А. И. Дильмухаметова

студентка 2 курса ФБФиЖ БашГУ, г.Уфа

Научный руководитель: Л.А. Пермякова

к.ф.н., доц. кафедры русской филологии БашГУ, г. Уфа

СВОЕОБРАЗИЕ АВТОРСКОЙ СТРАТЕГИИ В ПОВЕСТИ С. СОКОЛОВА «ШКОЛА ДЛЯ ДУРАКОВ»

При первом знакомстве с повестью С. Соколова невольно приходишь в замешательство. Поначалу произведение представляется в форме своеобразного диалога, однако чуть позже читатель понимает, что это лишь разговор двух сущностей в одном человеке, двух сторон его души. Когда в тексте резко пропадают знаки препинания или одна страница представляет всего одно-два предложения, читатель невольно задумывается о верности восприятия текста. М.Липовецкий обращает на это внимание и называет данное явление оригинальными «речевыми лавинами», в которых отсутствуют знаки препинания и которые отображают поток перетекающих друг в друга метафор, идиом, цитат, где первостепенными становятся ритмические и фонические отношения (3, с.183). «Речевые лавины» расположены на протяжении всего текста, однако в первой главе они наиболее уместны и представляют наибольший интерес для читателя, так как из их ритмического и метафорического «материала» рождаются отдельные герои и образы произведения (4, с.16-17, с.40-42). Липовецкий точно отмечает, что «метафорические сцепления в последующем начинают существовать совершенно независимо: так возникает из ветки акации женщина Вета Акатова, как из слова «билеты» проступает река Лета»(3,с.183). Отметим, что и в этих «речевых» («словесных») метаморфозах Соколов активно применяет технику каламбура. Обыгрывание каламбуром омонимии в совмещении с использованием фонической ассоциации отображается в «процессе» появления в произведении одной из героинь: «... как твое имя меня называют веткой я Ветка акации я Ветка железной дороги» (4, с.16). Здесь мы видим разложение слов на составляющие для создания и обыгрывания новых смыслов: «... тарарам трамваи т р а м в а и аи вечер добрый билеты би леты чего не Леты реки леты ее нету Вам аи цвета...» (там же). П.Вайль и А.Генис пишут, что Соколов исповедует пантеизм языка, «у него говорящая лексика, фонетика, синтаксис, грамматика», писатель «охотно вслушивается в приставку, суффикс, глагольную форму, падежную флексию» (2,с.16).

Перечисленные выше авторские приемы используются для создания комического эффекта, демонстрирования остроумия героя и необычного состояния его сознания. Они могут свести с ума, именно в этот момент мы можем понять главного героя, внутри которого одновременно говорят практически два человека, спорят между собой и соревнуются, выясняя, кто все-таки на самом деле хозяин тела и данного положения. Мысль постоянно прерывается и переходит в другую плоскость, что может легко запутать читателя и ввести в заблуждение, о чем идет речь в предложенный момент. В результате можно совершенно потеряться в мире героя и не уловить смысл его высказывания. Это обусловлено еще рядом причин: рассказ Ученика такого-то совершенно сумбурен, в нем отсутствует линейность, хронология событий, и читатель никогда не может предсказать, в какую точку сознания героя он попадет в следующую секунду.

Сознание главного героя устроено несколько другим образом по сравнению с обычным человеком. Автор дает нам это понять из его представлений о времени, пространстве, памяти и действии. С временем у персонажа особые отношения, его осознание этого явления индивидуально. Все зависит от настроения героя: скорость времени, место действия и сами события. Для Ученика такого-то не существует календарей, месяцев и лет, понятий «сегодня» и «завтра», будущего и прошлого, он их не признает и считает время относительным, живет одним днем. Временные понятия стерты, они для него чужды и враждебны, так как ведут к смерти. Все сливается для него в единое собственное настоящее. К примеру, умерший Норвегов предстает перед ним и разговаривает о жизни и своей смерти; герой одновременно учится в школе, работает инженером, собирается жениться: «Можно ли быть инженером и школьником вместе, может, кому-то и нельзя, но я, выбравший свободу, одну из ее форм, я волен поступать как хочу, и являться кем угодно, вместе и порознь»; «... У каждого человека есть свой особый, не похожий ни на чей, календарь жизни»; «Я женюсь очень скоро, возможно, вчера или в прошлом году»; «Но там, в нашем саду, возились теперь какие-то другие дачники, не мы, поскольку к тому времени мы продали нашу дачу. А может быть, еще не купили». Он, подобно обладателю машины времни, всемогущ, он властвует над временем, обращает его вспять, возвращается в прошлое и меняет его вектор направления. Оно предстает игрушкой воображения персонажа. Здесь легко заблудиться, не заметить самой жизни и смерти, прожить все в обратном направлении и вообще усмниться во времени как таковом. Память персонажа также субъективна как время в его представлении. Герой запоминает лишь то, что произвело на него неизгладимое впечатление, все остальное кажется ему несущественным и неважным. Он создает собственный мирок в околодачном пространстве, где чувствует себя в наивысшей степени комфортно, который держится лишь на его обостренных чувствах и ощущениях. Он искренне удивляется красоте окружающего мира, его гармонии и разнообразию, замечает то, на что обычный человек и не обратит внимание. Ученик такой-то смотрит вглубь вещей, видит их точнее.

События реальной жизни и его воображение перемешиваются, пересекаются и снова расходятся. В итоге получается нечто совершенно иное, оно отличается от реальности остальных, но в то же время представляет его реальность. Он живет этими ощущениями, воспринимает мир по-другому, под своим углом и не понимает отца, директора школы для слабоумных детей Перилло и остальных «нормальных» людей. Главный герой и его учитель географии Павел Петрович Норвегов противостоят этим людям, у них совершенно другое мироощущение и миропонимание, своя философия. Они находятся в стороне от всего происходящего и будто бы смотрят на него с другого ракурса. Норвегов и его ученик совершенно непредсказуемые личности, они интересны своей неординарностью и отличием от всех остальных. Они прислушиваются к звукам природы, ищут единения с ней и видят в этом огромное богатство. Их разнообразный и уникальный мир противопоставлен автором серым и заурядным будням всех остальных людей, которые убивают любое проявление необычной личности. В повести Соколов резко осмеивает «нормальных» людей за их реакцию, поведение, мышление и отношение к герою и Норвегову.

В финале произведения главный герой уже не стремится к поискам собственного Я и забытого прошлого, он уходит и растворяется во вселенной: «Весело болтая и пересчитывая карманную мелочь, хлопая друг друга по плечу и насвистывая дурацкие песенки, мы выходим на тысяченогую улицу и чудесным образом превращаемся в прохожих». Он отрекается от собственной личности, взамен получая гармонию и вечность, к которым, возможно, и стремился в течение жизни. Таким образом, Соколов написал свое произведение в свободной форме, которая представляет собой поток сознания главного героя. В ней он и выразил жизненное стремление Ученика такого-то к свободе и единению с природой, к побегу от стандартов, условностей и «Школы для дураков».

Литература

1. Азеева И.В. Игровая природа языка романа Саши Соколова «Школа для дураков»

2. Вайль П., Генис А. Уроки школы для дураков // Лит.обозрение. - 1993. - N 1/2. - С.13-16

3. Липовецкий М.Н. Русский постмодернизм. Очерки исторической поэтики. - Екатеринбург: Изд-во Уральского гос.пед. ун-та, 1997.

4. Соколов С. Школа для дураков. Между собакой и волком. - М.: "Огонек" - "Вариант", 1990

Дата добавления: 2014-12-25