До основания разрушен

И вот, стоишь ты предо мною,

Явившись, как изнеоткуда,

Побед свидетельство живое.

* * *

Как новый, ты передо мной,

Опять витринами сверкаешь,

Равенна – памятник живой,

Веков застывших воплощенье /

Ты в камне. Рук людских творенье /

Одно из лучших, о, Равенна,

Меня ты больше поражаешь,

Чем все, что видел я, наверно.

* * *

Припев:

* * *

С тех пор, как кончилась война,

Впервые вижу я Равенну,

Как мирный город, что страна /

Вся вместе, силы приложив,

Восстановила, сохранив /

Сей град для новых поколений,

Что лучший будет, несомненно,

Из человеческих творений.

* * *

Припев:

* * *

- А ты в самом деле здесь был? - Спросила Джулия.

- Да, во время войны. Тогда здесь были, в основном, руины. Сейчас, как видишь, все восстановлено. - Ответил Эмиль.

- Для меня это поразительно, ведь следов войны почти нет. - Подал голос я.

- Технологии наши позволяют проводить восстановление столь быстро, без ухудшения качества. - Сказал Эмиль.

В последующие дни у Эмиля опять наступило напряженное время всевозможных мероприятий. Единственным перерывом в этой беготне стал вторник, когда он возил жену к врачам. Остальное время она сидела в их общей комнате, лишь иногда выходя, подчас просто желая с кем-то поговорить.

* * *

Среда. Эмиль готовился к выступлению на очередной конференции (Ох, уж эти приглашения – обилие приглашений льстит, но помилуйте – более месяца он почти без отдыха носится по стране!), но внезапное сообщение о возможно, заложенной в здании местного Союза Литераторов бомбе, привело к ее отмене. Честное слово, лучше бы если бы эта морока прошла в этот день, чтоб больше к ней не возвращаться! Однако, что произошло, то произошло и слава Богу!

Выходя из здания Союза, он шел по улице мимо фигур мраморных львов, украшавших здание Союза. У машины его встретил его знакомый, в дневнике Эмиля фигурировавший, как Филин, по словам Эмиля, отличавшийся тем, что всегда носил темные очки в силу каких-то особенностей его глаз.

- Vontarigitero! – Воскликнул Филин: - Рад видеть тебя здесь!

- Я тоже. Мероприятия, в которых я сегодня должен был участвовать, сорваны из-за какого-то идиота,

позвонившего в Союз и сообщившего о заложенной бомбе. Теперь я гуляю. - Ответил Эмиль.

- Ну, а в остальном, как дела?

- Нормально. Ношусь по всему Северу, участвую в разных мероприятиях, хоть, признаться честно, устал

уже от всей этой беготни!

- Ну, у тебя хоть надежда есть, а нам покой только снится, особенно после убийства в Сиенне. Все на уши поставили, да толку не видно! А подумать только – средь бела дня человека пристрелили, как собаку. Несколько дней весь регион на ногах – и ничего!

- Да. Не позавидуешь. Нашей СНБ в последнее время что-то не везет.

- Это точно. Я так и думал, что с этими «гномиками» из «Нового государства» неприятностей не оберешься. Прошлое у них темное – мало ли что у них там за спиной. Одного, вот, «пришили»! Но боюсь, теперь это дело заслонит все прочее.

- А что, есть и «прочее»?

- Несомненно. Вчера, вот, Рианна утонула. Такой кадр, подумать только! Потеряли одного из лучших людей!

- Рианна (крестится)? Так, ведь она плавала, как рыба!

- И тем не менее, факт остается фактом. Труп в морге, уже готов к погребению.

- Труп обследовали?

- Да. По данным экспертизы, как и следовало ожидать, она погибла, захлебнувшись в воде.

- Не нравится мне все это.

Через 10 минут они оба были в морге. Эмиль молча стоял у тела Рианны, оказавшейся женщиной в возрасте 30 лет. Механическая конечность ощупывала тело, и тут что-то привлекло его внимание.

- Что это? - Спросил Эмиль, показывая на след на правой ноге мертвой, представляющий собой синюю полосу, обрамляющую голень.

- Специалисты сказали, что что-то сдавило ногу во время инцидента, правда, что именно – установить не удалось.. - Сказал врач, сопровождавший обоих.

- Я так и думал! Я знал, что найду что-то в этом роде. Вы понимаете, что это означает?!! – Воскликнул Эмиль, осмотрев ногу с помощью какого-то прибора: - Все эти разговоры про «несчастный случай» - полная чушь, байка, чтобы сбросить дело с плеч долой и забыть про него, дабы не мучить мозги себе и начальникам! Это

умело проведенная операция по ликвидации человека.

- Убийство?! - Воскликнул Филин.

- Да. Согласно уголовному кодексу – это убийство. Ее специально утопили. Дурачьё!!! Нужна не филькина грамота, чтобы отделаться от проблемы, а реальная экспертиза! - Сказал Эмиль.

Через час его желание было удовлетворено. На следующий день вышел новый вердикт – правая нога была снизу стянута чем-то вроде толстой веревки и сильно сжата и ей жертва была затянута под воду (были все признаки того, что за ногу тянули с большой силой), пока не задохнулась. Для местной СНБ это был шок – еще одно убийство, да еще такого агента, как Рианна. Самое ужасное, что несчастная погибла на популярном пляже у местной реки, где плавают и ныряют множество людей. Человека в подводном снаряжении должны были видеть, но свидетельств нет – жертва просто стала барахтаться, и скрылась под водой, прежде чем кто-то пришел к ней на помощь. Почему же свидетели не попытались прийти на помощь? Кто-то был в подпитии, и не придали значения происходящему с женщиной, кто-то клялся, что не понял, что происходит. И так далее. И только один мужчина, видевший происходящее, решил прийти на помощь, но он был слишком далеко и когда подоспел, было поздно. Да, равнодушие людей просто поразительно! А ведь ее могли бы спасти. Но кто в этом повинен – какие-нибудь мутанты или, того хуже, роботы?! Все может быть! Но придумывать можно все, что угодно, ведь того, кто бы мог видеть исполнителя убийства, нет, а значит, преступник может праздновать победу.

Эмиль же обращал внимание на то, что на сей раз преступник не использовал избитый прием с отравленным крюком. Другой исполнитель? Что ж, может быть. Но проблем это не устраняет.

Одновременно из Лирборга пришло известие, что убит еще один агент. И снова зарезан. Излюбленный прием гербертийских роботов. Оптимизма это не внушало.

* * *

Обо всех днях до четверга включительно мне просто нечего писать, а вот пятница выпала свободной, так что этот день мы посвятили осмотру города. При этом подтвердилось первое впечатление, что передо мной совершенно другой город, нежели та Равенна, которую я видел в нашем мире. Безусловно, архитектура города впечатляла. Особенно впечатляли два больших собора, принадлежащие кафолистам. Здание местной администрации было воздвигнуто в готическом вкусе, а напротив него стояло какое-то чрезвычайно мрачное здание в грубых, крепостных формах, в середину которого было воткнуто какое-то сигарообразное сооружение из стекла и металла.

- Перед вами – тот самый малый дворец Комиссариата, построенный перед войной. – Сказал Эмиль, показывая на здание: - После войны это уродство хотели снести, но передумали и открыли в нем спорткомплекс, благо, места много.

- Действительно, красотой здание не блещет. - Заметил я.

- Власти провинции решили, что дешевле будет привести в порядок это здание, нежели строить что-то

новое. - Сказал Эмиль.

Весь день мы осматривали город, его многочисленные соборы и дворцы, но ничего общего с тем, что я знал,

здесь не было. Вернулись в номер мы уже вечером, и продолжили осмотр города и в субботу. Город этот был поистине удивительным. Так, в нашем мире в Равенне существует мавзолей готского короля Теодориха, представляющий собой относительно небольшое сооружение крепостных форм. Здесь же я увидел мрачное сооружение, высотой с пятнадцатиэтажный дом, с четырьмя крепостными башнями, причем, по словам Эмиля, это была усыпальница какого-то другого деятеля той эпохи (имя было очень заковыристое, я не запомнил). Толпы туристов входили в ворота, ведущие в недра этого сооружения. Внутри здания, среди множества помещений, был огромный погребальный зал со стенами, облицованными белым мрамором и сводчатым потолком, украшенным позолотой и драгоценными камнями. Надгробная плита, вздымающаяся на 5 метров вверх, была вся покрыта позолотой, а надписи (рунические и частично – латиницей) на ней были выложены драгоценными камнями. В облике этого зала было что-то восточное.

- Не всем это сооружение нравится, но как вы понимаете, это история, и к нему подобает относиться с уважением, как чтят демократы мавзолеи Кельваджи и Кантьони в Лирборге. - Сказал Эмиль.

- Грандиозное сооружение! – Говорил я, осматривая узоры, которыми был украшен свод зала: - В нашем мире в Равенне нет ничего похожего!

- Допускаю. – Ответил Эмиль: - Кстати, после смерти бенийского вождя Форка Ленкайзцера, его наследник, Жюрайц Кайзцер, устранив своих конкурентов и придя к власти, построил для погребения своего учителя мавзолей, в точности воспроизведя этот зал, только стены снабдив фресками с портретами усопшего.

- Охотно верю. – Отвечал я: - В таких местах только вождей и уместно погребать.

В воскресный день нашей целью стала находящаяся поблизости относительно небольшая, но очень богато украшенная внутри церквушка – позолоты и драгоценных камней здесь было, кажется, столько же, сколько и в мавзолее, который видели накануне. В сам же воскресный день мы просидели в номере, останавливаясь и иногда любуясь картиной, которая открывалась сквозь стеклянные стены, правда, учитывая масштабы местной архитектуры (самим нам достался номер на 7 этаже), особенно впечатляющим этот вид не был. В эти дни мне опять начал сниться сон с нападающей на меня негритянкой, хоть никаких провалов в моей памяти не было, да и сюжет снов стал поистине фантастическим. Так, в одном случае, я находился в мавзолее, который описал ранее. Вокруг надгробной плиты водила хоровод целая компания негров, одетых в какие-то белые балахоны, а негритянка возникала из-под плиты и начинала гоняться за мной по помещениям зала под аккомпанемент хора негров, поющих, какие-то свои народные песни. В одном случае она нагнала меня и тогда я проснулся, а в другом случае ее огромной метлой прогнал Эмиль, который гонял ее, пока она опять не исчезла под плитой.

Воскресный вечер был одним из немногих, когда Эмиль включал телевизор. Телевизор показывал какой-то зал заседаний. На трибуну взошел какой-то маленький человечек в полицейской парадной форме. Это был один из тех человечков со странными остроконечными ушами, которых Эмиль называл бокунцами, но этот, вдобавок, имел короткие усики и странные пучки волос на щеках, напоминающие кошачьи вибриссы. Он был настолько низкорослым, что дабы дотянуться до микрофонов трибуны, он ловко взобрался на заранее подставленный

стул. Дальнейшее описывать не имеет смысла – меня поразила сама эта картинка.

- Один из соратников Корчевичиса, нынешний министр внутренних дел, Джакобо Каттар. - Пояснил Эмиль.

- Странно видеть этакого карлика в роли начальника полиции. - Заметил я.

- Президент, очевидно, считает, что это – наилучшая кандидатура на этот пост. – Ответил Эмиль: - Он и правда, в свое время служил в полиции и отвечал за снабжение «Нового государства» сведениями, так сказать, из тыла врага, поскольку, это была полиция Севера.

- И все же не понимаю. Полицейский, по-моему, должен внушать уважение. - Ответил я.

О следующей неделе я не могу писать так много. В понедельник у Эмиля были переговоры с каким-то его партнером, по итогам которых, как сказал Эмиль, он может на 30% увеличить объем производства своей продукции, а во вторник, среду и четверг была та самая конференция, проведение которой в прошлый раз сорвало сообщение о, якобы, заложенной бомбе (которую, к слову, так и не нашли). А вот четверг и пятница снова были использованы нами для осмотра города. Особенно запомнился один из местных музеев, устроенный в усадьбе какого-то из средневековых правителей города. Он интересен и своей экспозицией и сам по себе, но откровенно говоря, мне больше запомнился комплекс фонтанов у входа в здание, испещренный разными скульптурами. Пожалуй, он пользовался не меньшей популярностью у туристов, чем сам музей. Звучала музыка, и струи воды колебались, двигались под ее аккорды, что признаюсь, впечатляло, даже учитывая то, что нечто подобное я уже много раз видел в разных точках мира.

Дата добавления: 2017-01-14