Последний бой 3 страница

‒ Чур, эта комната моя! ‒ заявила Сильвия, когда они вошли в ту, что была поближе к кухне.

‒ Ты хочешь спать здесь? Что ж, твоё право, я тебя не заставлял.

‒ А что с ней не так?

‒ Да ничего, всё в порядке, вселяйся, я не буду тебя отговаривать.

‒ Перестань, Ник, я же вижу, что ты что-то заметил.

‒ Я?! Я вообще ещё толком не проснулся, куда мне в следопытов играть. Нормальная комната, хочешь жить – живи. Ванная и туалет за стенкой, вон туда даже напрямую можно попасть, минуя коридор.

‒ Туалет?!

‒ А ты что, не видела, перед кухней ещё одна дверь? Там санузел. Как это называется, совмещённый. И стиральная машина. А вторая дверь ведёт туда прямо отсюда. Лично мне такая планировка по душе. Приспичило – сразу к горшку.

Сильвия подёргала маленькую дверцу.

‒ Она же закрыта.

‒ Ключи у тебя.

Она посмотрела на связку, потом на дверь, на Ника. Затем сунула ключи ему и решительно вышла в коридор.

‒ Нет уж. Рядом с туалетом ночуй сам.

‒ Не вопрос. А вопрос вот в чём: где она творит?

‒ Кто?

‒ Художница. Хозяйка наша. Я что-то не вижу никаких следов живописной деятельности.

‒ Может, на террасе? Или в мансарде.

‒ Это наверху, что ли? Пойду, посмотрю.

‒ Валяй, а я пока кухню обследую.

Мастерская действительно отыскалась на втором этаже. Единственная лестница туда начиналась на террасе, где Ник обнаружил ещё два широких дивана. Гостям здесь всегда были рады. Побродив среди мольбертов, холстов, палитр и прочих атрибутов изобразительного искусства, Ник понял, что для него ценность здесь представляет лишь окно, выходящее на территорию поисков, и спустился к напарнице. На кухню.

‒ Ну, и что там? – спросила Сильвия, вытаскивая голову из подраковинной тумбочки.

‒ Творческий беспорядок. – пожал плечами Ник. ‒ И довольно удобный пункт наблюдения. А у тебя?

‒ Запасы пищи весьма скромные. Крупа, вермишель, специи. Хорошо, есть много питьевой воды. ‒ она ткнула носком босоножки под стол. Там стояло несколько больших бутылей в полиэтиленовых пакетах. ‒ И газ, к счастью, здесь магистральный. Холодильник выключен, потому что пустой, но работает. Я его сейчас помою. Водонагреватель тоже исправен, а моющие средства я взяла с собой. Глухомань, но с удобствами. А ещё – вот это. ‒ Сильвия топнула ногой посредине кухни.

Приглядевшись, Ник понял, что там люк, ведущий куда-то вниз.

‒ Подвал?

‒ Скорее, погреб. Ты слазай, посмотри.

Он вытянул ручку из углубления, и потащил квадратный кусок пола на себя. Люк оказался не очень тяжёлым. В погребе было только темно. Ни холода, ни сырости.

‒ Свет-то там есть, интересно, или удлинитель придётся тащить? ‒ Ник опустил голову ниже пола, потом сунул в отверстие руку и начал шарить по периметру. Сильвия включила освещение на кухне. При ярком утреннем солнце за окнами это не сильно улучшило ситуацию в самом помещении, но люстра висела почти в точности над Никовой задницей. Он слегка подвинулся, и лучи выхватили из тьмы всё важное. Даже выключатель, закреплённый на лестнице, начинавшейся прямо у его носа. Но интересней всего был не он… Ник даже присвистнул.

‒ Мисс Варчевски любит отдыхать не просто в компании. А в весёлой компании.

‒ В каком смысле?

‒ Это не обычный погреб. Это винный погреб. Ну, погребок.

Объём помещения был невелик. Кубов восемь-десять. Но бутылок там содержалось предостаточно. Ник всё-таки повернул выключатель. Сильвия опустилась на колени рядом с ним и тоже сунула голову вовнутрь.

‒ Ну, старуха, если мы не провалим нашу операцию, будет чем отметить успех!

‒ Не беги впереди паровоза. Да и не разрешал нам никто сюда лазать.

‒ Да тут столько веселящей жидкости, что отсутствия пары-тройки бутылок никто и не заметит.

‒ Займись делом лучше, любитель жидкостей. – Сильвия выключила освещение погреба, встала, отряхнула коленки, и взялась за люк. – И голову убери для начала.

Ник вздохнул и тоже поднялся.

‒ Это каким же делом мне заняться?

‒ Ты хотел в магазин сходить, за продуктами.

‒ Что ж, я – человек слова. Что купить?

‒ Овощей, зелени, фруктов. Масла для салатов и готовки, майонеза. Молочные продукты: сметану, творог, йогурт. Яйца, только если свежие, хлеб. Приправы не бери, там сейчас одна синтетика,.. разе что кетчуп… Давай-ка, я тебе список напишу. Сейчас, только за бумагой сбегаю…

‒ Стоп, стоп, стоп! – он схватил её за локоть. ‒ Ты чем это меня кормить собралась? Зеленью под майонезом и йогуртами? Я всё-таки взрослый мужчина, на задании, подразумевающем тяжёлый физический труд.

‒ Ишь ты, тяжёлый. Чего ж тебе надо, взрослый мужчина?

‒ Мяса.

‒ Мяса?

‒ Да, мяса. Мяса коровы, свиньи, овцы. Или птицы какой-нибудь, на худой конец – рыбы. Мы ведь хищники, оно нам нужно по законам природы.

‒ Кто это «мы»?

‒ Жители планеты Земля. Так называемые люди.

‒ Ладно, хищник. Можешь купить себе мяса. Какого захочешь. Ты хоть умеешь его выбирать?

‒ А, по-твоему, меня что, всё время напарницы кормили? Я могу и выбрать, и приготовить сам. Только вот джип сам себя не починит.

‒ Ладно, ладно. Будет тебе жаркое.

‒ А, кстати! Ты как, вообще, готовишь?

Она долго и внимательно смотрела на Ника. Потом осуждающе покачала головой.

‒ Дурака продолжаем валять?! Мы с тобой столько времени вместе, что ты уже знаешь обо мне почти всё. И как я готовлю, и как стираю, и как мо́ю полы. Как глажу, шью, вяжу. Как и я о тебе, между прочим. Так что перестань паясничать, и иди. Я только список тебе напишу, а то ты одного мяса купишь. И сумку сейчас дам.

‒ Да уж, для полной картины, мне осталось узнать о тебе совсем немного.

Сильвию словно бы током дёрнуло. Она, ничего не сказав, отвернулась к окну, но даже так было видно, насколько велико её негодование. Ник почувствовал, что сказал, что-то не то, раньше, чем понял, что и́менно он сказал не так. Лёгкость общения имеет и неприятную сторону. Надо было как-то извиняться.

Ник подошёл к ней сбоку с поднятыми руками. Сильвия опять отвернулась. На всякий случай он убрал руки за спину.

‒ Сильви, ну прости. Ты же меня знаешь: язык – что помело. Работает независимо от мозгов. Иногда ляпну чего-нибудь, а потом полчаса думаю: «Что это могло означать?». Я больше не буду, обещаю.

‒ Слотер, отвали, а? – сказала она. Веско так сказала, убедительно.

‒ Угу… Ну, я пошёл, тогда? Ты список не будешь писать?

‒ Без списка разберёшься, не маленький.

‒ Понял.

‒ А сумку возьми. – она вышла из кухни, не глядя на напарника, но поманила его рукой.

‒ Да зачем? Наверняка там пакеты дают.

‒ Знаю я эти придорожные лавочки. Рассчитывают на одних автомобилистов. Пакеты только бумажные и без ручек. – Сильвия извлекла из своего баула зелёную матерчатую сумку и вручила Нику. Тот с детства не видел подобных аксессуаров и с трудом подавил усмешку. Это, ну никак, не вязалось с образом модной и деловой мисс Жирар. Но сейчас она права во всём. Ник, молча, принял тару, чуть заметно поклонился и двинул к выходу. У крыльца его остановил её голос.

‒ Ник… И шоколадку мне купи, пожалуйста.

О, женщины! Минуту назад было «Слотер, отвали!», а теперь: «Ник, купи шоколадку». Он кивнул и направился к калитке.

Совершенно неправильно лезть в самую чащобу, если у тебя заняты обе руки. Ты обязательно что-нибудь повредишь. Порвёшь, порежешь, поцарапаешь, испачкаешь. Одежду, собственную кожу, сумки, которые у тебя в руках. Надо будет потом всем рассказать, что так делать не следует. А сначала он выберется отсюда, чёрт побери! Зачем этим кустам столько веток?..

А если оставить одну сумку здесь? Вон, под тем деревом. Полежит, никуда не денется, кому она тут нужна? Он прорвётся на свободу, оставит вторую половину ноши там, а потом вернётся за первой. Если найдёт… Хотя, что значит «если»? Он же сыщик! Как же хорошо, когда у тебя есть свободная конечность. Можно идти куда хочешь, а не на ближайшее свободное место. Зачем он вообще сюда полез? Разведка имеет смысл, когда разведчик смотрит по сторонам и хоть какую-нибудь информацию собирает. А когда он обеспокоен лишь собственной целостностью и сохранностью своей поклажи, то не помнит, что с ним было на предыдущем шагу и лишь попусту теряет время. И силы. Ага, кается, вот там просвет, значит ему туда.

Началось-то намного удачней. Решив, что на «своей» улице он уже всё посмотрел, Ник обошёл соседний квартал справа, по таким же зарослям. Но со свободными руками и час назад, когда ещё не было такой жары. И обойти предстояло только два участка. Сыщик промок от ещё не высохшей росы, но когда на тебе лишь сандалии, шорты и незастёгнутая рубашка, это не страшно. Высыхаешь за минуту. Ничего интересного, с точки зрения задания, он там не нашёл. От задней калитки одного из дворов в строну океана вела давно не хоженая, заросшая, почти незаметная тропа. И всё. Но зато, он заметил то, на что не обратил внимания, когда ехал на машине. Если их квартал располагался на практически плоской вершине острова, и участки были почти горизонтальными, то здесь местность заметно понижалась, и за двести-двести пятьдесят шагов он спустился футов на восемь-десять, а то и больше. Дожди в их краях – редкость. Но если уж идут, то проливные. При таком уклоне здесь должны течь достаточно бурные потоки. Конечно, растительность быстро скрывает русла таких ручьёв, но что-либо закапывать тут он бы не стал. Рано или поздно размоет.

А вот дальше, повернув на параллельную улицу, он отыскал пару интересных мест. Это даже не улица была, а широкая, незастроенная полоса земли между нижним, прибрежным посёлком и верхними кварталами. И она тоже сильно понижалась в своём поперечном направлении. По краям, вдоль заборов тянулись асфальтовые ленты проезжих частей, а между ними во множестве росли деревья. В результате получилось нечто, похожее на бульвар. Как раз на зелёной полосе, в глубине зарослей обнаружились любопытные объекты.

Около одного он даже наткнулся на табличку, объясняющую, что это такое. Выход скальной породы. То есть, сквозь грунт здесь торчал кусок каменного основания острова. По такой логике это должен был быть один большой каменный выступ среди травы. Но он увидел целую кучу камней разных размеров. Впрочем, самый большой мог быть внутри. Второй подобный природный феномен, по мнению местных краеведов, таблички достоин не был. Хотя от первого почти не отличался. Спрятать внутри такой горки небольшой предмет – не самый плохой вариант. Изучая достопримечательности, Ник не встретил ни одного прохожего. И из ближайших домов его вряд ли кто видел. Во всяком случае, он не видел никаких домов. Вот так у него появились первые сведения для доклада Стоунз.

Спустившись к береговым улицам, Ник ещё раз убедился, что жизнь здесь ему больше по душе. Запах океана, крики морских птиц. Тут даже можно было встретить одиноких красивых девушек… Он улыбался, кивал и махал рукой, но, понимая, что более тесное взаимодействие вряд ли обрадует ту, с которой он сейчас вынужденно делил кров, дальше этого не шёл. А шёл он в супермаркет, коего и достиг вскорости.

Сильвия оказалась права. Нормальных пластиковых пакетов с ручками здесь бесплатно не давали. И платно тоже. Еду предлагалось складывать в большие бумажные. Такие удобно ставить на сиденье в машине, но совершенно невозможно перетаскивать больше, чем на полсотни шагов. Однако, всего за полдоллара он приобрёл матерчатую сумку. В точности такую, как дала напарница, только бордовую, и с надписью: «Моя экологичная сумка». На этикетке сообщалось, что ткань разлагается, не нанося вреда природе. Интересно, как скоро она начнёт разлагаться? Хотелось бы, чтобы позже, чем он доберётся до дома. Набив оба «мешка» до предела и опустошив кошелёк, Ник поспешил обратно.

На ближайшие дни их парочка была обеспечена разнообразным и калорийным питанием. И заслуга в этом принадлежала ему, частному детективу Слотеру. Воодушевлённый удачей, детектив решил совершить ещё один подвиг и обойти свой квартал с тыла. И это стало роковой ошибкой. Сколько-нибудь обжитыми заросли выглядели лишь на расстоянии восьми-десяти шагов от забора. Почти у каждого хозяина здесь была задняя калитка и, около неё какой-нибудь объект для проведения культурного досуга. У кого гамак, чтобы поспать в дали от домашне-семейного шума, у кого – жаровня для барбекю, у кого – просто костровище, у кого – детские качели.

Но стоит отойти вглубь еще шагов на десять, как теряется всякая связь с цивилизацией. Двигаться там, не имея свободных верхних конечностей, совершенно бесперспективно. Разве что задом. И лишь только до первой серьёзной ямы на пути. Конечно, здесь было много тропинок… Но большинство начиналось ниоткуда и вело в никуда. А те, что действительно куда-то вели, уводили всё дальше от жилья. Наверное, с полчаса Ник героически сражался с зарослями, прежде чем увидел забор своего участка. Единственным интересным объектом, найденным им в путешествии, оказалась странная квадратная поляна, плотно заросшая низким, ниже колена, жёстким кустарником. Маленькие треугольные листики, словно усыпанные мукой. Не имея понятия, что это и почему здесь оказалось, Ник всё-таки попытался запомнить дорогу к загадочному месту. Правда, теперь, когда с большим трудом отыскал только что оставленную в кустах сумку, сильно сомневался, что это ему удалось. Уставший, измученный и исцарапанный, но все же довольный собой детектив вернулся к месту постоянной дислокации.

У Стеллы Варчевски не было задней калитки. Но, чтобы пройти к дому кратчайшим путём, она оказалась не нужна. Одна из секций забора оторвалась от соседних и рухнула на землю. Судя по высоте травы, проросшей через сетку, уже давно. Похоже, хозяйку не тревожили такие мелочи. Но Ник, проходя в проём, задумался над способом починки. Почему бы не сделать доброе дело, если время остается? И если будет инструмент, материал,.. В общем, надо подумать.

Напарница обнаружилась общающейся через забор с соседкой. Из одежды на Сильвии были лишь купальник, фартук, перчатки и косынка. На ногах – пляжные сандалии. Где только взяла это всё? Неужто, с собой притащила? Тогда интересно, что у неё ещё в баулах?

‒ Эй, хозяйка, принимай добычу!

Она оглянулась и махнула рукой.

‒ Ставь пока на крыльцо, сейчас уберём. Ник, знакомься, это Кристанна Пенн. А это – Ники, мой благоверный.

Благоверный подошёл к «супруге», обнял и поцеловал в висок. Потом пожал крепкую ладонь блондинки. В ней было что-то странное. Это даже нельзя назвать сходством, но… словно ещё одна Сильвия сидела где-то в глубине этой женщины и, иногда, едва заметно проглядывала сквозь оболочку… Что за чушь! Он даже помотал головой, прогоняя наваждение.

‒ Ты чего?

‒ А на соседней улице есть геологический памятник. – зачем-то сказал Ник – Даже с табличкой. Довольно симпатичный.

‒ Он такой наблюдательный. – чуть смутившись проговорила Сильвия.

‒ Значит, вы всё-таки будете писать здесь? – спросила Кристанна. Вот и голос у неё был какой-то… Нет, с паранойей надо завязывать.

‒ Ни в коем случае! Лишь покой, праздность и безделье. Освободить сознание от оков повседневности и пут городского быта. Впустить первозданность в мир своих ощущений. Забыть обо всём, к чему обязывали тебя общество и цивилизация, и открыть самому себе свою истинную сущность. И вот, когда действительный образ мира предстанет пред раскрепощённым взором, обновлённым и переродившимся вернуться к холстам.

‒ Да вы ещё и поэт!

‒ Он ещё и болтун. Мы пойдём, уберём продукты?

‒ Ступайте. Ещё будет время поболтать.

‒ Подожди, подожди… Кристанна, скажите здесь можно у кого-нибудь одолжить сварочный аппарат на пару часов?

‒ Разве что у Миллера из двадцать первого дома. Он вечно возится с железками. Но его вторую неделю не видно.

Их дом имел номер сорок. Значит, двадцать первый – это в другом конце квартала. Сварочник – штука тяжёлая… Ладно, сначала починим машину, а там поглядим.

‒ Спасибо! Ну, пойдём, милая.

Входная дверь была распахнута, но в проёме висела легкомысленная ситцевая занавесочка. Раньше он её не замечал. Судя по свежему шву, обметавшему «рукав» вокруг лески, Сильвия повесила этот кусок ткани только что. Но на чём же она леску натянула? Неужели посмела вбивать гвозди в чужие косяки? Ник пригляделся. Нет, леска была привязана к роликам от старой электропроводки. Занавесь слегка шевелилась ветром, и, вместе со стёртым порогом, паутиной под потолком веранды, лозами неухоженного плюща это будило какие-то очень смутные и отрывочные воспоминания. Из самого раннего детства. Что-то простое, деревенское… Сильвия-то зачем всё это подчёркивает? Ведь её жильё выглядит совсем иначе. Словно выставка современного интерьера. Пытается соответствовать местным нормам?

А вот кухню она успела привести почти в идеальный порядок. Блестело всё: пол, стол, холодильник, плита, стёкла раскрытого окна. Ник поставил сумки на подоконник, чтобы Сильвии удобнее было выкладывать продукты на свободный стол и начал снимать рубашку.

‒Это что ещё за стриптиз? – возмутилась напарница.

‒ Я же объяснял: у меня только эта одежда. Ремонт двигателя – это не разгадывание кроссворда. Работа грязная, лучше уж я сам перемажусь, чем шмотки. Так что, уж извини, некоторое время я пробуду в одних трусах.

‒ А трусы, значит, пусть грязные будут, раз их потом под шортами никто не увидит?

‒ Ты же не хочешь, чтобы я тут разгуливал нагишом? И потом, я купил новые, в продуктовом был контейнер с трусами, носками, тапками и прочим барахлом. А ещё – бритву, крем для бритья и одеколон. И щётку зубную, как обещал. И даже пасту.

‒ Умница! Ладно, давай свои обноски, я их быстро простирну. Порошка ты не купил, случайно?

‒ Вот чего нет, того нет.

‒ И не надо. Тут его полно. – она постучала по стене в узком промежутке между холодильником и буфетом.

‒ А они успеют высохнуть?

‒ Само собой. На таком Солнце-то. А не успеют, я их утюгом.

‒ Спасибо. Без тебя я бы пропал.

‒ Да ты, по-моему, и со мной уже пропал… Куда ты полез?! Это тебе зачем?

‒ Это керосин, ацетон, очищенный бензин и уайт-спирит. Для промывки карбюратора, а не для готовки обедов. Тебе от них лучше подальше держаться.

‒ Неужто, и их в супермаркете продают?

‒ Нет, на заправке. Эх, если б там и запчасти были…

Оставив на кухне даже сандалии, Ник побрёл отбывать непредвиденную трудовую повинность. Хорошо жить в двадцать первом веке, даже если машина у тебя из двадцатого! Осциллограф в мультиметре – обычное дело. Он начнёт с проверки свечей и форсунок… Чёрт, а чемоданчик с инструментами он, кажется, оставил дома! Придётся довольствоваться теми, что в сумке, под сиденьем. Только, вот там, вроде бы, ключа на три восьмых нет… Да, к этой поездке Сильвия подготовилась явно лучше него.

‒ Ник! А ты, что, только сливочного масла купил? – легка на помине, высунулась из окна партнёрша. – Готовить-то надо на постном.

‒ Да всё там есть, внимательнее смотри. – буркнул он, поднимая капот. М-да,.. сюда давно уже следовало заглянуть. Что-то матушка-лень совсем осмелела.

‒ Всё, нашла! – оповестила округу о своей удачи Сильвия. Вот бы и его проблемы так легко решались! Ник вздохнул и полез под сиденье…

Это замечательное чувство, когда работа подходит к концу! Работа нежданная и нежеланная. Но при этом неизбежная и неотложная. И, в добавок, такая, что кроме тебя никто не сделает. А вот ты сделал! Ну, почти. Если бы был нормальный ключ, а не этот разболтанный разводной толстяк, он давно бы уже отдыхал. Но и так – здорово! Неисправность найдена и устранена, а достойный автомеханик через несколько минут сможет вкушать заслуженную пищу…

‒ Ник, ну чего? У меня всё готово.

‒ У тебя-то, может и готово… ‒ лёжа на спине под автомобилем, Слотер скосил глаза и обнаружил женские ступни в белых босоножках. И с накрашенными ногтями. Очередная смена имиджа? Это-то на кой чёрт?

‒ Так ты закончил?

Ногами вперёд, медленно и неуклюже, он выполз на свет божий, сел, прислонился спиной к колесу, и, жмурясь с непривычки от яркого солнца, уставился на женщину. На этот раз та облачилась в оранжево-васильковый сарафан. Сколько же всего видов одежды она привезла?

‒ Закончил? – настойчиво повторила Сильвия. Он кивнул, не открывая глаз. Отдыхать на солнышке, после тяжёлой работы, было очень приятно. Жаль, что море далеко… ‒ Ну, тогда пойдём! Если разогревать, не так вкусно будет.

‒ Это ты: рот закрыла – и пошла. А мне ещё инструмент собрать надо.

‒ Чего? – непонимающе уставилась на него напарница.

‒ Шутка. – Ник встал и принялся засовывать ключи и отвёртки в гнёзда кожаной сумки. Партнёрша продолжала усердно демонстрировать глубокое недоумение. Ник кинул сумку под сиденье, завел двигатель, послушал. Вроде неплохо. Положил тестер на подоконник. Надо будет не забыть зарядить ему аккумулятор. Подобрал склянки с растворителями и потащил их к навесу.

‒ Так что? – обиженным голосом вопросила Сильвия.

‒ Мотор в порядке, да надо прокатиться хотя бы до угла и обратно, проверить ходовую. – бросил он не оборачиваясь.

‒ Но не в таком же виде, Ник! Ты весь чумазый, в одних трусах. Зачем соседей шокировать?

‒ Да, я быстро…

‒ Нет! Давай-ка иди мыться. Чистая одежда там, в ванной. А машину пока испытаю я. Надеюсь, салон ты не успел перепачкать?

Салон. Скажет тоже. Ник спрятал банки в большой железный ящик, где уже находилось много чего подобного.

‒ Ну, ладно. Только телефон возьми, вдруг что-нибудь опять забарахлит.

‒ Мой-то всегда при мне, а ты вот свой в шортах оставил. – он только сейчас это понял. – На кухню такой грязный не суйся, там тебе не гараж, сразу под душ лезь.

‒ Есть, мэм!

‒ Только отряхнись сначала, у тебя вся спина в траве и песке.

‒ Истинный философ принимает душ таким, какой он есть.

Сильвия распахнула ворота и уселась за руль, а Ник поднялся в дом. Из кухни пахло божественно! Такого просто не могло быть! Сильвия Жирар готовит только полезную пищу. Богатую витаминами, микроэлементами, растительными волокнами и ещё бог знает, чем. Легко усваиваемую и некалорийную. Она всем хороша, кроме вкуса. И запаха. И сытности. Он действительно прекрасно знал кулинарные наклонности своей подруги и ничего хорошего от обеда не ожидал. А тут такое! Ник всё-таки прошмыгнул на кухню и приподнял крышку со сковороды. Та обожгла пальцы и шлёпнулась обратно с грохотом. Слотер испуганно глянул в окно, но, к счастью, машина уже укатила со двора. Глотая слюни, детектив поспешил в ванную, когда оттуда заверещал телефон. Ворвавшись, он обнаружил на экране блондина с гитарой.

‒ Вас слушают.

‒ Мистер Бётшери, полагаю.

‒ Есть такой.

‒ Некто Стюарт беспокоит.

‒ Ну, беспокойте, Стюарт.

‒ На вверенном мне участке без происшествий. Зато на пляже нарисовалась некая Уилма, с ностальгией вспоминающая встречи с Ником Слотером.

‒ Это такая шебутная, под панка стриженная?

‒ Ну, причёску она слегка облагородила, всё-таки уж пара лет прошла. Взрослеет человек. Но шебутная, это точно. Я, было, предложил себя, в качестве полноценного эквивалента, да оказался гневно отвергнут.

‒ Ладно, вернусь – разберёмся.

‒ Вы-то, как? Супруга не сильно трамбует?

‒ Ты бы видел, что она приготовила! Не, лучше бы понюхал!

‒ Может, ещё лучше – попробовал?

‒ Я попробую и расскажу.

‒ Значит, Сильвия стала вкусно готовить?.. Может, это начало чего-то большего?

‒ Попридержи фантазию.

‒ Ну ладно, тогда я пошёл на репетицию.

‒ То есть в бар.

‒ А что плохого, порепетировать на свежем воздухе? И заведению хорошо, привлекает зевак. Бар мне не чужой.

‒ Тогда, за дело! Чтоб к нашему приезду была новая песня.

‒ Будет тебе песня. Пока.

‒ Давай.

‒ Да-а-а… ‒ Ник вытянул ноги под стол и сложил руки на туго набитом пузе. – Знаешь, Сильви, если бы ты всегда так готовила, я бы, наверное…

‒ Даже не мечтай! Это же очень вредно.

‒ Ну, какой может быть вред от вкусной еды. Человек и насыщается, и получает удовольствие одновременно. Сплошные плюсы. Разве положительные чувства не полезны? Эх, сейчас бы ещё вздремнуть…

‒ Вздремнуть?!

‒ Ага. Замкнуть на массу, так сказать. Минуток на двести. Вот, была бы у меня такая работа: есть и спать. Я бы её очень любил.

‒ И очень скоро перестал бы влезать в свой джип.

‒ Брось! У меня прекрасный обмен веществ.

‒ Как раз от такой еды он и портится. Жирное, жаренное, острое, сладкое. Не успеешь обернуться, начнут отвисать живот и щёки, появятся мешки под глазами, станут выпадать волосы. Только представь: толстый, лысый, дряблый, обрюзгший Слотер. Думаешь девушки продолжат стаями бегать за таким? А, любитель жареного мяса?

‒ Да иди ты…

‒ Вообще-то, это тебе пора идти. Третий час, скоро стемнеет.

‒ Это ты хватила. Но сейчас пойду. Тебе надо помочь с мытьём посуды?

‒ Надо, конечно. Но из тебя посудомойка… В общем, лучше делом займись.

‒ Сильви, по-моему, тебя всё-таки что-то тревожит. – Нику с самого утра казалось, что с напарницей не всё в порядке, но тогда он списал это на недосып. После обеда уже пора просыпаться.

‒ Никак не могу убедить себя, что на самом деле происходит то, что мы думаем. Уж больно всё хорошо. Мы как на каникулах. Да еще с премиальными.

‒ Чего же хорошего? Машина едва не сдохла.

‒ Это мелочи. Для такого мастера, как ты.

‒ Мелочи, не мелочи, а повозиться пришлось. Я себе каникулы по-другому представлял. Так ты думаешь, нас заманили в ловушку?

‒ Вряд ли. Но, может, нас хотели убрать с Ки-Мэрайя?

‒ Это кому же мы там помешали? Профилактикой преступности не занимаемся. Работаем, так сказать, постфактум. Что толку от того, что мы исчезнем? Пусть даже всего на несколько дней.

‒ Может, дело не в преступлениях, вернее не в преступниках?

‒ А в чём же тогда? Мы так надоели полиции, что Грегори решил нас сплавить с острова?

‒ А если не с острова? А из офиса?

‒ Да нас и так там не было бы. Сегодня ж выходной!

‒ Да у тебя каждый день выходной!

‒ Но ведь заслуженный.

‒ И всё-таки?

‒ В офисе же камеры. И соседи.

‒ Какие? Сам же сказал: выходной. А вдруг кому-нибудь что-то нужно в наших домах?

‒ Ты же проверила Стоунз и её родичей. Или не проверяла? – мысль о том, что Сильвия могла обмануть его, и на самом деле всю ночь занималась чем-то предрассудительным, неприятно обожгла. Прежде всего тем, что могла прийти ему в голову.

‒ Проверяла, честно.

‒ Тогда не волнуйся. В домах тоже есть камеры. Помнишь, сколько их Робби поставил, после той истории с тарелкой?

‒ Тут понимаешь, какое дело… Пойдём, покажу.

Сильвия встала и, жестом поманив за собой, вышла из кухни. Вздохнув, Ник поплёлся следом. Телевизор в гостиной был включён, но показывал, почему-то… их калитку. И ворота. Только потом он заметил кабель, идущий от него к ноутбуку на столе. На мониторе – задний забор и лес. Ну, ты подумай! Есть ли что-то такое, чего она с собой не взяла?

‒ Надо думать, камеры сняты у тебя из дома?

‒ Ещё третья есть. Когда Кристанна уедет за Диланом, я поставлю её на углу участка, чтобы вдоль заднего забора смотрела. Будем видеть выход в заросли со всех ближайших дворов.

‒ За каким Диланом?

‒ За сыном. В школу.

Она уже знает соседских детей по именам? Что дальше? Может быть, они вечером приглашены на ужин?

‒ Сильви, а ты не переигрываешь?

‒ В каком смысле?

‒ Такое впечатление, что ты успела стать своей в квартале ещё до нашего визита.

‒ Добрососедские отношения – это прочный фундамент для успешной операции под прикрытием. Не вздумай только испортить с таким трудом созданный образ!

‒ Какой образ?

‒ Мы ‒ счастливые молодожёны. Два тихих, воспитанных, вежливых художника. Если ты начнёшь тут, как обычно, глазки строить каждой юбке…

‒ Ну, ты за кого меня принимаешь?!

‒ За Ника Слотера. Я прекрасно помню, чем подобная инсценировка в прошлый раз закончилась.

Ник почесал затылок. Во время прошлого подобного спектакля он, действительно, не предал достаточного значения формальной стороне их отношений. Работу-то они выполнили, но вся округа считала Сильвию несчастной женой изменника. Ей такая роль не очень понравилась. Мягко говоря. И то, что он просто не подумал, как она будет выглядеть в глазах окружающих, после его откровенных «шалостей», напарницу дико взбесило. Прощение-то он вымолил, но история явно не была забыта.

Дата добавления: 2015-05-26