Исследование неосознаваемых мотивов зависимого поведения

Неудовлетворенность традиционными методами психодиагностики, потребность в учете неявных изменений психики, не фиксируемых клинически, всегда присутствовала в психологии и психотерапии и стимулировала развитие новых методических подходов. Одним из таких направлений является исследование неосознаваемого психического. Эти сферы психики недоступны сознательному контролю человека, и именно они, как показала почти столетняя практика психоанализа и психодинамической психотерапии, определяют, как поведет себя личность в той или иной ситуации, насколько окажется устойчивой в тех или иных экстремальных условиях. Однако до самого последнего времени исследователи этой области ограничивались лишь самыми косвенными знаками изменений, происходящих в подсознательной сфере. Проблема бессознательного являясь одной из наиболее важных, в то же время, наиболее трудна для объективного исследования.

Ситуация изменилась с разработкой методического подхода, направленного на изучение субъективной семантики и основанного на анализе вызванных потенциалов при предъявлении вербальных стимулов ниже порога осознания (Квасовец, Иванов, 2002). Было показано, что семантические характеристики этих стимулов отражаются в показателях вызванной биоэлектрической активности мозга, которые могут быть использованы для анализа субъективных значений в их связи с мотивационной сферой, смысловыми образованиями, механизмами психологической защиты.

Широкий круг психических явлений у человека в норме и патологии связан с неосознаваемым как подпороговым (по отношению к сознанию) восприятием эмоционально или мотивационно значимых, но физически слабых внешних сигналов, которые не достигают уровня сознания и не осознаются субъектом, однако вызывают вегетативные, биоэлектрические и эмоциональные реакции и могут влиять на процессы высшей нервной деятельности. Впервые в эксперименте этот феномен был воспроизведен McGinnies [1949]. У исследуемых им студентов порог опознания бранных, «табуированных» слов при их подпороговом (тахистоскопическом) предъявлении был явно повышен по сравнению с нейтральными, то есть обычными словами. При этом «табуированные» слова вызывали кожно-гальваническую реакцию (КГР) при таких коротких экспозициях, когда исследуемые еще не могли увидеть и опознать эти слова. Костандов определял пороги опознания слов у лиц, совершивших преступления. Слова демонстрировались им на экране очень короткое, но постепенно увеличивавшееся время. Список слов включал как слова безразличные для наблюдателя («дерево», «небо», «стол» и так далее), так и слова, эмоционально окрашенные, связанные с проступком («месть», «суд», «нападение» и тому подобное). Оказалось, что одни испытуемые опознают эмоциональные слова раньше нейтральных (то есть порог их опознания понижен), а другие – значительно позже нейтральных (повышение порога).

По мнению Симонова, повышение порогов происходит при «психологической защите», когда мозг стремится как бы оградить психику от нежелательных внешних сигналов. В других случаях чувствительность, наоборот, повышается, и слова, напоминавшие о содеянном, воспринимаются раньше всех остальных. Иллюстрацией может служить преследовавший Раскольникова в романе Достоевского «Преступление и наказание» звук колокольчика, как намек на совершенное им преступление.

В рамках этого подхода бессознательное рассматривается не как самостоятельная психическая реальность, противостоящая сознанию, а как нижележащие уровни сознания, характеризующиеся меньшей расчлененностью и рефлексивностью. Смысловые структуры являются наиболее глубинными, интимными структурами сознания, определяющими содержание и динамику психической реальности. При этом используется принцип операциональной аналогии между параметрами семантического пространства и категориальной структурой сознания (А. Прохоров, 2002). Это позволяет реализовать парадигму конструктивизма, где картина мира трактуется не как зеркальное отражение действительности, а как одна из возможных относительных моделей мира, формирующихся в психике субъекта.

Было установлено, что в определенном смысле, «ядром» психики, ее фундаментальной «матрицей» является запечатленная – импринтированная в памяти информация. Последующая информация, которую получает личность, независимо от сознания, непроизвольно, накладывается на «матрицу», образуя сложные множественные ассоциативные связи. Таким образом, формируются внутренняя картина мира, отдельные личностные смыслы и другое психическое содержание индивида. Любая, когда-либо полученная информация, в состоянии бодрствования или сна распределяется в психосемантическом пространстве памяти.

Информация вносится в память постоянно, не зависимо от состояния сознания субъекта, и не может быть удалена из него. В случае же «забывания» происходит не потеря информации, а в силу ряда причин, неправильно воспринимается путь к ней в полях ассоциативных связей психосемантического пространства. Близкие по смыслу семантические единицы, связанные значимыми ассоциациями образуют психосемантическое поле, которое в свою очередь связано с другими полями менее значимыми ассоциациями. Любой стимул, который может быть воспринят психикой и способен вызывать кроме ориентировочной реакции какую-либо иную реакцию (например, эмоциональную), является семантическим.

Семантические пространства психики включают накопленные следы переживаний, следы взаимодействия с различными жизненными ситуациями и обстоятельствами. Каждый кластер, входящий в семантическое пространство личности может являться ключом к актуализации пережитого состояния, включая в себя психологические, физиологические, поведенческие и другие характеристики.

Возможности применения этого подхода для практического психодиагностического использования мотивационной сферы личности были продемонстрированы нами (Квасовец С., Иванов А., Бубеев Ю. 2002) на примере изучения психических состояний, наблюдаемых у лиц опасных профессий, которые во многом определяются неосознаваемыми процессами страха и тревоги. Для интерпретации выявленных при этом изменений была использована семантическая модель сознания В. Налимова. Согласно ей, сознание описывается как многомерное пространство смысловых фильтров. Личность конкретного человека можно представить как некоторый ландшафт с выступающими кое-где «островками» проявленных предсуществующих смыслов. После успешной трансформационной работы возникает некая новая конфигурация личности. Личность обретает новые возможности восприятия смыслов в виде новых особенностей «рельефа местности». При этом часть «островков» предыдущего состояния может скрываться под «водной поверхностью», а вместо них появляются другие участки «суши», имеющие другие «координаты» в смысловом пространстве. Видение новых смыслов и реализует конкретную личность, динамические преобразования которой порождают феномен сознания.

Как известно, человеческое восприятие концептуально детерминировано. Все когнитивные процессы, базируясь на восприятии, опираются тем самым на определенные концептуальные акцентуации. Нейросемантические подходы позволяют объективизировать и количественно оценить состояние важнейших семантических фильтров – представляющих «выпуклости» в случае акцентуации и «впадины» в случае защитного вытеснения.

Исследование, проведенное с участием нескольких сотен комбатантов и лиц опасных профессий, выявило наличие грубых деформаций системы смысловых фильтров, с помощью которых личность воспринимает реальность и формирует внутреннюю – психическую реальность. С этих позиций становится более понятным характер психических изменений, наблюдаемый у лиц с невротическими расстройствами. Очевидно, что если процесс трансляции на любом уровне (базовом или социальном) наталкивается на какие-либо искажения, препятствия, то индивид отражает окружающий мир в своей психической реальности искаженно, неадекватно. Результатом такой неправильной трансляции и будут симптомы расстройств. А так как психическая сфера выступает регулятором многих функций организма, в том числе на физиологическом и биологическом уровнях, то изменения в ней могут сказываться на функционировании других систем и органов, которые, в данном случае, могут рассматриваться как психофизиологические, эмоционально-вегетативные и физиологические корреляты.

Эмоциональная значимость слова, его отнесенность к базисным смысловым образованиям, потенциальная угроза, которую несет обозначаемая им информация и связанные с этим механизмы психологической защиты – весь этот комплекс проблем является определяющим при рассмотрении механизмов неосознаваемого восприятия. Прибегая к метафорической аналогии В. Петренко (1997), эти семантические области можно сравнить с мощной гравитационной массой, трансформирующей пространство вокруг себя и изменяющей кривизну этого пространства.

Для оценки неосознаваемых составляющих психофизиологических реакций, характерных для аддикций, использовалась методика нейросемантической психодиагностики [Квасовец С.В., Иванов А.И., Бубеев Ю.А., 2001]. Метод основан на компьютерной обработке вызванных потенциалов после зрительного предъявления вербальных подпороговых стимулов.

Испытуемому в центре дисплея предъявлялись стимульные группы, представляющие собой комбинацию тестового стимула и маски – бессмысленного буквосочетания. Каждая стимульная группа была организована одинаковым образом: сначала на фиксированное время (50 мсек.) предъявлялось бессмысленное буквосочетание, программно сгенерированное по определенным правилам, затем предъявлялся тестовый стимул на время 30 мсек. (t1) или 50 мсек. (t2). Далее опять следует та же самая маска, которая предъявлялась перед тестовым стимулом. В качестве тестовых стимулов использовались слова, специально подбираемые в соответствии с целями каждого конкретного исследования, и равное количество бессмысленных буквосочетаний. Каждое из слов предъявлялось 4 раза со временем экспозиции t1 и 4 раза со временем экспозиции t2. Порядок следования стимулов был рандомизирован. Одновременно с повторным появлением маски на наушники испытуемому билатерально подавался звуковой щелчок (длительность 1 мсек., интенсивность 90 дб.). Таким образом, электрофизиологическим феноменом, служащим предметом анализа, являлся слуховой вызванный потенциал, синхронизированный с окончанием предъявления неосознаваемого вербального стимула и с началом предъявления маски. Регистрировалась электроэнцефалограмма монополярно в отведениях F3, F4, T3, T4, P3 и P4 по системе 10-20 (объединенные индифферентные электроды – на мастоидах, общий электрод – на вертексе, движения глаз регистрировались с помощью электрода, расположенного выше наружного края надбровной дуги). Показатели регистрировались в полосе 1 – 30 гц. Период квантования АЦП составлял 4 мсек., разрядность – 12 бит.

В работе использовался метод выделения вызванных потенциалов, разработанный с целью обеспечить соответствие двум условиям: минимальное количество усреднений, необходимое для анализа; формализованная процедура оценки амплитудно-временных характеристик ВП [Квасовец С.В., Иванов А.И., 2001]. Метод основан на предположениях, часто используемых при анализе ВП: спектр фоновой ЭЭГ отличается от спектра среднего ВП; ЭЭГ на эпохе анализа есть сумма окрашенного белого шума и среднего ВП, искаженного некоторым (неизвестным) фильтром; ВП при предъявлении одного и того же стимула одинаков.

Анализ показателей в контексте времени экспозиции тестовых стимулов t1 (1 уровень стимуляции) и t2 (2 уровень стимуляции) позволил получить информацию об отнесенности той или иной психологической проблематики к уровням организации субъективного опыта – базовым, ядерным его структурам (t1) или более высоким, в большей степени связанным с сознанием, с социально – нормативными и категориально - логическими его основами (t2).

Для проводимого исследования была создана семантическая база, состоящая из следующих тем: здоровье, секс, материальные проблемы, социальные отношения, профессиональная сфера, самооценка и аутоиндентификация личности, наличие патологических мотивов поведения, наличие интра и интерпсихических конфликтов.

При анализе полученных в ходе исследования параметров реагирования на подпороговую стимуляцию, учитывалось то, что показатели имеют как положительное, так и отрицательное значение. Достоверное отрицательное значение соответствовало достоверно более низкой реакции на стимул по сравнению со средней реакцией в нормативной выработке, а положительное – достоверно более высокой. Отрицательные значения показателей соответствовали более высокому порогу возникновения реакции на тестовый стимул и, следовательно, в них проявлялись механизмы, связанные с психологической защитой. Достоверные положительные значения свидетельствовали об отсутствии оценки проявлений психологической защиты и, более того, о наличии выраженной акцентуации психологической проблематики, соответствующей тестовому стимулу.

Анализ полученных в ходе исследования особенностей реагирования на подпороговую стимуляцию в группах лиц с зависимым поведением свидетельствует о достоверных различиях реагирования на стимулы, связанные с самооценкой, материальными проблемами, производственной сферой, социальным статусом, проблемами здоровья (секс, смерть)

В группе лиц с нормативным поведением отмечается защитное вытеснение информации, связанной с финансовыми проблемами (деньги), что трактуется как снижение эмоциональной напряженности, связанной с этой сферой, и является показателем личностных компенсаторных механизмов, в то время как у зависимых личностей идет акцентуация этой информации. Достоверные различия получены при длительном времени предъявления, что соответствует информации, находящейся вне зоны непосредственной угрозы, скорее связано с социально-нормативными основами, а поэтому информация конфликтогенна для группы «норма». При этом различия показателей, связанных с конкретным страхом на предъявление стимула «деньги», обнаруживаются и в правом и в левом полушариях, т.к. имеется опыт их отсутствия в прошлом (реакция с правого полушария).

Социальные связи оказывают выраженное влияние на психическое состояние личности, на выбор ею стратегии и механизмов поведения, выбор целей и другие психические процессы. Стимулы, связанные с проблемами социального статуса достоверно различаются. Так, в группе зависимых при малом времени предъявлении (Т1) в лобном отведении с правого полушария реакция отмечена акцентуации на стимул «семья», в то время как в группе «норма» информация подвержена вытеснению. Для «нормы» вытеснение информации говорит о конфликтогенности ситуации, в то время как для группы аддиктов в силу снижения морально-этических качеств информация психологической защите не подвергается.

При анализе реагирования на проблематику, связанную с производственной сферой, выявлено, что в группе «норма» идет акцентуация на предъявляемое слово «работа», при этом у аддиктов информация вытесняется, подвергается психологической защите. Данная проблематика является конфликтогенной для зависимой личности и воспринимается угрожающе на самых ранних этапах семантической обработки, что подтверждают неспособность таких людей защищать себя в разных ситуациях. Более глубокие исследования обнаружили, что подобные индивидуумы вовсе не стремятся навстречу риску и опасности – они скорее не могут предчувствовать и, как следствие, не принимают в расчет. Снижение способности к самозащите проистекает из дефицита способности заботиться о себе.

Забота о себе есть способность, связанная с определенными функциями и реакциями Эго. Эта способность, предохраняющая от причинения вреда и гарантирующая выживание, включает в себя проверку реальности, рассудительность, самоконтроль, умение воспринимать сигналы тревоги и видеть причинно-следственные связи.

Одним из признаков психической зрелости человека является то, что он имеет широкое поле выбора целей, обширный спектр ценностей, и когда трудности жизни заставляют отказаться от одной цели, выбирает другую, может быть столь же значительную и привлекательную. Замена цели – мощный психологический защитно-адаптивный механизм. Эффективная защита помогает избежать тревоги, искажая или отменяя осознание основного конфликта. Это достигается с помощью блокировки осознания мыслей или действий, в результате которых у человека могли бы возникнуть трудности во взаимоотношениях с обществом или с его интериоризованным представителем – совестью. Такая блокировка сознания – активный процесс, а не просто отсутствие осведомленности в силу невнимания или привычки. На самом деле, человек не смог бы осознать эти мысли и действия, даже если бы он постарался или его бы заставили другие. В проведенных исследованиях получены достоверные различия в реагировании на проблематику, связанную с «самооценкой» у зависимых, по сравнению с группой «норма». Стимулы, связанные с самооценкой, достоверно различаются при усредненном времени предъявления (Т3) правополушарного реагирования. В группе зависимых реакция характеризуется, как нейтральная, а в группе «норма» эта проблематика вытесняется, т.е. подвергается психологической защите, следовательно, является разрушительной для ядра личности в целом.

Под холодностью и отчуждением у аддиктов скрываются глубинный стыд и чувство собственной неадекватности и неполноценности. Все эти проявления недостаточности создают соответствующие проблемы в объектных отношениях, подтверждением чему является неспособность многих аддиктов поддерживать близкие межличностные отношения и регулировать их. Дополнительные проблемы во взаимоотношениях с людьми создают нарциссическая уязвимость в межличностных отношениях, а также неспособность модулировать аффекты, связанные с близостью. Зависимость, таким образом, можно рассматривать как адаптивное поведение, направленное на то, чтобы облегчить боль, вызванную аффектами и на некоторое время повысить способность владеть собой и функционировать. Неудивительно, что игра служит мощным средством против внутреннего чувства пустоты, дисгармонии и душевной боли.

Если проанализировать реакцию на стимулы, связанные с объектом зависимости, то на предъявляемые слова в группе «норма» отмечается реакция вытеснения, в то время как у зависимых – акцентуация, чувство неосознаваемой напряжености, тревоги. В группе зависимых информация, связанная со стимулами, обозначающими предмет зависимости не подвергается психологической защите, однако проблематика, связанная с неприятными последствиями, вытесняется, т.к. является конфликтогенной для данной группы.

Анализ особенностей реагирования на проблематику, связанную со здоровьем, так же выявил различия в группах. Так, на стимул «секс» отмечено статистически значимое различие показателей при коротком времени предъявления стимула (Т1), базовый уровень организации субъективного опыта) по показателям правополушарного реагирования (T1T4), а при усредненном времени предъявлении (T3) по показателям левополушарного реагирования (T3F3). В группе аддиктов реакция в височном отведении с правого полушария при малом времени предъявлении (Т1) нейтральная, в то время как в группе «нормы» проблема вытеснена.

Согласно работам Фрейда, одним из базовых свойств психики является страх смерти. Нетрудно заметить, что большинство людей уходят от разговоров о смерти; психологически это означает, что люди последовательно вытесняют из своего сознания тяжкие, вызывающие разочарование и депрессию мысли. Это подтверждается данными о вытеснении в группе здоровых людей информации на стимул «смерть» в отведениях как с левого, так и с правого полушария. В группе зависимых, напротив, отмечена на данный стимул нейтральная реакция, ближе к акцентуации. Основываясь на этом, мы можем придти к заключению, что люди с зависимостью переживают сознательные и бессознательные суицидальные импульсы, скрывая их от окружающих. Подобные данные подтверждаются тем, что среди таких людей число самоубийств резко превышает обычные показатели.

Анализ полученных данные с точки зрения межполушарных различий позволил выявить, что для группы зависимых и «норма» достоверные данные относительно различий показателей, связанных с конкретной угрозой обнаружены в правом полушарии (исключение составляет слово ломка). Как отмечается в работах Н.Н. Брагиной и Т.А. Доброхотовой (1987), правое полушарие связано с прошлым, а левое – с будущим временем. Левое полушарие в большей степени связано с планированием, организацией целенаправленной деятельности. Правое же полушарие теснейшим образом взаимодействует со структурами, ответственными за эмоциональное реагирование, за хранение следов эмоциональной памяти [Хомская Е.Д., 1987]. В корковой обработке неосознаваемой эмоционально значимой информации участвуют оба полушария. Другое дело – корковая регуляция эмоциональных реакций и мотиваций, вызываемых неосознаваемых стимулами. Она осуществляется преимущественно правым полушарием. В этом контексте весьма интересна гипотеза о правом полушарии, как источнике бессознательной мотивации. Правое полушарие в отличие от левого «видит мир» в неприятном, угрожающем свете, но левое доминирует в организации целостного переживания на сознательном уровне. При этом правое полушарие вносит свой характерный вклад, «свой голос» в эмоциональную реакцию. Корковая регуляция эмоций в норме осуществляется при взаимодействии двух полушарий, причем каждое из них обладает собственным эмоциональным видением мира и играет свою роль в эмоциональной функции, которая является, хотя и важнейшим, но всего одним из компонентов целостной поведенческой деятельности. Поэтому эмоцию не следует рассматривать как изолированную функцию, регулируемую тем или другим полушарием.

Подводя итог выше сказанному, анализируя полученные данные с позиции межполушарного различия в реагировании на предъявленные неосознаваемые стимулы, мы отчетливо наблюдаем, что группа зависимых и группа «норма» существенно отличаются в полученных результатах.

Таким образом, проведенные исследования показали достоверные различия в реагировании на значимые в социальном и личностном смыслах стимулы, имеющие закономерный для зависимых характер и связанные с самооценкой, материальными проблемами (работа, деньги), социальным статусом (семья, работа), предметом зависимости, проблемами здоровья. Они образуют закономерные и устойчивые констелляции и являются диагностическими критериями, позволяющими разделять выборки нормативных и аддиктов.

Глава 3.

Дата добавления: 2014-12-29