Культура Древнего Рима /Отв. ред. Е.С. Голубцова. М., 1985. Т.2. 3 страница

В амфитеатрах происходили гладиаторские игры и сражения с дикими зверями. В Вируне (близ совр. Клагенфурта) выступали во II в. рабы-бестиарии и рабы-гладиаторы, принадлежавшие местной богатой семье Альбиев. К гладиаторским играм относится редкое граффито из Вируна: [libertatem meruimus hie ser]vi fuimus domi: «свободу мы заслужили здесь, рабами мы были дома» (очевидно, в Италии) 20. На алтаре из Теурнии (совр. Шпитталь), посвященном Немесиде, были изображены три бестиария в битве с медведем и Диана с чашей. На рамке алтаря вверху была вырезана надпись: «Сираск, Валериан, Евтих, (рабы) Альбия Максима, Немесиде Августе (посвятили)»21. В начале IV в. в Сирмии еще в 374 г. был построен театр, где выступал гладиатор из племени вандалов, сражавшийся ранее на арене Рима и Фессалоник. 20 Egger R. Die Ausgrabungen auf dem Magdalensberg 1952.— Carinthia, 1955, 145, S. 65, N 29. 21 CIL, III, 4738; Egger R. Teurnia. Die römischen und frühchristlichen Altertümer Oberkärntens. Klagenfurt, 1963, S. 78—80.

Набор рабов в гладиаторы и наблюдение за ними находились в руках государства, и осуществлялась эта служба специальным прокуратором, которому могло подчиняться несколько провинций. Так, Цезий Антиан в первой половине III в. был procurator famil(iarum) glad(iatorum)r в ведении которого находились обе Паннонии, Далмация, а также области Италии — Эмилия и Транспадана (ILS, 9014; ARP, р. 129). Амфитеатры раньше были построены в канабах, чем в муниципиях. Так, амфитеатр в канабе Карнунта (вначале деревянный) был построен во второй половине I в. Во II в. он был переоборудован в каменный на средства уже упоминавшегося Гая Домиция Смарагда; арена амфитеатра была 71,3X44,25 м. Амфитеатр в муниципии Карнунте был построен в середине II в. и имел арену 68 мХ50 м. Каменный амфитеатр в канабе Аквинка впервые упоминает надпись от 145 г.; он имел арену 89,6Х Х66,1 м. Амфитеатр муниципия Аквинка датируется серединой II в.; его арена была 53,36X44,54 м; западнее амфитеатра находились казармы гладиаторов. Большой амфитеатр был в Скарбанции (125X85 м). Здесь ветеран XV Аполлонова легиона был ответствен в I в. за проведение гладиаторских игр (magister ludorum) (APR, p. 173). Для канабы Интерцизы (совр. Дунауйварош) мы можем предполагать цирк еще в IV в. Раскопки раннехристианского некрополя в Интерцизе открыли черепицу, служившую в качестве крышки составленного из черепиц гроба22. На этой черепице до обжига, по мягкой глине, была нарисована молодая девушка в короткой, как у детей, тунике, с вышитой каймой. В правой руке девушка держит пальмовую ветвь - символ награды, в левой — колесо со спицами. Уже было замечено сходство в образе этой девушки с обликами акробаток на мозаике позднеимператорской виллы Пьяцца Армерина в Сицилии. На этой мозаике были представлены две акробатки — одна с такой же пальмовой ветвью в руках и в такой же одежде, другая — с таким же колесом. Такое колесо употреблялось в цирке и в гимнастических залах. Прическа девушки из Интерцизы сходна с прическами женщин на фресках римских катакомб конца III-середины IV в. и не встречается ни ранее, ни позднее. Волосы у девушки из Интерцизы разделены посередине на пробор и связаны бантом на голове, их пряди спадают вдоль щек - прическа, которая характерна для Рима середины IV в. и даже для Паннонии. Изображение девушки взято, скорее всего, из жизни, и именно из жизни Интерцизы, где очевидно, в IV в. в цирке выступала какая-то акробатка. Немногие данные относятся к театральной жизни римских городов на северной границе империи. Так, для Аквинка известно, что актеры имели здесь собственную коллегию. Тит Флавий Секунд суфлер (monitor) посвятил алтарь Genio collegio scaenicorum (CIL, III, 3<±23) В надписи из Сискии (совр. Сисак) упомянут magister mimariorum Лебурна, раб или отпущенник (CIL, III, 3989), что свидетельствует о существовании коллегии мимических актеров в городе. В Норике, столице про- 22 Vago Ε В Bona I. Die Gräberfelder von Intercisa. Der Spätrömische Südostfriendhof. Bp., 1976, S. 184-185, Tai XIX.

винции, театр был построен в правление Адриана. В надписи из Вируна назван Тит Флавий Элиан — homerista. Как считает издатель надписи этот гомерист стоял во главе труппы актеров-гомеристов, и сама надпись, сохранившаяся только в своей нижней части, представляла собой театральную афишу23. Как известно, гомеристами назывались актеры, разыгрывавшие сцены из гомеровских поэм на основе их текста. Большей частью они представляли сражения греков и троянцев. Зрители, не знавшие греческого языка, держали в руках латинский текст либретто. Представления гомеристов носили пародийный характер и по своему натурализму были сходны с представлениями мимов и биологов (так называли актеров, изображавших жизнь), при этом допускались фривольные и двусмысленные намеки. У Артемидора приведен анекдот о том, как некий врач Аполлонид, пускавший кровь при заболеваниях, называл свое занятие δμηρίζβιν: подобно гомеристам, он ранил многих людей (Artemidor. Onirocr., IV, 2). Такие спектакли, получившие известность с конца II в. до н. э., были очень популярными и на греческой, и на римской сцене. О выступлениях гомеристов в Италии I в. упоминает Петроний в «Сатириконе» (59) 24. Актера-гомериста II в. изобразил Ахилл Татий в романе «Левкиппа и Клитофонт» (III, 20, 4) 25. Надпись с упоминанием гомериста из Вируна принадлежит второй половине II в. Тит Флавий Элиан был, скорее всего, отпущенником, что следует из его профессии. О существовании концертного зала в Аквинке известно из эпитафии Элии Сабины, жены органиста II Вспомогательного легиона. Эта эпитафия примечательна во многих отношениях: она принадлежит бывшей отпущеннице и жене Тита Элия Юста, органиста II легиона, который выучил ее игре на органе, и она выступала перед публикой Аквинка, т. е. Сабина была профессиональной актрисой, пела и играла на органе. Эпитафия Элии Сабины — не частое явление в латинской надгробной поэзии и заслуживает того, чтобы быть приведенной полностью: «В этом каменном гробе покоится моя жена, дорогая, несравненной скромности Элия Сабина, совершенная в искусствах, она одна только превосходила в них мужа. Ее голос был нежен, и пальцы легко перебирали струны. Но, внезапно похищенная смертью, она молчит теперь. Прожила она трижды по десять лет... Она сама и ее образ сохраняются в памяти народа — она так приятно играла на органе. Ты, что читаешь эти строки, будь счастлив; Да хранят тебя боги, и ты воскликни с благоговением: Элия Сабина, 23 Heger N. Eine Schauspielinschrift aus Virunum.—Pro Austria Romana 1971 21 S. 13—14 24 «Лучше будет, если мы все снова развеселимся да гомеристами позабавимся. В это время, звонко ударяя копьями о щиты, вошла какая-то труппа. Тримальхион взгромоздился на подушки, и, пока гомеристы произносили, по своему наглому обыкновению, греческие стихи, он нараспев читал по латинской книжке» (пер, Б. Ярхо). 25 «Среди них был один актер, игравший обычно в театре гомеровские представления. Он надел свой театральный костюм и облачился в гомеровские доспехи...» (пер. В. Чемберджи).

я приветствую тебя. Тит Элий Юст, получающий специальную плату органист легиона II Вспомогательного, озаботился изготовить этот каменный гроб» (CIL, III, 10501). Зрелища, раздачи, гладиаторские игры, цирк, ипподром, амфитеатр создавали тот же тон и колорит жизни в провинциальных городах, который отличал императорский Рим и который с такой страстью, гневом и болью описал в своих сатирах Ювенал, готовый бежать из столицы «хоть к ледяному океану, за савроматов» (Sat., II, 1—3). Потребность в зрелищах и раздачах в провинциальных городах стала такой же привычной и обязательной, как и в Риме: «Римский народ сдержан теперь и о двух лишь вещах беспокойно мечтает: хлеба и зрелищ» (Sat., X, 78—81). «Если бы не было игр, ты увидел бы Рим наш печальным и потрясенным, как в дни поражения консулов в Каннах» (Sat., XI, 199—200) 26. Общественная жизнь провинциального города, проходила ли она на форуме, в коллегиях, в амфитеатре или на ипподроме, на всех своих уровнях была связана с прославлением здравствующего и почитанием умершего императора. Император был символом, в котором сосредоточилось величие государства. Это представление распространялось и на других членов правящей династии. Изображение императора и его статуя не были только его личным портретом, но были также объектом государственного религиозного культа и почитания. К статуе императора припадали, когда искали спасения или защиты. Ни один военный лагерь, ни одно общественное здание не существовало без императорского изображения. В литературе уже давно было замечено, что императорский культ представлял собой новую религию, призванную сплотить и объединить многоэтничное и разнившееся в культурном отношении население империи. Императорский культ формировался постепенно и свое завершение нашел при Северах. Его истоки лежат отчасти в обожествлении эллинистических правителей, а также в прославлении римских наместников, что в восточных провинциях имело место уже в период Республики27. Но культ императора как некая религиозно-политическая доктрина ведет свое начало от тех божеских почестей, которые были оказаны римским сенатом Цезарю. Как известно, сенат после убийства диктатора вынес несколько решений об увековечивании его памяти, прежде всего решение о его обожествлении, т. е. о причислении к сонму богов (CIL, IX, 2628). Цезарь был объявлен divus, и на форуме ему был определен храм «божественного Юлия», получивший жрецов и дававший право убежища, подобно культовым местам, основанным Ромулом. Поскольку Цезарь, будучи причислен к богам, переставал быть частным лицом, то его потомкам запрещалось носить при похоронных процессиях в числе изображений своих предков изображение Цезаря (Dio Cass., XLVII, 19, 26 См.: Римская сатира. М., 1957, с. 236, 250 (пер. Д. Недовича и Ф. Петровского). 21 Taeger F. Charisma. Studien zur Geschichte des Antiken Herscherkultes, II. Stuttgart, 1960, S. 84—85, 109: Свенцицкая И. С. Полис и империя: эволюция императорского культа и роль «возрастных союзов» в городах малоазиатских провинций.— ВДИ, 1980, № 4, с. 34 и след.

2—3). Статуя Цезаря и статуя Венеры-Родительницы были установлены на ипподроме. Новые победы римского оружия должны были справляться прежде всего как победы Цезаря. Было постановлено праздновать день его рождения, и всякий уклонявшийся от этого должен был считаться проклятым в глазах Юпитера и самого Цезаря. День рождения Цезаря был передвинут на один день, чтобы не совпасть с играми в честь Аполлона. День, в который Цезарь был убит, был объявлен днем несчастливым (dies nefastus), и в этот день не должны были происходить заседания сената. Помимо своей непосредственной цели — объединить сторонников Цезаря для окончательной борьбы, эти меры имели также религиозно-политическую окраску. Дальнейшее развитие эти установления, как и императорский культ, получили в правление Августа, обожествление которого началось еще при его жизни. Уже само имя Август («умножающий»), пожалованное ему сенатом в 27 г. до н. э., имело значение некоей божественной силы (numen). Оно отличало обычно божество и выделяло Августа из числа простых смертных28. Одновременно в сенате ему был поставлен золотой Щит. У дверных косяков дома Августа с двух сторон были прибиты две лавровые ветви; над входом в дом был повешен дубовый венок как награда за спасение граждан (corona civica) 29. Золотой щит, гражданский 28 Taeger F. Op. cit, S. 145; Wlosok A.— In: Römischer Kaiserkult. Darmstadt, 1978, S. 37. 29 Alfoldi A. Die zwei Lorbeerbäume des Augustus.— In: Romischer Kaiserkult, S. 403 f.

венок и два лавровых дерева с 27 г. до н. э. постоянно присутствуют на монетной чеканке Августа30. В 12 г. до н. э., когда Август получил жреческий сан великого понтифика, рядом с его домом на Палатине был построен новый храм богини Весты, так что боги домашнего очага Августа, Веста и пенаты, стали теперь рассматриваться как боги всего римского государства, а он сам — как глава фамилии в государственном масштабе31. Тогда же почитание гения Августа (Genius Augusti) было возведено в государственный культ. Учреждение культа Гения Августа и Ларов (Lares Augusti) последовало в связи с разделением города Рима, которое происходило с 12 г. до н. э. до 7 г. до н. э., на 14 городских районов с 265 кварталами (vici): в каждом из них почитались Lares Augusti и Genius Augusti, и таким образом культ Гения императора Августа получил распространение во всей столице. Еще ранее, в 29 г. до н. э., Август позволил сооружать в свою честь — сначала только в восточных провинциях — храмы вместе с богиней Ромой, в которых изображениям Августа воздавались жреческие почести32. После смерти Август получил отдельный храм и специальную коллегию жрецов (sodales augustales) для отправления его культа, выбиравшихся из представителей высших слоев — сенаторов и всадников. Дом в Ноле, где Август умер в 14 г. н. э., был объявлен культовым местом, день его рождения и день его женитьбы на Ливии были объявлены государственными праздниками, сопровождавшимися жертвоприношениями (Dio Cass., 51, 19, 2). Официальные и частные обеды и пиршества должны были сопровождаться жертвенными возлияниями в честь Августа. Его статуя была поставлена в храме Марса на форуме. Почитание Августа началось еще в 12 г. до н. э.— сначала только в провинциальных городах, а затем и в городах Италии. В провинциях менее романизированных императорский культ был введен раньше, чем в провинциях более романизированных. Вначале Август почитался вместе с каким-нибудь из богов римского пантеона (обычно Геркулесом, Меркурием, Конкордией), но затем императорский культ принял санкционированные государством определенные формы. При Флавиях происходит слияние культа богини Ромы, здравствующего императора и культа умерших императоров. Появившееся в правление династии Юлиев — Клавдиев понятие божественной правящей династии (domus divina) находит свое выражение также в виде Aeternitas — «космической долговечности империи и императора» 33. Эта идея получила еще большее развитие при Северах, когда в терминологии III в., относящейся к императору, постоянно присутствует «Вечный мир», «Вечная Победа», «Вечное счастье» (Pax Aeterna, Victoria Aeterna, Felicitas Aeterna) 34. Первостепенное значение в развитии императорского культа имело то, что на императора было перенесено понятие божественной силы и при- 30 Ibid., S. 410. 31 Wlosok A. Op. cit., S. 40—41. 32 Taeger F. Op. cit., S. 218-219; Свенцицкая И. С. Указ. соч., с. 37. 33 Wlosok A. Op. cit., S. 48—49. 34 Turcan R. Le cult imperial au III siecle.— ANRW, 1976, II, 16, 2, p. 1051.

роды божества, его numen35. Если ранее mimen прилагалось только к богам, как numen Iovis, например (божественная сила Юпитера), и только в исключительных случаях — к римскому народу и сенату, то со времени Августа numen отличает и императора, т. е. личность императора стала считаться носителем божественной мощи и силы и, соответственно, всеобъемлющих функций божества. Его деяния, его воля, проявление его власти расценивались как явления божественного характера, и он сам выступал как носитель божественной власти. Эту божественную природу император получал и вследствие обожествления после смерти, что было акцией сената, и вследствие того, что каждый здравствующий император был «сыном божественного» (divi filius) и внуком и правнуком своих божественных предшественников, в действительном кровном родстве с которыми он, как известно, мог и не состоять и обычно не состоял. Как имеющий божественных предков, здравствующий император был богом и имел свой numen36. С божественной природой императора соединялись и такие добродетели и общественно-политические понятия, как Согласие, Счастье, Благая судьба, Слава, Доблесть, Вечность, Мир, Победа. В конечном итоге в императорском культе объединились две тенденции: сакральная, когда культ был выражением религиозности, и государственно-политическая, когда культ стал свидетельством проявления верности и преданности императору, что нашло свое отражение в появляющейся при Северах формуле: devotus (и даже devotissimus) numini maiestatique eius37. Этот акцент на личной преданности императору свидетельствовал не только о завершившейся к III в. сакрализации императорской власти, но и о том, что всякий гражданин империи был прежде всего подданным императора. При Северах настойчиво развивалась мысль о божественной природе всех членов правящей династии — domus divina, хотя сама эта идея наличествовала уже во II в. Практически отсутствующая в надписях II в. формула in honorem domus divinae широко представлена в эпиграфических памятниках времени Северов, которые проводили целенаправленную политику обожествления представителей императорской династии. Императорский культ получил новую опору в идее связи императорского дома с армией. После победы Септимия Севера над Парфией в 195 г. императрица Юлия Домна получила титул «мать лагерей» (mater castrorum) 38. Это означало, что отныне в каждом военном лагере вместе с изображением императора должно было находиться и изображение императрицы39. Впервые такой титул стал известен для императрицы Фаустины, жены Марка Аврелия, постоянно сопровождавшей его в военных кампаниях. Он был дан ей в Паннонии в 174 г. в связи с победой над сарматами. Для Фаустины этот титул известен только на монетах, 35 Pötscher W. Numen und numen Augusti.— ANRW, 1976, II, 16, 1, S. 355 ff. 36 Ibid., S. 386—387; Taeger F. Op. cit., S. 227, 250—251. 37 Pötscher W. Op. cit., S. 386—387; Taeger F. Op. cit., S. 227, 250—251. 38 Instinsky H. U. Studien zur Geschichte des Septimius Severus.— Klio, 1942, 17, S. 203. 39 Domaszewsky A. Die Religion des römischen Heeres. Trier, 1895, S. 72; Instinsky H. U. Op. cit., S. 202.

и она получила его незадолго до своей смерти40. Императрице Юлии Домне этот титул был пожалован в 195 г. в связи с победой над Парфией. В действительности за этим актом стояли политические мотивы, так как уже принятием предков Коммода в число своих предков, а также актом обожествления Коммода, что сначала было провозглашено в армии, а затем и в сенате, Септимий Север хотел утвердить законность своей династии. Возведением императрицы в титул mater castrorum подчеркивалась ее связь с войском, а в сфере религиозной Юлия Домна оказывалась законной преемницей жены Марка Аврелия41. Отныне титул mater castrorum присутствует часто в надписях императриц III в. После смерти Севера в 211 г. во время совместного правления Геты и Каракаллы, когда оба брата, как известно, проявляли враждебность и подозрительность в отношении друг друга и каждый имел свой собственный двор, Юлия Домна получила титул «мать отечества и мать сената» (mater patriae et mater senatus). В период единоличного правления Каракаллы в официальных надписях она именовалась как mater castrorum et senatus et patriae. Титул mater patriae соответствовал титулу импера- 40 Instinsky Η. U. Op. cit, S. 201. 41 Ibid., S. 203—204.

тора pater patriae и не имел аналогий в раннее время42. Монетная чеканка и надписи как на западе империи, так и на востоке прославляли императрицу Юлию Домну, отожествляя ее с Исидой, Кибелой, Новой Герой и Деметрой, с Небесной богиней; монеты с ее изображением имели легенду Seculi Felicitas. Септимий Север и оба его сына — Каракалла и Гета — именовались на Востоке «Новыми Солнцами»43. Посвящения in honorem domus divinae, а также pro salute imperatoris многочисленны и в городах на Дунае. В большинстве своем они принадлежат императорской администрации, воинским частям, а также городским магистратам и муниципальной аристократии. Декурион в Сармизегетузе Марк Помпоний Север и патрон в коллегии кузнецов Марк Урбий Валериан построили здание коллегии, посвятив его здоровью императора Антонина Пия (IDR, III/2 № 6). Во здравие императора Каракаллы дуумвиры и квинквеиналы Аквинка - Флор и Меркатор — 42 Ibid, S 208. Тацит сообщает, что многие сенаторы из лести предлагали дать Ливии после смерти Августа титул parens patriae или mater patriae и добавить к имени цезаря (Тиберия) «сын Юлии». Но Тиберий это отклонил (Tac. Ann., I, 14; Dio Cass., LVII, 12, 4; 58, 2, 3; Suet. Tib., 50, 3). 43 Turcan R. Op. cit, p. 104(5-1048, 1052-1054.

восстановили на свои средства в 214 г. пришедший в ветхость храм Немесиды (CIL, III, 10439). Во здравие Сеитимия Севера некие Луций Септимии — Валерий и Валериан — отремонтировали в Карнунте за свой счет пришедшее в ветхость святилище Митры (CIL, III, 4540). Публий Турраний Фирмин, ветеран из канцелярии наместника, отремонтировал в 216 г. на свои деньги помещение для хранения военных знамен и императорских изображений (exciibitorium ad tiilelam signornm et imaginum sacrarum — CIL, III, 3526). Августалы в колонии Саварии Квинт Клавдий Секунд и Квинт Клавдий Лукан подарили городской общине изображение Гения колонии и храм для него (CIL, III, 4153). Магистры коллегии Гения Верхней Паннонии Квинт Гавий Максим и Квинт Торий Присциан, а также писцы этой коллегии Публий Элий Эксуперат и Аврелий Пекулиарис подарили коллегии в 228 г. изображение богини Победы (CIL, III, 4168). В 204 г. Юлий Евангелиан, командовавший когортой мавров в Дакии, восстановил на свои средства пришедший в ветхость «храм отеческих богов» и посвятил это деяние «здоровью непобедимейших наших императоров Септимия Севера и Каракаллы и Геты Цезаря, а также двух август — Юлии Домны и Плавтиллы и префекта претория Плавтиана, отца нашей августы Плавтиллы». Августал в Сармизегетузе Марк Корнелий Стратоник поставил алтарь Гению пата Миции in honorem domus divinae. За здоровье «наших августов» посвятил алтарь Юпитеру Наилучшему Величайшему декурион столицы Дакии Гай Юлий Марциан (CIL, III, 1407). Эти примеры —не единственные. Для дунайских городов известно о существовании особых коллегий, почитавших императорские победы и здоровье императора, а также коллегий, почитавших императорских Ларов и заботившихся о сохранении в надлежащем порядке изображений императоров. Одна из наиболее ранних таких коллегий, возникшая в Италии, существовала и на Дунае — Великая коллегия императорских Ларов и императорских изображений (collegium magnum Larum et imaginum dominorum nostrorum Caesarum), носившая полувоенный характер: во главе коллегии стоял трибун Гай Валерий Теттий Фуск. Бывший в Петовионе декурионом и префектом в ремесленной коллегии, отправлявший также жреческую должность авгура, он приобрел на свои средства отдельные места для погребения членов этой коллегии, за что ему была предоставлена должность трибуна (CIL, III, 4038). В Аквинке была коллегия, избравшая предметом своего почитания императорское здоровье — collegium cultorum salutis augustae. Активная деятельность этой и других подобных коллегий приходится на время Северов, с которыми связано большинство соответствующих свидетельств. В Аквинке возникла специальная коллегия (collegium victorianorum), почитавшая императорские победы. В 223 г. в правление Александра Севера эта коллегия построила на сборы коллегиатов здание для пиршеств и банкетов. Коллегия имела свое знамя и небольшое святилище. Она вела регистрацию своих членов и подразделялась на декурии (в надписи их названо шесть). Магистрами коллегии и ее патроном были лица с правом римского гражданства; некоторые из них, как Тит Септимий Инген, получили римское гражданство в правление Септимия Се-

вера. Постройка трапезной, как и вся сообщающая об этом надпись, была посвящена на благо и здоровье императора Александра Севера44. Подобная коллегия существовала и в Дакии. Марк Кокцей Луций посвятил алтарь Victoriae augustae et Genio collegii eius (CIL, III, 1365). Императорские победы популяризировались всеми доступными средствами. В день Нового года, в памятные дни династии народу раздавались в цирке или в амфитеатре большие пряники с рельефными изображениями, представлявшими императора в одежде великого понтифика или триумфатора, а также членов императорской семьи. Керамическое производство в Аквинке, связываемое с именем местного мастера Ресата, выпускало в 60-х годах II в. рельефные керамические формочки (их диаметр достигал 20 см и немногим более) с изображением соответствующих той или иной дате сцен, использовавшиеся пекарями для выпечки пряников. На таких пряниках изображались целые картины. Так, на одной из дошедших таких керамических формочек был представлен Марк Аврелий в одежде триумфатора, въезжающий на колеснице в триумфальную арку: его лошадь ведет легионер, копье императора занесено над поверженным варваром; Победа увенчивает императора венком, внизу и наверху — вражеское оружие45. Другая подобная формочка имела изображение богини Тутеллы и латинскую надпись: «Если император в безопасности, мы живем в золотом веке» (Salvo Augusto aurea saecula videmus), внизу — «Славе» (Honori). Так на уровне провинциальных вкусов далекой пограничной северной провинции была представлена навязчивая идея Римской империи, что каждый император несет с собой еще большее благополучие для государства и именно при нем его подданные живут в золотом веке. В согласии с идеологией императорской эпохи действовали и коллегии, объединявшие молодежь. Одной из таких коллегий, происхождение которой связано с именем Августа и с установлением императорского режима, была коллегия юношества (collegium iuvenum или collegium iuventutis). Впервые такая коллегия была образована самим Августом в Риме из молодежи знатных родов с намерением воспитать в соответствующем направлении молодое поколение римлян46. Но своему характеру это была полувоенная, полурелигиозная организация. Юноши, члены этой коллегии, учились верховой езде и обращению с оружием, охоте и фехтованию. Свое искусство они демонстрировали перед старшими на триумфальной площади или в цирках и амфитеатрах. Относительно деятельности коллегии юношества в Риме известно, что в коллегии происходили ежегодные конные спортивные состязания с оружием в руках — Iusus Troiae. Их описание оставил Вергилий (Aen., V, 553-603). Официально патроном таких коллегий, как и всего юношества империи, состоял кто- 44 Barkoczi L. The Population of Pannonia from Marcus to Diocletian.— AA ASH, 1964, XVI N 105/191. 45 Szilagyi J. Aquincum, S. 85, Taf. XIII, XV. 46 Egger R. Eine Darstellung des lusus iuvenalis.— In: Römische Antike und Frühes Christentum. Klagenfurt, 1962, Bd. 1, S. 24—25.

нибудь из членов императорской семьи. Так, в правление Марка Аврелия его сын Коммод был princeps iuventutis. В провинциях состав коллегии юношества был пестрым в социальном отношении и в этническом. В коллегию входили и местные уроженцы с правом римского гражданства, и отпущенники. Известная для Вируна, столицы провинции Йорик, эта коллегия насчитывала около 120 человек, среди них были и отпущенники. В Паннонии такая коллегия существовала по крайней мере в трех городах провинции: в Петовионе, Карнунте и Бригеционе. В Петовионе квесторы коллегии юношества, управлявшие ее имуществом, Геллий Марцеллин, Публии Антоний Терций и Элий Валерий, поставили алтарь за здоровье всей коллегии, ее префектов — Ульпия Марцеллина и Элия Марцеллина, а также «отцов» коллегии — Максима и Урса (CIL, III, 4045 = HS, 341). Эти «отцы» коллегии были ее почетными членами и, может быть, духовными наставниками. В соответствии с общей традицией деятельности богатых граждан в пользу юродов они несли, очевидно, и какие-то материальные затраты в пользу подобных коллегий. В Бригеционе коллегия юношества упомянута в дарственной надписи. Элий Мартин, магистр коллегии, подарил ее членам статую Геракла за то, что удостоился в коллегии должности магистра (CIL, III, 4272). В Карнунте коллегия юношей имела своим покровителем и объектом почитания Юпитера Долихена (inventus colens Iovem Doiichenum). Коллегия участвовала в строительстве храма Юпитера Долихена, посвятив это деяние на благо императора Адриана47. Отправление императорского культа, помимо муниципиев, происходило также на общеировннциальных собраниях представителей зиати городов. Такие собрания происходили ежегодно в один и тот же определенный день в самом богатом городе провинции, на форуме, в каком-то из общественных зданий или под открытым небом48. Во главе такого собрания стоял верховный жрец императорского культа всей провинции и культа богини Ромы, защитницы и покровительницы города Рима и, соответственно, всей империи — sacerdos arae Augusti et Romae. Общепровинциальные собрания были органом представительным и не имели никакой реальной административной власти. В Дакии такое собрание заседало в Сармизегетузе, в Верхней Паннонии — в Саварии, в Нижней Паннонии — в Горсии. Провинциальное собрание выносило решения об установке статуй императорам, почетные декреты в честь наместников провинции (спустя два месяца после окончания срока наместничества). Оно могло также привлечь к ответственности наместника, для чего требовалось согласие всех депутатов. Собрание утверждало бюджеты для храмов и их персонала, решало вопрос о посылке депутаций в Рим, выбирало из числа присутствующих верховного жреца императорскою культа на следующий год. 47 СIL, HI, 11135; Merlat P. Repertoire des inscriptions et monuments figures du cultfl de Iupiter Dolichenus. Paris; Rennes, 1951, p. 110, N 121. 48 Deininger J. Die Provinziallandtage der römischen Kaiserzeit von Augustus bis zum bilde des dritten Jahrhunderts. München, 1965, S. 101, 107, 143—144.

Дата добавления: 2015-05-09