Текст 95

ТЕКСТ 94

Избу Матрены до весны забили, и я переселился к одной из ее золо­вок, неподалеку. Эта золовка потом по разным поводам вспоминала что-нибудь о Матрене и как-то с новой стороны осветила мне умершую.

- Ефим ее не любил. Говорил: люблю одеваться культурно, а она - кое-как, все по-деревенски. А однаво мы с ним в город ездили, на за­работки, так он себе там сударку завел, к Матрене и возвращаться не хотел.

Все отзывы ее о Матрене были неодобрительны: и нечистоплотная она была; и за обзаводом не гналась; и не бережная; и даже поросенка не держала, выкармливать почему-то не любила; и, глупая, помогала чужим людям бесплатно (и самый повод вспомнить Матрену выпал — некого было дозвать огород вспахать на себе сохою).

И даже о сердечности и простоте Матрены, которые золовка за ней признавала, она говорила с презрительным сожалением.

И только тут - из этих неодобрительных отзывов золовки - вы­плыл передо мною образ Матрены, какой я не понимал ее, даже живя с нею бок о бок.

В самом деле! — ведь поросенок-то в каждой избе! А у нее не было. Что может быть легче - выкармливать жадного поросенка, ничего в мире не признающего, кроме еды! Трижды в день варить ему, жить для него — и потом зарезать и иметь сало.

А она не имела...

Не гналась за обзаводом... Не выбивалась, чтобы купить вещи и потом беречь их больше своей жизни.

Не гналась за нарядами. За одеждой, приукрашивающей уродов и злодеев.

Не понятая и брошенная даже мужем своим, схоронившая шесть детей, но не нрав свой общительный, чужая сестрам, золовкам, смеш­ная, по-глупому работающая на других бесплатно, — она не скопила имущества к смерти. Грязно-белая коза, колченогая кошка, фикусы...

Все мы жили рядом с ней и не поняли, что есть она тот самый пра­ведник, без которого, по пословице, не стоит село.

Ни город.

Ни вся земля наша. (По А.Солженицыну*)

*Александр Исаевич Солженицын (1918-2008) – русский писатель, публицист, поэт, общественный и политический деятель, живший и работавший в СССР, Швейцарии, США и России. Лауреат Нобелевской премии по литературе.

Моя дружба с Иваном Мозжухиным (первым актёром российско­го кино) началась очень давно. И зародилась она в 1912 году. Оба мы были молоды, легкомысленны, веселы и свою работу в кино не счита­ли ни работой, ни искусством. Впрочем, и само кино тогда было очень молодо.

Настоящие, серьёзные актёры не хотели играть для кино, и кино­деятелям приходилось искать актёров и чуть ли не умолять их сниматься. Когда я вспоминая первые картины Ханжонкова, в которых мы снимались с Мозжухиным, я невольно начинаю смеяться.

Что это были за картины! Мы не умели ни двигаться, ни смотреть с экрана, не знали, что говорить, чтобы создалось впечатление разго­вора (текста ведь не было никакого). Сценарии примитивные, режис­сёров нет. Мы были предоставлены самим себе и играли, как кому вздумается. Это было жуткое время!

Позже появились первые режиссёры: Евгений Бауэр, Чердыкии, Протазанов. Стали появляться и киноактёры. Сразу же выяснилось, что удачнее всех «выходит» Мозжухин. Он был очень фотогеничен и как-то сразу уловил тот внутренний ритм, который надо было соче­тать с ритмом киноаппарата; он прекрасно чувствовал свет, и к тому же он был ещё и красив. Словом, его имя очень скоро выдвинулось на первый план. А после «Пиковой дамы» и «Отца Сергия» по Толстому он был уже признанным королём экрана.

После революции Мозжухин остался в Париже и скоро занял ве­дущую роль во французской кинематографии. Постепенно он стал первым киноактёром Европы.

Тот успех, та популярность, то восхищение, которые выпали на его долю, редко достаются актёрам. Необычайно общительный, весё­лый и остроумный, он покорял всех. Даже своих врагов, которых у него, выдающегося артиста, было достаточно. Он был широк, щедр, очень радушен и расточителен. Целые банды приятелей, а иногда и совершенно посторонних людей жили и кутили за его счёт. Он нико­гда не принимал всерьёз своей славы, обожал людей неожиданных, неустроенных; терпеть не мог буржуазии - довольства, комфорта.

Но фильмовый век короток. Говорящее кино убило Мозжухина, и его очень скоро забыли. Он умер в бедности и одиночестве.

Слава - это дым, это то, что проходит легко и бесследно. И одна из самых быстро проходящих «слав» - это слава актёра.

Актёры сыграли в эмиграции самую благородную, самую нужную роль: они разнесли по свету славу нашей Родины. Они покоряли дру­гие народы величием нашего искусства.

Но ими гордились, пока они были на своём посту, и забывали, как только они с него уходили.

Иван Мозжухин. Это имя, конечно, неизвестно нашей молодёжи. Шаляпин, Анна Павлова, Глазунов... Кто чтит, кто помнит их? Всё проходит. (По А.Вертинскому*)

*Вертинский Александр Николаевич (1889-1957) – поэт и певец, киноактер, композитор, кумир эстрады в первой половине ХХ века. Писал песни на стихи С.Есенина, А.Блока, А.Ахматовой, а также на свои собственные.

Дата добавления: 2015-03-31