Ты видишь нашу немощь / супротив козней вражьих

Медиолан.

4 часа утра. Георгина спала, когда ее разбудил новый сигнал. Снова переговоры. В негодовании, что ей мешают спать, она снова активизировала устройство и снова услышала голоса. Говорили двое.

Первый: Ну, что?

Второй: Как что? Работаем. Теперь объект собирается в Медиолан, к мощам.

Первый: В паломничество, стало быть? Что же, надо продолжать наблюдение.

Второй: Продолжаем. Но, я чувствую, нам придется побегать. Возможно, он опять будет играть с нами в прятки.

Первый: Не волнуйся, у нас все получится, а если он будет плохо себя вести, то пожалеет.

Второй: Хотелось бы, чтобы поскорее все закончилось!

Первый: Как ты нетерпелив!

Второй: Мне надоело бездействие. Объект чувствует за собой слежку. Еще немного, и он пойдет в атаку сам.

Первый: Не думаю. Ему самому хочется покоя и если на него не нападут, то он вряд ли пойдет в на это.

Голоса стали невнятными, а потом замолчали. Сон у девушки, как рукой сняло. Эмиль едет в Медиолан и снова за ним по пятам следует «хвост». Надо что-то делать, но что?!

Тем временем, проснулась сансельхоньи Эквиппа и мысль отправляться в Медиолан отпала сама собой. Однако, потом она все же начала собираться и в 6 часов вышла из дома, отправившись на автовокзал. Она уже взяла билет и села в автобус, когда туда вдруг вошли четверо дюжих парней, которые, потрясая оружием, заявили, что автобус не сдвинется с места, пока они не получат «человека, который им нужен». Все замерли, с ужасом смотря на «гостей», один из которых потребовал всем пассажирам лечь. Георгина не стала ложиться и тогда оставшиеся трое пошли к ней.

«Вот и ты милочка!» - Сказал один из них, но это было последнее, что он сказал. Встав, она нанесла страшный удар ногой (играли роль упрочненные кости и усиленные специальным волокном мышцы), так

что дюжий парень ласточкой отлетел в сторону, повалив двух других. Она выхватила из их рук оружие, наставив на четвертого, который, побелев от страха, стал пятиться, что-то бормоча. Внезапно все завершилось. Полиция уже подоспела, чтобы схватить налетчиков, но неожиданно из-под сидений возникло что-то паукообразное, в свете освещающих салон фонарей поблескивающее металлом. Неясно было, откуда оно взялось, внутренние сенсоры нашей героини не фиксировали его, пока механизм не появился воочию, что повергло девушку в ужас, как и всех прочих. Ни Георгина, ни все остальные, не успели что-либо сообразить, как чудовище принялось беспорядочно палить во все стороны, испуская обжигающие лучи. Оставшийся на ногах налетчик и еще трое или четверо были прожжены им, прежде чем успели лечь на пол. Вслед за этим был подбит один из роботов-полицейских, подоспевших на помощь. Раздался взрыв, потом загорелось что-то в окне здания вокзала, на площади началась паника. Паук же сначала направился к Георгине, укрывшейся от огненного потока среди кресел (потому уцелевшей во время всей этой стрельбы), но потом, будто оценив обстановку (прибыли еще две полицейские машины, откуда-то слышался звук новых приближающихся полицейских сирен), вдруг вскочил и пробив головой лобовое стекло автобуса, кинулся прочь. Два оставшихся робота бросились за ним, но он исчез в некстати подвернувшемся канализационном люке, куда громоздкие полицейские механизмы не могли пробраться. В этот момент к месту подъехали еще четыре или пять полицейских машин и еще тьма роботов, которые громыхая, прочесывали местность в поисках новых пауков или еще чего-либо. Все четверо нападавших оказались мертвы, будучи прожженными лучами, помимо них были убиты еще четверо пассажиров и человек двадцать обожжены лучами. Ранен был и водитель. Вокруг автобуса на площади выстроилась огромная толпа зевак, наблюдавших за происходящим. Из соседних дворов выходили все новые люди. В этот момент с воем приехала пожарная машина, подоспевшая для тушения пожара в автовокзале, еще одна машина манипулятором погружала в кузов поверженного в бою робота, внутренность которого еще дымилась. Георгина не пострадала (если не считать опаленных лучом волос), однако ей вместе со всеми, кто был в автобусе, пришлось ехать в полицейский участок для допроса. Досадно, что ни говори, ведь теперь о поездке в Медиолан придется забыть, во всяком случае, приехать туда вместе с Эмилем она не сможет. Полиция же интересовалась и ее личностью и тем, что же она делает в Скорелле. Она сказала, что находясь в отпуске, приехала в гости к тете - госпоже Эквиппа, что было чистой правдой. Конечно, о Старейшине она ничего не сказала, как не сказала о перехваченном разговоре, сказав лишь, что собралась ехать в Медиолан, чтобы поклониться мощам святого Амвросия Медиоланского. Услышав это, следователь с улыбкой посмотрел на ее довольно короткое платье, но ничего не сказал. Когда же дело дошло до описания драки с напавшими на нее молодчиками, то все это вызвало у полицейских недоверие и лишь показания находящейся в салоне камеры наблюдения помогли это подтвердить. Им, обычным людям было невдомек, что ее хрупкое на вид тело вместе со всеми встроенными в него элементами, включая те, что усиливают все движения ее мышц, весит почти 200 килограмм. Однако, убедившись в правдивости ее слов, они начали взирать на нее с некоторой опаской. Еще одним важным вопросом, который они хотели прояснить, было конечно же то, не знает ли она кого-то из нападавших. Она напрягла память и внезапно ее электронная часть выдала изображение человека в машине, которая то и дело приезжала к ее дому (оно всплыло благодаря инфракрасному датчику, ибо природными глазами она его бы не разглядела), а также одного из людей, которые рыскали по лесу, ища ее. Это был четвертый, оставшийся у входа, пока прочие «работали с людьми». Остальных она не знала. Разумеется, она сказала все, как есть, упомянув даже про странные машины, то и дело маячившие у ее окон.

- А как долго это продолжалось? - Спросил следователь.

- Это началось уже через несколько дней после приезда. Я уже говорила, что меня подвез сюда Эмилиано Касальгадо. Он говорит, что за ним тоже следят с тех пор, как он прибыл сюда. - Ответила она.

- Касальгадо?! – Глаза его буквально вылезли из орбит: - Вы с ним знакомы?!

- Его знает брат моего отчима, Николо Гиди. Он пригласил Касальгадо к себе в гости. Там мы и познакомились, и он (она не выдержала и улыбнулась) любезно согласился подвезти меня сюда.

- А, Касальгадо не сказал, что здесь делает? - Спросил полицейский.

- Он говорил, что едет отдохнуть и посмотреть достопримечательности. - Ответила Георгина.

Когда допрос закончился, было уже 9 часов утра.

* * *

На следующий день мы проснулись как раз в то время, когда Георгина собиралась в свой опасный путь. Так как основную работу по сбору вещей мы провели накануне, то позавтракав (несмотря на ранний час, завтрак охотно приготовили для нас и принесли прямо в номер), мы быстро упаковали вещи в машину и поехали. С помощью телепортации мы легко преодолели пробки в центре. Именно в эту минуту до нашего уха донесся звук далекого удара, но из-за домов увидеть ничего было нельзя.

- Что-то происходит. – Заключил Эмиль: - Это не обычная петарда.

- Может фейерверк? - Задумчиво произнесла Джулия.

- Утром? Я никогда не слышал, чтобы фейерверки устраивали по утрам. - Сказал я.

- Компания, которая всю ночь веселилась, а утром задор еще не прошел, иногда на это способна, сам видел. - Ответил Эмиль: - Но в данном случае, сомнительно, что это фейерверк.

В этот момент до нашего уха дошел звук десятка сирен. Мимо нас с огромной скоростью пронеслись не меньше десятка машин «Скорой помощи», притягивая на себя удивленные взгляды водителей и пешеходов.

- Нет. Я был прав. Попахивает чем-то серьезным. - Покачал головой он. Тем не менее, от нашего намерения

мы не отказались. Какое-то время мы ехали по улицам бывшей столицы. Именно в этот момент ему

позвонили.

- Ничего себе! - Воскликнул он, когда услышал голос с другой стороны линии. Далее следовал разговор, причем, из слов Эмиля ничего нельзя было сказать о его содержании.

- Что там стряслось? - Спросила Джулия, когда он вынул проводки из ушей.

- Наша распрекрасная Георгина попала в переделку. – Ответил он: - Она собралась ехать в Медиолан….

- Ты случайно не сообщал ей о наших намерениях? - Спросила Джулия.

- Да, ну. Она и так мне действует на нервы, а то мне еще ей сообщать, куда я еду! - Несколько раздраженно ответил Эмиль.

- А кто тебя знает?! - Усмехнулась Джулия, похлопав его по плечу, тут же вскрикнув, добавив, что «он дерется!»

- Ну, так вот. – Продолжал Эмиль: - Санчеллина Гиди села в автобус и тут туда вошли четверо каких-то молодчиков, заставив всех лечь на кресла или на пол. Она не захотела это делать и они решили ее, так сказать, наказать, но она дала отпор, да так, что разбросала их, как подушки. Подоспела полиция, но тут откуда-то взялся некий механизм, который в упор расстрелял всех четверых и убил еще нескольких пассажиров. Полиция вступила с ним в бой, отсюда этот взрыв, однако, робот убежал. Санчеллина Гиди жива и невредима, но сейчас она на допросе в полиции.

- Какие-то неправильные преступники, раз их девушка разбросала! - Сказала Джулия.

- Да, ей крупно повезло. – Ответил Эмиль.

- Но какой смысл в этом расстреле своих же? - Спросил я.

- Чтобы они не попали в руки полиции, иначе, как можно предположить, может выясниться много

интересного. - Ответил Эмиль.

- Какая-то бессмысленная жестокость. – Заметил я: - Я бы на их месте не посылал тех четверых дураков, а сразу натравил на цель этого робота. Напоминает дурное кино.

- Честно говоря, я согласен с вами. Очевидно, что некто затеял вылазку, рассчитывая на успех, ведь они не знали возможности нашей Георгины, но еще кто-то решил подстраховаться и послал этого робота, который в итоге, добил своих и лишь по счастливой случайности не сжег нашу героиню. Но право, все дело и правда, можно было проделать куда проще. Видимо, опять сработал человеческий фактор. - Сказал Эмиль.

* * *

Окрестности Скорелле. На вершине холма размещался дом. Его хозяйка, у которой был выходной, крепко спала, но ее гостье было не до сна. Она что-то делала за компьютером на втором этаже здания, но потом что-то отвлекло ее. Она встала и вышла на балкон, обозревая великолепный вид, открывающийся отсюда на всю долину меж холмов. По вьющейся внизу дороге шел большой черный джип, в котором она почувствовала нечто знакомое. Саму машину она вряд ли ранее уже видела, но отчего-то знала о том, ЧЬЯ это машина.

«E Äais ó! Äais ó veue sälauhalan ucoja. Hadalauśänak[11].» - Покачав головой, подумала она. Похоже, что ее предупреждениям никто не внимает. В подавленном состоянии она вернулась к своему занятию. И все-таки сидеть сложа руки было нельзя. Надо было что-то делать, но что делать, если к твоим доводам не прислушиваются! Словом, она в отчаянии молила Бога о помощи, дабы вразумить ее и научить, что делать дальше, а заодно и помочь ТОМУ, кто ехал в этой машине, ведь вокруг его персоны разворачивалась пока невидимая, но совсем нешуточная возня. Тем временем, со двора послышался удивленный возглас уже проснувшейся хозяйки. Она снова вышла на балкон. В небе быстро летела, удаляясь, черная точка. Должно быть, самолет. Она повертела головой, не увидев ничего необычного и снова вернулась к своему занятию, думая о том, что же предпринять дальше.

* * *

Какое-то время мы ехали, наслаждаясь красотой окрестностей города, лишь дважды еще «перепрыгивая» с помощью телепортации подальше из города, пока не очутились среди окружающих город холмов. Некоторое время мы ехали, а потом полетели, уже с высоты птичьего полета обозревая окрестности, не уставая восторгаться красотой этих мест. Медиолан предстал нашим очам довольно скоро и он и правда казался совсем крошечным в сравнении с огромным Скорелле. И снова это был совсем другой город, нежели Милан в нашем мире. Так, на месте Базилики святого Амвросия здесь стоял довольно внушительный собор, правда, выполненный в том же стиле. На месте другой достопримечательности Милана в нашем мире – базилики Сан-Лоренцо-Маджоре также стояло нечто помпезное, ощетинившееся многочисленными башнями и шпилями, возведенное, как говорил Эмиль, еще в те времена, когда город имел более важное значение. Здесь я не видел ровным счетом ничего, что могло быть знакомым мне. Вдобавок, в нашем мире Милан является центром целой провинции Италии, городом с более чем миллионным населением. Здесь же был куда более скромный город, на котором прочно лежала печать провинциальности, несмотря на все помпезные сооружения прошлого. Опустившись на землю, мы какое-то время колесили по городу, пока не остановились у одной из местных гостиниц, бывшей довольно причудливым зданием из стекла и бетона, имевшим яйцеобразную форму. Расположившись здесь, мы посетили расположенный неподалеку местный храм, бывший совсем небольшой готической церквушкой.

- Собор святителя Амвросия принадлежит кафолистам. – Сказал Эмиль после этого: - Нашим разрешено посещать мощи в определенное время. Завтра доступ будет открыт с 10 часов, когда наши проведут здесь молебен.

- Только завтра? - Спросил я.

- Да. Сегодня мы немного опоздали. – Ответил Эмиль: - Доступ для наших был до 9 часов, когда у них

началась служба, а завтра они проведут службу с 8 часов. Ну, а мы сегодня будем осматривать город, благо смотреть тут есть что.

Весь оставшийся день мы посещали местные достопримечательности, коих здесь оказалось довольно много, так что я не уверен, что мы осмотрели все. Да, это был во всех отношениях другой город, нежели Милан в нашем мире, где я был и о котором немало писал. Замечу, что помимо старинных зданий, Эмиль показал внушительный монумент с обелиском и мемориальными досками в память о бомбардировке, которой город подвергся во время вторжения эльконовских захватчиков в середине века, а погибших было более 800 тысяч. Эмиль и здесь был постоянно насторожен, хоть и выглядел спокойным.

- Я чувствую, что нашими передвижениями интересуются, но после того, что стряслось с нашей Георгиной, я удивляюсь, тому что они не трогают нас. – Сказал Эмиль, когда после обеда Джулия отправилась отдыхать.

- И правда интересно. – Ответил я: - Признаться, не думал об этом, но для меня это тоже загадка.

- Да. Такое ощущение, что они чего-то ждут. Относительно санчеллины Гиди они видимо, не ожидали больших проблем, потому решили заняться ею, но она оказалась куда более твердым орешком, чем они думали.

- А может, они просто наблюдают?

- Как папарацци[12]?

- Может быть!

- Не похоже. В том лесу, где мы были последний раз, было что-то интересное, раз они тогда так всполошились, видя, что мы там уж очень задерживаемся, и обрадовались, когда мы уехали, но искали нашу Георгину, которая решила еще побыть на природе. Они явно боялись, что она может что-то там найти.

- По прошлым нашим приключениям знаю, что к самым интересным местам не так-то просто подобраться – у меня до сих пор в памяти наши приключения в Рузелианах, из которых мы едва выбрались. Так что не думаю, что она просто так дойдет до чего-то, могущего представлять интерес.

- Вы правы, но навести на след армию и Службу Национальной Охраны[13] она сможет, так что у них есть основания для страха.

- Может, они и тут боятся, что мы полезем в лес, а до тех пор делайте что хотите?

- Все может быть, хоть я лично сомневаюсь. Здесь, словно в доме с привидениями – вокруг тихо, ни души, но все время чувствуешь чей-то пристальный взгляд в спину, а за углами то и дело мелькают тени.

- Даже не по себе становится от такого сравнения.

- Вот-вот. Теперь вы поймете мои ощущения. Эти тени за спиной не дают наслаждаться путешествием, как это делаете вы с Джулией.

- Я все же надеюсь, что все будет хорошо.

- Хотелось бы надеяться, но я чувствую опасность.

Он встал, подошел к окну и минут десять смотрел туда, после чего тоже пошел отдыхать. Видимо, нынешнее положение дел настолько угнетало его, что ему было не до песен, так что увы, стихов я привести здесь не могу…

Во второй половине дня до вечера мы снова путешествовали по городу. Из всего, что я видел, меня особенно впечатлило великолепное здание местной библиотеки с покрытыми позолотой фигурами, исполненными в античной манере. Чувствовалось, что когда-то этот город играл в стране куда большую роль. Здесь Эмиль показал на одной из площадей еще дореволюционный памятник королю Георгасу III, в годы революции снесенный. Потом на его месте поставили памятник Арнональдосу-Люнтерио, а после его свержения – памятник Кантьони. Не буду дальше приводить весь его рассказ, замечу лишь, что после дезактивации при восстановлении города решили возродить именно памятник королю, а не Кантьони, так как тогда город еще

был под властью Скорпиона. А при последней войне монумент чудом не пострадал, а потом его даже

отреставрировали.

- Похвально, что не стали сносить монумент в угоду политикам. - Заметил я.

- Зачем? – Спросил Эмиль: - В городе теперь и так четыре памятника Кантьони, а этот призван был напомнить, что эта земля не какая-то другая, а та же Лютания, что и на юге.

- Ну, что ж. Дореволюционная история – тоже история. - Сказала Джулия.

В гостиницу мы вернулись, когда уже темнело.

- Мне интересно – у тебя есть новости по всем этим делам? - Спросил я, когда он вышел из ванной, а за ним мыться пошла Джулия.

- Да. У меня есть немало интересного. – Ответил Эмиль, усаживаясь в кресло: - По моим каналам я узнал, что таинственный телефон, обнаруженный в мобильнике покойной Алькоры Торбани, принадлежал не кому иному, как небезызвестному Леймеру Ваальсону, который через какое-то время продал номер знакомому своего папаши - некоему Дзафару Ханаму, главе юридического отдела одного из принадлежащих семейке банков. Этот факт более чем красноречиво говорит о том, что этот тип играл в этом деле какую-то роль. Как видите, полиции не составило бы труда узнать этот факт по своим каналам, им это было бы сделать проще, чем мне, частному лицу, которому никто не обязан ничего рассказывать.

- Да. Просто поразительно, как этот факт до сих пор не выплыл. - Сказал я.

- Семейка держится благодаря своим деньгам, которые щедро вкладывает в полезные связи. Не удивлюсь, если окажется, что покойная сансельхоньи Кьеза и правда получила информацию, как эту, так и много другой, но все исчезло с ее убийством. - Заметил Эмиль.

- Видимо, они и правда, имели основания бояться за свои шкуры. - Сказал я.

- Еще как.

- Но что будет теперь?

- Пока ничего. Эту информацию власти должны еще подтвердить. Я-то знаю, что владею точной информацией, но им надо соблюсти все формальности, а уж тогда и предъявлять обвинения.

- Если опять кто-нибудь не пожелает замести следы.

- Все возможно. Но это будет явная лужа под нашим кобелем, а значит, будет повод для нового разбирательства, даже если опять все данные исчезнут.

- Надеюсь, что они справятся.

- Я тоже. Хоть всегда есть опасения, что что-нибудь опять пойдет не так. Кстати, должен поделиться еще одним интересным открытием – санчеллина Гиди из любопытства забралась на страницу Сары Мбенге – сестры убитой студентки в одной из социальных сетей в нашей компьютерной сети.

- Она знает об этом деле?

- Да. Ей об этом сообщили ее знакомые. Так вот, она среди множества ее друзей, подруг и подписчиков, а также тех, на кого она подписалась сама, среди которых, к слову, более десятка лиц с псевдонимом «Сингалин», выделила некую «Телорию-Сингалин» - девушку, которой в этом году должно миновать 26, как и все, прибывшую в Лютанию из Вегеньи, но внимание, еще в 1992 году. Многие тогда пробовали бежать из Родиции и некоторые из них благополучно добирались¸ но интересен возраст девушки. Я навел справки и узнал, что речь идет о некоей Ванделине Телории 1970 года рождения, родившейся в Вегенье, в провинции ЗОла, деревне Феэла, бывшей на положении гетто. В1988 году, как сообщают архивы, в гетто произошел бунт и несколько человек бежало, в их числе и ее семья. Остальное население частью было переведено в другие лагеря, частью расстреляно. К слову, в числе расстрелянных был дядя сестер Мбенге Сеймар, над которым палачи перед казнью долго издевались.

- Ничего себе! Так, она из той же деревни, что и Мбенге?

- Да. Видимо, они знали друг друга, ведь Сара подписалась на ее записи. Есть вероятность, что они познакомились уже здесь – через сеть, но также это может означать, что они знали друг друга и раньше, но пока это выяснить не представляется возможным.

- Как это?

- Девушка, насколько это известно, живет где-то в загородной усадьбе Леймера Ваальсона, в его гареме.

- Как?! Она тоже попала в его лапы?!!

- Да. Когда это произошло, точно неизвестно, но она сперва делала попытки устроиться в Лютании на работу, хоть какую-то. Но без легального статуса это было очень сложно, лишь очень сомнительные учреждения принимали таких, но и условия там тоже были более чем сомнительные. Она несколько раз попадала под арест, прежде чем смогла получить статус беженца. Но незадолго до этого она как раз и знакомится с Леймером, богатым завсегдатаем одного из ресторанов, а фактически – борделей, где нелегально работала наша кисонька. Надо отдать ему должное – он вытаскивает ее оттуда, кстати, за две недели до закрытия этого притона и ареста всех его руководителей, немало способствует получению статуса беженца, не исключено, немало вознаградив некоторых чиновников. Но с работой ей по-прежнему не очень везет, ибо уважающие себя учреждения все также не желали с ней связываться. И тогда он каким-то образом организует ей получение дистанционного образования. Здесь обратите внимание – в досье на нее фигурирует диплом Скореллианского Информационного института, причем, образование ускоренное ввиду неких особых условий. Это к слову, вызывает у меня любопытство, так как в такой глуши, где жила наша Ванда, даже обычный мобильный телефон был роскошью, стоившей как целый дом, а желая позвонить знакомым, люди шли

к полицейскому приставу и подчас платили немалые деньги за возможность позвонить.

- Ты даже это узнал?

- Это ни для кого не секрет. Это известно давно. А мой дядя Эргуто приводил мне рассказы Сары Мбенге о том, как этот пристав при этом издевался над местными, то увеличивая плату, то требуя в придачу спиртное, то даже оплату натурой – для представительниц женского пола.

- Итак, эта Ванда получила диплом местного ВУЗа?

- Да. Диплом подлинный, причем, наше министерство образования неохотно признавало дипломы, выданные на территории, контролируемой Скорпионом, но здесь – признало.

- То есть, это было еще до войны?!

- Да. Пятилетний курс программиста она закончила за полтора года.

-!!!

- Да-да. Это поистине поразительно, учитывая то, из какой глуши она явилась. Диплом подлинный – это уже проверено кое-кем из моих знакомых, как и номер его.

- Невероятно.

- Действительно. Я могу допустить здесь какой-то подлог, но это произошло где-то в процессе получения образования, который имел место и это доказано. Но обратите на это внимание – она живет в Лирборге, а образование получает в ВУЗе здесь, на Севере.

- А потом эта Ванделина уехала с ним?

- Да. Больше года тому назад она уехала с ним, причем этот факт зафиксирован терминалом аэропорта, где они проходили контроль. К этому времени она была уже одета в тот наряд, который носят большая часть его подруг.

Тут заработал голографический проектор на его мобильном компьютере, показав фотографию какой-то женщины, закутанной в некий мешковатый длинный наряд с широкими рукавами и капюшоном, плотно закрывающим голову, оставляя открытым лишь лицо. Признаться, эта одежда больше всего напоминала мусульманскую паранджу или чадру.

-Ну и ну! В нашем мире нечто подобное носят наиболее ревностные представители ряда религий. Более того, есть религии, в которых женщины еще и лица закрывают.

- У подруг Леймера есть и такое. Он однажды в интервью заявлял, что они уже не хотят принадлежать другим мужчинам, кроме него, а потому и носят такую одежку, но откровенно говоря, это мало кого убеждает. Поговаривают, что этот субъект проводит психологическую обработку своих жертв и эта одежда играет какую-то роль в этом зомбировании. Полиция занималась этим делом, но как всегда, не нашла ничего противозаконного.

- Деньги решают все.

- Вот именно. И теперь она в лапах Леймера. Когда я все это узнал, откровенно говоря, я подумал, что она более всего подходит на роль таинственной Сингалин, которую видела несчастная Катарина Мбенге: она африканка, тем более, из Вегеньи – раз, из той же деревни, что и Мбенге – два, хоть здесь еще не известно,достаточно ли знали они друг друга, она уехала, а стало быть, в Лирборге ее не должно было быть - три. Но здесь беда в том, что отъезд девушки зафиксирован и о том, что она могла бы после войны вернуться в Лирборг, ничего не известно.

- Но ты, кажется, приводил слова, что ее пребывание здесь, якобы, секретно, стало быть, она может фигурировать под другим именем.

- Будьте уверены, она бы обязательно попалась хотя бы на одну камеру, а это стало бы известно и тогда ее бы опознали. Можно попробовать исследовать возможный факт ее опознания, но об этом мне ничего не известно. Даже пластическая операция не сможет спасти от возможного опознания.

- Даже если человек не фигурирует ни в каких сводках на розыск? Людей ведь много, как и лиц.

- Даже в таком случае человека можно опознать. Есть, правда, возможность использования особых масок,

похожих на мою, позволяющую имитировать лицо человека и даже обманывать приборы, но постоянно эти маскарадные принадлежности не поносишь – где-то все равно выплывет твое лицо, так как носить эти маски

все равно тяжело, а превращаться, как гербертийских роботов, человека еще не научили.

- Значит, не все так просто?

- По-видимому. Отмечу, также, что исследуя полученные данные, я выяснил, что вместе с ней в одной группе в Лютанию отплыла и ее младшая сестра Кира. Она на год младше ее, но помимо этого пока о ней мало что известно.

- А нет здесь еще кого-то из ее родственников?

- Нет. Ее семья осталась на родине, где занимается подсобным хозяйством. Два ее брата были убиты во время восстания, а еще двое бежали вместе с другими. Одного из них полиция поймала и сильно избив, посадила под арест, где он просидел вплоть до присоединения Вегеньи к нашей Федерации, а второго Бог миловал, так что он благополучно пробегал вплоть до смены режима в стране.

- А что известно о ее сестре?

- Пока мало что. Она, в отличие от своей сестры, жила в Республике недолго, потом каким-то образом переехала на Север и поселилась где-то здесь и здесь также получила образование. Говорят, что она уже получила гражданство и неплохо себе работает, причем, она - тоже программист.

- То есть, обе сестры пошли по одной стезе?

- Да. Это очень интересно, так что я буду выяснять дальше. Но судя по всему, она получила образование по той же ускоренной программе, что и ее сестра, а это уже интересно.

Тут Эмиль вдруг запел одну из старых своих песен, известных читателю еще по моей второй книге. Как он говорил, она снова получила популярность во время прошедшей войны. Но теперь она получила и еще один смысл:

* * *

Мой Боже, сохрани, от нападений вражьих /

Родную нашу землю / и злобу утиши.

Подаждь нам сирым помощь,

Дата добавления: 2017-01-14