позвонил ему и сказал отдать трубу «Enron». Это тот самый Джордж В. Буш, который сказал, что не знал Кэна Лэя[200] до 1994 года. Вы видите...

А.Д.: Да, а теперь на сенатских расследованиях их обеляют. Знаете, я был вчера у здания «Enron» в Хьюстоне, мы были метрах в десяти от входа, на тротуаре, и у меня все записано на видео — громилы подошли и сказали, что запрещено записывать на видео. Я сказал, давайте, арестуйте меня. Я стоял на тротуаре, Грэг.

Г.П.: Ну, вы знаете, я был там в мае, рассказывал английс­ким слушателям — вы никогда не слышали об «Enron», но... Это те парни, которые поняли, как управляться с этим правитель­ством. Я видел интересные документы за месяц до конца пре­зидентства Клинтона, он, я думаю, чтобы поквитаться с круп­нейшим пожертвователем на выборы Буша, отрезал «Enron» от калифорнийского энергетического рынка. Он поставил верх­ний предел ценам на электричество. Они не могли требовать больше чем в 100 раз выше нормальной цены. Это взбесило «Enron». Так что Кэн Лэй лично написал записку вице-прези­денту Чейни, чтобы он снял ограничения Клинтона. В течение двух суток после начала правления Буша Министерство энер­гетики пересмотрело ограничения для «Enron». Это в течение недели окупает все их избирательные пожертвования.

А.Д.: Итак, все ясно — они платят на швейцарские счета, и что происходит, когда вещи выходят из-под контроля?

Г.П.: Ну, после этого они говорят — сокращайте бюджет. 20% аргентинцев — безработные, и они говорят — ополовиньте по­собия по безработице, ограбьте пенсионные фонды, урежьте траты на образование, все эти ужасные вещи. Если экономику урезают в разгар спада, который эти ребята организовали, это разрушает страну. После 11 сентября Буш заявил, что нужно потратить 50-100 миллиардов для спасения нашей экономики. Не сокращать бюджет, а пытаться спасти экономику. Нодругим странам они говорят: режьте, режьте, режьте. А для чего — со­гласно документам для служебного пользования — чтобы пла­тить проценты иностранным банкам — от 21% до 70%. Это ро­стовщичество. Им пришлось даже велеть Аргентине отменить законы против ростовщичества, потому что любой из этих бан­ков был ростовщиком по аргентинским законам.

А.Д.: Но Грэг, документы показывают, что они сначала разо­рили экономику, чтобы создать такую ситуацию. Они создали для этого все условия.

Г.П.: Да, а после они говорят — мы не можем давать вам займы иначе как под грабительские проценты. В США запре­щено брать 75%, это ростовщичество.

А.Д.: Что происходит потом?

Г.П.: Как я сказал, вы открываете границы для торговли, это новые «опиумные войны». И после разрушения экономики, ког­да производство на нуле, они заставляют вас платить огромные суммы за товары, вроде лекарств, и кончается это тем, что про­цветает торговля наркотиками, единственный способ выжить...

А.Д.: И та же ЦРУ-шная диктатура национальной безопас­ности была схвачена за руку с грузом наркотиков...

Г.П.: Ну вы знаете, это просто наша помощь союзникам...

А.Д.: Да уж... То есть довести всех до кризиса, разрушить их экономику, а потом покупать за бесценок. Что дальше?

Г.П.: Ну, дальше вы подчиняете себе правительство. Это чи­стый государственный переворот. Об этом они вам не расска­жут. Например, в Венесуэле. Я недавно говорил по телефону с президентом Венесуэлы.

А.Д.: И они устанавливают свое собственное правитель­ство — корпорации.

Г.П.: Скажем, есть избранный президент и правительство, и МВФ заявляет, что поддержит переходное правительство, если президента сместят. Они не говорят, что будут вмешиваться в политику — они только поддержат переходное правительство. Прямо говоря — это обещание оплатить путч, если военные свергнут нынешнего президента, потому что нынешний прези­дент не согласен с МВФ. Он велел им собирать вещички. Они явились и сказали — делай то и это, и он сказал — я этого не сделаю. Что я сделаю — удвою налоги на нефтяные компании, потому что в Венесуэле много нефти. Удвою налоги на нефтяные компании и получу достаточно денег на социальные нуж­ды — и мы будем богаты. Как только он это сделал, они начали раздувать недовольство в армии, и советую вам быть вниматель­ными — через три месяца президента Венесуэлы свергнут или застрелят[201]. Они не собираются позволить ему повышать налоги на нефтяные компании.

Дата добавления: 2017-01-14