Политические партии в России 3 страница

Выражаются же социальные ожидания и оценки не пустого будущего в той или иной мере безотчетных или осознанных моделях развития страны. Вопреки декоративной множественности политических партий в нашей стране, количество этих моделей, распространенных в политической ментальное™ населения, более чем скупо. Фактически со времен «перестройки» и до настоящего времени их только три.

Самой распространенной ныне является патерналистско-эга-литарная модель. Перспективы социального развития в ней видятся в восстановлении государственного регулирования большей части экономики и, как следствие, в предполагаемом значительном росте бюджетных средств, выделяемых на социальные программы. Только так можно «прекратить беспредел» и «прищемить хвосты жирным котам» клиентел. Согласно этой модели именно государство должно вновь, как в советские времена, взять на себя обязательства и обеспечить поддержку всех слоев населения. «При коммунистах было лучше» — таков ее код, который с бесхитростной прямотой фиксирует вовсе не симпатию к коммунистам, а прискорбный факт катастрофического падения жизненного уровня населения за последние десятилетия.

Альтернативная патерналистской — модель либеральная. Ее суть — в приоритетах прав личности и свободного предпринимательства, призванных обеспечить материальное и ментальное достоинство личности при минимальной, персонифицированной и адресной социальной поддержке государства. В своем ради-

кальном варианте она была преждевременно применена на практике (Е. Гайдар, А. Чубайс и др.) в усеченном виде рецепта «шоковой терапии». Ожидаемого легковерными оздоровления экономики не произошло, да и не могло случиться, ибо массовое, мелкое и среднее предпринимательство было на корню подорвано приватизацией «для немногих избранных», а позже задушено несообразными налогами и финансовыми спекуляциями элиты. Рождающаяся олигархия ни с кем не пожелала делиться. Она тщательно изъяла у населения былые накопления дефолтом Сбербанка и галопирующей инфляцией, затем новые — через «финансовые пирамиды», а также оставила государство нищим, лишив его монополий, без которых не живет ни одна страна в мире (на табак, спирт, сырье и энергоносители). «Эти демократы разворовали страну» — такова реакция многих на ситуацию, которая реально сложилась искаженной практикой применения радикально-либеральной модели. На самом деле и сама модель, и демократия, вполне успешно оптимизирующие социальное развитие во многих странах мира, оказались «без вины виноватыми», скомпрометированными в общественном мнении.

Данные две модели составляют полюса пространства социальных ожиданий. Между ними расположена ныне весьма узкая зона модели социал-демократической. От государства здесь ожидают прямого регулирования только некоторых ключевых для безопасности и благополучия страны секторов экономики (а не большей ее части, как в патерналистской модели и не либерального режима свободной экономики). Социальная поддержка населения не должна быть патерналистски тотальной, но и не персонально-минимальной. Государство должно защитить всех наиболее нуждающихся. Перспективы развития страны по этой модели имели огромную популярность в конце 80-х годов. Привлекательность советского патернализма сильно поблекла с крахом экономики «застоя», с очевидной беззастенчивостью привилегий партийно-хозяйственной номенклатуры. Потенциальная электоральная база для социал-демократических преобразований тогда стремительно росла и составляла до трех четвертей населения. Но правящая элита предпочла иной путь развития и успешно переродилась в клиентельную олигархию, лавируя между декора-

214

циями либеральной демократии и сакральных принципов, которыми «не могу поступиться». И все же социал-демократическая модель еще сохраняет свою привлекательность. Почти окончательно размытой в плане социальных ожиданий оказалась центристская, социал-демократическая позиция. За ее счет пополнилась и сегодня абсолютно доминирует электоральная база патернализма.

Патерналистские и все другие общественные устремления в нынешней ситуации, когда акторами политики являются клиен-телы, могут быть, однако, или вовсе заблокированы (как это случилось с социал-демократическими десять—пятнадцать лет назад), или окажутся существеннейшим образом трансформированными. Как справедливо считают некоторые исследователи, возможные социальные тренды, прежде всего, зависят оттого, какие конфигурации примут клиентелы.

Само строение клиентел довольно стандартно. Они состоят, во-первых, из представителей политической госадминистрации, во-вторых, из государственно-чиновничьей буржуазии и, в-третьих, из представителей хозяйственного менеджмента, как государственного, так и частного. Только объединившиеся в целостности клиентел хозяйственники, бюрократы и политические администраторы способны в настоящих условиях организовать рентабельное предприятие. Иначе, без участия в деле нужных людей из чиновников и администраторов, любой бизнес катастрофически эффективно угнетается государственной машиной контролирующих органов — не только налоговой инспекцией, санэпидемстанцией или пожарниками, но, главное, контролем над сырьем и монополиями, над процессами приватизации, над экспортом и движением капиталов. Более десяти лет назад эту ситуацию предвидел Збигнев Бзежинский, отметивший исключительное отличие периода первоначального накопления и дележа в постсоветском пространстве и то, что этот период не временное, а постоянное явление.

В зависимости от того, кто именно в клиентеле контролирует финансы, кто хозяин (а кто лишь участвует в деле), она является или «госадминистративной», или «госчиновничьей», хозяйственной «клиентелой госбуржуазии» или клиентелой «свободного

предпринимательства». Устроены они практически одинаково, разница между видами клиентел (как и способ их именования) — только в том, представитель какой из составляющих клиентелы удерживает в ней власть и контролирует финансы. Но суть дела состоит в том, какие именно виды доминируют.

Согласно здравому смыслу и мнению политологов, возможны лишь немногие варианты конфигураций клиентел. В случае, когда доминирующими оказываются госадминистративные и гос-буржуазные, нас ждет режим автократии. Создание условий, позволяющих включиться «на равных» в эту группу доминирования также частнохозяйственным клиентелам свободных предпринимателей сможет способствовать максимальному росту среднего класса, развитию демократических социальных тенденций. Доминирование конфигурации, составленной госадминистрацией и бюрократической буржуазией, оставляет нам незавидный тренд «фасадной» демократии и олигархической экономики мафиозного типа. Наконец, федеративным тенденциям сможет способствовать конфигурация госадминистративных и региональных клиентел. Будущее страны и социальности, прежде всего, оказывается, таким образом, в прямой и сильнейшей зависимости от той или иной конфигурации клиентел.

Однако эти реальные и действенные акторы сегодняшней социально-экономической жизни глубоко конспиративны. Собственно, принципиальная непубличность их персонального состава и деятельности является необходимым условием самого существования клиентел. Чиновник или политический администратор сохраняют полезность для поддержки клиентельного бизнеса именно до тех пор, пока эта поддержка остается скрытой или хотя бы замаскированной государственными интересами. По результатам приватизационных процессов сложились сотни мульти-миллионных состояний. Но кто их персональные владельцы? Кроме единичных случаев представители клиентел сохраняют инкогнито. Главная детерминанта общественной жизни просто «не по зубам» ни журналистам, ни исследователям. Одни из них куплены, другие — заняты второстепенными проблемами, а конспиративность и неясность основного фактора развития социальности остается незыблемой. Закрытое информационное про-

216

странство, контроль над средствами массовой информации и ма-нипуляционные технологии укоренены в самой природе власти клиентельного типа. В условиях хронического недостатка информации возможны лишь оценочные гипотезы, умозрительные догадки исследователей о реальной конфигурации клиентел. Вероятнее всего, реальность такова, что на ближайшую перспективу мы ограничены небогатым выбором между автократией и олигархией.

Автократия предпочтительнее, ибо она имеет, в отличие от олигархии, некоторый шанс на создание благоприятного для экономики инвестиционного климата. Иначе будет продолжаться губительный для страны отток капиталов за ее рубежи. В противоположность распространенному обыденному мнению, поддерживаемому журналистами, суммы вывозимого капитала вовсе не составляют непроницаемой тайны. Так называемое «уравнение платежного баланса» очень просто. Его способен решить третьеклассник, знающий правила сложения и вычитания. Три необходимые для его решения цифры макроэкономических показателей публикуются в «Финансовых известиях», и через минуту можно сказать, сколько денег из страны перекачено за ее рубежи. Ясны экономистам и причины происходящего оттока капиталов в условиях устоявшегося монополизма олигархий. Это — и чрезмерный инвестиционный риск при попытке расширения монопольной зоны бизнеса, и отсутствие превышающих этот риск своей заманчивостью инвестиционных проектов, и чрезмерные ставки налогообложения, и слабость инфраструктур извлечения прибыли в легальном секторе экономики.

Путь к welfare state, как именуют за рубежом общество благосостояния и социальной справедливости, в социал-демократической программе изначально и прямо справедливо противопоставляется капиталистической и коммунистической олигархиям. Конечно, автократия — это вовсе не welfare state и способна обернуться ужасом тирании, но она хотя бы оставляет надежду на решение острейшей сегодняшней проблемы инвестирования экономики как внутренними, так и внешними ресурсами. Олигархический же тренд в этом отношении безнадежен и беспощаден.

Путь к стержневой для здорового общества когерентности труда и дохода, к восстановлению среднего класса в условиях нынешнего клиентелизма, таким образом, сложен и тернист. Скорее всего, лишь автократия способна обуздать, минимизировать бюрократические клиентелы, превращающие демократию в пустую декорацию, за которой скрыты олигархические монополии, разоренная страна и обнищавшее население. Только по мере силового ограничения чиновничьей буржуазии и создания инвестиционного климата к клиентельной элите сможет постепенно присоединиться свободный предприниматель, получит реальную возможность становления средний и мелкий бизнес. Тогда и сможет возродиться средний класс, возрастет уровень жизни, восстановится ныне исчезнувшая зависимость между трудом и доходом. Тогда и сможет выздоравливающее общество конституировать современную государственность и определять грядущую социальность. Но и самыми сильными и правильными словами клиентелы не сделаешь прозрачными, не выведешь их «на чистую воду», а тем более не лишишь реального могущества. Наш нелегкий путь к гражданскому обществу лежит через трансформацию клиентельной конфигурации и еще потребует от нас немало усилий, мужества, компромиссов и терпеливой настойчивости. Проблема гражданского общества усугубляется еще и тем, что его зачастую идентифицируют с обществом потребления.

Раздел 6

СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ ОСНОВАНИЯ

ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА

6.1. Специфика социокультурного подхода

к изучению гражданского общества:

уровни анализа, теоретические

предпосылки и принципы

Уровни социокультурного анализа гражданской жизни людей

В основе социокультурного анализа лежат, как известно, социально-философские и общетеоретические предпосылки, в частности, представление о цикличности общественного развития, изначальной многомерности и многообразии явлений и процессов социального мира. Качественная же специфика социокультурного анализа заключается в характере познания разнообразных явлений и процессов гражданской жизни людей. С нашей точки зрения, она выражается, следующим образом:

1) путем рассмотрения явлений в единстве и взаимосвязи социальных, культурных и личностных сторон (общесоциологическая перспектива);

2) путем актуализации «высших» родовых сил человека как основного источника гражданственности социальных субъектов (общеантропологическая перспектива);

3) посредством рассмотрения культуры как способа саморазвития гражданских субъектов (частно-антропологическая перспектива);

4) посредством изучения культуры как фактора институцио-нализации гражданского общества (частно-социологическая или институциональная перспектива).

Как видно, первый и четвертый аспекты социокультурного анализа связаны с широкой и узкой трактовками институциона-лизации, понимаемой в первом случае как целостный процесс становления и формирования современного гражданского общества, рассматриваемого в единстве социальных, личностных и культурных начал, а во втором — как процесс и результат возникновения собственно институциональных систем, структур гражданского общества (гражданских институтов). Второй и третий аспекты проблемы, являющиеся следствием антропологизации современного социального знания, значительно расширяют рамки познания гражданского общества как социокультурного феномена.

Социокультурный анализ, понимаемый в широком смысле, предполагает в первую очередь выделение и комплексное изучение институциональных и неинституциональных сторон гражданской жизни. При этом культура рассматривается как основная предпосылка или условие возникновения и существования институциональных (стандартизированных и общественно узаконенных) структур социальной организации современного типа, а личность — как предпосылка формирования ее неинституциональных структур гражданского общества.

Антропологический подход к изучению гражданского общества акцентирует внимание, во-первых, на выявлении и описании «высших» родовых сил человека как основы его внеинституцио-нальных изменений и процессов, коренящихся в глубинах человеческой природы. Во-вторых, антропологический ракурс изучения гражданской жизни означает рассмотрение культуры как способа саморазвития гражданских субъектов и пространства их свободной самореализации. Человек выражает и реализует свою родовую сущность при помощи универсальных способов и образцов деятельности, совокупность которых чаще всего именуется культурой.

Данное положение соответствует взглядам Э. Тирикьяна и многих других антропологически мыслящих ученых, которые полагают что, именно в культуре следует искать источник институ-ционализации современного общества. По мнению антропологов, чтобы понять социальную организацию данного народа, его

220

институты и обычаи, необходимо вначале выявить и изучить различные внеинституциональные феномены человеческого общежития. Поэтому культура выступает в качестве основы, конституирующей не только социальную организацию гражданского общества, но и гражданский тип личности.

Анализ собственно институциональных явлений мы рассматриваем как третий этап, или уровень, социокультурного исследования гражданского общества.

«Институциональный анализ» в представлении классиков функционализма в социальной науке (Б. Малиновский, А. Рэдк-лифф-Браун и др.) направлен, как известно, на определение той основной цели, которая объединяет членов общности в институт и определяет характер их поведения в конкретном виде деятельности.

В современной социальной науке такой подход развивает, в частности, Э. Гидденс, связывая предмет социологии с изучением социальных институтов как стандартизированных форм поведения, играющих основную роль в пространственно-временной организации социальных систем. Основываясь на положениях институционального анализа, он предпринимает попытку комплексного исследования общества эпохи позднего или радикализированного модерна.

Следовательно, содержание понятия «институционализация гражданского общества», являющегося, на наш взгляд, центральным понятием социокультурного анализа, определяется способом стихийного или целенаправленного формирования различных структур, институтов и организаций, соответствующих как разнообразным интересам и формам активности представителей «жизненного мира», так и требованиям нормативного порядка «системного мира». Условием успешной институционализации гражданского общества является относительная самостоятельность и независимость (гарантированность от прямого вмешательства или вторжения системного и жизненного миров) источников существования его структур и институтов.

Именно с таким поэтапным постижением реальности гражданского общества мы и связываем представление об объекте и предмете социокультурного анализа. Если его объектом выступа-

ет прежде всего процесс формирования гражданских институтов современного социума, рассматриваемого во всем его многообразии, то в качестве предметной области такого анализа необходимо рассматривать «внутренние» социокультурные закономерности и механизмы институционализации (или деинституционализации) гражданского общества.

Из всей совокупности общественных явлений и связей социокультурный подход выделяет соотношение институциональных и неинституциональных связей и явлений как главный ракурс рассмотрения. Характер таких явлений и связей определяется, как известно, либо постепенной трансформацией различных неформализованных видов жизненной активности людей в образцы и виды системной организации (процессы институционализации), либо обратным переходом системных образований (це-лостностей) в дифференцированные и разнонаправленные виды спонтанной активности субъектов (процессы деинституционализации).

Таким образом, в процессе применения социокультурного подхода выявляются и обосновываются две взаимосвязанные тенденции: институционализация гражданского общества, осуществляемая посредством определенных социокультурных механизмов, происходит одновременно с универсализацией сущностных способностей и сил его субъектов, реализуемых в процессе «естественной» эволюции человека и его «искусственного» самоконструирования.

Основные положения социокультурного анализа гражданского общества

Социокультурный подход реализуется в совокупности концептуальных положений, выражающих сущностное предназначение и качественную специфику современного гражданского общества.

Положения, выражающие сущность и модусы существования или развития гражданского общества.

1. Гражданское общество является идеально-реальным (идеально направляемым и реально существующим) образованием.

222

Как идеальная сфера оно представлено совокупностью идей, представлений, традиций, норм и ценностей, символически опосредующих взаимодействие системных и жизненных начал социального мира и налагающих культурные, нравственные ограничения на их деятельностное проявление. Как реальный феномен оно выступает в виде внешне выраженной структуры действий или отношений, ориентированных на поддержание продуктивного взаимообмена и устойчивого равновесия между ними.

2. Институционализация гражданского общества означает
трансформацию «естественных» компонентов (спонтанных со
стояний и процессов) под воздействием «искусственных» факто
ров (сознательных усилий и рационального выбора субъектов) в
естественно-искусственные структуры гражданственности.

Преобладание искусственных начал в системном мире и естественных начал в жизненном мире уступает место интеграции естественно-искусственного типа, в процессе которой между собой согласуются критерии «системности» (целесообразность, эффективность, функциональная полезность и пр.) и «жизненности» (взаимопонимание и взаимная выгода, индивидуальное существование субъектов и др.) социального мира. В результате образуется новая система соотнесения, соединяющая право как основной инструмент регуляции «системных» отношений и нравственность как способ регуляции жизненных отношений в единый нравственно-правовой комплекс, именуемый гражданственностью.

3. Модусы идеального/реального и естественного/искус
ственного существования гражданского общества дифференци
руются в процессе дальнейшей институционализации на трех
взаимосвязанных уровнях — субъективном (сфера социальности,
проявляющаяся в индивидуальном сознании и поведении лю
дей), объективном (надличностная и надколлективная идеаль
ность/реальность, выраженная в образцах и ценностях культуры)
и интерсубъективном (идеальность/реальность, представленная
прежде всего в коллективном или групповом сознании и поведе
нии людей).

В гражданском обществе наибольшую актуальность приобретают процессы и механизмы интерсубъективности, соединяющие

между собой субъективно-жизненные и объективно-системные элементы. Чем более развита сфера интерсубъективности и интерсубъективного взаимодействия субъектов, тем более успешным является процесс институционализации гражданского общества и тем вероятнее согласие между ними.

4. В аналитическом плане субъективному, объективному и интерсубъективному уровням дифференциации социального мира соответствуют сферы личности, культуры и социальной организации гражданского общества.

Личность, культура и социальная организация включены в процесс институционализации гражданского общества не напрямую, а опосредованно, через механизмы идеально-реального и субъективно-объективного взаимодействия. Так, субъективность жизненного мира трансформируется в личностную сферу гражданского общества посредством интернализации гражданских ценностей, а также механизмов субъективации и субъективиза-ции. Человек тогда становится членом гражданского общества (гражданской личностью), когда он превращается в полноправного и автономного субъекта собственной жизни, способного взять на себя также ответственность за окружающих.

Положения, характеризующие взаимосвязь гражданского общества с другими сторонами современного социума.

1. Современное состояние и развитие социального мира определяется характером взаимодействия между «системным» («це-лерациональным», объективно или нормативно обусловленным) и «жизненным» («ценностно-рациональным», интерсубъективным) началами. Это взаимодействие исторически изменяется. В традиционном обществе преобладает устойчивое, равновесное состояние этих двух начал. Их взаимодействие опосредуется здесь при помощи семейно-родственных и общинных связей, которые оказывают на них стабилизирующее воздействие. Не случайно семья рассматривалась многими мыслителями прошлого как первая историческая предпосылка общества современного типа.

2. В современном, индустриальном обществе на смену общинному строю, сохраняющему незыблемые устои системного и жизненного порядков, приходит инновационный тип культуры и общественных отношений.

224

Традиционная культура и общинные отношения уже не могут выполнять роль сдерживающего фактора по отношению к системному и жизненному мирам. Ускоренное развитие экономической и научно-технической сфер системного мира обостряет его противоречие с жизненным миром, приводит к «колонизации» последнего или вытеснению его в периферийную область. Другая опасность состоит в чрезмерной рационализации (в том числе бюрократизации и коммерционализации) жизненного мира, что приводит к росту отчуждения и самоотчуждения людей. Все это делает настоятельной необходимостью появление более эффективных опосредующих механизмов, регулирующих взаимообмен системного и жизненного начал социума.

3. Гражданское общество возникает прежде всего из потреб
ностей жизненного мира упорядочить и привести в соответствие с
логикой собственного развития отношения с системным миром и
в первую очередь с государством и экономической системой. Оно
является организованной реакцией индивидуальных и коллек
тивных субъектов на технократическое воздействие этих систем,
их экспансионистские устремления.

Административная и экономическая рациональность разрушает «защитные», естественно сложившиеся социальные и культурные перегородки, проникая в сферу межличностных отношений и повседневных действий. Подчинение жизненного мира системному сопровождается ростом напряженности и конфликтов в современном обществе. Из области экономики и политики они постепенно перемещаются в область культуры, затрагивая жизненные ценности и ориентации людей. Так появляются разнообразные социальные движения и ассоциации, призванные приостановить или нейтрализовать системно-формальную колонизацию жизненного мира и не допустить неоправданного вторжения экономики и государства в частную жизнь людей.

4. Помимо защитных и контрольных функций гражданское
общество берет на себя функцию трансляции новых социальных
форм и культурных образцов, зарождающихся внутри жизненно
го мира и обладающих высоким адаптационным потенциалом.
Таким образом происходит обновление системного мира, его

экономических, политических, правовых и иных структур, повышение жизнеспособности последних.

Чтобы улавливать даже самые незначительные изменения, способные повлиять в будущем на баланс системных и жизненных сил, гражданское общество должно обладать рефлексивными механизмами или, говоря словами Э. Гидденса, механизмами «рефлексивного мониторинга», позволяющими отслеживать и предсказывать возможные перемены. Конструктивная роль гражданского общества проявляется также в повышении эффективности коммуникативных связей для достижения соответствия между системными целями и жизненными интересами. В гражданских ассоциациях и организациях осуществляется продуктивный диалог («коммуникативный дискурс») субъектов. Здесь преобладают «горизонтальные» связи и коммуникативные действия, ориентированные на взаимопонимание и достижение согласия между ними.

5. Конфликт жизненного и системного миров, достигающий своего апогея на этапе первоначального накопления капитала и обострения классовой борьбы по мере усиления институтов и структур гражданского общества, трансформируется в форму их коэволюционного и взаимодополняющего развития. Центр тяжести в противостоянии двух миров постепенно смещается с верхних этажей социальной организации к уровню индивидуального поведения людей. Из межсубъектного конфликта он все больше превращается во «внутренний» (внутрисубъектный) конфликт личности — конфликт между ее потребностями и возможностями их реализации в системном мире или посредством его институтов.

Вместе с возрастанием ответственности личности за свои действия расширяется сфера индивидуальной свободы. Последняя определяет границы пространства самореализации личности и проявления всех ее интересов и способностей.

Положения, характеризующие социокультурные предпосылки формирования гражданского общества.

1. Гражданское общество, рассматриваемое с точки зрения «естественных» и «искусственных» предпосылок его возникновения, определяется в социальной теории как совокупный продукт

8 3ак. 3514

226

антропосоциокультурогенеза, в процессе которого происходит формирование гражданского типа личности. Следовательно, оно имеет изначально «искусственную» природу и не может быть сведено к биологически обусловленной форме социальности людей.

2. В ходе формирования гражданского общества актуализиру
ются «высшие»родовые силы человека, тождественные в нашем по
нимании его гражданским качествам. Понятие «гражданская лич
ность» характеризует особое состояние личности, стремящейся
овладеть «высшими» родовыми силами человека и получившей
свою автономию в процессе длительной и упорной борьбы за свое
социальное освобождение и духовное раскрепощение.

Реальные гражданские права и свободы являются результатом социокультурной эволюции человека, расширения сферы его свободного социального творчества. В этом смысле гражданское общество есть «расширенный», «умноженный», «ассоциированный» родовой человек, а гражданская личность — это персонифицированное выражение пространства социальной свободы.

3. Как уже отмечалось, гражданское общество следует рас
сматривать так же, как исторически определенный способ дина
мического и сбалансированного взаимодействия «системных»
(внешне заданных, формально-рациональных и нормативно обу
словленных) и «жизненных» (спонтанных, неформальных и эмо
ционально обусловленных) начал социальной жизни людей.

Другими словами, оно соединяет («сцепляет») в себе институциональный, формально-рациональный мир, имеющий искусственную природу и организованный в виде безличных, нормативно упорядоченных и статусно-иерархических систем, и мир «жизненной стихии», в котором существуют естественные предпосылки общежития людей, а отношения между ними строятся в форме непосредственных, эмоционально окрашенных коммуникаций.

Дата добавления: 2015-05-06