Последний бой 1 страница

Конец

Эпилог

Двадцать три дня спустя

Дверь кафе в очередной раз распахнулась, и внутрь забежала девушка, стряхивая дождевую воду с зонтика. До Игоря дошёл запах свежести после грозы. Андрей покосился в сторону входа на новую посетительницу, затем перевёл взгляд на Синёва и Алину, сидящих на противоположной стороне стола рядом друг с другом. Выплюнул зубочистку и произнёс:

- Ребята, а вы насчёт свадьбы что решили?

Игорь взял руку немного смутившейся Алины и сказал:

- В ближайшем будущем. Наверное, в течение месяца..

- Это правильно, - кивнул Мир. – Я, знаете, по молодости гулял много, любви не ценил, а потом всё как-то закрутилось: работа, командировки частые, то, сё… Не успел. А уже поздновато. Жалею сейчас. Да что уж теперь…

Алина с улыбкой покачала головой:

Не расстраивайтесь, говорят же, любви все возрасты покорны. Тем более вы нас не намного старше, да и… есть шанс.

- Вряд ли, - махнул рукой Андрей. – С моим-то образом жизни. Хотя чем чёрт не шутит… А ты, Игорь, совета послушай: больше на командировки не соглашайся, лучше работать рядом с домой и по много, чем уезжать аж за границу. Да к тому же время ныне опасное, нужно вместе держаться. А то не два, а все рёбра себе переломаешь. – Он хитро подмигнул Синёву, и тот едва заметно кивнул, чуть сильнее сжав руку дорогого ему человека. Алина ведь так ничего про Зону и не знает, ни к чему ей такое.

- Ну, ребятки, засиделся я с вами, а автобус ждать не будет. – Мир встал и виновато развёл руками: мол, я не виноват.

- Автобус? – удивилась Алина. – А где же ваши вещи?

- А у меня тут знакомый живёт, я ему сумку и оставил, пока у вас гостил.

- Давай я тебя провожу немного, а то ты, поди, город не знаешь. – Игорь встал, нехотя выпустив руку девушки, и поцеловал её в щёку, сказав «скоро вернусь, не скучай». Всё-таки друга проводить сейчас было важнее. Неизвестно, на какое время он уезжает и вернётся ли вообще когда-нибудь.

- Ну, барышня, всего вам наилучшего, - сказал Мир, с улыбкой глядя на Алину. – Обязательно постараюсь приехать на вашу свадьбу, вы мне только весточку пошлите.

- Спасибо! – засмеялась девушка. – Приезжайте, будем рады. А дату вам Игорь напишет.

- Вот и славно. Ещё раз счастливо!

- Счастливого пути!

Затем они оба вышли на улицу, и направились по дороге вдоль движения машин.

Дождь уже кончился, и о нём свидетельствовала лишь небывалая свежесть, большие лужи да ручейки, стекающие с крыш домов. Пахло не затхлостью и грязью, а летом… и домом.

- Куда теперь? - зачем-то спросил Игорь, хотя и сам прекрасно знал ответ.

- В Зону. – Мир даже не взглянул на Синёва, как и тот на него. – Хоть я теперь и неуязвим, – по крайней мере, на ближайшее время, – но всё же в сталкеры возвращаться не хочу. По-тихому жить буду… – Последние слова он произнёс уже едва слышно, с большой печалью в голосе. Потом взглянул на Игоря. – А ты делай так, как мы с тобой договорились. В ближайшее время собирайся и вали куда подальше, невесте уж как-нибудь объясни, придумай, что соврать. Мы ведь не знаем, насколько серьёзные были у покойного Крота связи, хотя, судя по его технологиям, нешуточные. Значит, могут найтись люди, которые захотят за него отомстить… Так что лучше перестраховаться. В крупные города вроде Питера, Нижнего, Екатеринбурга, Новосибирска и уж тем более Москвы – не заваливай, там, если что, в первую очередь будут искать и рано или поздно – найдут. Выбери городок какой-нибудь неприметный и осмотрись там. Ежели, не дай бог, кто объявится по твою душу, а это, поверь мне, распознать труда не составит, сгребай Алинку – и в Зону на хрен. Я помогу устроиться, невесту твою поселим в военном городке… Но это в самом крайнем случае! Нечего там нормальным людям делать…

- Нечего?.. – хмыкнул Игорь. – Но ведь мне Зона почему-то помогла.

- Ты так и не понял, почему? – покосился на него Мир.

- Нет.

Андрей покачал головой:

- Пошли тогда сядем, а то так говорить неудобно.

Друзья сошли с тротуара, перешли через дорогу и сели на скамейку в небольшом скверике.

Затем сталкер тяжело заговорил:

- Знаешь, я подумал над тем, что ты мне тогда в Припяти сказал – мол, люди сами к Зоне привязываются, ища свет, чтобы дорогу увидеть… Было нелегко, потому что во мне уже сформировалась определённая ступень мышления, с которой трудно сойти, но, подумав, я согласился с тобой. Ты сказал, что люди в Зоне ищут цель… Правда, многое в жизни зависит от того, зачем человек живёт. Думал когда-нибудь, почему спиваются люди, даже если раньше были весёлыми, жизнерадостными? А цель потеряли, или таких вершин достигли, что стремиться больше не к чему. Но последнее бывает только от узости сознания, умным это не грозит. Я ведь действительно, как и большинство сталкеров, вижу Зону как единый разумный живой организм, с котором можно сосуществовать, или даже общаться… Как бы странно это не звучало. В общем, мне там хорошо, спокойно. Но я никогда не думал, от чего в Зоне зависит удача. Рассуждал так: ну, живой и живой, раз не сдох ещё, значит, выгодно это кому-то, либо просто такой живучий… А то, что ты сказал, поселило во мне на сей счёт сомнения. Ты ведь пришёл в Зону с целью, крепкой, твёрдой, несгибаемой. Поэтому Зона тебе помогла. – Сталкер хрипло рассмеялся. – Чёрте что говорю, но мне кажется, что Зона помогает тем, у кого есть цель. Я не знаю – почему это происходит, по какой причине она это делает, для чего – не знаю, не понимаю. Но теперь я уверен в этом. Хотя… хм, может, всё и не так. Ведь всегда чем крепче цель, тем человеку проще жить, а Зона со своей аномальной энергией лишь усиливает эти… процессы – во много раз… Но мне, как сталкеру, проще думать по первому способу, у меня от всех этих научных предположений голова болит… В общем, вот сравни себя с тем же Рыбой. Чего он хотел, в первый раз пересекая Периметр? Денег, богатства, власти, что там ещё из этого адского наборчика… Но это же не цель, чёрт возьми! Это просто размытое пожелание, которое не воспринимается Зоной. Ну, будут у него деньги – что он с ними сделает? Купит остров в Тихом океане, яхту, самолёт, попробует все сорта алкоголя, барби… А дальше? Всё, тупик! Некуда дальше стремиться, ибо у него уже есть всё, чего он раньше хотел. Но у тебя была и есть твёрдая цель – не материальная, душевная. Ты хотел и хочешь жить, любить, воспитывать детей, радоваться жизни… Зона услышала тебя и дала толчок в спину, иными словами – в день охоты на кабанов тебе улыбнулась удача. Но не всё же время ей тебя проталкивать, надо было испытать, насколько тверда твоя воля. Ты выдержал испытания, хотя мог сломаться. И получил то, за чем шёл, пусть и не так, как рассчитывал. И ещё благодаря тебе ожил я. Помнишь наш разговор в баре, в гостинице на базе «Свободы»? Тогда я говорил и действительно не понимал, что девяносто девять процентов слов, вылетающих из моих уст, полная хрень. Пять лет назад я потух, два раза был близок к тому, чтобы броситься из окна или выстрелить в висок, потом нашёл цель без начала и конца, смирился со временем со своей участью и жил. Просто жил. Без радости, без горечи, без каких-либо чувств. Когда я тебя ещё в первый раз увидел, то у меня внутрь что-то всколыхнулось. Я услышал чей-то голос: «Помоги ему». Хм… знаешь, мне кажется, иногда я действительно общаюсь с Зоной и понимаю её, а она меня. Но общаюсь не словами, а мимолётными ощущениями, обрывками мыслей… Наверное, это она мне сказала, чтоб я тебе помог. И я помог. А когда ты потратил на меня «Целителя», я в прямом смысле ожил. Стал испытывать давно забытые чувства, нехарактерные для себя желания типа уйти из Зоны и завести семью. Я настолько очерствел за последние годы, что перестал быть человеком, который любит, удивляется, переживает… Ну, или который хотя бы делает это искренне. Знаешь, наверное, я со временем, правда, уйду из Зоны, нечего мне там больше делать. Зона – дом для тех, кто сбился с пути, кто ищет истинную дорогу жизни или вообще никогда её не найдёт, а я… я теперь хочу уехать. Подделаю документы, заживу… хм, мог ведь и раньше сделать фальшивый паспорт, просто не хотел. Не видел смысла жить в мире, где происходят такие вещи, где… - Мир так сжал кулаки, что побелели костяшки. – В общем, где живут подонки, мрази и сволочи. Но, узнав тебя, я понял, что они есть и будут всегда, не это главное. Существует ещё и сострадание, самопожертвование, взаимопомощь. Спасибо тебе, дружище, за это…

Игорь не мог сказать ни слова. Не каждый день ему изливает душу сталкер.

Мир откашлялся и продолжил:

- Я сейчас поеду в Зону, чтобы распотрошить свои тайники, насобирать денег для новых документов, загородного домика, спокойной жизни… Потом вернусь. Ты всё равно уезжай, но держи со мной связь. Напиши, где остановился, я туда приеду. Надеюсь, у меня получится. – Андрей достал из кармана пачку сигарет, но подумал, смял её и выкинул в урну.

- Ну, на фиг, пусть эта привычка умрёт вместе с Окунем, а Мир не курит, - сказал он с усмешкой. Затем похлопал Игоря по плечу. – Ну, я поеду. Алинку береги, она твоё самое дорогое.

- Хорошо, - пообещал Синёв. – Возвращайся только, ладно?

- Постараюсь. Ну, удачи.

Андрей встал и, махнув рукой, направился к городскому автовокзалу. Но вскоре

обернулся и с кривой ухмылкой сказал, глядя куда-то вне пространства:

- Знаешь, я жил в Зоне пять лет, но не уверен, что понял её даже на третью часть, а благодаря одному-единственному поступку растаял и вновь стал ценить простые человеческие ценности вроде любви, честности, самопожертвования…Фиг я теперь убегу куда-нибудь от проблем; буду противостоять ублюдкам и приму каждый удар судьбы. Ладно, бывай, я пошёл.

апрель 2011 – июнь 2012

Новосибирск, Новосибирская область, Екатеринбург

[1] Стихи Алексея «Пропаганды» Шереметьева

Всё, что нас убивает, Светлой памяти

делает нас мертвей. Джона Дэвида Блэнда

‒ А самое главное, там никого не будет! Никто не сможет помешать нам… насладиться экспозицией! После обеда пиратский зал закрывают, потому что в соседнем работают учёные из университета, и посетители станут их отвлекать. Но нас Люк пропустит. Правда, Люк?

Тщедушный Люк неуверенно кивнул, потом пожал узкими плечами, вздохнул и, вконец смутившись, опустил взгляд. Он явно чувствовал себя неловко. И в ситуации, и вообще. Как можно стесняться женщин в купальниках, живя на тропическом острове, знает только научный сотрудник краеведческого музея, для которого работа интересней пляжей, вечеринок, танцев и всех прочих соблазнов солнечного курорта.

‒ И всё бесплатно! – не унимался Ролли. – Мы с Люком – старые друзья. Он всегда рад помочь мне и моей девушке.

Частный детектив Ник Слотер наслаждался зрелищем. Его напарница, Сильвия Жирар, всегда мечтала прослыть интеллектуалкой, и была бы не против поднабраться очередной порции зауми в музее истории. Тем более бесплатно. Но она отнюдь не считала себя девушкой местного патологоанатома. Если Люк Филдуокер не только выглядел застенчивым тихоней-интеллигентом, но и был им по сути, то Роланд Питерс работал в полиции, резал трупы в местном морге, развёлся с женой, которая «путалась» с его с собственным братом, спасал того же брата от бандитов-мафиози и вообще, много чего в этой жизни повидал. Но смотрелись они похоже. Худые, сутулые, чуть лысеющие очкарики.

Люк, правда, не сумев вырасти выше пяти футов больше, чем на четыре дюйма, вообще казался школьником-отличником, объектом насмешек и презрения со стороны одноклассников. Но внешность обманчива. Ник знал, что этот парень заработал свои степени по истории и археологии не в тиши кабинетов и хранилищ, а в экспедициях на флоридских болотах, среди аллигаторов и москитов, по двенадцать часов махая кайлом и лопатой. Что он лучше всех на этом острове играет не только в шахматы, но и в пинг-понг. А если человек краснеет при виде красавицы в бикини,.. что ж, у кого-то в двадцать шесть всё только начинается…

‒ Ну, не знаю… – ответила, наконец, рыжеволосая следовательница. – Ещё рабочий день не кончился. А у меня такой строгий начальник.

Начальник? Ник недоумённо поднял бровь. Она что, тоже его видит?

Вообще, отношение Сильвии к Ролли было для него тайной. Её не назовёшь красавицей, и изобилием мужского внимания она похвастаться не могла, хотя романы у неё случались регулярно. Правда, с периодом, существенно превышающим длительность. С большой скважностью, так сказать. Но женщину это мало печалило. В такой ситуации Ролли, с его, в основном платоническими, чувствами, выглядел досадно-раздражающей помехой, однако Сильвия терпела ухаживания уже больше года. Женщины – это загадки.

– Это Слотер, что ли? – спросил Ролли. – Так он наверняка уже какую-нибудь красотку охмуряет.

«А ведь очкарик дело говорит!» – оглядываясь, подумал Ник. Но все красотки куда-то попрятались.

‒ Пятница, без пятнадцати пять. Какая может быть работа! – не унимался Ролли. – Даже мы с Люком не работаем. Пойдём!

Он был прав. Конечно, большинство посетителей бара – это туристы, которые не работают по определению, но в предвечерний пятничный час здесь было полно и местных жителей. Работа – не деньги. До понедельника никуда не денется. Но ведь и Сильвия права. Не насчёт строгого начальника, а насчёт трудового дня. Он еще не кончился. А мисс Жирар не имеет обыкновения шататься по барам в рабочее время. И даже, если она и решилась бы нарушить дисциплину, то занималась бы этим в обществе куда более респектабельных мужчин, чем Роланд Питерс и Люк Филдуокер. И даже Николас Слотер. И в куда более респектабельном заведении. Какого же чёрта она тут делает? Это не к добру…

‒ Частный детектив Ник Слотер, если не ошибаюсь? – раздался за спиной женский голос. Ну вот, пожалуйста! Судя по тембру, голос принадлежал отнюдь не юной красавице. Плохие предчувствия имеют свойство сбываться.

‒ Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. – заявил Ник, не оглядываясь, и печально посмотрел на дно своей опустевшей кружки.

‒ Не улавливаю… – озадачено пробормотала невидимая собеседница.

‒ Да Слотер это, Слотер, – утешил её подошедший Паук. – Он же у нас еще и юморист-любитель. Только вот сегодня что-то не в форме. Что будете заказывать?

Ник обернулся. Перед ним сидела женщина лет сорока. Короткие, тёмные волосы, серые глаза, загорелое лицо без следов косметики. Рубашка с длинным рукавом, джинсы. Ногти не накрашены. Средний рост, средняя степень упитанности. Мать-одиночка, работающая на производстве?

‒ Спасибо, ничего. Я здесь по делу, так сказать… Простите, если обманула ваши надежды.

‒ Вообще-то, нас обслуживает сам хозяин заведения. – сообщил Ник. ‒ Если вы ко мне по делу, деньги у вас должны быть. Закажите что-нибудь из уважения.

‒ Ну, тогда принесите стакан томатного сока и пару сэндвичей с сыром.

‒ И мне ещё пивка плесни. – Ник протянул свой сосуд.

‒ А у тебя-то деньги есть?

Он посмотрел на женщину и сказал:

‒ Не исключаю, что скоро появятся. Да, и потом, разве ты не хочешь угостить друга?

‒ Такого друга только угощать… – пробормотал Паук и заковылял к холодильнику.

Слотер снова повернулся к собеседнице.

‒ Итак, с кем имею честь?..

Женщина, прикрывая глаза ладонью, как козырьком, всматривалась куда-то ему за спину.

‒ Давайте пересядем под навес. Солнце слепит, а я оставила тёмные очки дома…

‒ Я Диана Стоунз, – продолжила дама, когда они разместились за единственным свободным столиком на террасе. ‒ Мне требуется помощь людей вашей профессии. Плачу восемь тысяч.

‒ Начало неплохое. Осталось уточнить, что делать и в какой срок. Если вам надо в течение года ликвидировать всех преступников штата, то сумма явно недостаточная. Но если вы потеряли носовой платок в местной библиотеке…

‒ Вот ты где! ‒ раздался за спиной знакомый голос. – Что ж, угадать было несложно.

‒ Сильви! Присаживайся. Пока ты строила глазки здешним красавцам, я для нас нашёл работу на восемь тыщ!

‒ Ну вот, видите, миссис Стоунз, он оказался в том месте, где я и говорила.

‒ А сама-то ты откуда взялась?

‒ К тебе домой заглядывала. Проверяла, нет ли тебя там.

‒ А позвонить не пробовала? Есть, говорят, такая штука, телефон…

‒ И в самом деле, есть. И позвонить у меня получилось. А вот дождаться ответа – нет. И уж коли ты по сотовому не откликаешься, я решила, что обрублена всякая связь. И нацелилась на личное общение. Отправила клиента искать Слотера у источника бесплатного пива, а сама устремилась ко второму твоему любимому месту – кровати.

‒ Разве можно вторгаться в частную жизнь сотрудников?..

‒ В рабочее время – сколько угодно.

‒ Ах, в рабочее… Что же ты проводишь рабочее время со своим ухажёром?

‒ Я ж не виновата, что он за мной всюду ходит! А напарник телефоны отключает.

‒ Отключает? – Ник вынул мобильник из кармана и попытался оживить. Безрезультатно. – Аккумулятор разрядился. – сам не зная, зачем, дал он очевидный комментарий к происходящему. – А я ещё думал: «Что это всё время пищит?»..

‒ Ник! Тебя Сильвия искала, просила позвонить… Ой… ‒ невесть откуда взявшаяся Кики увидела напарницу Слотера и осеклась. – Простите. Кажется, я слегка опоздала.

Она и стоявшая рядом Николь, были одеты в лёгкие свободные платья. То есть, совсем не по-рабочему.

‒ Пошли, пошли, ‒ потянула Николь подружку за руку, ‒ а то шеф нас заживо зажарит.

Но было поздно. Мрачнее тучи, с подносом в руках, Паук возник на заднем плане.

‒ Дамы! – произнёс он, водружая ношу на стол. – Разве я не говорил вам, что от того, как вы проводите рабочее время, зависит доход заведения, а значит и заработанная плата членов трудового коллектива? Если так пойдёт, некоторых членов мне придётся уволить. Иначе мой бар разорится. Где вы были?

‒ Паук! – обезоруживающе улыбнулась Кики. – Ты же знаешь, у девушек свои секреты…

‒ Э-э-э,.. ‒ подала голос Стоунз, ‒ может, я не вовремя?

‒ Ну-ка, за работу! Братец Би сейчас задымится от перегрузки. – Паук подхватил обеих девиц под руки и потащил к стойке.

‒ Простите. – Ник развёл руками, глядя на клиентку. – Это Ки-Мэрайя. Здесь все любят деньги, но мало кто – работать. Как я понимаю, вы уже общались с мисс Жирар, и она осведомлена больше меня о ваших проблемах. Я прав? – он повернулся к Сильвии.

‒ Откуда мне знать, что тебе известно? Я ведь только подошла.

‒ Отвечаю на все вопросы по порядку. – Стоунз покачала головой. – Мне нужно, чтобы вы нашли завещание моего отца. Время на всё ‒ два-три дня, может четыре. Необходимы вы оба. В офисе была лишь мисс Жирар, и, чтобы не повторяться,..

‒ Сильви, тебе принести что-нибудь? – откуда ни возьмись, материализовалась шустрая Николь. Уже в купальнике. Стоунз закатила глаза. Мисс Жирар покачала головой.

‒ Заряди мне телефон. ‒ Ник усмехнулся и отхлебнул тёплого пива.

Николь взяла аппарат и упорхнула.

‒ …я предложила найти вас, и тогда уже изложить подробности полностью укомплектованной аудитории.

‒ Что ж, по-моему, ваше пожелание выполнено. Итак, вы потеряли завещание?

‒ Еще нет.

‒ Его кто-то украл? ‒ внесла свою лепту Сильвия.

‒ Ответ тот же: «Пока нет». Послушайте, я понимаю, что в моей просьбе многое прозвучит необычно, но, если я начну издалека и стану объяснять все причины и обстоятельства, мы до темна не закончим.

‒ Но мы же не можем браться за работу, пока не поймём, что на самом деле происходит.

‒ Согласна. Поэтому я постараюсь как можно короче изложить суть, а вы уточняйте всё непонятное.

‒ Давайте попробуем.

‒ Отец спрятал завещание. Вероятно, на Анноун-Ки. Ищу его не только я. Но я – чтобы сберечь, а другой человек – чтобы уничтожить. Мне очень важно его опередить…

‒ Стоп. – Ник поднял ладони над столом. – Уже непонятно. Спрятал? Собственное завещание?

‒ Отец был… необычным человеком.

‒ То есть, он умер? – сочувственным тоном уточнила Сильвия.

‒ Два года назад.

‒ Так вы живёте на Анноун-Ки?

‒ Нет, я из пригорода Джексонвилла.

‒ Действительно необычно: написать завещание, а потом тащиться через весь штат, чтобы спрятать…

‒ И какой смысл? – добавила Сильвия. – Нотариус же делает копию, когда заверяет.

‒ Да никто ничего не заверял! Папа писал эти завещания в тайне от всех. И рассказал мне о моём только перед смертью.

‒ Выходит, их несколько? И что значит «ваше»?

‒ Значит, что завещал мне. А во втором – своей сестре, Нэлл.

‒ Оно тоже спрятано на Анноун-Ки?

‒ Нет, его он спрятал на другом острове. Нелл, когда рассказывала мне о нём, была сильно пьяна, и я толком не поняла… Вообще, ей было всё равно, она не собиралась его искать. Но теперь оно найдено.

Чем дальше, тем непонятнее. То есть, ясно, что от них хотят, но при каких обстоятельствах возникла эта потребность, и кто ещё играет в матче, по каким правилам и ради какой награды, оставалось загадкой. Ник вздохнул и посмотрел на Сильвию. Та еле заметно пожала плечами.

‒ Похоже, миссис Стоунз, без развернутого доклада нам всё-таки не обойтись. Расскажите-ка, для начала, почему ваш отец так странно себя вёл.

‒ Причин немало. – махнула рукой клиентка. Начиная с рождения отца. Бабушка родила его, когда ей ещё не было семнадцати. И роды были трудными, да и воспитание потом… Может, и наследственность… В результате получился человек с тяжёлым характером. Умный, очень хитрый, но вспыльчивый, невыдержанный, раздражительный. И склонный к изощрённому издевательству, что ли. Не физическому, он ни разу не поднимал на меня руки, а интеллектуальному. Если он покупал мне сладости или игрушки, то никогда не отдавал сразу. Либо прятал и заставлял искать, либо требовал разгадать какую-то загадку. Это может показаться преувеличением, но я на всю жизнь возненавидела прятки, ребусы, и любые задачи из учебников.

‒ И завещания он поэтому спрятал? Это уже патология какая-то. – Сильвия развела руками.

‒ Не только. Отец умер в семьдесят четыре. Не такой уж и преклонный возраст, чтобы впадать в маразм, но он долго и тяжело болел. Почки, печень, сердце, лёгкие, кишечник,.. ‒ Стоунз тяжело вздохнула и опустила взгляд,.. ‒ сосуды, суставы, кожа, глаза. Трудно сказать, что у него не болело. Последние лет восемь своей жизни он, в основном, лежал. При этом было несколько периодов, когда ему, вдруг, резко становилось намного лучше…

‒ И в один из них он сбежал на архипелаг и спрятал завещания?

‒ В последний. Совсем перед смертью. Но дело не только в этом. Отец был в тяжёлых отношениях и со мной, и с Нелл. Во многом это связано с нашими мужьями. Мой оказался бессовестным лентяем. Я поняла это очень поздно, успев родить от него двоих детей, а папа… с первого взгляда его раскусил. Он позволил мне выйти замуж, позволил нам жить в его доме, но ни дня не проходило без упрёков. Я развелась, и не знаю, где сейчас непутёвый отец моих сыновей, но была готова терпеть все эти обвинения и дальше… А он перенёс эту свою нелюбовь на мальчиков… Они же ни в чём не виноваты… В общем, мы с отцом были на ножах. А жить приходилось вместе. У меня и денег не было на своё жильё, и его, больного, нельзя было надолго оставить. Вы не подумайте, я любила отца. И он меня. Всё, что мы с мамой имели, только благодаря ему. Но под конец жизни он стал совсем невыносим. – она даже всхлипнула.

‒ А как же эта ваша тётя – Нэлл? Она младшая сестра или старшая?

‒ Тётя?.. В том-то и дело, что она очень даже младшая. Отец был старше её на четверть века.

‒ Ничего себе! Так бывает? – Сильвия повернулась к клиентке и изобразила удивление так, как только она умела. Стоунз аж отпрянула.

‒ Оказывается, да. Считалось, что после тяжёлых первых родов, бабушка уже никогда не могла родить вновь, а она вдруг забеременела в сорок два. Отец был уже взрослым и воспринял сестру, как своего ребёнка. Он очень много за ней ухаживал с младенчества, и они долгое время были сильно привязаны друг к другу.

‒ Значит, над ней он не издевался?

‒ Ну, не так, как надо мной. По её словам. Сдерживал, наверное, свои дурные наклонности. Всё-таки бабушка с дедушкой были для него авторитетами, он их побаивался. А через десять лет после рождения Нелл папа женился, и на свет появилась я. Несмотря на эту разницу, мы были как сёстры, и Нэлл даже больше времени проводила у нас в доме, чем у родителей… Мама умерла, когда мне было тринадцать… Нэлл как-то очень быстро повзрослела и заменила мне ещё и мать. Мы вместе шли по жизни. Почти одновременно вышли замуж, родили. Да и вторые дети у нас появились с разницей в несколько недель. Да, она рожала в сорок. Видимо, наследственное. Жаль, бабушка с дедушкой не дожили. Такие вот синхронные у нас ней были судьбы. Только, у меня получались мальчики, а у нее – дочки.

Стоунз помолчала немного, хлебнула своего сока и продолжила:

‒ Отец сразу невзлюбил мужа Нэлл, Каспера. Но не мог наезжать на него, как на моего Тима. Всё-таки, формально, они принадлежали к одному поколению. Отец не боялся Каспера, не уважал его, но вынужден был держаться с ним, как с равным. Каспер же, всегда зарабатывал больше папы и смотрел на это все презрительно-насмешливо. Отца такая ситуация, естественно, бесила. Но на сестру он свой гнев не направлял… А после вторых родов она, почему-то, начала пить. Причём сразу очень сильно. Мы как-то упустили этот момент. Я разводилась, дома была боевая обстановка. Скандалы с мужем, младенец, ещё и маленький первый сын. И всё это под непрерывный гундёж отца: «Я тебе говорил». А Каспер был в эйфории от рождения второй дочки и просто ничего не замечал. Потом они с отцом обвиняли друг друга, дескать, это ты её довёл. Но было поздно. Женский алкоголизм…

‒ То есть, ‒ сделала догадку Сильвия, ‒ семья тёти ничем вам не помогала, когда отец заболел?

Стоунз вздохнула:

‒ Ничем. Нэлл пила и просто не воспринимала мир адекватно, а Каспер фактически остался один с детьми, хозяйством и работой. Конечно, за эти годы они несколько раз у нас всё же бывали, но неизменно это заканчивалась руганью и скандалами. Я ухаживала за отцом в одиночку, в ущерб воспитанию детей. Сайрус, мой старший, был уже достаточно большим, чтобы это понимать. А ведь дед еще их и не любил. Как же, Тимово отродье! Ну, я несколько раз срывалась, грозила, что брошу его. Он, в ответ, обещал завещать всё имущество сестре.

‒ А что за имущество, кстати? ‒ спросил Ник, чувствуя, что они, наконец, подобрались к сути этой трагической семейной саги.

‒ Дом. ‒ коротко ответила Диана. – Дом, в котором я живу с рождения. И мои дети, тоже. Для нас это место – родина. Не только дом, конечно. Те несколько кварталов в маленьком зелёном посёлке – пригороде Джексонвилла ‒ где живут наши соседи, друзья мальчиков, стоят школы, где я училась, а теперь они. Начальная и средняя. Всё это очень много значит. Это – счастливое детство для моих сыновей. И я буду за него бороться.

‒ Выходит, вашему счастью что-то угрожает?

‒ Да! Я и пытаюсь объяснить, что. Однажды, в момент визита Твидлов, ну, Нэлл и Каспера, отец заставил меня привести нотариуса и при нём сказал, что напишет завещание на того, кто больше будет о нём заботиться. Но никаких бумаг подписывать не стал. Нэлл была пьяна, Каспер зол на всех, встреча опять превратилась в ссору. Но это был единственный случай, когда речь шла о наследстве при юристе. Она как бы обозначила круг возможных наследников. И при таком раскладе сил, дом, безусловно, отошёл бы мне. Любой сосед подтвердил бы, что за отцом ухаживала я. Тем более, что Твидлы на него тогда и не претендовали. Им было не до него. И не до нас с отцом. А он, до последнего, верил, что это не так. И грозил написать завещание на Нэлл, когда я на него сердилась.

‒ В конце концов, он так и поступил?

‒ Ему неожиданно стало намного лучше, и он сбежал из дома. Его разыскивала полиция, но не нашла. А через неделю он объявился сам и сказал, что написал завещание на меня, но спрятал его на Анноун-Ки. Если я очень захочу, то догадаюсь, где. Потом снова слёг и через месяц умер. Естественно, я не собиралась ничего искать. Зачем? Появление завещания не меняло диспозиции. Я же не знала, что есть второе.

‒ А когда узнали?

‒ Уже после похорон. Мы встретились с Нэлл в Лэйк-Сити. Случайно, обе приехали туда по родительским школьным делам. Хотя ей, конечно, приезжать не стоило, она и там напилась. Ну, я увела её в номер, и она рассказала про своё завещание. Отец и для неё приготовил шараду. Но Нэлл это наследство не интересовало. Даже если бы она нашла документ, всё равно не стала бы его использовать. В такой ситуации, что мне было скрывать наличие своего? А через год и её не стало…

Да уж, история для мрачной телевизионной драмы. Смерть за смертью. Было такое впечатление, что Стоунз специально пытается нагнать тоски на слушателей. Только вот, зачем?

‒ Алкоголь? – сочувственно спросила Сильвия.

‒ Да. Удивительно, но внешне она выглядела прекрасно. Никто не давал ей пятьдесят. Однако, организм был полностью разрушен.

Дата добавления: 2015-05-26