Личностные характеристики проповедников салафизма

Характеристика идеологических воззрений современных идеологов салафизма.

Идеологические воззрения современных салафитов вращаются вокруг четырех основных взаимосвязанных понятий – единобожие (таухид), нововведение (бид’а), многобожие (ширк), война за веру (джихад).

Таухид является основой исламской религии, его главной составляющей. Основным принципом доктрины исламского единобожия является утверждение того, что существует только один бог - творец всего сущего бытия. Все процессы во вселенной и мироздании творятся только им, посредством его слова, исполнителями которого являются безвольные ангелы. Творец вечен и ему нет конца. Кроме единого творца других богов нет. Все нуждается в нем, а он не нуждается ни в чем, и ни в ком.

Аллаху также присущи атрибуты. Однако его атрибуты не являются чем-то отличным от его сущности. Также творец имеет различные имена, которые носят атрибутивный характер. Но наиболее часто он называет себя аллахом. Каждый мусульманин обязан верить во все имена и качества бога, о которых упоминается в коранических аятах и достоверных хадисах, причем эти имена и качества нельзя приписывать ни одному из творений. Кроме того, имена и качества всевышнего аллаха необходимо понимать так, как они описаны в священных текстах, не отказываясь от их истинного значения, не истолковывая их вопреки их истинному значению, не уподобляя их именам и качествам творений и не придавая им материальную форму.

Аллах обладает абсолютной силой и могуществом. Только он может создавать различные формы живой и неживой природы и уничтожать их. И никто не может отменить повелений аллаха. Причем мир создан им не для забавы. Все в этом мире имеет глубокий смысл и все построено по изначальному плану творца. Абсолютная власть над мирозданием принадлежит только аллаху.

В то же время, аллах не является только лишь творцом и основателем мироздания. Он присутствует в сотворенном им мире и управляет всеми процессами. Благодаря этому, его творения обладают способностью к жизнедеятельности, обеспечиваются необходимыми для этого средствами. Поэтому аллах выступает также в качестве хранителя, заступника, а также дарующего эти средства. Также аллах милостив ко всем своим творениям. Он не желает зла для своих творений. Несправедливость в отношении человека происходит не по воле аллаха, а только потому, что сами люди, своими действиями, порождают зло. Однако несправедливость не останется безнаказанной. За все свои поступки люди будут держать ответ перед аллахом в день страшного суда.

Неотъемлемой частью исламской доктрины единобожия является необходимость служения аллаху и совершение ему актов поклонения. Служение и поклонение нельзя совершать никому и ничему помимо аллаха. Актами служения являются не только конкретные религиозные обряды, но и вся жизнь, все поступки человека, которые должны быть одухотворенными искренней верой в создателя. Люди должны в точности исполнять все повеления аллаха, совершать только разрешенное и воздерживаться от совершения запрещенного им.

Все, перечисленное выше, представляет собой достаточно сложную богословскую доктрину, понимание которой требует серьезной подготовки и которую современные идеологи салафизма склонны упрощать, более того – примитизировать. С их точки зрения, истинному стороннику «чистого ислама» необязательно разбираться в божественной сущности, атрибутах и именах аллаха. Он должен только помнить о том, что аллах – один единственный и что ему нельзя придавать сотоварищей, как это делают приверженцы других религий, а также представители таких направлений ислама, как суфизм, шиизм и др., которые рассматриваются как «вышедшие» из ислама.

Другим ключевым понятием является «бид’а» – нововведение, внесенное в религию после смерти пророка Мухаммеда. Известны два отличных друг от друга определений понятия бид’а:

1) салафиты считают нововведением все, что появлялось в мусульманской религии на протяжении веков после пророка Мухаммеда, в том числе мистическое направление в исламе (суфизм), некоторые обряды, являющиеся результатом адаптации ислама к тем или иным локальным условиям;

2) другая часть мусульманских идеологов не разделяет приведенную выше точку зрения на проблему нововведения в религии. Они считают, что нельзя называть бид’а то, что имеет под собой основу в Коране и Сунне. Основные идеи, связанные с тем, что упомянуто в исламских первоисточниках нельзя называть нововведением, даже если позднее некоторые вещи или понятия были развиты. Примером является сооружение минаретов, школ, написание книг. Даже если их не было в современном смысле этих слов во времена пророка Мухаммада, то все равно их основы существовали и поощрялись им.

Изначально в салафизме доминировала вторая точка зрения, однако по мере политизации салафитской доктрины, она уступала свое место первой, более простой, не требующей детального изучения Корана и Сунны.

С понятием бид’а тесно связано понятие ширк, под которым понимается признание какого-либо реального или мифического объекта или субъекта равным аллаху в могуществе или творческой способности, а также признание в нем божественности с последующим почитанием, служением и поклонением ему. Согласно исламскому вероучению, ширк является самым тяжким грехом их всех существующих. Этот грех не будет прощен аллахом, ни при каких обстоятельствах. Если человек вовремя не покается и умрет с ширком, то он вечно будет пребывать в аду.

Считается, что ширк имеет две разновидности - большой и малый:

большой ширк - это явное признание какого либо объекта достойным поклонения помимо аллаха. Этот грех выводит человека из ислама, так как непосредственно является язычеством;

малый ширк же не выводит человека из ислама, т.к. явного признания человеком другого божества не происходит. Это такие поверья как ношение амулетов, вера в то, что какой-то умерший святой может быть посредником в мольбе человека богу, вера в приметы и в другие суеверия. Но даже если малый ширк не выводит человека из ислама, он, тем не менее, является наитягчайшим грехом. По мнению богословов, возможно, что Аллах простит совершившего малый ширк, если он сделал это по незнанию.

Современная примитивизированная салафитская доктрина не видит разницы между двумя названными видами ширка, признавая только большой. Более того, с точки зрения салафитов ширком являются и различные философские течения, зародившиеся в период «золотого века» ислама и воспринявшие наследие античной философии.

Однако, наверное самой основной категорией современного салафизма является «джихад». Все категории, перечисленные выше, подчинены ему и служат для его обоснования.

Буквально с арабского языка данное слово переводится как «усердие», «старание» и обозначает фактически любую форму деятельности мусульман (как индивидуальную, так и коллективную), направленную на «следование по пути аллаха».

Джихад делится на большой (ненасильственное стремление жить «по воле аллаха», соблюдая пятикратный намаз, пост, совершая хадж, осуществляя благотворительность, борясь со своими страстями, совершенствуя свои человеческие качества, воздерживаясь от запретного и постигая мудрость, заложенную аллахом в Коране и во всем мироздании)

и малый, под которым понимается вооруженная борьба за оборону ислама или же за его распространение.

Малый джихад с точки зрения салафитов является основным и фактически неизбежным в условиях существующего раскола мира на «дар-уль-ислам» (территория ислама) и «дар-уль-харб» (территория войны, населенная «неверными»).

Такой раскол обусловлен, по их мнению, ни чем иным,

· как изначально враждебным отношением «неверных» к исламу,

· их стремлением к уничтожению «самой совершенной религии» и ее приверженцев.

Вместе с тем, приверженцами салафизма отстаивается идея активного призыва «неверных» к исламу, который также должен осуществляться с позиций вооруженной силы, рассматриваемой,

с одной стороны, в качестве наиболее эффективного инструмента идеологического воздействия на «неверных»,

а с другой – в качестве неизбежного зла, которое тем не менее приведет к расширению «дар-уль-ислам» в мировом масштабе, а также к тому, что все человечество будет благополучно жить в условиях справедливого исламского социально-экономического и политического порядка.

Изложенное позволяет идеологам и проповедникам салафизма спекулировать на джихадистской тематике, достаточно вольно трактуя содержание джихада в зависимости

· от текущей политической ситуации,

· в зависимости от политических планов той или иной экстремистской или террористической организации, того или иного государства, использующего религиозный экстремизм и терроризм для укрепления своего влияния в стратегически важных регионах планеты.

В проповедях джихадистов подчеркивается, что «истинные мусульмане» могут участвовать в вооруженном джихаде различными способами – не только принимая непосредственное участие в боевых действиях, но и оказывая джихаду финансовую, политическую и иную поддержку.

Интересен тот факт, что идеология салафизма допускает ведение джихада не только против «неверных», т.е. лиц, исповедующих другую религию или атеистов, но и против мусульман, не разделяющих взгляды салафитов. Последние в салафитской риторике обозначаются как «номинальные мусульмане», «мунафики», «муртады», «заблуждающиеся» и «грешники».

Под «номинальными мусульманами» понимаются лица, формально заявляющие о том, что исповедуют ислам, считающие себя мусульманами, принимая вместе с тем те нововведения, которые были внесены в него на той или иной территории их проживания, в том числе те, которые были заимствованы из других религий. Такие люди должны сначала «призываться» к истинному исламу. В случае неудачи призыва к ним может быть применен вооруженный джихад.

«Мунафиками» (лицемерами) называются люди,

· позиционирующие себя в качестве мусульман,

· практикующие культ,

· но уклоняющиеся в силу корыстных или иных побуждений от «работы на пути аллаха»,

· не поддерживающие вооруженный джихад

· выступающие за конструктивное сотрудничество с приверженцами других религий.

Данная категория рассматривается салафитами как более опасная, чем «номинальные мусульмане». В отношении них демонстрируется неприкрытая враждебность и «мунафики», соответственно, могут быть объектом «вооруженного джихада».

«Муртады» (отступники, изменники) – самая опасная для салафитов категория мусульман.

К ней относятся лица,

· исповедующие ислам,

· возможно практикующие культ,

· выполняющие все предписания ислама,

· но состоящие на службе «неверного» государства

· и открыто противодействующие салафитам.

Призыв к «чистому исламу» представителей этой категории допускается, но рассматривается как заведомо неэффективный, соответственно, они практически изначально рассматриваются в качестве объекта «вооруженного джихада».

«Заблуждающиеся» – мусульмане, «работающие на пути аллаха», являющиеся членами исламистских организаций или сочувствующими им, но не разделяющие взгляды салафитов. К данной категории лиц необходимо применять методы мягкого убеждения, а методы «вооруженного джихада» применять в том случае, если они станут более популярными, чем салафиты и смогут составить им конкуренцию.

«Грешники» – самая многочисленная категория мусульман, являющаяся основной вербовочной базой для салафитских «джамаатов». К ней относится большинство мусульман. Ее представители могут совершать запретные с точки зрения ислама поступки, слабо разбираться в религиозных вопросах, но тем не менее позиционировать себя в качестве сторонников «возрождения» ислама, укрепления статуса мусульман и др. В этом случае к ним применяется «исламский призыв» и осуществляется их вовлечение в деятельность салафитов.

Салафитским проповедникам удобно работать с этой частью «грешников»

· в силу их минимальной религиозной грамотности,

· готовности «заслужить рай» посредством выполнения простых практических действий

· и воспринять любую предлагаемую им идеологию.

«Вооруженный джихад» применяется в отношении закоренелых «грешников», безразлично относящихся к салафитским проектам.

Изложенное позволяет констатировать, что врагом салафитов и объектом «вооруженного джихада» может быть в принципе любой человек, не разделяющий их взгляды независимо от того, являются они верующими мусульманами или нет.

Необходимо отметить, что в агитационно-пропагандистских материалах салафитов вооруженный джихад трактуется исключительно широко, что позволяет использовать его в целях, далеких от религии. Ведением войны против «неверных» во многих случаях оправдываются обыкновенные общеуголовные преступления – бандитизм, вымогательство, торговля наркотиками, похищение людей и другие преступные деяния, которые, кстати говоря, запрещаются, как кораническими нормами, так и Сунной.

Говоря об идеологах и «военных лидерах» (амирах) насильственного джихада, необходимо отметить, что сами они бесконечно далеки от того сильно романтизированного образа «воинов аллаха», который рисуется салафитской пропагандой.

Многие из них

· употребляют алкоголь и наркотики,

· имеют судимости за совершение преступлений, наиболее порицаемых шариатом (воровство, мошенничество, изнасилование и др.),

· осуществляют присвоение финансовых средств, получаемых от спонсоров на нужды «джихада»,

· практикуют однополые связи.

Во многих случаях сами они отстраняются от участия в активных агитационно-пропагандистских и боевых действиях, выдвигая на первый план «пушечное мясо» – как правило, молодежь, при идеологической обработке которой могут использоваться различные психотропные вещества и соответствующие психотехники.

Говоря о качестве религиозной подготовки салафитских лидеров, необходимо отметить ее низкий уровень, который исламисты пытаются скрыть, демонстрируя якобы глубокие познания в области мусульманского богословия, права, а также арабского языка.

Вместе с тем, низкий уровень религиозной подготовки достаточно ярко проявляется в их высказываниях и действиях.

Одним из таких проявлений может быть некорректное поведение в мечети, связанное, например, с использованием в ней мобильного телефона, что является предосудительным с точки зрения мусульманской религиозной этики.

Другим проявлением может быть некорректное обращение радикального проповедника с Кораном, к буквальному следованию которому он призывает в своих проповедях. Отмечались случаи, когда в ходе проповеди салафитский имам помещал на Коран сборник хадисов или же конспект своей проповеди, что является одним из наиболее значительных грехов в исламе.

Отсутствие должной религиозной подготовки проявляется в некорректном подборе цитируемых в проповеди коранических аятов и хадисов, содержание которых не соответствует содержанию проповеди. В этом случае цитирование неподходящих текстов осуществляется в целях демонстрации собственной значимости, т.к.

Коран обладает в мусульманской среде высочайшим авторитетом и проповедник, цитируя коранические аяты, подготавливает аудиторию к восприятию экстремистского салафитского призыва. При этом, осуществляя некорректное цитирование, проповедник чувствует себя довольно уверенно, априори считая аудиторию неграмотной с религиозной точки зрения.

Известны случаи, когда салафитские проповедники, стремясь поднять свой авторитет, демонстрировали хорошее знание арабского языка, несмотря на то, что в реальности им фактически не владели. Такие проповедники отличаются тем, что цитируя арабоязычные тексты, пользуются конспектом не только непосредственно при прочтении данных текстов, но и при озвучивании перевода на русский язык. Очевидно, что человек, уверенно знающий язык, не нуждается в использовании конспекта для перевода.

Пользуясь низким уровнем грамотности своих «подопечных», проповедники вооруженного салафитского джихада применяют тактику выборочного цитирования Корана, вырывая цитаты из контекста и придавая им воинствующий смысл, что, строго говоря, противоречит коранической традиции, т.к. Коран пронизан идеями толерантности и конструктивного межконфессионального диалога. Салафитские богословы часто используют условное деление коранических сур на мекканские и мединские. В Начальный период пророческой миссии Мухаммеда в Мекке, когда приверженцы ислама были немногочисленны и подвергались гонениям со стороны остальных жителей этого города, пророк доводил своим сподвижникам толерантные суры, призывая их к смирению и мирному распространению новой религии, что было необходимо для выживания данной общины. После того, как пророк переехал в Медину, а число его сторонников резко увеличилось, он стал распространять суры более агрессивного содержания, якобы для того, чтобы его сподвижники начали масштабное распространение ислама, в том числе насильственным путем. Такое деление также является некорректным с богословской точки зрения. В данном конкретном случае коранические суры и аяты опять-таки вырываются из контекста, создавая условия для неправильного толкования Корана и формируя у мусульман, подвергаемых идеологической обработки в духе салафизма, негативных установок в отношении приверженцев других религий.

Необходимо отметить, что применяя такой прием, салафиты противоречат сами себе: невозможно буквально воспринимать коранические нормы в условиях разорванного восприятия текста данного священного писания, невозможно с точки зрения логики принимать одни нормы и не принимать другие. Здесь ярко проявляется не столько религиозная, сколько политическая сущность салафизма, т.к. Коран, с точки зрения верующих мусульман ниспослан аллахом и должен восприниматься как целостность, не допускающая выборочного цитирования и вырывания из контекста отдельных фрагментов в зависимости от политической необходимости. Изложенное свидетельствует еще и том, что салафиты, жестко критикующие остальных мусульман за несоблюдение норм ислама, на самом деле заинтересованы не в просвещении верующих и наставлении их на путь истины, а в манипуляции ими, в использовании их в качестве расходного материала.

Необходимо также отметить, что для многих проповедников салафитского джихада такая деятельность является разновидностью бизнеса, не требующего длительного обучения, овладения какой-либо профессией и дающего возможность получения значительных денежных средств из самых разных источников, в качестве которых могут выступать фанатично настроенные арабские шейхи из ведущих стран-экспортеров нефти, частные и общественные фонды и организации, транснациональные корпорации, спецслужбы и внешнеполитические ведомства иностранных государств и др. Доказательством данного тезиса может служить тот факт, что уменьшение объемов финансирования, перекрытие каналов поступления денежных средств автоматически влекут за собой снижение салафитской активности.

Как уже отмечалось выше, такой бизнес, равно как и преступная деятельность, камуфлируются романтическим образом «воина джихада», посвятившего борьбе с неверными всю свою жизнь.

Следует также указать на то, что срок активной деятельности «воина джихада» является достаточно коротким и заканчивается либо гибелью (как правило, бесславной), либо длительным (часто пожизненным) тюремным заключением.

Таким образом, современные идеологи салафизма, переняв от основателей данного учения его агрессивный характер и политизированность, значительно упростили его, сделав пригодным для формирования личности, фанатично преданной примитивной, но понятной идее, готовой пожертвовать ради нее своей, а чаще чужой жизнью и беспрекословно подчиняющейся лидеру. Одним из способов идеологической обработки целевой аудитории является своеобразная схематизация сознания, достигаемая за счет ограничения круга общения, ограничения спектра обсуждаемых вопросов, а также за счет плотного применения специфической религиозной терминологии.

Ограниченный круг общения формирует установки, связанные с неприятием других точек зрения, ограничивает возможность получения новой информации и критического осмысления салафитских проповедей. Ограничение спектра обсуждаемых вопросов сужает потребность в новой информации. Плотное применение ограниченного набора специфических религиозных терминов способствует погружение в указанные вопросы, оценке тех или иных событий исключительно в этих терминах и формированию зависимости от того коллектива, в котором вращается приверженец салафизма и который разговаривает на понятном ему языке. Очевидно, что изложенное верно главным образом для «рядовых» салафитов, в то время как их лидеры выполняют роль манипуляторов.

Для понимания того, каким именно образом салафитская пропаганда воздействует на сознание людей, изменяя его, целесообразно использовать пятифазовую модель формирования и подкрепления экстремистского поведения, используемую в социальной психологии. Эта модель включает следующие пять фаз, признаки которых надежно связаны с побуждением индивидов к принятию экстремистской идеологии и к насильственному экстремистскому поведению: деплюрализация, деиндивидуация себя, деиндивидуация других, дегуманизация и демонизация[10]. Данная модель позволяет фиксировать и описывать как механизмы формирования экстремистского сознания и поведения у членов соответствующих групп, так и механизмы пропаганды ненависти и насилия в отношении этнических, расовых, религиозных и социальных групп и отдельных лиц, как их представителей.

Деплюрализация заключается в добровольном или принудительном (в явной или скрытой формах) существенном сокращении количества социальных групп, с которыми индивид себя отождествляет и в отношении которых признает значимость своего участия. Для большинства людей значащее групповое присоединение важно для психологического здоровья. В устойчивых, нормальных (некризисных) обществах, большинство людей плюрализированы, то есть они реализуют свои потребности группового присоединения, состоя во множестве групп. Состояние нормальной плюрализованности практически исключает вовлечение индивида в экстремистскую деятельность.

Если же по тем или иным причинам происходит резкое сокращение числа групповых идентичностей индивида, то столь же резко возрастает и склонность к вовлечению в экстремистское поведение. Индивид, который имеет только одно-два групповых присоединения, одно из которых является абсолютно доминирующим, приобретает чувство собственного достоинства, полностью зависящее от членства в такой группе. Подобная внутренняя деплюрализация чрезвычайно облегчает возникновение и поддержание ненависти к иным группам, поскольку устраняются практически все возможные признаки общности (сходства, близости) с ними.

Деплюрализация как социально-психологический механизм используется также в отношении объектов ненависти и насилия, когда в рамках экстремистской идеологии их описывают только с точки зрения формальной принадлежности к одной из этнических, расовых, религиозных или социальных групп, которая определяется как «вредная», «опасная» или «вражеская», игнорируя реальное многообразие видов групповой принадлежности и социальных ролей индивидов. Подобная внешняя деплюрализация также существенно облегчает возникновение и поддержание ненависти к иным группам, поскольку устраняются практически все признаки общности (сходства, близости) с последними.

Деиндивидуация — это состояние уменьшенного самосознания (обычно вызываемое анонимностью), которое приводит к уменьшению беспокойства о социальной оценке и к ослаблению ограничений против запрещенных форм поведения. Такое состояние особенно интенсивно побуждается в составе агрессивных и экстремистских групп, в результате чего их члены отказываются от индивидуальной ответственности за свое поведение и его результаты, полностью полагаясь на групповые нормы и на групповую принадлежность.

Деиндивидуация других — это процесс рассмотрения других людей в качестве неопределенных анонимных лиц, который приводит к уменьшению беспокойства о социальной оценке и к ослаблению ограничений против запрещенных форм поведения.

Деиндивидуация других происходит следующим образом. Мы категоризируем наш социальный мир на тех, кто находится в тех же самых группах, что и мы — (на тех, кто «в» группах, на «нас»), и на тех, кто не находится в наших группах («другие», «внешние» группы, «они»). В агрессивных и экстремистских группах этот нормальный процесс классификации доводится до крайней степени, когда определенные внешние группы назначаются в качестве врагов. Деиндивидуация врагов включает отказ от любых личных отношений с членами вражеской группы, от знания или обращения к любым врагам по индивидуальным именам или от различения любых индивидуальных признаков или особенностей среди членов вражеских групп. Все враги становятся гомогенной, безликой массой: они все выглядят одинаковыми, думают одинаково и действуют одинаково.

Дегуманизация — это процесс рассмотрения «врагов» и объектов агрессии и насилия как не-людей, который снимает запреты агрессивных действий и делает продолжение агрессии и насилия более легким и более вероятным вариантом поведения.

Все положительные характеристики (например, моральное достоинство, интеллект, ответственность, честность, способность оправдывать доверие, надежность) приписываются членам только одной, «избранной», группы, и все отрицательные характеристики (моральное вырождение, глупость, безответственность, непорядочность, неспособность оправдывать доверие, ненадежность) приписываются индивидам «вражеских» групп. Дегуманизация происходит, когда враг и характеристики врага связаны с нечеловеческими объектами, типа животных, паразитов, грязи, и микробов. Как только такие ярлыки последовательно применены к вражеской группе, объекты воздействия подобных ярлыков подталкиваются к тому, чтобы думать о членах вражеской группы как не-людях.

Демонизация заключается в приписывании каким-либо нациям, расам, этническим или социальным группам качеств «абсолютного зла», когда пропагандируются утверждения, что их представители состоят в союзе с «дьяволом» или «космическом злом». Поскольку большинство культур определяют «добро» по отношению к «злу», демонизация — широко доступная стратегия социального воздействия. Так как большинство культур поощряет тех, кто борется против зла и уничтожает его, демонизация просто целенаправленна и усилена экстремистскими группами. Если член экстремистской группы по-настоящему убежден, что представители «вражеских» групп — «злые существа», то в его сознании их убийство становится не только естественным, но прямо необходимым, благородным и вознаграждаемым поступком.

Такая масштабная агитационно-пропагандистская и вербовочная работа осуществляется в политических целях.

Дата добавления: 2014-01-04