Отечественной культуры

Лекция 8. Русская философия в истории

Данная лекция посвящена рассмотрению следующих вопросов:

1. Специфика формирования русской философии. Ее характерные черты.

2. Особенности общекультурных и философских проблем развития России.

3. Сущность философской концепции Вл.Соловьева.

4. Осмысление Н.Бердяевым исторических судеб России и русской культуры.

5. Русский космизм как оригинальное направление русской культуры.

1. Русская культура начала выделяться в особый тип в рамках христианской цивилизации в XI ‑ XII веках. В рамках духовной русской культуры отечественная философия – весьма своеобразное и нетрадиционное явление. Не случайно полемика о времени возникновения и национальной самобытности русской философии – в центре внимания исследователей истории отечественной общественно-политической и философской мысли. На эти вопросы даются различные ответы. Одни ученые полагают, что самостоятельная национальная философская мысль сложилась в России только в XVII – начале XVIII века. До Петровской эпохи Русь не могла иметь философии. Другие утверждают, что философия возникла в Киевской Руси в X – XI веках и ее появление непосредственно связано с принятием христианства.

Данная проблема не является схоластической и не относится к разряду национального престижа. Возникновение философии свидетельствует о наличии у нации определенной системы познавательных, ценностных, нравственных и эстетических взглядов, теоретического сознания вообще. Иными словами, речь идет о проблеме, которая имеет непосредственное отношение к духовной культуре, духовному развитию русского народа. Поэтому целесообразно, рассматривая русскую философию как сущностную часть русской культуры, разделить ее на два относительно самостоятельных периода: предфилософии и философии.

Период предфилософии (XI-XII вв.) характеризуется синтезом элементов философского творчества со сложным мировоззренческим комплексом языческой религии и богословскими идеями византийского христианства. Особенностью этого периода является то, что философская проблематика просматривается в литературных и религиозных текстах, являющихся памятниками культуры X-XII веков и представляющих собой совокупность идей, образов и концепций философского порядка. Например, “Слово о законе и благодати” киевского митрополита Илариона, позже – комментарии русских богословов к сочинениям византийцев Иоанна Дамаскина и Дионисия Ареопагита.

Собственно философский период начинается с XVIII века, после реформ Петра I. Русская философия с первых веков своего существования была приобщена к восточноевропейской и западноевропейской традиции философской мысли, через византийскую литературу – к Платону и Аристотелю; к философии Нового времени, идеям Просвещения, немецкой классической философии, идеям ницшеанства и т.д. Согласно А.Ф.Лосеву, “впервые философские интересы пробуждаются в России в XVIII веке, когда русский ум был затронут идеями французского Просвещения и одновременно идеями просвещенного абсолютизма”(9;68). Уже в эту эпоху развитие русской философии не было простым подражанием Западу. Первым самобытным представителем ее считается Г.С.Сковорода (1722-1794).

Прежде чем занять свое место в мировой философской мысли, русская философия прошла долгий противоречивый путь, испытала влияние различных мировоззрений. В конечном итоге, русская мысль выработала собственную своеобразную философию, отразившую особенности русской истории, образ мысли, психологии народа, роль мифологии и религии в формировании этой психологии.

Феодально-крепостнические отношения и самодержавие в России вызвали к жизни такие особые формы идеологии как народничество и идеологию дворянских революционеров. Одной из актуальнейших проблем отечественной философии становится противостояние славянофильства и западничества. Начиная с 40-х годов XIX столетия можно говорить о полной самостоятельности русской философской мысли. Выделяются два основных направления: материалисты, демократы и близкие к ним мыслители (А.Герцен, Н.Чернышевский, Н.Добролюбов, Д.Писарев, М.Бакунин, П.Лавров и др.); религиозно-идеалистическая философия (Вл.Соловьев, П.Флоренский, В.Розанов, Н.Лосский, Н.Бердяев и др.).

Русская философия вышла за рамки традиционных проблем академической философии, она неотъемлемая часть русской культуры, тесно связана с искусством и религией, моралью и политическими идеями.

Говоря о специфике русской философии, можно выделить следующие характерные особенности и черты:

1. Интуитивизм, “чисто внутреннее, интуитивное познание сущего, его скрытых глубин, которые могут быть постигнуты не посредством сведения к логическим понятиям и определениям, а только в символе, в образе посредством силы воображения”(8;213).

2. Онтологизм, признание того, что познание не является первичным и определяющим началом в человеке, смысл и возможности познания определяются общим отношением человека к миру.

3. Персонализм, в центре рассмотрения которого проблемы существования человека, его судьбы, вопрос о смысле и целях истории. Как следствие, особое внимание проблемам нравственности, морали.

4. Соборность, как духовное внутреннее единение всех верующих во Христе.

5. Ярко выраженная социально-политическая направленность, связь с практикой общественных движений, поэтому зачастую философов “приходится искать среди фельетонистов, литературных критиков и теоретиков отдельных партий”(9;71).

6. Внеуниверситетская свободная форма философствования (письма, поучения, размышления, молитвы, религиозные тексты, статьи). Часто философские проблемы в их сугубо практической, ориентированной на жизнь форме разрабатываются в художественной литературе. Особая роль космических идей и предчувствий, интерес к идеям мессианизма и утопизма.

В целом, самобытность русской философии определяется противоречивым, промежуточным, неоднозначным местом русской культуры между Западом и Востоком, способностью ассимилировать, сочетать элементы западного рационализма и восточнохристианского иррационализма. Согласно А.Ф.Лосеву, “русская самобытная философия представляет собой непрекращающуюся борьбу между западноевропейским абстрактным ratio и восточно-христианским, конкретным, богочеловеческим Логосом и является беспрестанным, постоянно поднимающимся на новую ступень постижением иррациональных и тайных глубин космоса конкретным и живым разумом”(9;73). Эта особенность породила целый ряд специфических общекультурных и философских проблем, характерных только для России (например, пресловутый спор западников и славянофилов о специфике и путях развития России).

2. Борьба православных восточнохристианских и западноевропейских элементов в русской философии и культуре проявляется уже в учении Сковороды во второй половине ХУШ столетия. Антропологизм философа преодолевает западноевропейские традиции и, еще в значительной степени обособленно, но закладывает основы самобытной русской философии, христианского способа мышления.

Данная тенденция продолжает развиваться в философии славянофилов, рассматривающих главную проблему русской культуры через антитезу Запад – Восток. “Славянофилы первыми выразили внутренний синтез русского народного духа и религиозного опыта восточной ортодоксии. Но в то же время и западную культуру они освоили в полном объеме, прежде всего учения Шеллинга и Гегеля” (9;78). В первой половине ХIХ столетия деятельность славянофилов имела огромное значение для роста национального самосознания в России, достаточно зависимой от западноевропейских критериев культуры. Они стимулировали интерес к культуре Древней Руси, к русскому народному творчеству, к специфике живого русского языка, ценности памятников старины. Гоголь, Глинка, Островский, Даль неоднократно обращались к философским идеям И.Киреевского и А.Хомякова.

Противопоставляя специфику мышления, традиции, духовный мир России и Запада, славянофилы отмечали в качестве главной характеристики русской жизни соборность. Это свободное единение людей, основанное на христианской любви, направленное на построение коллективной, совместной неформальной общинности, религии свободы и свободного духа. Соборность противопоставляется как жесткой церковной системе, отрицающей духовную свободу общины, так и католической и протестантской раздробленности и индивидуализации.

Проблема России, смысл ее истории не подчиняются законам формальной логики. Своеобразие России – это своеобразие национального духа, для его познания необходим не столько разум, сколько религия и поэзия. Становление российской государственности в корне отличается от Запада: она основана не на завоевании, а добровольном соглашении власти и народа, не на общественном договоре, а на единстве веры и быта. Частная собственность на Западе, ведущая к разобщению людей, противоположна общинно-семейной собственности, связывающей общество в единую семью, порождающей духовное общение. Не только материальные, но и духовные основы жизни противоположны. Западное христианство искажено греко-римским язычеством, средневековой схоластикой, раздвоением христианства на католичество и протестантизм. Православие же сохранило верность изначальным истокам христианства, чистую веру. Отсюда чуждость эгоизму, соборность, смирение, готовность к самоотверженности. Применяя к русской истории принципы гегелевской философии, славянофилы приходят к выводу, что Россия имеет право на духовное лидерство во всемирной истории. По словам Вл.Соловьева, основатели славянофильства вели “прогрессивно-либеральную борьбу против действительных зол современной им России”, защищали “принцип человеческих прав, безусловного нравственного значения самостоятельной личности – принцип христианский и общечеловеческий по существу, а по историческому развитию преимущественно западный европейский”(10;156). Причиной вырождения славянофильства в более поздний период его развития, по мнению Соловьева, явилась идеализация прошлого, Древней Руси и Московского государства, “преклонение перед татаро-византийской сущностью”, в результате чего произошло разложение старого славянофильства на составные части: византийство, либерализм и ура-патриотизм (10;157).

Западничество, в отличие от славянофильства, не обладало духовной и логической цельностью. Как одно из влиятельных социально-философских течений ХIХ века, оно получило наиболее плодотворное развитие в 40-х годах (Н.В.Станкевич, А.И.Герцен, Н.Н.Огарев, С.П.Боткин, Н.Г.Чернышевский). Обсуждая те же проблемы, что и славянофилы, западники опирались на передовую мысль Западной Европы. Главное в человеке - независимость, свобода, разумный эгоизм. Следовательно, устранение внешнего гнета, утверждение правового государства, проведение социальных и политических реформ в духе либерализма логически вытекали из основных теоретических установок западников. Попытка проецировать элементы социально-политической жизни Западной Европы на российские условия в значительной степени психологически подготовили реформы 60-х годов – отмену крепостного права, судебную, военную, городскую реформы.

Таким образом, в русской культуре ХIХ века сформировались две линии, или две тенденции, диалектически взаимосвязанные и определяющие внутреннюю противоречивость и развитие русской культуры. В то же время их единство выступает принципиальным конституирующим, “смыслообразующим” моментом для русской культуры с ее двойственным, поляризованным менталитетом. Первая линия характеризует направленность культуры вглубь, на выявление глубинных механизмов, ценностно-смысловых ориентаций национальной культуры, акцентирует внимание на самосохранении русской культуры в качестве неповторимого, уникального духовно-практического образования. Вторая линия ориентирована на идеи поступательного общественного прогресса, историзма, нацелена на выявление общекультурных, общецивилизационных закономерностей развития русской культуры, на ускорение социальной динамики общества и осуществление его модернизации. Одна тенденция отвечает за самосохранение культуры “как определенного, специфически организованного целого, во всей ее ценностно-смысловой неповторимости, во всем ее исторически сложившемся национальном своеобразии.” Другая – “стимулирует историческую изменчивость и динамичность русской культуры, приобщает ее к мировому общественно-историческому процессу, вводя ее в общекультурный, в общецивилизационный процесс”(5; 246). Причем действие этих тенденций на различных этапах развития культуры неравномерно и неодинаково, как отметил Г.В.Плеханов, “маятникообразно”(5;247).

Противостояние двух тенденций в русской культуре дошло и до наших дней. Современная социально-историческая практика отражает мучительный процесс поиска наилучших путей прогрессивного развития современной России. Зачастую речь идет о преувеличенно важной роли православия в далеко не самой христианской стране (например, вопрос о правомерности введения в обязательную школьную программу “закона божьего”), или о реформах, “срисовывающих” социально-политические механизмы в западных странах с последующим их применением к российской действительности.

В данном контексте, рассматривая специфику русской культуры и философии, чрезвычайно актуально обращение к учению Вл.Соловьева (1853-1900), которое нельзя отнести ни к славянофильству, ни к западничеству. В его лице две тенденции русской культуры нашли гармоническое равновесие и устойчивость. Глубокая внутренняя противоречивость русской культуры и менталитета как бы “снимается” учением Вл.Соловьева о всеединстве, соборности. “ …Ни до, ни после него не было мыслителя такого масштаба, который бы так мощно фокусировал, стягивал воедино различные, даже взаимоисключающие тенденции русской культуры, который бы с такой убежденностью и творческой силой реализовал на практике свою концепцию всеединства как магистральный и спасительный путь национально-культурной и всемирной истории, а не только ее чаемый идеал” (5; 501).

3. Философия Соловьева представляет собой органический синтез различных элементов платонизма, неоплатонизма, патристики, гностицизма, немецкой классической философии, самобытного русского мировоззрения, мистицизма и рационализма.

В концепции всеединства можно увидеть аналогии с различными философскими учениями Запада и Востока: шелленгианство, известные аналогии с гегелевской Абсолютной Идеей, ассоциации с древнеиндийской философией и буддизмом, с исламом. Само сопоставление Запада и Востока (в культурно-цивилизационном, геополитическом, религиозном аспекте) чрезвычайно важно для соловьевской концепции всеединства.

Из всех культурно-исторических традиций, на которые опирается Соловьев, наиболее существенны русские культурные традиции. Наряду со славянофильскими и почвенническими взглядами, на него оказали влияние и либерально-западнические традиции русской философской и общественной мысли. А.Лосев отмечает, что, рассматривая основную проблему русской философии, славянофилы и Соловьев подходят к ней с двух диаметрально противоположных позиций. “…В то время как славянофилы уютно чувствовали себя в своих старинных барских усадьбах, в то время как для них московский период русской истории являлся чуть ли не царством Божьим на земле, современная русская философская мысль утратила веру в этот уютный романтизм, в идеализацию русской старины. Соловьев и его ученики проникнуты апокалипсическими тревогами и надеждами, их издавна наполняет мистический страх конца, эсхатологические предчувствия роковых усилий и титаническое беспокойство за судьбы всего мира” (9; 77-78).

Отсюда веротерпимость Соловьева (интерес к католицизму и протестантизму), его выступления против любых форм национализма, фундаментализма, антисемитизма в различных проявлениях, неприятие радикализма, как правого, так и левого. Не случайна постоянная полемика философа с “византизмом” К.Леонтьева, с национализмом Н.Данилевского, с принципом “абсолютной нетерпимости” В.Розанова, стремление изжить любые крайности, преодолеть борьбу противоположностей.

Для Соловьева важна не солидарность с западниками или славянофилами, а попытка разрешить, “снять” вековой спор между ними, синтезировать, примирить две полярные тенденции в истории русской мысли. Для реализации всеединства в любой сфере – в философии, искусстве, науке, религии и т.д. – необходимы два условия, которые философ формулирует, рассматривая творчество Пушкина. В творчестве поэта можно увидеть “всевозможные тенденции, даже прямо противоположные друг другу: крайне прогрессивные и крайне ретроградные, религиозные и вольнодумные, западнические и славянофильские, аскетические и эпикурейские”. Пушкину свойственна “разноцветность”, в нем можно увидеть “живую, открытую, необыкновенно восприимчивую и отзывчивую ко всему душу”, а также “свободу от всякой предвзятой тенденции и от всякой претензии” (14;320-321). С одной стороны, восприимчивость и отзывчивость ко всему, с другой – свобода от всякой предубежденности и тенденциозности.

В третьей речи “в память Достоевского” Соловьев отмечает, что упразднение спора между славянофильством и западничеством “значит упразднение в идее самого многовекового исторического раздора между Востоком и Западом, что значит найти для России новое нравственное положение, избавить ее от необходимости продолжать противохристианскую борьбу между Востоком и Западом и возложить на нее великую обязанность нравственно послужить и Востоку, и Западу, примиряя в себе обоих” (15;315).

Взаимоотношение национальных культур и цивилизаций, взаимодействие в составе культуры различных частей (науки, искусства, нравственности; природного, человеческого и божественного) Соловьев рассматривает с точки зрения диалектики всеединства. Общефилософское понимание всеединства как “идеального бытия” “требует одинакового простора для целого и для частей, следовательно, это не есть свобода от особенностей, а только от их исключительности. Полнота этой свободы требует, чтобы все частные элементы находили себя друг в друге и в целом, каждое полагало себя в другом и другое в себе, ощущало в своей частности единство целого и в целом свою частность, ‑ одним словом, абсолютная солидарность всего существующего, Бог – все во всех” (15;395-396).

Концепция всеединства Соловьева многоаспектна и многоуровнева. При рассмотрении ее культурно-цивилизационного аспекта выявляется проблема типологического осмысления человеческих культур и цивилизаций через призму отношения Восток – Запад. В одной из своих ранних работ “Три силы” философ вводит представление о двух полярных силах мировой истории: восточном деспотизме и западном индивидуализме. Первая стремится подчинить человечество одному верховному началу, смешать многообразие частных форм, подавить индивидуальность, свободу личной жизни, она “исключает свободную множественность частных форм и личных элементов, свободное движение, прогресс” (16;19). Вторая разрывает единство, целое, дает свободу частным формам жизни, но общее при этом “теряет значение реального существенного бытия, превращается в что-то отвлеченное, пустое, в формальный закон, а наконец и совсем лишается всякого смысла. Всеобщий эгоизм и анархия, множественность отдельных единиц без всякой внутренней связи – вот крайнее выражение этой силы” (16;19), которое может привести к самоистреблению человечества.

Обе эти противоположные силы по своей сути отрицательны. Положительное же содержание в историю человечества может внести лишь третья сила, воплощающая идею единства человечества, его множественность в целостности. Такой силой является, с точки зрения Соловьева, Россия, славянский мир. Именно России отводится историческая миссия объединения всего человечества, не исключающего свободы, прогресса, вариативности развития, богатства личных индивидуальностей. Основания для этого Соловьев видел, во-первых, в богатстве и творческой неповторимости русской культуры, во-вторых, в геополитическом положении России между Западом и Востоком, определяющем ее посредническую позицию между Азией и Европой в общекультурном, религиозном и политическом отношении, и, в-третьих, избранное, мессианское призвание русского народа.

Русский народ и является носителем той самой третьей силы, которая должна дать человеческому развитию его безусловное содержание. При этом зависимое и отсталое во всех отношениях положение русского народа как бы “от противного” подтверждает концепцию философа о третьей силе: “Внешний образ раба, в котором находится наш народ, жалкое положение России в экономическом и других отношениях не может служить возражением против ее призвания, но, скорее, подтверждает его, ибо та высшая сила, которую русский народ должен провести в человечество, есть сила не от мира сего, и внешнее богатство и порядок относительно ее не имеют никакого значения” (16;29-30). Рабский облик русского народа напоминает Соловьеву образ Христа, принимающего свою крестную ношу ради спасения человечества.

Промежуточное положение России усложняется также тем, что внутри самой русской культуры заключены этнические корни и восточной, и западной ориентации. “…Оба наших главных противника уже не вне нас, а в нашей среде. Латинство в лице поляков и басурманство, то есть нехристианский Восток, в лице евреев вошли в состав России, и если они нам враги, то уже враги внутренние, и если с ними должна быть война, то это уже будет война междоусобная. Тут уже не одна христианская совесть, но и человеческая мудрость говорит о примирении” (15;316-317).

Таким образом, прежде чем стать положительным объединяющим началом во всемирном масштабе, Россия должна примирить полярные начала в себе самой. Достаточно актуальный вывод, если рассматривать его применительно к современной социокультурной и политической ситуации в стране. Творческая задача России и ее народа еще не действительность, а призвание, возможность осуществления всемирной исторической роли.

Пытаясь найти выход концепции всеединства на практику, в реальное человеческое бытие, В.Соловьев приходит к убеждению, что всеединство не дано объективно, в действительности, а существует в форме “веры, воображения и творчества” (15;717), его необходимо осуществлять, вносить в мир, творчески реализовать. Сфера творчества и, как следствие, искусства, - единственная, открывающая путь к воплощению всеединства в действительность. “…Осуществление всеединства во внешней действительности, его реализация или воплощение в области чувствуемого, материального бытия есть абсолютная красота. Так как эта реализация всеединства еще не дана в нашей действительности, в мире человеческом и природном, а только совершается здесь, и притом совершается посредством нас самих, то она является задачею для человечества, и исполнение ее есть искусство” (15;745).

Концепция всеединства Вл.Соловьева получила дальнейшее развитие в работах Н.Бердяева, С. и Е. Трубецких, С.Булгакова, С.Франка и многих других философов. Взгляды философа оказали огромное влияние на русских символистов (Д.Мережковский, З.Гиппиус, В.Брюсов, Вяч.Иванов, А.Блок, А.Белый), на их оппонентов – футуристов (О.Брик, В.Маяковский, С.Третьяков и др.), на знаменитую богдановскую теорию “пролетарской культуры”, и даже ленинскую концепцию партийной организации и партийной литературы, сталинскую модель “государственной” культуры можно рассматривать через призму “всеединства” В.Соловьева.

В.Ф.Асмус, объясняя причину такого колоссального влияния учения Соловьева, отметил, что оно как бы организуется и цементируется одной центральной тенденцией: философия для него не отвлеченное познание действительности, а особый вид творчества, которое опирается на “конкретное и целостное познание действительности, своей задачей имеет уже не только, и даже не столько познание, но прежде всего – пересоздание действительности, возвышение ее до последней ступени реальности и совершенства” (1;65-66). Философия Вл.Соловьева совпадает в своих основаниях с глубинными структурами русской культуры, поэтому смогла определить национальное самосознание России далеко вперед. В этом ее значимость и смысл в истории русской культуры.

4. Судьба России, особенности ее развития интересовали еще одного из самых ярких представителей русской философской мысли конца XIX-начала XX столетия ‑ Николая Александровича Бердяева (1874 – 1948).

Общепризнано, что главными темами философии Н.А.Бердяева были проблемы свободы и творчества. Он не создавал какую-то логически систематизированную философскую систему. Философию Бердяева квалифицируют как христианский персонализм или экзистенциализм. Его интересует широкий круг проблем, в том числе проблемы истории русской культуры и философии, роли русской интеллигенции, национальные особенности русского народа и т.д. Эти вопросы объединены важнейшей темой, которую философ разрабатывал на всех этапах и поворотах творческой деятельности, – “русская идея”. Остановимся на основных положениях данной темы, интересных с точки зрения методологии рассмотрения русской культуры и философии.

Россия для Бердяева – загадка, решаемая с позиций теологического подхода. Специфика русской истории, русской души, всех противоречий России определяется через осознание русской религиозной идеи. В основе русского национального типа лежат два противоположных начала: природная, дионисийская стихия и аскетически ориентированное православие. Необъятность русской земли создает у русского народа представление о его мощи и непобедимости. Отсюда экстенсивность русской жизни и культуры. “ Русский народ не был народом культуры по преимуществу, как народы Западной Европы, он был более народом откровений и вдохновений, он не знал меры и легко впадал в крайности”(11;12).

Другой определяющей чертой русской культуры является доминирование женского начала в этой культуре, связанного с культом матери-земли и Богородицы. Земля – последняя заступница русского народа, а материнство – основная категория его мировоззрения. Поэтому русским ближе Богородица-Заступница, а не сам Христос.

К противоположным началам русской души философ относит: “деспотизм, гипертрофию государства и анархизм, вольность; жестокость, склонность к насилию и доброту, человечность, мягкость; обрядоверие и искание правды; индивидуализм, обостренное сознание личности и безличный коллективизм; национализм, самохвальство и универсализм, всечеловечность; эсхатологически-мессианскую религиозность и внешнее благочестие; искание Бога и воиствующее безбожие; смирение и наглость; рабство и бунт”(11;12). Эти противоречия он находит и исследует в пяти периодах русской истории: киевском, времени татарского ига, московском, петровском и советском.

Рассматривая русскую мысль последних двух периодов, Н.А.Бердяев раскрывает типические черты русской философии. Исходное положение в рассуждениях философа – об оригинальности русской философии, занимающей среднее место между Западом и Востоком. Он категорически против утверждений некоторых авторов о несамостоятельности, подражательности, “вторичности” русской философии. К специфическим чертам русской философской мысли относятся:

- утверждение подлинной христианской свободы духа, противостоящей не только авторитарной вере, но и эгоистическому индивидуализму, и атеистическому коллективизму. При этом свобода подразумевает личную ответственность человека, который несет бремя свободы;

- соборность русской мысли как “внутреннее духовное изящество, стоящее за внешней церковностью, единение людей между собой и всех вместе с церковью”(11;14). Соборность – исключительно русское явление. Это слово не переводится на другие языки, поскольку в западной культуре ему ничего не соответствует. И католичество, и протестантство склонны противопоставлять индивида и некий церковный авторитет;

- гуманизм, но опять же не европейского ренессансного типа, а особый гуманизм, пронизанный человечностью, единством, диалектикой божественного и человеческого;

- социальность как ориентация на радикальное переустройство мира, противостоящая буржуазности и мещанству.

В силу глубокой религиозности русской души в ней выработались такие свойства, как: догматизм, аскетизм, способность нести страдания и жертвы во имя своей веры. Поэтому русские всегда либо ортодоксы, либо еретики, раскольники и нигилисты. Бердяев дает интересную характеристику идеологических и психологических черт русской интеллигенции, анализирует ее роль в русской культуре и истории. Он рассматривает также такие своеобразные социокультурные феномены российского общества, как мещанство, нигилизм, российский марксизм.

Таким образом, философские идеи Н.А.Бердяева выступают теоретико-методологической основой анализа и исследования русской культуры, выявления ее специфики, динамики и возможных тенденций развития. В этом их познавательная и ценностная значимость для современности.

5. Со второй половины XIX столетия появилось и начало формироваться оригинальное явление русской духовной культуры – русский космизм. Он представляет собой сложный комплекс идей: научных, художественных, философских. Его приверженцами стали многие, порой несхожие между собой, писатели, ученые, философы: К.Э.Циолковский, Д.И.Менделеев, В.С.Соловьев, Н.Ф.Федоров, В.И.Вернадский, П.А.Флоренский, В.Одоевский, Н.Рерих, Н.Заболоцкий, С.Есенин и др. В работе “Русская идея” Н.Бердяев характеризует это направление как “космоцентрическое, узревающее божественные энергии в тварном мире, обращенное к преображению мира”(12;235).

Данное направление не только рассматривает человека как микрокосм, частицу вселенной, но и ставит вопрос об активной творческой миссии человека, о его способности преобразовывать собственную природу и внешний мир. Человек, с точки зрения русского космизма, существо духовное, разумное, способное внести в природу сознательное творчество, одухотворить мир. Идея смысла человеческой жизни рассматривается через постижение единства Земли, Космоса, биосферы и интересов конкретного индивида.

Эволюция жизни и человека как ее высшего проявления бесконечна. Человек не венец творения, его совершенствование беспредельно. В этом – единство Космоса и человека, сущность идеи о смысле космического процесса.

Главная идея космизма, чрезвычайно актуальная в наши дни, заключается в том, что развитие человечества приобретает формы некой всеобщности, в которой неотделимы и Космос, и природа, и человек. Более того, человечество становится основной определяющей силой, ответственной за эволюцию Земли, за сохранение биосферы, за будущее многих поколений. Эти идеи развиваются прежде всего в учении о ноосфере В.И.Вернадского. Человек – вершина спонтанной эволюции и в то же время начало новой, рационально направляемой эволюции. Показательно, что понятие, идентичное “ноосфере” (сфере разума, специфической оболочки Земли, как бы наложенной и все более воздействующей на биосферу) встречается у многих приверженцев данного мировоззрения. Так, Павел Флоренский в письме к В.И.Вернадскому от 21 сентября 1929 г. пишет: “ Со своей же стороны хочу высказать мысль, нуждающуюся в конкретном обосновании и представляющую, скорее, эвристическое начало. Это именно мысль о существовании в биосфере или, может быть, на биосфере того, что можно было бы назвать пневматосферой, то есть о существовании особой части вещества, вовлеченной в круговорот культуры или, точнее, круговорот духа”(13;164-165). Русская религиозная мысль конца XIX – начала XX века разработала целостную концепцию богочеловечества как соборного, всечеловечески-космического обожения. Не только Бог нисходит в Мир для спасения человека, но и человек может в особом акте творения выйти за пределы своей собственной тварной природы, увидеть Бога, то есть то, что в идеале должно стать природой самого человека. Таким образом, П.Флоренский придерживается характерного для русского космизма восприятия неисчерпаемых сил природы, ее творческой силы, действующей в ней же, а не извне.

Космос воспринимается философом как единое, живое, одухотворенное целое. Оно множественно и противоречиво. Природа одушевлена, все в ней взаимосвязано. В тварном бытии находится его существенное единство, в сходных предметах – единое начало. За отдельными вещами открываются идеи. Природа выступает как материальный и идеальный мир одновременно.

А.Ф.Лосев полагал, что философия П.Флоренского представляла собой переходный период между старым и новым. Старое мировоззрение рассматривает отдельно вещь и идею вещи. Они являются разными, хотя и наблюдается отношение между ними. Новое же мышление – когда идея не мыслится без материи, и наоборот. Идея Флоренского о встречном движении двух миров является его главным открытием. Она подтверждается интереснейшей догадкой философа о том, что возможно превращение тела вещественного в мнимую величину – идею тела. Согласно коэффициенту Лоренца, объем тела зависит от скорости его движения. Если тело движется со скоростью света, его объем исчезает, равен нулю, то есть тело превращается в мнимую величину, или идею тела. Таким образом, философ предложил решение проблемы соотношения мира материального и мира идеального, волнующей человечество с древнейших времен.

Особое место в русском космизме занимает философия “общего дела” Николая Федоровича Федорова. Его главный труд “Философия общего дела”, опубликованный уже после смерти, содержит идею преемственности в жизни всех поколений человечества. Человечество связано с космосом, его жизнь не ограничивается одной планетой, оно должно выйти за земные пределы, осуществить воссоединение не только с душами, но и с телами людей прошлых поколений. Эта, казалось бы, фантастическая картина тем не менее отражает идею бессмертия человеческого рода, идею всеобщей связи прошлого, настоящего и будущего. Прогресс науки, с точки зрения философа, приведет к победе над смертью и появлению возможности воскрешения умерших предков естественным путем. Во имя воскрешения человечество должно объединиться и покончить с войнами, классовой борьбой, овладеть природой.

Главная цель человечества – преодоление смерти, распада, забвения трудов и идей прошлых поколений. Федоров пишет об исключительной ценности человеческой жизни не только в масштабах Земли, но и Вселенной, о регуляции природы, внесении разумного начала в природный процесс.

С точки зрения современного видения экологических катастроф, умение Федорова предсказать тенденцию бездумного накопления знаний, безразличных к человеку, вышедших из-под его контроля, безусловно, заслуживает пристального внимания. Не случаен также в настоящее время интерес, казалось бы, к фантастической идее воскрешения всех предков. Богословы и философы пытаются интерпретировать ее с точки зрения достижений современной науки (в частности, открытие клонирования), проанализировать возможные последствия и перспективы этих открытий для человечества.

Идеи связи человека с Космосом, преодоления смерти, связи с предшествующими поколениями, разумного использования природы обогатили русскую науку и культуру.

Библиографический список:

1. Асмус В.Ф. Владимир Соловьев. М.,1994.

2. Введение в историю мировой философии (русская философская мысль второй половины XIX – начала XX в.) Учебное пособие. – Ростов н/Д, 1995.

3. Зезина М.Р., Кошман Л.В., Шульгин В.С. История русской культуры: Учебное пособие для студентов вузов.- М.: Высш.шк.,1990.

4. Культурология: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений.- Ростов н/Д: изд-во “Феникс”, 2001.

5. Кондаков И.В. Введение в историю русской культуры: Учеб. Пособие.- М.: Аспект Пресс, 1997.

6. Новиков А.И. История русской философии Х – ХХ веков. СПб: Изд-во “Лань”, 1998.

7. Русская философия: Имена. Учения. Тексты: Сб. – М.: Изд-во “Весь мир”, 2001.

8. Лосев А.Ф. Философия. Мифология.Культура.М.,1991.

9. Лосев А.Ф. Русская философия//Введенский А.И., Лосев А.Ф., Радлов Э.Л., Шпет Г.Г.: Очерки русской философии. – Свердловск: Изд-во Урал. ун-та, 1991.

10. Лосский Н.О. История русской философии. – М.: Высш.шк., 1991.

11. Н.Бердяев о русской философии. Ч.1. ‑ Свердловск, 1991.

12. О России и русской философской культуре. ‑ М.:Наука, 1990.

13. Русский космизм: Антология философской мысли.- М, 1993.

14. Соловьев В. Философия искусства и литературная критика. М.,1991.

15. Соловьев Вл. Соч.: В 2 т.2-е изд. М.,1990. Т.2.

16.Соловьев В.С. Соч.:В 2 т.М., 1989. Т.1.

Дата добавления: 2014-12-27