Тогда уж и в город вернемся

Тогда уж и в город вернемся.

И силы свои восстановим.

* * *

Пока же в тиши и покое /

Проводим мы время с тобой,

Укрывшись от летнего зноя /

В тени средь деревьев в саду,

И слушаем вновь день-деньской /

Мы долгие птичьи кантаты,

Что целыми днями идут /

В листве, и цикад вновь сонаты /

Звучат здесь буквально повсюду.

Люблю я, друзья, такой отдых,

Тем более, здесь, в этих чудных /

Местах, что приятным сам отдых /

Нам делают, ведь здесь красиво.

Я жизнь здесь надолго запомню.

Вернусь я отсюда счастливый /

К делам, о которых я вспомню.

* * *

Не вечно, увы, находиться /

Придется, увы. Пару дней /

Всего этот отдых продлится,

И снова к делам я вернусь,

Но в эти я несколько дней /

Восполню вновь силы потерю,

И снова за дело возьмусь,

И Бог мне поможет, я верю,

Успешно все сделать, и снова /

Уехать смогу на природу /

Подальше от глаза людского,

Где я ощущаю свободу /

От уз суеты, нас гнетущих,

И лишний раз / голову к небу /

Поднять нам совсем не дающим,

Когда я смотреть хочу в небо.

* * *

И снова покинем мы город,

Мой друг, чтобы здесь отдохнуть.

Найдем с тобой новый мы повод /

Из города прочь убежать,

И в сельскую тишь ныне путь /

Направить из той суматохи,

Что в городе нас утомлять /

Вновь стала. Под общие вздохи /

Родных убежим мы оттуда,

И там, в тишине отдохнем мы.

Здесь тихо, и воздух здесь чудный,

Спокойно тут дни проведем мы,

И силы свои восстановим,

* * *

Пока он пел, я услышал откуда-то из коридора разговор двух девушек из обитавших в доме (кажется, это были Эйя и Селестина).

- Кто это так чудесно поет, я не пойму?! – Спросила одна из них (я не уверен, но кажется, это была ванодийка).

- Как кто?! Темнота! Это же Касальгадо! Ты разве не слышала его записей в сети? Это же его голос! - Ответила вторая.

- Сейчас мне не до сети – работы выше крыши. Но если это и вправду он, то великолепно поет.

- Да, он, он, я говорю! Но, вот, эту песню я слышу впервые.

- Потрясающе, потрясающе.

- Конечно, его пение всегда поражает воображение, не то, что крикуны с радиостанций, сипящие, как простуженные.

Потом они ушли, а когда Эмиль закончил петь, их уже не было.

- Пока ты пел, тебя слушали кто-то из этих девиц, что живет в этом доме – я слышал их голоса. – Сообщил я Эмилю, когда позднее увидел его.

- Тьфу, забыл включить глушитель. Ну, ладно, что было, то было. - Ответил он.

Приставали ли девушки к нему со своими восхищениями, я не осведомлен.

На следующий день мы не стали отсюда уезжать, а устроили новый выезд на природу. Отмечу, что вокруг поселка половина лесных зон находились в частной собственности и ограждена от посторонних посетителей заборами с колючей проволокой, но Эмиль все же нашел доступный участок, где мы, расположившись у берега небольшого озера, провели целый день, отдыхая от цивилизации. К вечеру мы все же вернулись, так как Джулия почувствовала недомогание (что у беременных бывает нередко). Поэтому, на следующий день они с Эмилем отправились в поликлинику в Д’Эскато, ну, а я занимался своими записями. Вернулись они уже к обеду.

- Погулять-то мы погуляем, но боюсь, что Джулия в Скорелле и родит, а это добавит мне проблем. - Сказал Эмиль при возвращении. Джулия при этом почему-то отлучилась.

- Я бы в таком положении никогда бы не отправлялась в такое путешествие. - Заметила Джудита Гиди, слышавшая эти слова.

- Джулия очень просила взять ее с собой – она очень соскучилась по путешествиям, в которые мы с ней раньше отправлялись часто. - Ответил Эмиль.

- Тем хуже для нее. - Сказала хозяйка. Потом они обсуждали еще какие-то дела, но я это уже не слушал. Во второй половине дня Эмиль с женой решили отдохнуть после поездки в город, при этом звонила Лэриас, сообщая новости о положении дел дома, и он ей давал какие-то указания. Словом, день был малоинтересным с моей писательской точки зрения. Правда, ко мне, под предлогом возможной уборки заглянула все та же Эйя, однако, видя, что я в комнате, уборку она решила отложить, но зато затеяла разговор, настолько бессистемный, что его нет смысла приводить. Кажется, единственной целью девушки было прогнать скуку. Но потом ее позвали и она оставила меня в покое (право, если бы она таким образом приставала к Эмилю, то я бы все понял, но что ее подвигло ее на попытку заговорить со мной?!). Единственное, что я могу записать чуть подробнее, так это вечер, когда хозяин дома включил телевизор, где показывали встречу Корчевичиса с каким-то колоритным типом с южной внешностью. Дополняли впечатление от этого смуглого черноволосого незнакомца короткие усики, придававшие этому типичному жителю Средиземноморья своеобразный вид и челка, зачесанная набок, напоминая стиль 20 – 30 годов XX века в нашем мире. В отличие от Корчевичиса, он был в военной форме.

- Ларсо Унч. Гуцийский руководитель. – Пояснил Эмиль, видя мой интерес к этой физиономии: - Кстати,

автор нескольких больших работ по политической истории своей страны. Настоящая фамилия – Унцьях. Родился в 1940, в 1960 году, учась в институте, познакомился с дочерью известного автомобильного магната Сэми Телля Раймой. Уже тогда он увлекся демократическими идеями и хоть учился он хорошо, но из-за политической активности у него было много проблем с властями. Это было время правления Константина I, личности неоднозначной. Однажды, во время заседания демократического кружка, в котором участвовал наш красавец, прогремел взрыв. Сам Унч выжил, точнее, его спасли врачи, буквально вырастив 2/3 его тела заново, однако, бывшая там его молодая жена, тоже вовлеченная в эти собрания, погибла. Это преступление так и осталось нераскрытым, впрочем, тамошние демократы склонны обвинять во всем царские спецслужбы, хоть до сих пор не предъявлено ни одного доказательства этого утверждения, даже сейчас, когда в руках у Унча оказались архивы царской полиции, службы безопасности и полиции безопасности его Величества по Гуцье. Даже сейчас эти утверждения абсолютно голословны. Но это дает основание рисовать портрет Константина I черными красками, хоть именно Константин объединил страну, освободив северные территории, оккупированные туберийцами. После гибели Раймы Телль-старший стал активно спонсировать демократическое движение и с его помощью Унч вскоре создал Гантийскую Демократическую Партию, которая, наряду с некоторыми другими подобными партиями создала к 1980 году Союз Демократических Сил. За это время он успел претерпеть всякое – его даже забрили в солдаты, чтобы пресечь политическую деятельность и он дослужился до звания сержанта. Теперь, к слову, придя к власти, он сам себя произвел в фельдмаршалы. А с приходом в 1975 году Константина II у него начались неприятности – он в 1982 году был осужден и даже отсидел в тюрьме. Позже заключение заменили домашним арестом, но после свержения монархии он был отпущен на свободу и возобновил политическую деятельность. Его партия большого успеха не добилась – даже в Гуцье – на его Родине его опередили люнтеристы. Когда же в разгар хаоса в страну вторглись соседи, люнтеристы объявили войну «диктатору» Йольясу, фактически поддержав внешнюю агрессию, двинули на Гант свои вооруженные отряды, поставив гантийскую армию перед перспективой войны на два фронта. Когда же агрессор захватил Гант, то в Гуцье вспыхнуло восстание, приведшее к отставке люнтеристского правительства Рахьо Энхьорда и распаду правящей коалиции. В результате во главе страны оказался Унч, которому, правда, пришлось воевать с люнтеристами и их союзниками с левого фланга, контролирующими так называемое Национальное Собрание, по конституции, избирающее правительство, Высший Совет и Совет Канцьявехтеров – законодательный орган, действующий между сессиями Национального Собрания. В конце концов, Унч продавил решение о референдуме, с помощью которого перекроил конституцию и разогнал Собрание, созвав новый, более традиционный парламент. Правда, теперь там большое влияние получили тот же Сэми Телль и владелец четырех тамошних телекомпаний и нескольких банков Франкойзе-Шимонт Тимман, кстати, свекр главы их правительства Юллье Тимман.

- То есть, нормальная олигархия. - Заключил я.

- Да. У него глубокие личные отношения с этими дельцами и при нем они получили немыслимые ранее преференции от государства. – Сказал Эмиль: - Все они крепко повязаны друг с другом и теперь, когда большая часть заводов CST[10] - фирмы клана Теллей, оказались на аннексированной захватчиком территории и были национализированы оккупантами, и стало ясно, что компенсировать Теллю потерю не будут, то с подачи Унча власти выделили фирме субсидии на покрытие убытков, кроме того, правительством будет дотирована постройка двух новых автомобильных заводов CST, один из которых будет производить исключительно бронеавтомобиль Scpazarkacar (Шпацаркачар), в переводе, «лесной кот», производимый фирмой уже довольно давно и активно закупаемый армией Гантии и Гуцьи.

- Да уж. Дружная компания. - Сказал я.

Эмиль вздохнул и ответил: «Они уже не могут друг без друга. В случае распада этого союза плохо будет всем сторонам – и Унчу и его команде, и Теллям и Тимману.»

Пожалуй, это было последним событием этого дня, во всяком случае, последним, о котором я могу написать. На традиционное ночное богослужение мы ехали в Д’Эскато, а потом – отдыхали. Хозяева дома, как я узнал утром, на службу отправились уже в сам день.

* * *

Ей не спалось. Уже под утро, когда она начала засыпать, ее мозг, словно электрический ток, пронзил сигнал. Она включила прием и услышала голоса. Разговаривали двое:

- Белый, Белый. Я Брат. Ты где находишься?

- Я в Минуарентине. Присматриваю за объектом.

- Все еще в Минуарентине (далее следует непечатное выражение)?! Вы выбиваетесь из графика!

- Я тут причем?! Я всего лишь тень нашего объекта. Но на месте Пантеры я бы разом решил проблему.

- Не время еще. Пантера еще на дне. Ты же должен это знать!

- Знаю, знаю! Но надоело уже ерундой заниматься! Притом, из-за этого мы и выбиваемся из графика.

- Ладно, скоро уже час «X» настанет.

С полчаса эти двое пререкались, а потом связь прервалась.

- Объекты. – Подумала она: - И речь идет о Минуарентине! Плохо дело!

Нельзя было терять времени. Сон как рукой сняло. Надо было действовать….

* * *

Итак, воскресенье мы провели все там же, в гостях у Гиди. Писать об этом дне просто нечего, если не считать того, что под вечер мы снова устроили выезд на природу. Случайно или нет, но через полчаса пребывания на лесной поляне к нам присоединилась…. Георгина, заверявшая, что вовсе не хотела оказываться в одном месте с нами. Она, конечно же, оставшееся время провела в нашем обществе. Возвращались мы уже в темноте. Когда мы подходили к машине, Эмиль вдруг изменился в лице и стал вести себя насторожено. В этот момент где-то в кронах прокричала сова, которую Георгина принялась усердно бранить.

- Вы, что, сову испугались? - Усмехнулась Джулия.

Она не ответила, но в этот момент Эмиль сообщил: «Мои приборы фиксируют, не пойму пока, что именно.»

Джулия выразила надежду, что тревога ложная, однако Эмиль не был в этом уверен.

- Как я выяснил, за нами наблюдали. – Сказал Эмиль, уже когда мы вернулись из поездки, пока Джулия принимала душ: - Чуть раньше я получил от некоего доброжелателя предупреждение и как выяснил, это не ложь. Не могу сказать, оторвался ли я от «хвоста», но такие вещи оптимизма не внушают.

- За нами следят? - Спросил я.

- Да. Возможно, следили и раньше. По информации моего доброжелателя, противник ждет моего приезда в Скорелле. Пришло время стряхнуть расслабленность, в которой мы пребывали до сих пор, и быть все время начеку.

- А что это за доброжелатель? - Спросил я.

- Он не признался, а просто прислал анонимное сообщение. - Ответил Эмиль.

- А насчет засады в Скорелле, ты уверен, что это правда? - Спросил я.

- Нет. Но вероятность этого 50 / 50. - Ответил Эмиль.

«Неужели уже скоро отдыху конец, и очередные приключения наши начинаются так скоро?» - Думал я. Прямо скажу, что от этого мне стало не по себе.

Так, незаметно прошли эти дни и вечером в воскресный день Эмиль сказал, что мы едем в Скорелле, что Джулию несказанно обрадовало.

«Радует, что мы после двухмесячных скитаний, наконец, достигнем места назначения.» - Сказал она.

Дата добавления: 2017-01-14